***
Утром шестнадцатого дня, когда Алиса должна вернуться, Террант врывается на кухню… снова. Чешир накидывает халат на его плечи… снова. Тэкери бросает тапочки к его ногам… снова. Малли толкает чашку крепкого чая к его локтю… снова. Всё это происходит снова! в пятнадцатый раз! Это происходит точно так же, как это происходило каждое утро после ухода Алисы… и всё же… каким-то образом… сегодня Террант чувствует себя неизмеримо хуже. — Ещё немного, — утешительно говорит ему Чешир, — Может быть, ванна, пока ты ждёшь? Террант игнорирует это предложение. — Блинчики! — рекомендует Тэкери, но никто не осмеливается передать блюдо. — Сэндвич с огурцом? — предлагает Чешир. Тем не менее, Террант не принимает предложения. — Ткнуть в глаз? — предлагает Малли, угрожающе размахивая булавкой. Нахмурившись, Террант берёт колоду карт и начинает ритмично измельчать её на мелкие кусочки… одну за другой. Тэкери дёргается и моргает по мере того как куча карточного конфетти неуклонно растёт. Чешир резко вздыхает каждый раз, когда Террант берёт другую жертву из колоды. Малли бегает вокруг чайного сервиза и после полного уничтожения каждой карты, ныряет в кучу мусора. — Ты можешь делать что-то продуктивное, пока ждёшь, — пытается Чешир. Террант бросает взгляд на уменьшенную стопку карт. Завершая полное уничтожение одной карты, он тянется к другой и замедляет скорость измельчения наполовину. — Упрямый чужеземец. Да, Террант полагает, что он является упрямым. Кто-то должен быть, иначе слово не существовало бы вовсе, а слова должны существовать. Даже такие слова, как «упрямый». «Я решила остаться, ты, упрямый шляпник!» Да, Алисе действительно нравится называть его упрямым! Он может вспомнить, как вспыхнули её глаза и покраснели её щеки! Террант закрывает глаза и продолжает измельчать. Измельчение, измельчение, измельчение… И когда последняя карта была превращена в кучку мусора, Тэкери объявляет, — Карточная игра закончена! Малли хихикает, — Так, кто победил? Чешир рассматривает остатки колоды, — Видимо, не карты. Тэкери стучит по столу со своей чайной ложкой, — Бам! Бам! — кричит он, размахивая посудой ложкой. Поскольку ничто в пределах досягаемости руки не может быть уничтожено и, таким образом, не может обеспечить адекватное отвлечение от тревожного чувства, которое он испытывает, Террант опускает голову на руки. Возможно, перемещение его черепа на эту немного более низкую высоту облегчит некоторую часть головокружительной боли, которая поселилась там… — Кто-нибудь будет играть в шахматы? — лениво спрашивает кот. — Не кто-нибудь! А только один! — отвечает Малли, хихикая. Тэкери соглашается, — Одна игра в шахматы! — Кем вы будете головами или хвостами? — спрашивает Малли, отправляя Тэкери в спазмы веселья. Чешир смотрит на ногу мартовского зайца, которая сейчас лежит на столе! с презрением, — Тэкери, я чётко помню, что предупреждал тебя о том, чтобы ты не клал свои чрезмерно волосатые ноги на стол! — Я не припоминаю ни одного слова! — отвечает Малли, а затем падает в порыве смеха. — Нет больше предупреждения! — напоминает Тэкери всем за столом, без сомнения, указывая на то, что обещанный Чеширом метод наказания испарился. — Если ты не уберёшь эту ногу с глаз моих в этот момент, я выдерну с неё каждый волосок, пока у тебя не останется ноги! — рычит Чешир на него. Малли бьёт по столу своими крошечными кулаками, задыхаясь, — Нет… больше… ноги! — Да, заяц без ноги! — добавляет Тэкери. — Каллуй! Каллей! — Рифма! Террант смотрит на Соню, смех которой выглядит по-настоящему… болезненным. Он вздрагивает и прижимает ладони к вискам. «Больно. Довольно болезненно. Очень, чрезвычайно, неоспоримо…» — Шляпник? Смех продолжается, приглушённо. »… исключительно, неизбежно, необъяснимо…» — Шляпник? И тишина оседает вокруг кухонного стола. »… невероятно, мучительно, ужасно…» — Шляпник?! Террант борется со своим дыханием, со внезапно колотящимся сердцем, полным и совершенно отвратительным ужасом, управляющим его пульсом. — Шляпник! Он скрипит зубами, но не чувствует боли. Он открывает глаза, но ничего не видит. »… невероятно, сердце останавливается…» Глаза Террант закатываются, и внезапно боль прекращается, его тело останавливается, его разум останавливается, всё останавливается! и он падает со скамейки. Он даже не чувствует этого, когда ударяется об каменный пол — он уже без сознания.***
На этот раз Алиса просыпается до того, как может начаться странное биение сердца. На мгновение она позволяет себе задаться вопросом, излечилась ли она от этого странного недуга. Алиса удивляется, неужели она покорила его… «Я победила его?» — удивляется она, а затем криво усмехается при этой мысли: «Для меня всё битва». Она вздыхает. «Я сделаю всё, что должна, чтобы победить», — напомнила себе Алиса, вспомнив обещание, которое она дала своему возлюбленному. И даже однажды Королеве: «Даже если это означает просыпаться в этот безбожный час». На самом деле это так рано, что она даже не может слышать никаких действий во дворе: никто не кормит кур; никто не колет и не тащит дрова; никто не болтает на кухне. Мир полностью молчит. «Странно…» Интересно, может ли она рискнуть и воспользоваться этим странным мирным моментом, Алиса закрывает глаза и хочет немного поспать. Она просто решила рискнуть ещё несколькими минутами сна, когда что-то стучится о крышу над её головой. Стучит, царапает, скользит, шагает и молчит. Глаза Алисы открываются. Она смотрит на крышу, хмурится. «Возможно птица», — думает она. Тем не менее… это звучало как одна очень большая птица. Конечно, не один из цыплят. Даже мясистый петух. На самом деле, единственную птицу, которую Алиса знает в Подземье достаточно большого размера, чтобы греметь так сильно на деревянной черепице, — это… ДжубДжуб. «Но она мертва…» Алиса чувствует вспышку беспокойства, когда ей в голову приходит противоположная мысль: «Бармаглот ведь переродился?» Да, действительно, это так. Так может ли это означать, что ДжубДжуб тоже воскресла? Или в Подземье есть больше чем одна птица ДжубДжуб? Нормально ли спать на чердаке гостиницы, если, по сути, ДжубДжуб сидит всего в две протянутые руки над её головой? Алиса дрожит. Конечно, она взлетит, как только хозяин и его семья начнут двигаться… Она смотрит на крошечное окно в комнате и измеряет бледность серебряного света рассвета. «Немного после рассвета», — думает она. Разве хозяева не готовились к прощальной трапезе примерно в это время две недели назад, когда они здесь ночевали? Она так считает… Теперь, когда она не спит, она знает, что не сможет заснуть, пока не разберётся. Она смотрит через скромную комнату на Королеву, которая до сих пор спокойно спит на другой кровати. Она продолжает слушать полную тишину гостиницы, которая внезапно угрожающе давит на её уши. Неохотно, Алиса отодвигает одеяло и, беря свой нож — коридоры гостиницы слишком узки, чтобы правильно владеть мечом! — она идёт к двери их комнаты. Она бросает ещё один взгляд на Мирану, надеясь, что Королева не проснётся и не задаться вопросом, почему Алиса ходит в пижаме и сапогах, держа нож. Алиса почувствовала бы себя совершенно глупо, если бы её застукали подкрадывающейся к их собственной двери, но что-то… кажется… есть… Она прижимает ухо к трещине, которую старые петли не могут закрыть. Там нет звука кувшинов с водой, которые приносят и ставят рядом с дверями. Там нет ни шагов, ни скрипящих досок, ни приглушённых голосов… Алиса отстраняется от двери, бросая на неё подозрительный взгляд. Осмелиться ли она, открыть её? Зная визг петли, она колеблется. Она хочет осмотреть вид из окна. Над головой, снова всё затихло. Чтобы взглянуть на двор внизу, Алиса прислоняется я к стене и осторожно выглядывает наружу. На первый взгляд всё кажется вполне нормальным. Она может разглядеть пушистый мех Банди над низкой стенкой конюшни, и лошадь Мираны, которая отмахивается хвостом от мух и пыли. Алиса чувствует, что её плечи начинают расслабляться. Но затем что-то движется прямо в тени леса, который окружает двор. Она щурится, не решаясь моргнуть, и изучает мрак… а потом… Там! Алиса видит несколько теней, движущихся на деревьях. Больше, чем мог нанять трактирщик. Больше, чем можно объяснить, задаваясь вопросом, решил ли каждый член Королевской гвардии немного поиграть в прятки на рассвете… Собирая свою одежду на весь день, Алиса подходит к кровати Мираны и, положив руку на рот и нос Королевы, встряхивает её. — Что такое?! — Тише, — шепчет Алиса, — Надень это. Тихо. Волнение выражения Мираны напрягается от тревоги, — Что…? — Я не уверена. Но я не собираюсь рисковать. Одевайся. Когда Мирана подчиняется, Алиса надевает свои рукавицы и привязывает ножи к лодыжкам, а затем берёт меч. Она вручает Королеве пару тапочек, для скрытности и ждёт, пока она их наденет. Затем Алиса даёт Королеве свои сапоги, каждый с толстым чулком внутри, и предлагает ей следовать за ней. Алиса снова слушает у двери. Желая, принести с собой немного масло для петель, она решает просто открыть дверь как можно быстрее. Либо кто-то ждёт на другой стороне и в этом случае он может быть обескуражен, давая ей преимущество или там нет никакой неминуемой опасности. «Или они услышат визг петель и прибегут…» Но какие ещё есть варианты? Окно слишком мало, чтобы легко вылезти, а высота составляет более трёх метров… А тогда грохот снова раздаётся сверху: когти на деревянной черепице; свист больших крыльев рассекает воздух. Рядом с ней Мирана замирает. Алиса смотрит через плечо на Королеву, — ДжубДжуб. Да, в последний раз, когда они столкнулись с птицей ДжубДжуб, случай не был дружелюбным. Мирана тоже не выглядит так, как будто она ожидала эту птицу. С кивком головы Алиса крепче сжимает свой меч, помня об узких коридорах, но не может выбрать что-то меньшее, чем своё самое грозное оружие, особенно теперь, когда угроза была подтверждена. Сердце колотится, она тянется к дверной защёлке. Когда её пальцы касаются дверной ручки, она нажимает на неё. Стучит, мчится, бьётся её сердце. «Нет, не сейчас!» Алиса скрипит зубами и изо всех сил пытается успокоить свой необъяснимый, ежедневный приступ паники. — Алиса? — Мирана дышит ей на ухо. Алиса поднимает руку и концентрируется на том, чтобы не уронить меч. Она отсчитывает регулярный ритм своего сердцебиения в голове, надеясь, что это окажет какое-то влияние на грозовой, яростный ужас, которого она не чувствует, но который почему-то заставляет её тело испытывать: один… два, три… один… два, три! Может быть, проходит минута, и техника, похоже, работает. Достаточно хорошо. Она глотает своё беспокойство и заставляет себя думать, прежде чем открыть дверь: если кто-то ждёт, чтобы напасть на них в холле, который по-прежнему пугающе молчит, сможет ли Алиса защитить Мирану? С мимолетной мыслью о том, что может сделать безумный шляпник в этой ситуации, Алиса осторожно возвращается к кровати Королевы и берёт её белое платье. Алиса возвращается к двери и, держа в одной руке объёмное платье, а в другой свой меч, она глотает очередную волну головокружения и кивает, чтобы Мирана ухватилась за дверную защелку. — Как можно быстрее, — шепчет она. Королева кивает. Принимая положение на другой стороне двери, Алиса делает глубокий вдох, не слишком глубокий, или это расстроит её уже и без того дрожащий желудок и кивает. Мирана открывает дверь. Алиса щадит самые короткие мысли о минимальном писке, который издают петли, больше похоже на вздох, чем на скрип и затем поворачивается к коридору, бросая платье вперёд. Если бы кто-нибудь из нападавших ждал их с готовым оружием, внезапное движение бы поразило их или привлекло бы их немедленное нападение. Однако… Ничего не происходит. Алиса осторожно выходит в коридор и осматривает его. Он совершенно тих, совершенно пустой. И, в этот час, когда солнечный свет начинает становиться розово-золотым, этой тишины не должно быть! Всё ещё держа платье в левой руке и меч в правой, Алиса снова кивает Миране, которая присоединяется к ней в мрачном проходе. Хотя Алиса не инструктирует её, Королева следует за ней как можно ближе, чтобы избежать тех же скрипучих досок, которые обходит Алиса. У следующей двери, Фенруффл, Алиса делает паузу, слушает, а затем вонзает свой меч в тонкую трещину между дверью и её рамой, выкручивая запястье, ломая замок. Она быстро распахивает дверь и застаёт грифона крепко спящим в его постели. Предлагая Миране следовать за ней, они подходят к кровати. Алиса вручает Мирану платье, затем вытаскивает подушку из-под его головы и прижимает её к его клюву. — Фенруффл! Это Алиса! — шепчет она, когда он бьётся под одеялом. Она поднимает подушку, когда её слова успокаивают его. — Что такое? — шипит он в ответ. — На крыше находится птица ДжубДжуб. Ни хозяина, ни его семьи нет. И там, в лесу кто-то есть. — Кто-то? — он суживает глаза. — Кто-то. Он на мгновение обдумывает это, глядя на Королеву, в одежде Алисы, и Алису всё ещё в пижаме, но теперь вооружённую до зубов, — Что я могу сделать? Непонятная паника, которая заставляет её сердце колотиться, вступает в противоречие с её собственной тревогой, и Алиса борется с волной тошноты, — Ты можешь улететь с Мираной? — Не далеко, — прямо отвечает он. Алиса кивает, затем показывает на платье, — Тогда возьми это, держи его так, как будто ты летишь вместе с Королевой, лети так быстро, как можешь, старайся не лететь прямым путём. Надеюсь, ДжубДжуб последует за тобой… — А ты и Королева? Алиса скрипит зубами против вкуса желчи, — Я бы предпочла не говорить это на всякий случай, если тебя… — Поймают. Хорошо, — он рассматривает ситуацию, — В случае, если это ложная тревога, где я вас встречу? — У рощи ТумТум, которую мы прошли. Он кивает. Отступая от кровати, Алиса шепчет, — Дай нам десять минут, затем найди место, откуда можно вылететь! — Понял. Алиса осторожно возвращается в коридор и направляется в комнату, где спит их охранник. Опять же, Алиса ломает замок своим мечом и толкает дверь. Мгновенно запах поражает её, и она не может сдержать рвоту, пачкая деревянный пол. Она чувствует пару рук на своей руке и позволяет Миране оттащить её обратно в коридор и подальше от открытой двери. — Что…? — давится Алиса. — Запах гриба Могра, — говорит Мирана, — Сильный спящий препарат. Когда Алиса изо всех сил пытается успокоить свой желудок и унять своё бешеное сердцебиение, Мирана вслух произносит, — Прошлой ночью ты, я и Фенруффл не ели Гроббен. Его могли поместить туда. Зловоние становится заметным только после реакции с алкоголем в течение нескольких часов, поэтому мы не почувствовали бы его за ужином… «Потрясающе», — думает Алиса. Кто-то намеренно пытался отравить их и сумел уничтожить их главное наступательное оружие Королевскую гвардию. И не только её, им удалось окружить их, ожидая рассвета, прежде чем напасть на них и убить кого-то. Алиса закрывает глаза и морщится, думая о солдатах, которых ей придётся оставить, чтобы их не постигла судьба. Она не может защитить их всех, и её долг, защитить Королеву в первую очередь. — Хорошо, — говорит Алиса, прижимаясь к стене, — Давай найдём выход, — Фенруффл скоро сделает свой ход, и Алисе лучше быть готовой воспользоваться отвлекающим манёвром. Алиса ведёт Мирану вниз по лестнице на первый этаж, который так же устрашающе пуст, как и второй, и на кухню. Вспомнив о существовании во дворе штормового погреба, Алиса ведёт Мирану к стойке и приседает за ней. Быстро, Алиса осматривает помещение и находит дверь в погреб. Она всматривается в идеальную черноту и желает, чтобы у неё была другая идея, но у неё её нет. Если она попытается сбежать с Королевой через входную дверь, они будут пойманы, прежде чем они смогут выбежать на дорогу и в лес (в котором есть таинственные тени!), но если они выйдут через чёрный ход и во двор, они привлекут внимание тех, кто определённо ждёт в лесу. Она думает о Брандашмыге, но знает, что она и Королева никогда не доберутся до конюшни… и тогда он может быть таким же бесполезным, как Королевская Гвардия! «Нет хороших вариантов!» — Алиса приближается к двери и спускается по лестнице в погреб. В погребе почти полностью темно. Через трещины во внешней двери проходит свет, но Алиса не замечает ни одного взгляда, и не слышит ни одного дыхания, и чудо из чудес запах земли начинает успокаивать её желудок. Если бы она ещё что-то могла, сделать со своим колотящимся сердцем! Она осматривает замок и, убедившись, что хороший удар её меча сломает его, Алиса возвращается, забирает Королеву и ведёт её вниз по лестнице. Присев рядом с дверью погреба, она кладёт свой клинок и наставляет Королеву: — Когда мы услышим, как взлетает Фенруффл, я сломаю замок и распахну дверь. Ты побежишь так быстро, как сможешь и найдёшь укрытие, как только достигнешь другой стороны дороги. Алиса смотрит вниз и замечает, что Королева надела сапоги. — Хорошо, — говорит она. — Алиса… — шепчет Мирана. — Не беспокойся за меня. Всё будет хорошо. Королева кивает. Алиса сидит рядом с дверью. Проходит минута… а потом… Алиса не тратит время на размышления о том, какое окно выбивает Фенруффл. Она взламывает замок и открывает дверь вместе с ужасным пронзительным криком птицы ДжубДжуб. Мирана хватает Алису за пояс, и они выбегают во двор. Алиса берёт Мирану за запястье и тянет её в сторону мрачного леса. Она не видит ничего движущегося в тени леса. Смеет ли она надеяться, что их враг не потрудился перекрыть эту сторону дороги? Могла ли она надеяться, что они не ожидали, что Королева попытается сбежать через такое широкое пространство открытой земли? Смеет ли она надеяться, что они сделают это незаметно? Крик поднимается вверх. Звук шагов присоединиться к колотящемуся сердцу Алисы. Она тянет Мирану через дорогу, перепрыгивает через куст брусники и продолжает бежать. Ветви бьют по её лицу, цепляясь за волосы, трава пытается сбить её с ног, но она продолжает двигаться. Темп — это единственное, что удерживает головокружение и тошноту Алисы, когда её сердце бьётся, само по себе, без необъяснимой причины. Алиса оценивает дерево за деревом, валун за валуном, ища место для защиты Королевы, потому что они не могут бежать вечно! Она слышит трудные, задыхающиеся вздохи Мираны. Королева спотыкается через каждые несколько шагов, несмотря на отсутствие юбки, и Алиса должна дёргать её снова и снова. Ненавидя свой выбор, Алиса, наконец, толкает Мирану в ещё один куст брусники и принимает решение спрятать в нём. Видя, как что-то рухнуло в лесу справа от неё, она поворачивается и видит Бэйна, она сигнализирует ему спрятаться, что, к счастью, он делает. И… Со стороны, откуда они пришли она видит дюжину вооружённых солдат. Алиса хочет, чтобы наряд Мираны был как можно бледнее. Этот пестрый ассортимент животных: тигры, гиены, медведи, и: «Что…?! НЕТ…» — то, что даже напоминает ей безумного шляпника, так близко, что Алиса почти зовёт его, но она этого не делает. Она наблюдает, как существа движутся по лесу, реагируя на команды чужеземца, которого она заметила, и старается быть как можно более незаметной. Шорох в глубине леса привлекает их внимание. «Что…?» — думает Алиса, и видит длинный, коричневый хвост собаки. Её сердце замирает, когда Баярд, Бэйн всё ещё прячется за её спиной, заманивает существ вглубь леса подальше от Мираны. Чувствуя тошноту в животе, Алиса снова осматривает лес, ждёт, пока силы врага побегут за добычей, затем выходит из укрытия и тянет Мирану за собой. Королева прикрывает рот рукой, чтобы заглушить свои панические вздохи. — Что мы теперь будем делать? — тихо скулит Бэйн, бросая обеспокоенный взгляд в сторону, в которой исчез его отец. — Мы выбираемся отсюда, — говорит Алиса. Надеясь, что Баярд отведёт группу бойцов как можно дальше в лес, Алиса решает направиться прямо в сторону Мрамории, — Оставайся на нашем фланге, вне поля зрения, — приказывает она Бэйну, который гораздо лучше замаскирован, чем Алиса и Королева, — Если нас окружат, это будет твоя ответственность, чтобы вернуться в Мраморию и поднять королевской армию на помощь. Понял? Он кивает, — Мой папа…? — Ты должен доверять ему, он позаботиться о себе, — отвечает Алиса, призывая Королеву двигаться, — Он доверяет тебе сделать то же самое. И они двигаются так быстро, как могут, издавая как можно меньше шума. Алиса желает Бенди или даже избалованную лошадь Королевы! но у них нет ни того, ни другого. Алиса только надеется, что они оба всё ещё живы: возможно, проснувшиеся от крика ДжубДжуб и на пути в Мраморию или отвлекая врагов Королевы. Но она не может думать о них прямо сейчас! «Защити Королеву!» «Вернись домой к Терранту», — шёпот в глубине души, но она безжалостно подавляет его. Она не может позволить себе отвлечься… Хруст! Алиса реагирует на внезапный звук позади них. Она велит Миране присесть, поворачивается с поднятым мечом и считает их: Один… два… три… четыре… пять…! И это только те, которые она может видеть. Встревоженная, Алиса понимает, что она сталкивается с ещё одним Бармаглотом. Хотя она не хотела эту битву, она знает, что одна она не сможет победить. Вопрос в том, стоит ли ей бороться, зная, что нет никакой помощи, и что она не сможет победить их самостоятельно? В её периферийном видении всё больше существ выходят из-за деревьев, окружая их. Алиса надеется, что Бэйн проскользнул мимо, если он не доберётся до замка…! Алиса не меняет позу. Она задаётся вопросом, сможет ли она затянуть этот момент достаточно долго, чтобы прибыла армия. Это безумная идея. Невозможно. Она хотела бы, чтобы она выбрала это как одну из своих шести невозможных вещей сегодня, но она не сделала этого. Она изо всех сил старается сохранять спокойствие и держать дыхание регулярным, а сердцебиение устойчивым. Но она сталкивается со страхом, в отличие от всего, что она когда-либо встречала раньше. Бармаглот был предсказуем и бессмыслен в своей враждебности и эффективности. Она не может сказать то же самое об этих наёмниках. — Брось меч, девчонка, — говорит высокий чужеземец. Акцент такой знакомый, но совершенно неправильный, возобновляет её тошноту и панику, — Ты не сможешь победить всех нас. — Но я могу убить, по крайней мере, одного, — рычит она от страха, — Кого тебе не жалко? Некоторые из охотников посмеиваются, но под густым пологом старых деревьев слишком мрачно, чтобы увидеть их выражения. — Мы не хотим драться. — Но вы, всё равно будете, — бросает вызов Алиса. — Хорошо, если ты настаиваешь, — отвечает чужеземец. Вкратце, Алиса рассматривает свои варианты. Судьбы Подземья наверняка накажут их, если они нарушат своё обещание! Но они, возможно, предпочтут поспешить с ней и рискнут смертью одного из товарищей. Ей нужно время! Отправляя молчаливое извинение Миране, всё ещё сидящей на земле, Алиса отвечает, — Никто из вас не коснётся Королевы. Я буду держать всё моё оружие при себе, и вы будем сопровождать нас мирно! — Это всё, что мы просим. И затем, краем глаза Алиса видит тёмный силуэт, подходящий к ней быстро так быстро! и Алиса понимает, что она не потребовала защиты для себя. Чувство сожаления мимолётно, поскольку в следующее мгновение, кулак врезается ей в лицо. Она думает, что держит свой меч, когда она падает, но когда тьма окутывает её, она не может быть уверена в этом.***
Поздний утренний свет резко проникает через кухонные окна, выходящие на Витценд, когда Террант открывает глаза. — Он жив! — громко кричит Тэкери. — Спасибо судьбам, — вздыхает Чешир, появляясь рядом с лицом Терранта, — Как ты себя чувствуешь? Ты можешь встать? — Это неважно, — говорит Малли, — Ты можешь рифмовать? — Да, составь для нас рифму, Шляпник! — требует Тэкери. Террант ошеломлённо смотрит на сводчатый потолок и шепчет, — Весенние воски и волны Иплама, серебряный цветок её руки… — он хмурился, учитывая странную фразу, которую он произнёс. — О, молодец! — восторгается Соня, — Тогда всё в порядке! Тэкери празднует, разбрасывая горсть конфетти над головой. Террант медленно садится и морщится от боли в спине, как долго он лежал на полу? и акт боли привлекает его внимание к странной пульсации его левой стороны лица. Потирая щеку, он бросает взгляд на стол и скамейку. Да, когда он… ну, то есть, когда он упал, он наверно… да, ударился об стол или… И вот тогда он замечает очень неудобный факт, он всё ещё одет в свою ночную одежду. Вздохнув, Террант приподнимается с помощью стола. — Так ты решил принять ванну? — подхватывает Чешир. Террант игнорирует его, поправляет халат, чтобы он правильно покрывал грудь, и выполняет изящный выход: «Да», — думает он: «Ванна — это хорошая идея». В конце концов, Алиса скоро вернётся, и он предпочёл бы не подвергать её… ну, не то, чтобы он ожидал, что она захочет… в конце концов, она устанет от своего путешествия, но на всякий случай… то есть, если бы она хотела… ну, он имеет в виду… Террант внезапно качает головой и продолжает идти, стараясь сохранить в своём разуме предпочтения Алисы относительно их воссоединения. Сама мысль о возвращении на кухню замка снова тошнит его, но куда он ещё пойдёт? Если он останется в квартирах намного дольше, он начнёт задаваться вопросом, стоит ли ему заправить кровать или зажечь свечи или, возможно, намыть некоторые из тех брусничков, которые она так любит… Правильно. Кухня. Конечно, он может пойти в свою мастерскую, полагает он. И там он мог… смотреть на рулоны ткани, ленты и катушки нити, которые напоминают различные оттенки её волос, её кожу, её глаза, её губы… «Кухня!» — Что ты так долго? — кричит Малли, когда он возвращается, наконец, одетый на день, несмотря на то, что уже прошёл обед, — Сильно ударился головой? Потерял дорогу назад? — Потерял голову! — соглашается Тэкери. Спокойно, Террант подходит к скамейке и изящно садится. Чешир усмехается, — Приятно наконец-то видеть тебя во всех слоях, Террант. Он нюхает, не удосужившись ответить. И вдруг внезапный звук распахнутой двери где-то в коридоре удивляет его. Террант поднимается со скамейки, на которой он только что сидел, и с надеждой улыбается кухонной двери. Он слышит звуки движения, бега, всё ближе и ближе! «Возможно, это его Алиса! Наконец-то вернулась!» Он осмеливается надеяться, что его Алиса вернулась, но до сих пор неопознанное чувство настаивает на обратном. Он не хочет слушать его, поэтому он стоит перед дверью кухни (с широкой улыбкой на лице на всякий случай!) и она распахивается. Террант осматривает вновь прибывшего, дважды, только чтобы быть уверенным! но это не Алиса. Это существо слишком похоже на Бэйна, самого храброго и ответственного сына Баярда. Вспоминая, почему вид Байто так встревожил его восемь дней назад, Террант чувствует, что его улыбка исчезает в страшную хмурость. Его руки дрожат, когда он спрашивает, — Где Алиса? Задыхаясь, Бэйн выдаёт, — Ушла. Взята. И она, и Королева. Не могу найти отца… Фенруффл был ранен птицей ДжубДжуб… И солдаты Королевы… В дверном проеме появляется Нивенс и зияет на молодого пса. На столе, Тэкери бросает чайник в мусорное ведро. На скамейке, Малли объявляет войну. В воздухе Чешир начинает допрашивать бездыханного посланника. Но Террант… Террант не слышит ничего: «Ушла… Взята», — и когда безумие приходит и окутывает его сознание в своих неотразимости, жарких объятьях, он не борется с ним.