Не делай мне больно

— Тони? — устало позвал его я, — ты чего тут один сидишь? — Да вот, тебя жду… — сказал он все тем же голосом, от которого вновь пошли мурашки по коже. — Извини, я не предупредил даже… Все прошло нормально, мы просто с Уэйдом к Мэй заезжали, — произнес я и потер глаза даже без задней мысли. — Уже с Уэйдом ездишь к родственникам? — он ехидно улыбнулся и сыто облизнулся. — Тони, мы говорили уже по этому поводу, не начинай, пожал… — я не успел закончить свою мысль, как в ту же секунду был прижат к ближайшей стене сильными руками Старка. — А еще мы говорили по поводу твоих штучек и выкрутасов, Питти, — томно прошептал он, смотря мне прямо в глаза, — я же предупреждал тебя: не стоит играть с огнём. Или ты забыл наш разговор? — Тони непрерывно смотрел в мои глаза, не отводя ни на секунду своего взгляда, кажется, даже не моргая. Мою усталость сняло как рукой. — Тонии… — жарко выдохнул я ему в губы, — я… — Мой мальчик, — прошептал он и крепко поцеловал меня. Поцелуй казался пьяным, Тони запустил в мой рот свой язык, вылизывая десна, зубы, нёбо, каждый кусочек, до которого доставал, не находил сопротивления, и все равно продолжал крышесносно целовать. Он дразнил мой язык, создавая невероятную вереницу танца, и, кажется, сейчас в комнате стало очень душно и тесно для нас обоих. Старк был везде. Его губы, язык, властные руки, которые умело поддерживали мою талию, не давая упасть на пол и свалиться в пустоту, что я бы давно сделал, если бы не человек, который так страстно сейчас желал меня. Воздуха не хватало. Всегда не хватало воздуха, когда я был рядом с Тони, как же раньше я не замечал. На секунду он оторвался от губ, которые казались припухшими и такими соблазнительными сейчас, что хотелось целовать их вечность. Дыхание сбилось, мы загнанно дышали, не отрываясь друг от друга, пытаясь насытиться лишь голодными взглядами. Резко Тони поднял меня на руки, отчего я пискнул, не ожидая такого действия, и обвил своими руками его шею. — Тони… — громко выстонал я его имя, что даже Старк приостановился в своих действиях, на секунду оцепенев, чтобы в следующий момент выдвинуться к комнате еще быстрее. Даже сам от себя я такого не ожидал, и звучало это настолько пошло, развратно, что ноги подкашивались. Я не замечал ничего, кроме рук Старка, которые несли меня. Не замечал ничего кроме того, что сейчас он был восхитителен, он был самим совершенством, которого я любил бы нескончаемое количество раз, он был самим космосом и миром для меня, моей ведущей звездой, не угасающей никогда. Тем, ради кого я мог бы умереть. Ради которого я умирал целый год в конвульсиях и крови, чтобы сейчас чувствовать его любовь везде. Тони положил меня на кровать и тут же навис сверху. В его глазах все еще были те самые искры, желание, и, кажется, я пробудил в нем то самое похотливое животное. Я уже соболезновал своему заду. Он припал к моей шее, жадно вылизывая ее и кусая, ставя свои метки везде. Он и был везде. От каждого прикосновения его губ кожу обжигало, и по телу пробегали сотни мурашек. — Только мой, — срывался он на полу-рык, — мой и ничей больше, чтобы все знали, кому ты принадлежишь… И все, что я мог делать, это беспорядочно касаться его, теряясь в своих чувствах, от удовольствия, закатывать глаза, выгибаться навстречу его разгоряченному телу и жадно говорить, будто вымаливая: «Твой». Его метки были повсюду, где он только доставал, чтобы все знали, чей я мальчик, чтобы все знали, как я люблю своего парня. Чтобы все знали, что принадлежу я лишь ему. Тони ловко забрался пальцами под майку с нелепым логотипом музыкальной группы. Его пальцы юрко скользили по телу. Он ощупывал живот и рёбра, обводил пальцами, пересчитывал, теперь целуя в губы, продолжая эту борьбу языками. Я жадно целовал его, на что Тони чуть ли не мурчал от радости и удовольствия, ведь его мальчик настолько покладист. Касания ярче, больше, выше, сильнее… Это было похоже на невероятный танец, химию, которая соединяла два любящих сердца. Раньше меня пугала неизвестность, но сейчас, когда я полностью доверяю тому, кто целует меня, это было нечто больше, чем просто удовольствие — это была сама любовь в своем чистом проявлении. Я совершенно не думал о других жителях базы сейчас. Кажется, я даже и забыл, что мы тут не одни, и стонал так громко и сладко, что Старк вновь и вновь вгрызался в мою кожу, терзал губы. Нас накрывала эта волна страсти, мы захлебывались в любви к друг другу, и сейчас я все бы отдал, чтобы эти мгновения длились вечность. Тони вел себя подобно дикому зверю: вылизывал кожу, чувствуя ее солоноватый вкус, обводил языком ушные раковины, беспорядочно целовал и говорил о моей восхитительности. Руки, каждое касание обдавало кожу горячими следами, будто там, где он касался, разгорался свой собственный пожар, и это надолго останется в моей памяти. Все, что мне оставалось делать, это расплываться в объятиях Тони, растекаться под ним, безудержно стонать и хвататься за мощный торс. Мои руки бродили под его футболкой, которая свободно сидела на нем, и на мгновение я отрезвел и подумал: зачем же скрывать такую красоту под ненужными тряпками? Его тело было мощным и сильным, несмотря на возраст. Старк держал себя в форме, и поэтому мои руки благополучно обводили ловкими пальцами накачанное тело, каждый мускул и кубик пресса. Тони было жарко, его тело покрывала испарина, как после тренировки, но это не мешало его совершенству. Бедная моя шея. Одним движением пальцев я поддел ненужный атрибут одежды Тони и, не желая прерываться ни на секунду, с горем пополам стянул его футболку. Тело без этой ненужной вещи выглядело в тысячу раз лучше, подкачанное и сильное. Он довольно улыбнулся, даже оскалился в тягучий поцелуй и, усмехнувшись, протянул: — А храбрости у тебя прибавилось. — Заткнись и сделай уже что-нибудь, — прошипел я и начал расстегивать ремень его джинс. С пряжкой справиться было довольно несложно, именно поэтому через пару мгновений я откинул его ремень в сторону. Старк взял меня за плечи, вновь повалив на кровать из полу-сидячего положения, и начал стягивать мои атрибуты одежды. Страсть заполнила меня от и до, и лишь желание управляло затуманенным разумом и действиями. Я оказался без одежды, в одних лишь трусах спустя пару минут, и содрогался от касаний горячего тела, которое явно не хотело никуда пускать меня, пока дело не будет доведено до конца. Я и сам не хотел отталкивать его. — Ты все еще уверен? — шепотом произнес Тони, отрываясь от моих губ, с надеждой заглядывая в глаза. — Я уже говорил тебе замолчать? — раздраженно прошипел я, перевернувшись так, чтобы сесть на Старка, когда отчетливо почувствовал его член, упиравшийся мне прямо в зад. — Играешь с огнем, мальчик мой, — прошептал Тони, облокотившись на свои локти, с ухмылкой смотря на меня, мол « И что дальше?». Не на того, блять, напал, я несколько дней подряд читал гейские фанфики! С грацией кошки я опустился ниже, ближе к паху Тони, на что он заинтересовано поднял бровь, не ожидая такой резкости с моей стороны. Я ловко стянул с него джинсы, и тогда мы поравнялись, оба оставшись в одних лишь трусах. Только преимущество было у меня, ведь прямо сейчас я стягивал с Тони его последнюю вещь гардероба. Налитый кровью член, внушительных размеров предстал передо мной во всей красе, и на секунду доля смущения пронзила меня, но, не растерявшись, я крепко ухватил его у основания. Лизнув его головку на пробу, я получил первый, самый желанный тихий стон Тони, который откинулся на кровати, и я понял, что мои действия явно доставляли ему космическое наслаждение. Я лизнул головку шире, на что получил тяжкий выдох, и тогда, набравшись смелости, взял ее в рот. Я попытался максимально убрать зубы, чтобы доставлять минимум дискомфорта, и начал старательно вылизывать член Тони. Насаживаясь горлом все глубже и глубже, я старался расслабиться и помогал себе вдобавок рукой. Тони явно нравилось то, что я делаю, поэтому он тяжко вздыхал и иногда тяжко постанывал. Тони вплелся пальцами в мои волосы и начал сам насаживать меня, задавая темп, который ему нужен. Зуб даю, ему нравился мой вид: пошлый, когда губы обхватывали его член, старательно вылизывая и пытаясь принести ему максимум удовольствия. — Питер… — тихо позвал он меня, — я… сейчас… Я понял то, что он хотел сказать, поэтому с пошлым звуком выпустил изо рта горячую плоть, и в тот же миг оказался вновь под Старком, улыбаясь и довольно облизываясь, с вызовом глядя в его глаза. — Ты точно попал, — заключил Тони. — Я знаю, — довольно ответил я и пожал плечами, — может, наконец, трахнешь меня? — С превеликим удовольствием, — протянул Тони, чуть ли не мурча, — и когда ты успел стать таким развратным? — задал он, по всей видимости, риторический вопрос, в то время как пытался дотянуться до тумбочки и открыть её. — Когда нашел фикбук, — пожал я плечами. — Надо посмотреть твою историю поисков, — пожал плечами Тони и наконец-то, дотянувшись до злосчастной полки, открыл ее, достав оттуда черный, матовый тюбик смазки, выглядящий дорого. — Лучше не стоит, — рассмеялся я, когда Тони выдавил на свои пальцы прозрачный гель, который пах весьма непримечательно. — Нормальные люди во время секса стесняются, краснеют, молчат и стонут, вообще-то, — свел Тони брови к переносице, надеясь, по всей видимости, смутить меня этим. — А кто сказал, что мы нормальные? — пожал плечами я и почувствовал, как к моему заду прикоснулось что-то холодное и мокрое. — Посмотрим, как сейчас ты заговоришь, — беззаботно проговорил Тони и начал вводить в меня указательный палец. Сначала я ничего не почувствовал, и даже когда он шевелил внутри, пытаясь растянуть меня, не чувствовал так же. А когда добавился второй палец, и Тони развел их ножницами, я чуть ли не завизжал от боли, которую тут же накрывало небесное удовольствие от процесса. Тут же из головы вылетели все ненужные мысли, и остались лишь пальцы Тони, которые ловко крутились внутри меня, заставляя визжать от удовольствия вперемешку с болью. Добавился третий палец, и тогда я сам уже добровольно стал насаживаться на них, опираясь на плечи Тони, продолжая безудержно стонать. — Финишная прямая, — пророкотал Старк, подставив головку члена к моему разработанному анусу. — Закрой свой восхитительный рот и трахни меня уже, — выстонал я и почувствовал, как Тони входит в меня. Все произошло одним резким толчком, когда он погрузился в меня на всю длину. Я замер на мгновение, пытаясь привыкнуть к этой заполненности, пока Тони жарко выдыхал мне в шею, тяжко дыша. Я дал толчок бедрами, призывая Старка к действиям, и тогда он сделал первый, пробный толчок, отчего я, кажется, застонал громче в миллионы раз. Тони не спешил разгоняться, и делал все медленно, мучительно медленно толкался в горячую тесноту, глубоко дыша. — Быстрее, Тони, ты не такой уж и старый… — шепнул я ему на ухо и, по всей видимости, задел его сокровенные уголки души, потому что он наращивал темп с каждым толчком. Быстрее, еще быстрее, и мне было хорошо. Я стонал от каждого грубого толчка внутрь, Тони все наращивал темп, пока не дошел до охуенно быстрого и не стал вколачиваться в меня, выбивая все ненужные мысли, а мне лишь оставалось стонать, безудержно стонать во всю глотку и царапать ногтями спину Старка — сейчас было не жалко. Он раз за разом попадал по простате, все глубже и глубже, отчего я стонал громче, выводя Старка на одни лишь эмоции и действия. Он припадал к моим губам и страстно целовал, кусая губы в кровь. Его сильные руки, которые сейчас казались самым настоящим эталоном эстетики, ловко подхватили меня под колени и притянули ближе, из-за чего я невольно взвизгнул. Тони невольно рычал от каждого толчка, продолжая терзать мои губы, и, кажется, я сорвал голос, потому что попросту сил стонать уже не было. — Тони… я… — пытался я что-то сказать, но выходили лишь несвязные слова. Как же я полюбил Тони в тот момент, когда он понял все без слов и обхватил мой член рукой, начиная двигать его в такт толчкам. Это было круче раз в пятьсот, поэтому, меня захлестнула новая волна удовольствия, и я застонал с новой силой. Хватило пары быстрых движений, чтобы я кончил на живот Тони, и он припал к моим губам вновь, в самом охуенном поцелуе, потому что кончил в самую глубь меня, как только смог. Я провалился в глубокий и спокойный сон, и только потому, что почувствовал, как меня накрывают пушистым одеялом и притягивают за талию сзади. Я чувствовал тепло. В ту ночь мои шрамы на запястьях загадочно пропали.