Выполнено одно обещание: Книга 2

«Это должно быть сложнее», — размышляет Лейф про себя, когда Защитник Короля Авенов смотрит на него с полном недоверием. — Я не думаю, что правильно расслышал тебя, Защитник Авенлейф, — его дядя рычит. — Я уверен, что ты услышал меня. Защитник Короля сужает глаза, — Нет, мой сородич и верный слуга семьи Авен никогда бы не попросил меня отказаться от моей клятвы… ради девушки. — Я не прошу тебя… — Ты просишь меня сохранить ей жизнь! В битве до смерти! Ты просишь меня оставить нашего Короля! — Нет, только… Есть другой способ… Губы его дяди скривились от отвращения, — Убирайся из моей палатки, племянник. Мне нужно подготовиться к дуэли. Даже, когда его дядя отворачивается от него, Лейф не шевелится. Не может двигаться. — Я умоляю тебя, дядя Реш, пожалуйста… Старший лев вдруг разворачивается и отчитывает Лейфа. Стыд от того, что к нему относятся как к детёнышу, говорящему вне очереди, должен был затмить любое эгоистическое желание, которое заставило его говорить, но это не так. «Это должно быть сложнее», — думает он, держа глаза открытыми, подняв голову, спина прямая, — Пожалуйста, пощади Алису, дядя. Я сделаю что-нибудь в обмен. Лапы Авенреша сжались в кулаки, — Этим… запросом ты позоришь нашу семью. — Называй это как хочешь! Я прошу тебя сохранить ей жизнь! — Никто, кроме победителя, не имеет право жить! — Реш рычит ему в лицо. — Ты хочешь, чтобы я бросил нашу семью и наше королевство ради цели твоей похоти?! — Это не похоть. Алиса… Дядя поднимает лапу, как бы собираясь ударить его, но Лейф не вздрагивает в ожидании боли и унижения. — Она является Бравным воином возлюбленной Принца Авендейла, — заключает он, стремясь к рациональному тону. — Это не так, и ты это знаешь, племянник. Теперь она принадлежит Джаспену. И она умрёт за него, ибо я никогда не увижу наше королевство в бледных, слабых, никчемных руках этого самозванца! Он не может отпустить спор, не сейчас. Пока он не выиграет, — Они угрожали её Королеве, чтобы заставить её повиноваться? Не говори мне, что ты бы не сделал этого в присутствии врага, при отсутствии немедленного спасения для твоего Короля! — Это риск, который принимают все Защитники, Лейф, — говорит Реш, — Ты знаешь это, — он качает головой, — Оставь это. Ты не можешь спасти её от судьбы. Аргументы и логика и честь исчерпаны, Лейф опускается на колени, поднимает лапы, опускает голову и умоляет, — Я умоляю тебя, дядя Реш. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Рёв разочарования его дяди приглушён его попытками не дать другим услышать это и прервать эту сцену. Лейф не удивлён, что его дядя не хотел бы никаких свидетелей этого. Он бы скорее отрезал себе лапу, чем позволил бы любому Авену испытать публичное унижение. — Возможно, я должен позволить тебе сразиться с ней. Пусть твоя Алиса убьёт тебя, ты никчёмная, жалкая тень Авена! — Авенреш отворачивается, — Убирайся. Лейф опускает руки. Против своих бёдер, его лапы напряжены. Он не может уйти. Не без… Он наблюдает, как его когти медленно расширяются. «Ты действительно собираешься…?!» Лейф смотрит вверх, рассчитывает расстояние между собой и дядей. «Хорошо», — отвечает он сам себе и подбегает. Борьба короткая и молчаливая. Удар локтем по затылку вырубает его дядю. Лейф наклоняется над бессознательным львом и моргает. Всё произошло так быстро, что он даже не вздрогнул. «Это должно было быть сложнее», — удивляется он, глядя на то, что он сделал. Онемевший, Лейф выпрямляется и одевается в боевые доспехи своего дяди. Ему повезло, что они почти идеально подходят. С шлемом никто не поймёт, что лев в костюме Защитника Короля — предатель. Лейф надеется, что ему не придётся говорить до первого столкновения мечей, надеется, что ветер не подхватит и не унесёт его аромат Королю, поскольку это единственные слабости в его плане. Если бы кто-то понял, что он не тот, кем кажется, до начала дуэли… «Ты должен добиться успеха», — требует Лейф от себя: «Или Алиса умрёт». Он становится на колени и связывает руки и ноги дяди, а затем затыкает ему рот. С этим его предательство завершено. «Они убьют тебя за это», — он знает. Но уже слишком поздно. За то, что он уже сделал, он будет отречён, изгнан, забыт. «Смерть будет легче». Тем не менее, это не должно было быть так просто. Лейф закрывает глаза и думает о ней, Алисе, ради которой он никогда не думал, что оставит всё, что когда-либо имело для него значение. Когда он впервые увидел её в Мрамории, он чуть было не рассмеялся, потому что она не могла убить Бармаглота! Её дуэлям не хватало силы и ловкости — только её находчивость и воля спасли её от злобы Оштиера и неумелости Джаспена. И когда она прибыла в Шухланд, он чуть не засмеялся снова, ибо он не мог поверить, что эта девушка играющая воина, могла одолеть Илосовича Стэйна! Не с этими слабыми руками! Но потом… он увидел шрамы на её правой руке — такие, которые были получены от такого глубокого и точного разреза, что их могла сделать только острая проволока и он начал верить. И как только он это сделал, всё остальное пришло после этого: удивление, надежда, благоговение, уважение, привязанность и, наконец,… Там, на холме в Королевской роще Ораш, он чуть не предложил ей свой Первый Коготь. У него не было никаких причин не делать этого: она никогда не говорила о другом и, если честно говоря, с кем ещё может быть Бравный воин, кроме Защитника? Кто ещё смог бы смотреть, как их жена идёт на войну? Всё это казалось таким очевидным. Настолько очевидно, что у него не было причин не позволить себе любить её, хотеть её… Но теперь он знает, есть причина. «Ты жаждешь девушку другого мужчины!» Лейф опускает голову от стыда. Он пытался убедить себя, что это всё ещё возможно для них… Возможно, Трижды обет был необходимостью? Алиса не из Подземья; возможно, ей нужно было сделать это, чтобы остаться здесь? Возможно, её сердце, хотя и держится в руках другого, всё ещё может биться для Лейфа? Когда-нибудь? С низким рычанием, он проклинает себя за эту слабость, которую она создала в нём. Он хотел бы, чтобы это немного изменило его отношение к ней. Но это не так. Он всё ещё хочет её. Настолько, что он даже не может извиниться за это. Там не было никакого стыда, когда он умолял своего дядю пощадить ей жизни, и он понимает, что он сделал бы это снова и снова. С удовольствием. Охотно. Ради Алисы. Он снова вспоминает этот момент в саду. Если бы Принц не отдал свой Первый Коготь Белой Королеве в тот момент, это был бы Лейф, стоящий на коленях и предлагающий свой коготь Алисе. Но, увидев, что Принц совершает тот же самый обряд, Лейф сделал паузу, потому что он хотел предложить коготь в момент, полностью принадлежащий им двоим. Он предполагал, что у него будет время, потому что они скоро будут товарищами в Мрамории. Он полагал, что у него будет остальная часть его жизни, чтобы найти этот момент для неё. Для них. Он закрывает глаза и густо глотает. Нет, этого момента никогда не будет. Как только он увидел её линию сердца, он понял это. Она уже… Она уже чья-то… Когда он открывает глаза и рассматривает свои преступления, Лейф задаётся вопросом: должно было быть намного сложнее уничтожить себя так полностью ради девушки, которой у него никогда не будет. Он хочет верить, что это возможно, она может однажды прийти к нему. Её связанный кровью муж может быть скорее братом, чем любовником. Он должен был бы поделиться ею с этим человеком, кем бы он ни был, но, возможно… Лейф думает, что он мог бы жить с этим, если бы он был уверен в привязанности Алисы… Если он не может иметь её сердце, то, возможно, она могла бы предложить ему свою душу? «Нет, это слишком много, чтобы просить». Да. Несомненно. Тем не менее, он всё же надеется на это. И именно поэтому он надел эту броню. Так или иначе, он собирается вытащить Алису и себя из этой дуэли живыми и здоровыми, даже если ему придётся скрыться с поля битвы вместе с ней перекинутой через плечо! И после этого… С её клятвой Защитника тому злодею Джаспену придётся как-то разобраться, как и с наказанием Лейфа за предательство своей страны… Ну, то, что произойдёт после, всё равно придёт, как это неизбежно должно быть. — Защитник Авенлейф? — шепчет тихий голос. Обернувшись, Лейф видит бледное лицо белого кролика у входа в палатку. Нерешительно, он кивает, гадая, что могло заставить маленькое травоядное животное, зайти так далеко в лагерь. — О, превосходно! У нас есть срочные новости. Речь идёт о… — он озирается по сторонам и нервно сглатывает, — Это об Алисе. Лейф чувствует, как его рот растягивается в улыбке. Да, если бы Алиса могла вдохновить на предательство своей родины, она могла бы вдохновить кролика рисковать своей жизнью в компании львов. — Не здесь, — говорит Лейф, зная, что кролик ещё не видел тело его дяди, которое он оставил в тёмном углу. Он надевает шлем своего дяди и выходит из палатки. Он проверяет, чтобы быть уверенным, но никто не наблюдает; все они уважают право Защитника мысленно подготовиться к предстоящему бою. Когда он смотрит вниз, он удивляется, увидев не только белого кролика, доблестно сражающегося против его инстинкта бега, но и сильно обеспокоенного коричневого зайца, — Ведите, — приглашает он их и через несколько мгновений, в укромном месте среди деревьев, держа шлем под мышкой, Лейф изо всех сил старается понять их послание. — Есть план. Всё подготовлено, — начинает белый кролик. — Нет пальцев на ногах! — заяц настаивает, — Мы не можем начать без пальцев! — Мы вернёмся к этому позже, теперь тише! — заяц затихает под взглядом своего собеседника, и белый кролик откашливается и начинает излагать свою просьбу. Конечно, Лейф согласен, но почему этот облезлый заяц продолжает говорить о пальцах? — Будь тихим, Ирвикет! Ты предоставил нам идею, а я теперь объясню её, так что позволь мне закончить, прежде чем Террант устанет ждать и… — Последует за вами? Лейф поворачивается и напрягается. Человек, выходящий на поляну, мог вызвать в нём только крайнюю осторожность. Его дикие, оранжевые волосы — неопрятные и распущенные вокруг его плеч и его горящие оранжевые глаза и нежная, жуткая улыбка на его бледном лице… страшна. Тем не менее, что-то в этом человеке кажется знакомым. Да, Лейф видел его раньше… — А ты кто такой? — говорит Лейф, раздражённый тем, что белый кролик всё ещё не может сообщить ему важную информацию, которую он обещал, и что он не может избавиться от острого ощущения неловкости в присутствии этого чужеземца. Улыбка расширяется и угрожает, — Я человек, отвечающий за возвращение Алисы на её законное место в Мраморию, — и в этот момент его веки и кожа под глазами темнеют до почти чёрного, — Поэтому я посоветовал бы тебе выслушать нас, потому что, если ты встанешь между нами и Алисой мы выследим тебя и вырежем все твои шрамы до единого! Лейф должен остановить себя от вытаскивания своего меча. — Шляпник! — кролик и заяц кричат одновременно. «Шляпник…» — да, Лейф узнаёт этого человека сейчас. Один из ремесленников при дворе Белой Королевы. Производитель шляп — Безумный Шляпник. Но это безумие не то, что он помнит. Внезапные хихиканья, далекие мечтательные взгляды, развевающиеся руки и экстравагантные жесты… это то, что вспоминает Лейф, а не эту… ярость. Мужчина притихает и говорит, — Я в порядке. Лейф съест свой ятаган, если это правда! Тем не менее, мужчина, прервал важную встречу. Пришло время снова начать действовать. Он должен вернуться в палатку, прежде чем они призовут его, иначе они найдут Реша без сознания на полу рядом с ковриком для медитации. Он говорит, — Расслабься. Всё под контролем. Никто не причинит Алисе вреда. Я позабочусь о ней. Глаза мужчины вспыхнули алым, его пиджак потемнел до черноты, и в следующий момент он…! Слишком быстро для Лейфа, чтобы он смог увернуться, Шляпник ударяет своим кулаком. Белые звёзды вспыхивают в глазах Лейфа, когда он отступает назад. Заметив наличие меча, всё ещё висящем на спине чужеземца, Лейф сопротивляется вытащить своё собственное оружие. Лейф не уверен, чего ожидать после этого нападения, но чужеземец просто моргает, качает головой и слегка хмурясь, рассматривает своё окружение глазами, которые снова тёмно-оранжевые. «Замечательно. Парень совершенно не в себе». Но, опять же, чего ещё он мог ожидать от человека Белой Королевы? Было очевидно, что она примет любого, даже сумасшедшего. Мрамория была и, вероятно, всё ещё является кошмаром безопасности. Лейф смотрит на правую руку Шляпника, всё ещё сжатую в кулак и надеется, что дурак сумел сломать её. — Ты что о себе возомнил, ублюдок? — кричит на него Лейф, стоя высоко и держа лапу на оружие. Он настороженно наблюдает за Шляпником, когда тот вместо того, чтобы назвать своё имя, стискивает перчатку зубами и, его глаза, искрящиеся победой и вызовом, и темнотой, которая могла быть только владением, одержимостью и жадностью, отвечают на вопрос Лейфа, представляя его линию сердца. «Его сердечная линия». — Я в это не верю… — каким-то образом слова выходят, несмотря на удар тошноты. Конечно, Алиса бы не позволила себе быть связанной с этим… этим уродом! Конечно, Королева не может так любить навыки этого человека, чтобы попросить своего Бравного воина, закрепить его безумие Трижды обетом! Несомненно, это всё какое-то ужасное недоразумение! — Поверь это не ты, кто доставит Алису домой. Лейф качает головой. Он пытается не представлять жизнь Алисы с таким непредсказуемым и жестоким человеком. Но спасение Алисы от её связанного узами мужа должно обязательно прийти после спасения её жизни. Лейф сосредотачивается на этом. Оглядываясь, он умудряется сказать, — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Шляпник говорит ему. И, как оказалось, это гораздо лучший план, чем у Лейфа. «Проклятие».

***

— Ну что, теперь ты счастлив, Террант? — раздражённо требует МакТвисп. Террант усмехается, — Намного. Белый кролик закатывает глаза, — Твоя рука определённо сломана. Как тебе удастся вытащить Алису из середины этого боя одной рукой, а? Террант подходит к ладье и, похлопав её по плечу, осторожно спрашивает, — Может быть, у вас есть немного болеутоляющей пасты, мой друг? Ладья достаёт банку из своего экстренного пайка и передаёт её.  — Весьма признателен. — Это мало что даст, — настаивает Нивенс, смотря на Терранта. Шляпник игнорирует его и, после нанесения пасты, отдаёт банку обратно ладье, а затем оборачивает правую руку в розовый платок, который он носит в правом кармане своего сюртука. — Ну, по крайней мере, перекинь свой меч через другое плечо, чтобы ты мог вытащить его левой рукой! — Мой меч… — тихо спрашивает Террант. Да, он совсем забыл о нём. Что так же хорошо, либо Авендейл мог бы сейчас быть в поисках другого Чемпиона и их план по спасению Алисы был бы хорошо и по-настоящему разрушен! Ворча на себя, Террант достаёт меч без помощи правой руки. «Надо было ударить его левой!»  — Да, — если бы он подумал, какую руку лучше всего сломать то эта рука непременно была бы левой… «Запомни это на следующий раз, парень». Террант усмехается, — Да.  — Что да? Он моргает при звуке голоса Малли, — О, ты вернулась! Отлично. Как прошло…? — Она уже направляется домой, — уверенно отвечает Соня. И к тому времени, когда они поймут, что их обманули, у птицы ДжубДжуб не останется достаточно дневного света, чтобы охотиться на неё! — Молодцы ребята! — восклицает Террант, замечая Баярда. — Не долго, — шепчет Баярд, — Они скоро пройдут через этот холм. — Замечательно! — и тогда он сможет увидеть свою Алису! Он говорит себе не проявлять светящийся улыбки и распростёртых объятий, ибо как он мог это сделать, в такой ужасный день? Но он снова увидит её и, очень скоро, он будет держать её в своих руках, и они будут ехать домой на Брандашмыге! — Что случилось с твоей рукой? — спрашивает Малли, тыкая в неё булавкой. Террант шипит и вздрагивает. Нивенс отвечает ей, — Он вступил в ссору с Чемпионом Авендейла. — О, Шляпник! Почему ты позволил ему сломать тебе руку, когда у тебя был этот большой широкий меч? «И в правда…» — Террант проклинает себя, что не подумал об этом. И затем он проклинает себя за то, что он не рассматривал это вообще. — Галлимогеры, — бормочет он. — Пальцы! — настаивает Тэкери, — Мне нужны пальцы, Шляпник! Нивенс стонет, — Как ты можешь говорить о пальцах на ногах в такой серьёзной ситуации? Алиса и армия Джаспена должны в любую минуту пройти через холм! — Нет! — он дёргается, — Не случайные галлимогеры! Ты опоздал! — кричит Тэкери в ответ. Затем, повернувшись к Терранту, заяц суёт руку в карман пиджака и достает маленькую стеклянную бутылку. Предлагая её, он говорит, — Микстура, Шляпник! Глаза Терранта расширяются, и его рот поднимается в улыбке, — О! Да, да, конечно! Мои извинения, Тэкери. Ты, как всегда, в курсе всех вещей. Вот, — Террант быстро снимает катушки на концах своей цепи, которая перекинута через его плечо. Сняв их, он отдаёт их за бутылку Уменьшунки, — И возьми с собой Малли. Она довольно маленькая и быстрая, и эта шляпная булавка может пригодиться, когда у тебя появится необходимость начать новый стежок. — Пойдём, Малли! — приказывает Тэкери, его глаза закатываются и безумная улыбка показывает его запятнанные чаем зубы, — Пальцы на ногах! Малли бросает на Терранта сомнительный взгляд, прежде чем пойти за зайцем. — Он с головой уйдёт в работу, — бормочет Террант с сияющими глазами. Всё ещё рядом с ним, Нивенс перебирает свои лапы в попытке успокоить себя. Террант дарит ему ободряющую улыбку, — Идём к Брандашмыгу. Кивнув, Нивенс прыгает в лес. На краю поля битвы Террант просматривает западную сторону клетчатых камней. Вскоре, другая армия переступит через этот холм, и он хочет увидеть свою Алису при первой же возможности. «Алиса… сдержи своё обещание». Ибо если она выполнит своё обещание, у них не будет причин потерпеть неудачу. Тем не менее, это не мешает зубам Терранта болеть под давлением напряжения или от того, что его левая рука сжалась в кулак.

***

Чешир решает, что женская одежда, безусловно, является самой жестокой пыткой, которой он когда-либо подвергался. Конечно, с его впечатляющими навыками испарения ему никогда не приходилось так долго терпеть мучения. И это не в его природе, причинять себе неприятности, в конце концов, он кот, конечно, ему будет неудобно в корсете. Если бы только он тщательно обдумал назначение корсета, прежде чем согласиться на этот жалкий план! «И эти чулки!» — он почти рычит, когда они трутся об голую кожу. «О, у меня будут болячки! Чтоб тебя, Террант, и твою блестящую идею!» Мысли о мести сумели отвлечь его от совершенно незащищенной кожи: «Почему у людей нет меха? Очень удобная вещь, мех…» — и ему удаётся развивать вполне репертуар мучений. — Ты очень тиха, Мирана, — говорит Джаспен, когда они приближаются к последнему: «Спасибо, судьбам Подземья!» — холму. Чешир вызывает ностальгическую улыбку, — Я только что вспомнила свой последний визит на это поле. Моя сестра, ты знаешь… — Да. Мне было очень жаль слышать о её смерти. Стэйн получил то, что заслужил, — соглашается Джаспен. «Ты действительно сожалеешь о её смерти?» — ах, Чешир бы всё отдал, чтобы задать этот вопрос, но он скрывает это за улыбкой. Быть Мираной из Мрамории очень раздражает, признаёт он. Он переводит свой взгляд с Джаспена на Алису, которая едет верхом на огромном медведе, который, как ни странно, не ворчал ни в малейшей степени, когда его заставили вести её на спине. Чешир умирает от необходимости спросить, как Алисе удалось подчинить себе зверя, ибо он хорошо знает, что думают эти существа, повстречав одного или десяток в своей жизни, он знает, что их гордость может сравниться только с гордостью львов. «Вопрос для другого времени», — вздыхает он. Подавление его естественного любопытства становится довольно… болезненным. Чтобы отвлечь себя, он изучает профиль Алисы. Ни разу во время поездки она не потрудилась оглянуться вокруг. На самом деле, несколько проблесков, которые он получил от неё, не показали ничего о её эмоциональном состоянии или мыслях. Конечно, она отточила маску, которую она сейчас носит. Она должна была. В противном случае, многие из них знали бы, как несчастна она без своего Терранта и как сильно она проклинает своих похитителей до глубин самых гнусных ям во всём Подземье. Чешир как раз вовремя останавливает себя от закатывания тёмных глаз Королевы. Всё-таки он счастлив, что кошки не влюбляются. Полностью жалкое состояние от начала до конца. Он видел это достаточно часто. Честно говоря, это чудо, что другим видам удалось пережить самобичевание. Его саркастические размышления делают своё дело, проводя время. Они перешли через холм и приблизились к полю битвы. Вдоль южной границы Чешир замечает очень хорошо упорядоченные ряды шучишской армии. Он бросает свой взгляд на гораздо меньшую, потрепанную, разношерстную группу наемников, которую Валерет сумел нанять. Правда, эти недисциплинированные существа могут быть значительно более… находчивы в борьбе — он вспоминает цветок Гроббена который Алиса использовала против Стэйна! Замечательные инстинкты выживания, которые есть у девушки! — но даже он может увидеть, как дисциплинирована и хорошо подготовлена армия Шухланда. Конечно, Джаспен, Валерет и Оштиер делают ставку на то, что Алиса одержит победу над Защитником Короля Авена, спасая их от неприятностей битвы. Характерная улыбка Чешира появляется, прежде чем он сможет лучше обдумать это. К счастью, Джаспен и двое других заняты, и никто не замечает. С тошнотворно мечтательной улыбкой, Чешир позволяет Джаспену помочь Белой Королеве спуститься со спины лошади, которая была предоставлена для езды. — Откуда мы будем смотреть? — спрашивает Чешир, — Надеюсь, не слишком близко. — Нет, нет, конечно, нет, моя дорогая, — однако Джаспен ведёт её к линии фронта, — Как только вызов будет официально проговорён и принят, мы уйдём назад, — объясняет он. Чешир вздыхает с облегчением, — Ты не будешь возражать? Я уверена, что вид сзади будет не таким удовлетворительным для тебя… — Мне не интересно на это смотреть. Только на победу. Чешир на это ничего не говорит. Он снова переводит взгляд на Алису. Она спешилась с медведя, который занял позицию на линии фронта. Теперь Алиса слепо смотрит через поле битвы. Чешир не может позволить себе смотреть на неё, потому что Королева никогда не будет такой грубой! — но его озадачивает, что девушка ни разу не признала того внимание, которое он ей уделял. «Она должна быть более наблюдательной!» — в тишине фыркает он. После того, как наёмная армия была выстроена вдоль северной стороны поля, Джаспен дотронулся до бледной руки Чешира и направился к центру каменной мощеной поляны. Кот не обращает никакого внимания на формальности. — Алиса… — шипит он. Кажется, девушка даже не слышит его. — Алиса! Ничего. Она даже не моргает? Чешир подавляет стон. О, он знал, что это плохая идея! Они ждали слишком долго, и теперь Алиса теряется внутри своей собственной головы, в игре, которую она играла несколько дней без передышки. «Мы уже потеряли её?» Чешир сжимает кружевной платок и пытается не дать когтям пробиться сквозь маленькие, нежные кончики пальцев Мираны. «Ещё немного, Алиса». На мгновение, Чешир почти желает, чтобы у него была сердечная линия, чтобы послать ей немного надежды и силы. И тогда он думает о Терранте… Где её проклятый чужеземец? Не должен ли он быть тем, кто должен поддерживает её в данный момент? Ну, он отлично справляется! Девушка практически не держится на ногах! — Позовите Защитника! — Король Авен рычит, поднимая лапу и указывая на своего избранного бойца. Джаспен делает то же самое. Когда Алиса делает шаг вперёд, Чешир слишком громко шепчет мягким голосом Мираны, — Слушай хорошо и внимай тому, что слышишь, Алиса! Есть самый маленький знак признания, и тогда Защитник Джаспена приближается к центру боя и Защитнику Короля. Вернувшись, Джаспен ведёт Чешира назад за армию, как и было обещано. Кот замечает, что ни Оштиер, ни Валерет не хотят присоединиться к ним. Но, конечно, они бы не стали. У Джаспена уже есть всё, что он хотел. Его будущее и судьба теперь зависят от его двух соратников. «Замечательно», — думает Чешир, подытоживая тот факт, что каждый взгляд направлен на Защитников теперь стоящих друг напротив друга. Если бы не было так больно видеть разницу в размере и качестве брони, Чешир, возможно, был бы немного расстроен не имея хороший, ясный вид. Несмотря на то, что Террант настаивает на обратном, за Алисой действительно приятно наблюдать во время дуэли. Изящество и расчёт, быстрота и сообразительность… Чешир ждёт первое столкновение мечей и когда оно приходит, он, наконец, позволяет слегка обеспокоенному выражению растаять на лице Королевы. Он чувствует, как его глаза начинают закатываться за закрытыми веками. Осторожно освободив правую руку из локтя Принца, но крепко сжимая его руку левой, Чешир заводит тонкую руку Королевы за спину Принца и изменяет её. Это немного расстраивает, пытается изменить форму только одной части тела. Его глаза и улыбка, как правило, меняются вполне естественно, но другие изменившиеся части тела, требуют времени и большей концентрации. Он пытается игнорировать бой в центре поля: каждые шаги, ступающие на камни, удары и столкновения мечей. Чешир закрывает глаза и борется с телом. О, он практиковал это раньше, но ему требовалось много времени, чтобы справиться с преобразованием. Этот раз ничем не отличается. Однако, несколько минут спустя, он очень доволен, потому что по всем внешним признакам он — Белая Королева, но на самом деле он прижимает острый коготь к спине Принца. Мужчина дёргается и пытается вырваться, но Чешир крепко держит его за руку. — Мирана? — спрашивает Джаспен, глядя на Королеву. Чешир усмехается и открывает свои светящиеся глаза, — Боюсь, что нет. И, к сожалению, если ты не сделаешь в точности то, что я тебе скажу, я получу безграничное удовольствие причиняя тебе боль… Чешир наблюдает за Принцем. Пот проступает на лбу мужчины и Чешир вынужден признать, несмотря на корсет и чулки, план Терранта действительно довольно… хорош.

***

— Почему так долго? — бормочет МакТвисп, потирая свои лапы так быстро, что Террант мог бы подумать, может ли это навязчивое существо спонтанно развести огонь, но внимание Терранта было полностью сосредоточено на бойцах на поле боя. Террант постоянно говорит ей: «Твоё обещание! Сражайся и побеждай, Алиса!» — и пытается не вздрагивать при каждом мастерски выполненном нападении на этого убогого, жаждущего его Алисы. Хотя даже он может видеть, что Авенлейф даже не пытается утомить её, но Алиса сражается с свирепостью, которую Террант никогда раньше не видел. Даже когда она сражалась с Бармаглотом. Он замечает, как её заимствованный меч, который гораздо длиннее и тяжелее, чем тот, который сделала для неё Королева, пронзает воздух с пугающей точностью и силой. Каждый толчок и удар может нанести смертельный удар. Но, несмотря на это, лев держит своё слово и затягивает бой, держась подальше от неё, теня время… — О…! — Нивенс поджимает его длинные белые уши, прежде чем обратиться к своим карманным часам, — Сколько времени нужно, чтобы изменить руку на лапу? — Я знаю владельца, это может занять достаточно долго, — рычит Террант. Алиса снова и снова продвигается вперёд. Быстрый взгляд на Короля Авена уверяет Терранта, что обман был замечен. Король выглядит разъярённым, но умудряется стоять высоко и сдержанно. На другой стороне поля, Валерет и, — Террант глотает свою пылающую ярость — Оштиер безудержно улыбаются от уха до уха. Нет, они не рассчитывали на то, что у Защитника Авена будет отвращение к убийству Алисы! И только когда Террант думает, что он больше не может, только когда он уверен, что следующее столкновение металла разрушит его, он слышит голос: — Я, Принц Джаспен правитель замка Каусвик, освобождаю… Валерет шипит, яростно жестикулируя наёмниками, которые стоят ближе к Принцу. Они пугаются и движутся к нему, но затем, необъяснимым образом, спотыкаются и падают на землю, не достигнув его. — Алису Кингсли из моей службы с этого момента! Оштиер раздражается, затем повышает голос и кричит, — Алиса! Дерись, Алиса! Убей его! Террант возвращается к битве, ожидая, что Алиса отступит, бросит свой меч и плюнет в сторону тех бесхребетных грязных уродов! Удар! Вздрогнув, Террант моргает, потому что он, должно быть, снова испытывает иллюзию: «О, какое неудобно время для безумия!» — потому что Алиса до сих пор сражается! И не только это, но Террант чувствует напряжённость своего тела, его глаза расширяются, когда он наблюдает за ней, уничтожающей Защитника Авенлейфа. Он задыхается, когда осознаёт единственную цель её атаки. «Судьбы Подземья, она собирается убить его!» Непростительно долгий момент, Террант просто смотрит, не понимая. «Но почему она до сих пор сражается?!» Он не знает. Он не знает! — Террант! — паникует МакТвисп. Шляпник не отрывает взгляда от битвы, поскольку Алиса атакует, и чуть не отрубает лапу льва. — Алиса! — кричит Авенлейф, — Стой! Ты свободна от своих клятв! Остановись! Но она этого не делает. — Что-то не так, — отчаивается Нивенс. — Определённо, — соглашается Чешир, — Я бы сказал, что она в каком-то трансе… Каждый удар, который совершает Алиса, становится всё ближе к своей цели. Каждая мольба льва игнорируется. И Террант вдруг знает, что произойдёт: Алиса собирается убить Защитника Авенлейфа. И затем она вернётся в Надземье… навсегда. — Нет! Террант бросается на поле битвы, вытаскивая свой меч из ножен. Он не замечает слабых попыток Чешира и МакТвиспа сдержать его. Он не замечает пульсацию удивления, которая проходит через армии. Ещё одним ударом, Алисе удаётся ударить Авенлейфа с такой внезапностью, что он спотыкается об сломанный камень и падает на землю. Его рука с мечо опущена, и Алиса движется, поднимая свой меч в ярости…! Удар! Террант вздрагивает под воздействием меча против его оружия. Скрипя зубами, он отталкивает Алису. Она делает два отступающих шага и смотрит на него, тяжело дыша. Игнорируя Авенлейфа, который встаёт, Террант сосредотачивается на своей жене, на её широких, пугающе пустых глазах, её бледном, потном, бесцветном лице и говорит, — Алиса. Алиса, остановись. Всё кончено. Идём домой. На мгновение всё молчит, совершенно неподвижно. На мгновение кажется, что она услышала его. На мгновение Террант надеется… И тогда Алиса поднимает свой меч и подходит к нему! — Чёрт…! — рычит он, неловко парируя её удар, сжимая меч в левой руке. Террант едва замечает хаос движения на северной стороне поля. Линии наемников превратились в сбивающую массу оружия и рук, лап и мечей. «Ах, Тэкери и Малли справились», — затем он едва успевает подумать, прежде чем Алиса наносит ещё один сокрушительный удар, на этот раз по его коленям. — Алиса! Это твой Шляпник! Остановись! Если она понимает его, она не показывает никаких признаков этого. — Хаффлаффен! — кричит Авенлейф. Террант дёргается, желая послать блик раздражения в сторону льва, — Что?! — Я чувствую запах мяты. Её отравили. Сердце Терранта почти останавливается. А потом Алиса чуть не отрубает ему голову. Если бы не его регулярное посещение чаепития, она бы отрубила её ему! — Она чувствительна к внушению! — объясняет Авенлейф, вставая между Алисой и Террантом, чтобы провести свои атаки. Хотя он не хочет чувствовать себя благодарным этому жестокому существу, он благодарен ему, так как Терранту отчаянно нужно подумать! — Внушение?! — кричит он особу никому. Какой, чёрт возьми, это имеет смысл? Оштиер велел ей сражаться и убивать. Авенлейф сказал ей остановиться. Террант сказал ей остановится и вернуться домой! Какое ещё внушение может быть? -… обет! Клятва! Обещание! — кричит Авенлейф. «Обещание…» Террант наблюдает, как Алиса преследует своего противника. Она охотится на него беспощадно. Как будто её жизнь зависит от этого. Как будто сама судьба Подземья зависит от этого. Как будто… Как будто… Террант вздрагивает. Его руки душат ножны в его руках. Он зияет, когда сон приходит к нему. Алиса, сражается. Колокол звонит. Алиса, отступает… Он видит, как её руки дрожат. У неё уже давно нет сил, но что-то толкает её. Что-то ведёт её! — до полного истощения, до смерти. Она будет сражаться, пока в её теле не останется дыхания. И вдруг, Террант понимает этот кровавый кошмар. Алиса не умрёт от его меча! Она умрёт от своего обещания ему бороться и победить любой ценой! Она снова нападает на Авенлейфа и он падает! Отбросив свой меч, Террант бросается к ней, хватает её за руку и разварачивает. — Алиса! Его пятка зацепляется за кучку сорняков и падает. — Я освобождаю тебя от твоего обещания! Дыхание вырывается из него, когда его спина падает на камни. Над ним Алиса поднимает меч. — Ты не должна сражаться! И меч падает. — Не надо побеждать! Остановись! И она останавливается. Террант смотрит на неё, игнорирует холодный край лезвия у своего горла, — Алиса… — умоляет он. Ибо если она не вернётся к нему сейчас, она может убить его. Боль потерять её из-за этого яда, этого беспощадного безумия, была бы слишком сильной. Её губы шевелятся. Между ними проходит тихий шёпот, -…Террант…? Он так рад, что может только выдохнуть и смотреть на неё. Её глаза, чёрные как смоль и пытаются сосредоточиться, наконец-то увидеть его! -… что… письменный стол… ворон… — Отпусти, Алиса. Ты теперь моя, — шепчет он. Её хватка на мече ослабевает, и он падает. А потом её глаза закатываются к небу, её колени подгибаются, и она падает на землю. Игнорируя пульсирующую боль в правой руке, Террант тянется к ней, и пытается спасти её от столкновения с камнями, но в итоге лишается дыхания, когда снова падает на спину. Террант закрывает глаза на мгновение, вдыхает запах Алисы: «Слишком мятный!» — и крепче обнимает её. О, что бы он не дал, чтобы просто лежать здесь с ней на руках, но она ещё не в безопасности! — Бенди! — кричит он, пытаясь встать на ноги. К своему удивлению, Авенлейф помогает ему, и не пытается забрать у него Алису. Террант озадаченно смотрит на него, а затем уходит с поля битвы. Шухландцы выглядят шокированными и раздражёнными. Наёмникам Джаспена удаётся снова встать, наконец-то перерезав нить, которой Малли и Тэкери связали их. Брандашмыг выбегает из леса. — Садись, — говорит Авенлейф, протягивая потрёпанный широкий меч, — Я передам её тебе. Террант бросает на него недоверчивый взгляд. — Здесь не безопасно для неё! — рычит лев и, в гневе Террант видит честность зверя. Стараясь изо всех сил не думать о том, что он делает, Террант передаёт Алису льву, и садится на Брандашмыга, а затем тянется к ней. Авенлейф передаёт ему Алису без малейших промедлений. Обняв её, сжимая мех Брандашмыга в левой руке, Террант даже не думает благодарить льва, который помог ему спасти её, его Алису, его жену, хранителя его сердца. — Вперёд! — кричит он зверю, который сделает всё для Алисы, даже помчится через половину Подземья. И, именно так и происходит, именно это делает Брандашмыг.