Забытая реальность

он не мог себе объяснить, что его влечет в этой безлюдной женщине; километром раньше она клала ему голову на плечо, он не удерживался, торопливо и горячо целовал ее в темя. волосы пахли ветром. Вера Полозкова

— Не смей так делать. Алина смеялась, хлопая Даню по рукам. Он не прекращал дразнить ее, прижимая ладони к ее свадебному букету. — Спорим, я поймаю его, — гордо заявил Даня с какой-то странной уверенностью в голосе.— Твой букет. — Мужчины не участвуют в таком. Да и к тому же, тебя съест вся женская половина гостей. И она отобрала у него букет, аккуратно устроив его на столе, а затем принялась за фату, что была плохо закреплена и мешалась, лезла в глаза. Даня подошел сзади и подхватил несколько невидимок. — Я так счастлива! — схватив телефон, Алина щелкнула их с Даней. — Ну, знаешь, я до последнего не верила, что свадьба будет… — Зря ты так думала, — уверил ее Даня, щелкнув Алину по носу. — Я вот, никогда не сомневался, что у вас с Андреем все получится. Алина сияла. Она крепко обняла Даню. Сейчас бы ему позавидовал кто угодно: родители, ее друзья, подруги. Все, кто хотел быть с ней в этот момент, разделяя последние минуты ее холостяцкой жизни. Она улыбалась, прижимаясь к нему, это все, что она могла — рассказать ему, как сильно счастлива. Не было ни минуты, чтобы Алина не думала о том, что будет после свадьбы. Они уедут. Уедут и Даня останется где-то здесь, человек, без которого она не представляла своей жизни. Грусть сковала ее. Они не говорили о том, что будет, когда она уедет. — Ладно, — произнес Даня, отстранившись от девушки.— Постарайся сегодня кидать букет в мою сторону. Сломаем систему. Алина смеялась. И становилось чуть легче от той мысли, что ее друг, друг детства — тот, кто был рядом в самый сложный период, теперь потеряется среди тех многочисленных людей, что останутся ждать ее здесь, пока она будет наслаждаться жизнью. Алина открыла глаза. Масару носом прижималась к ее щеке, облизывая хозяйку. Когда Алина коснулась своих щек, то с удивлением обнаружила на них горькие слезы, порожденные очередным воспоминанием. остатки сна постепенно таяли, но Алина, как сейчас, стояла там — облаченная в белое платье и прощалась со своим другом. Никто не говорил, что встреча непременно не произойдет, но оба понимали, что может случиться все что угодно. И уж трагедию делать из этого было глупо. Алина пыталась поставить себя на место той Алины. Что бы она сказала ему, будь у нее тогда мозги себя теперешней? Наверное, этой сцены просто бы не случилось. И все же Алина почувствовала, как в груди появляется неприятное чувство. Она выползла из палатки, на ходу утирая слезы. Даню она не сразу заметила. Но он свернулся на каком-то пледе у костра, укутанный в свою же куртку. Спать он остался здесь и Алина внезапно ощутила благодарность, потому что не была уверена, что не набросилась бы на него в очередном порыве страсти. Потом не соберешь себя. Масару осталась в палатке, а Алина, повинуясь какому-то неведомому ей инстинкту, опустилась перед Даней, коснувшись рукой его волос. Он не проснулся, но зная по себе, как люди хорошо умеют притворяться спящими, Алина отступила. Пора было готовить завтрак и собирать вещи. Этот мини — поход пора было завершать и прятаться по своим городским норам — там, где они чувствовали себя в безопасности. «Я никогда не искала утешение в одиночестве». Она никогда не была по-настоящему одинока. Это пронеслось у нее в голове так, словно между прочим. Будто так оно и было. — Который час? — услышала Алина спустя полчаса. — Десятый, — сухо сказала она.— Будешь есть? — Не-ет, — простонал Даня и Алина его хорошо понимала. Похмелье у обоих было достаточным, чтобы отказаться от еды. Но все же они оба заставили себя съесть по бутерброду и выпить горячий чай. — Все тело ломит, — проворчал Даня, разминая кости. — Еще бы, ты видел на чем спал? — она указала на возвышенность, укрываемое пледом. Даня откинул его и выругался. Вчера он и не заметил, как застилал себе «постель» на немаленьком таком камне. Обоим было неловко после вчерашней игры. Тут каждый понял без слов, что произошло, но все же Алине было легче уверить себя в том, что ничего особенного они друг другу не сказали, зная, что главные слова, она не услышала, и не позволила ему их высказать. Самообман всегда был ее спасением. — Первый финал Гран-при проходит во Франции, — хмуро произнес Даня. — Еенавижу Францию. — Город любви, эй, — сказала Алина и тут же замолчала. Впрочем, больше они не разговаривали, сворачивая палатку и убирая в машину провизию. Алина запрыгнула на заднее сидение машины, решив, что имеет право немного еще поспать. На этот раз она провалилась в сон без каких-либо сновидений. — Уйди, Масару, — Даня разве что не матерился, но собака продолжала лапой что-то копать, скидывая со своей хозяйки плед. Пришлось даже машину остановить, чтобы усмирить собаку. — Дай ей поспать, или я тебя выброшу отсюда, — пообещал он. В итоге Масару ехала в багажнике. Даня знал, что Алина этого ему не простит. Он сам старался не вспоминать свое вчерашнее обещание самому себе. Данное в очень не трезвом уме, но он не собирался отступать, как бы сильно ему не было стыдно от того, что вчера едва не признался… в общем он решил на время отложить свои переживания. — Приехали? — сонно спросила Алина, когда Даня толкнул ее.— Так быстро. Даня кивнул. На скамейках возле ее подъезда своеобразный клуб «кому за 60», но Дане было абсолютно похер на их любопытные взгляды. А вот Алина нервно поерзала, разглядывая в окно старушек. — Что-то не так? — спросил он. — Все в порядке, — заверила его Алина, ты не видел поводок Масару? — поинтересовалась она, как-то слишком обеспокоенно. — Не. Я вообще не видел его после того, как ты ее спустила. Даня почувствовал Алинину нервозность, но не стал спрашивать чем она вызвана, а сама девушка выбралась из машины и дождалась, когда Даня откроет багажник. Масару выпрыгнула, а Алина тут же схватила ее за ошейник, подтаскивая к себе. Собака недовольно взвизгнула. — Заткнись, Масару, — рявкнула Алина. Дане это показалось… очень грубым. Он вообще не мог припомнить момента, когда девушка огрызалась на свою собаку. Словно почувствовав нервозность хозяйки, она начала вырываться. И это ей удалось. Бросившись в противоположную сторону от Алины, Масару направилась к подъезду. — Собак своих нужно на поводке водить! — послышалось оттуда. Даня медленно обошел машину. — А потом такие вот непутевые хозяева и воспитывают тех, кто терзает детей. Ума — палата, выгуливать такое без поводка! Даня обернулся на Алину. Впервые с их встречи, он видел ее такую — растерянную и перепуганную. Казалось, будто она не знает что делать. Ему показалось, что проблемы особой нет. Это же старухи, они всегда бред несут. — Простите? — переспросил Даня. — Вам мешает собака? Чем же. — Так это она с вами здесь пока милая. А только отвернетесь — сразу сцапает кого-нибудь. «Аргумент железный, конечно» — подумал Даня и даже спорить дальше не стал. Он видел, что Масару безобидно бегает по двору, никого даже не пытаясь сцапать. Поэтому, он молча обошел машину, взял Алинину сумку, Алину под руку и повел ее в сторону подъезда. — Мне конец, — тихо сказала девушка, понимая всю суть произошедшего. — Да забей на них, — усмехнулся Даня. Но он не понимал, что завтра, скорее всего, она уже окажется на улице. Соседи не простят ей такого неуважения, возможно, сегодня была последняя капля. Но Алина постаралась об этом не думать, закидывая сумку в квартиру. Масару пробежала в зал и больше оттуда не выходила. — Ты что делаешь? — Алина испугалась, отшатнувшись от него, так, будто он собирался сделать что-то ужасное. — Ничего, — возмутился Даня, выудив из ее волос ветку, — просто вот. — Ааа… — подозрительно пролепетала она. — Чай будешь? Чай они пили в тишине. Каждый был увлечен своими мыслями, но Даня не сводил взгляда с рук Алины и ее это смущало. Она ловила себя на мысли, что уже несколько минут чувствует, как пылает ее лицо. Ему непременно надо прекратить все это, иначе, чай снова обернется во что-то не очень приличное. Во что-то, чего не должно больше произойти. — Так что там с Францией? — спросила Алина.— Ты полетишь на Гран-при? — Да, — кивнул Даня.— А ты останешься за главного. С октября Леша будет возвращаться в работу, нужно составить план его тренировок. Справишься? Алина прищурилась. — Корпеть над бумажной работой, пока ты находишься в гуще событий? — спросила она. — О, это у меня хорошо получается. Даня нежно ей улыбнулся. Да так, что у Алины затряслись руки, пришлось крепче обхватить свою кружку. — Я же его ни разу не навестила, — тихо сказала она. — Кого? Лешу? — Ну… да. Он же типа и мой подопечный. Разве так можно? Даня помотал головой, Алине сначала показалось, что он ее осуждает, но в его взгляде не было ничего такого, что могло бы обидеть Алину или наоборот — поддержать. — Все в порядке, я ему рассказывал о тебе. И сказал, что ты веришь в то, что он может стать топовым спортсменом. Это помогает ему держаться. Он не хочет завершать карьеру так рано, хотя полностью убит своим переломом. — Думаешь, из нас получилась бы хорошая команда? — осмелилась спросить Алина.— Для Леши? Думаешь, мы не сделаем ему хуже? И этот страх передался Дане. Он, подпитывая свою силу воли обещанием, данным ему, протянул руку через стол и отцепил ее пальцы от чашки, сжал. Она вскинула на него голову. Стараясь, чтобы его собственный страх оставался там же, где и должен быть — внутри него, Даня кивнул. — Мы не сделаем ему хуже. Воспитаем отличного спортсмена и человека. И оба понимали, что они не имеют права поступить иначе. Наверное, красочные воспоминания прошлых лет давали Дане возможность получить хорошего пинка, чтобы начать по-настоящему работать, или Алина — сломленная обстоятельствами помогала ему принимать такие решения. Когда ее пальцы сплелись с его, он почувствовал, как последние крохи сомнения в нем развеялись.