Вдребезги (Pieces)

Глава 28: Weeping May Tarry For The Night, But Joy Comes With The Morning Ты можешь проплакать всю ночь, но утро встречай с улыбкой

Его разбудил Капелло. Проклятый кот сидел и выл прямо в ухо. Застонав, Леоне попытался перевернуться на другой бок. Не вышло. Бруно придавил его к кровати. — Умолкни, — повернув голову, как мог грозно выдохнул Леоне. Кот взвыл ещё громче. — Цыц! Мяуканье переросло в переливчатые рулады. Бруно поднял голову и вопросительно хмыкнул. Леоне осторожно поцеловал его. — Это кот, хороший мой. Всё в порядке. Спи… Осторожно выбравшись из хватки пекаря, несмотря на протесты последнего, Леоне заставил себя встать. Стоило его ногам коснуться пола, как Капелло перестал надрываться. — О, теперь ты решил помолчать? Вздохнув, Леоне нагнулся, подхватывая котёнка, который немедленно цапнул его за палец. — Ты голоден? — мужчина вынес зверька из комнаты. — Ты поэтому кричишь? Добравшись до кухни, он водворил кота обратно на пол, достал из холодильника какую-то бутербродную снедь (индейка? А кошкам это можно?) и принялся подсовывать Капелло маленькие кусочки. Ох… Стоит попросить Бруно купить кошачью еду. С пришипом и примуром котёнок уминал угощение. Леоне осторожно погладил его по спинке и двинулся к кофеварке. Бруно скоро захочет кофе. Запустив машину, Леоне вернулся в спальню. Капелло на нетвёрдых лапках последовал за ним. Бруно по-прежнему лежал в постели лицом вниз, сунув руку под голову. Он выглядел так, будто снова заснул, но стоило Леоне опуститься рядом с ним, он подвинулся, моргнул, открыл свои удивительные голубые глаза и улыбнулся. Потянувшись, он полез обниматься, осторожно оттолкнув Леоне, заставив того сменить положение. Он прижался щекой к груди мужчины. Обхватив Бруно руками, Леоне осторожно переплёл их ноги. Он расслабился, не заметив ни единого признака недовольства. Бруно даже тихо согласно застонал. Он потёрся лицом о Леоне, легонько обнимая того. Запах Бруно со сна был другим. Не таким резким и явным. Больше мускусным, нежели сладким. Впрочем, Леоне нравился и он. Уткнувшись носом в макушку Бруно, Леоне принялся перебирать тёмные волосы. — Мне нравятся твои волосы, — вздохнул он, и Бруно что-то замурлыкал в ответ. Леоне решился продолжить говорить с этим драгоценным, драгоценным человеком, который так доверчиво льнул к нему. — Мне нравятся твои глаза, они такие красивые, Бруно. Мне нравится, что ты пахнешь, как сахар. Мне нравятся твои руки, и пальцы в мозолях. Они от того, что ты в жизни так много работал… Мне нравится твой голос, Боже, я без ума от него. Мне нравится огонь в твоих глазах, когда слышишь что-то интересное, и то, как ты переминаешься с носка на пятку, когда волнуешься. Ты даже не осознаешь этого, — Бруно пошевелился, потираясь об него щекой. Глядя на это красивое лицо, Леоне едва смог продолжить. — Мне нравится, как твой голос падает, когда ты дразнишь меня, и твоя абсолютная доброта. Щеки Бруно порозовели, и он снова спрятал лицо на груди Леоне. На мгновение Леоне испугался, что зашёл слишком далеко, но затем Бруно подал голос. — Спасибо, Леоне, — мягко проговорил он. — Я люблю тебя, Бруно, — отозвался Леоне, поцеловав Бруно в макушку. Слова легко сорвались с языка, нарушив уютное молчание. — И я тебя… — всё ещё сонным голосом ответил Бруно. Леоне все ещё понятия не имел, как и чем заслужил эту благодать. Но, впрочем, было множество других вещей, о которых стоило думать, кроме того, как он смог завоевать любовь Бруно Буччарати. Леоне не был уверен, сколько они пролежали так. Бруно сонно клевал носом, а мужчина перебирал шёлковые волосы. Видимо, достаточно долго, потому как Бруно, кажется, успел снова уснуть. Во сне он ухитрился расстегнуть пару пуговиц на рубашке Леоне и прикусить кожу на его груди. Леоне стало интересно, что именно видел во сне Бруно, если вытворял подобное. Или… Может быть, это просто милая детская привычка? Ну, что бы это ни было, Бруно успел расцветить его кожу засосами. Леоне легонько встряхнулся, пытаясь заставить пекаря сместиться. Бруно сместился вместе с ним, сжимая зубы на коже Леоне. Леоне вздохнул. Кажется, придётся разбудить… — Эй, — Леоне тихонько потряс молодого человека, поглаживая щёку. — Просыпайся, сладкий мой. Просыпайся. Бруно разомкнул губы. Получилось…? С тихим чмоком (!) Бруно отстранился, и потом впился в другой участок кожи. Дрожь прошла по позвоночнику Леоне, а Бруно ещё и принялся бормотать его имя. Да… это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, а он, Леоне, подумать только, лежал и волновался о засосах. В конце концов, Бруно остановился. Он замер, и потом закаменел и напрягся. Он поднял голову, голубые глаза широко распахнулись. — М-м-м… Который час? — Я не знаю. Позднее, чем ты обычно встаёшь. Бруно тихо застонал и предпринял слабую попытку выбраться из рук Леоне. Почти сразу пекарь сдался и спрятал лицо на груди мужчины. Леоне погладил чёрный затылок. — Я знаю… знаю… тяжело проснуться, да? Бруно кивнул, прижимаясь сильнее, и Леоне с трудом подавил улыбку. — Нужно встать, — приглушённо отозвался Бруно. — Дети… перерыв, магазин… завтрак… Нужно… Дверь спальни с громким стуком распахнулась настежь. Леоне моментально перевернулся, подминая Бруно под себя, закрывая собой. Он вскинул голову, ища глазами возможного злоумышленника. Несколько не самых галантных слов, готовых сорваться с языка, умерли, не родившись, когда он нос к носу столкнулся с Наранчей. — Наранча… — Аббаккио. — Какого черта ты здесь делаешь? — Завтрак почти готов, — сообщил мальчишка и ускакал прочь. Вздохнув, Леоне повернулся к Бруно, убирая тёмные волосы с его лица. — Ну… минус одна проблема, да? — М-м-м-м… Поцелуй, — потребовал Бруно, закрывая глаза. Леоне подчинился, нежно целуя в ответ на просьбу. Когда он отстранился, Бруно счастливо вздохнул. Потянувшись, молодой человек перекатился по кровати, и, спотыкаясь, побрёл в ванную. Леоне дождался шума воды и направился на кухню. — Ёу! — Наранча одарил его лучезарной улыбкой. — Доброе утро, пап! Вы ещё не переспали? — Что? — обалдел Леоне — Нет! Тебе-то это знать зачем? — Позорище! Может мне стукнуть маму по голове? ПАННАКОТТА! Пауза. — Что? — донеслось из гостиной. Наранча набрал воздуха в грудь. — ОТОРВИ СВОЮ ГОРЯЧУЮ ЗАДНИЦУ ОТ ДИВАНА И ПОМОГИ МНЕ С ЧЁРТОВОЙ СВЁКЛОЙ!!! — Свёклой? — Леоне направился к кофеварке, стремясь убраться с траектории движения Наранчи. Наранча бросил на него недоверчивый взгляд. — Ингредиент. Опасаясь за свой рассудок, Леоне решил не уточнять. Он поспешно подхватил чашку с кофе и вымелся прочь из кухни, направляясь в спальню Бруно. Когда пекарь выскользнул из ванной, он выглядел уставшим и раздражённым. — Б-Бруно… — позвал Леоне, и тот молча повернул к нему голову. Леоне сглотнул и продолжил. — Я тебе кофе принёс. — Спасибо, Леоне, — опустившись на кровать, Бруно протянул руки. — Дай! — Вот, держи… Вложив кружку в руки Бруно, Леоне с любовью наблюдал, как по измождённому лицу расплывается улыбка. Леоне не мог устоять. Он потянулся вперёд, обхватывая лицо Бруно и, прежде чем бедняга успел сделать хоть глоток, осыпал поцелуями его щёки, нос, веки, уголок рта. Бруно недовольно захныкал. Леоне немедленно отступил, снова наблюдая, как Бруно поднёс свою кружку к губам и сделал большой глоток. Подняв голову, Бруно фыркнул. Леоне засмеялся и снова начал целовать его. В этот раз он был вознаграждён радостным сопением. Примерно через минуту Леоне отпустил его, и Бруно вернулся к кофе. Потом снова поднял голову и просительно застонал. Леоне опять принялся ласкать пекаря. Так продолжалось до тех пор, пока чашка не опустела. Пекарь наклонился вперёд, прижавшись щекой к животу Леоне, а мужчина перебирал пальцами его чёрные волосы, осторожно распутывая пряди. — Л-Леоне… — Да, Бруно? — Не хочу… просыпаться… — Знаю, сладкий мой. Хм… Хочешь, отнесу тебя в кухню на руках? — Да-а-а… — простонал Бруно, и просительно поднял руки. В последний раз поцеловав его, Леоне просунул одну руку под спину молодого человека, а второй взял того под колени, словно невесту. Бруно захихикал и пристроил голову ему на плечо. — Спасибо… — Не за что. Когда он вернулся на кухню с Бруно на руках, Наранча как раз заканчивал готовить, а Фуго медленно накрывал на стол. Джорно сердитой горгульей завис у него за плечом. Он коршуном следил за каждым движением Фуго. Что-то уже успело случиться? В кухню, с улыбкой до ушей, вошёл Миста. Он оглядел Бруно и Леоне. — Эй! Его и так невозможно трудно будить по утрам! Если ты будешь его таскать на руках, то он вообще впадёт в спячку! И будет спать вечно! Леоне пожал плечами: — Пусть спит, если хочет. Бруно в его руках согласно заурчал и потёрся носом о ключицу. — Эй, ау! — Наранча так и не рискнул вспрыгнуть Леоне на спину, и просто дёрнул его за рукав. — Эммх… Святые ёжики! Что на тебе надето? Леоне крепче сжал Бруно; руки начали уставать. — Пижама? Бруно купил её для меня. — Если я понял, то что правильно понял, то я пну маму! Наранча действительно потянулся, чтобы ткнуть Бруно пальцем, и Леоне поспешил отойти от неугомонного грызуна как можно дальше. Бруно недовольно заворчал. — Не трать на него свои деньги, тупица! — возмутился Наранча. — Ему не шёлк нужен! Добравшись до стола, Леоне усадил Бруно на стул. Только теперь он осознал, что ткань буквально ласкает кожу. Неужто и правда шёлк? Он посмотрел на свой рукав и нахмурился. — Дай глянуть, — Миста тотчас оказался рядом. Леоне мысленно проклял мальчишку за то, что тот, будучи таким огромным, двигался совершенно бесшумно. Почему он не мог хоть немного шуметь? Леоне был бы ему за это очень благодарен. Цапнув мужчину за руку, Миста потеребил ткань, и затем полез Леоне за шиворот, вчитываясь в бирку. — Мда, и правда, шёлк. Впрочем, не моё дело и не мои деньги. Хорошая новость для тебя — этой пижаме при правильном уходе сносу не будет. Хлопнув Леоне промеж лопаток и чуть не сбив его с ног, Миста плюхнулся на стул рядом с Джорно и что-то тихо ему зашептал. Густо покраснев, от мысли о том, что Бруно купил ему дорогие вещи, Леоне уселся на своё место. — Леоне… — Бруно прижался к его боку и сжал руку, поднеся к губам. — Доброе утро. — Доброе утро, Бруно… Хм, Бруно? — М-м-м ~? Подняв руку, Леоне махнул рукавом. — Сколько тебе это стоило? Бруно пренебрежительно фыркнул. — Не много… Не волнуйся… Бруно снова коснулся руками его ладони, но Леоне поспешил убрать руку. — Хм… мои руки мне ещё понадобятся, — пробормотал он. — Твои тебе тоже. Наранча приготовил завтрак. Тебе нужно поесть. Бруно бросил на него недовольный взгляд, но подчинился. Он принялся медленно отправлять кусочки пищи в рот. Он снова начал клевать носом. Леоне с любопытством следил за ним. Это насколько же сложно пекарю просыпаться по утрам? Мда, кажется Миста прав — Леоне своим порывом сделал только хуже. Мда… Леоне решил, что подумает об этом позже. Он ведь сделал то, что хотелось Бруно. Бруно проснётся, когда сам того захочет. Бруно успел проснуться к концу завтрака и помог Леоне убраться, пока дети спускались вниз, чтобы открыть магазин. Леоне нагнулся, чтобы поцеловать молодого человека, мазнув губами по лбу и щеке. Бруно не выразил никаких признаков недовольства. Леоне продолжил. Мог ли он… поцеловать по-настоящему? В губы? Ему позволено? Неуверенно Леоне попробовал и, к его удовольствию, Бруно поддался. Чтобы облегчить Леоне задачу, он даже привстал на цыпочки. Молодой человек потянулся как кошка, выпрашивающая желанную ласку. Когда они расцепились, Леоне только и смог, что выдохнуть: — Спасибо! — М-м-м? За что, сердце моё? Почувствовав, что краснеет, Леоне отвернулся. — За то, что позволил поцеловать себя. Бруно негромко рассмеялся, толкнув Леоне бедром. Он прижался щекой к руке Леоне. — Не благодари за это, хороший мой. В конце концов, мне это нравится больше, чем тебе, так что… — усмехнулся он, и Леоне покраснел сильнее. — Ты можешь целовать меня всякий раз, как тебе только захочется. Бруно смолк. Он явно хотел что-то сказать, но не решался. Леоне пристально посмотрел на молодого человека. Пекарь тоже начал неудержимо краснеть. — А-а, ну… — наконец решился он. — Не то, чтобы я был таким уж любителем классики, но… Вручил я тело своё и душу в руки твои, Леоне. Делай со мной, что пожелаешь. Вверяю тебе самоè себя, ибо верю, ты не причинишь мне боли. — О-о-о… — слова, сказанные Бруно, вышибли дух из груди Леоне. Он только и мог, что ошарашенно смотреть в ответ; щеки пылали красными. — Леоне? Я… прости, это было слишком? Леоне едва смог сглотнуть горький ком, перекрывший горло. Наконец, ему удалось справиться с собой. Обхватив лицо пекаря обеими руками, он выдохнул: — Я… Нет… Ты… Никогда… Тебя никогда не будет слишком… Ни-ког-да. Леоне поцеловал Бруно так сильно, как позволяли его собственные страхи. Его руки зарылись в тёмные волосы. Казалось, что от отчаяния, он вот-вот начнёт выстукивать зубами чечётку. Руки Бруно легли на его бёдра, скользнули выше, обвели бока, задержались на груди. Эти красивые губы раздвигались, когда пальцы задумчиво потеребили верхнюю пуговицу рубашки Леоне. — Леоне, — с дрожью в голосе Бруно выдохнул его имя. Его язык мягко лизнул приоткрытый рот Леоне. Леоне застонал, сдаваясь на милость Бруно. Закрыв глаза, он позволил тому делать всё, что тот захочет. Руки Бруно скользнули вниз по его груди, расстёгивая вторую пуговицу, и затем мозолистые пальцы коснулись его голой кожи. Руки Леоне задрожали и ослабели, выскальзывая из чёрных волос. Каждый раз, стоило Бруно отстраниться, чтобы вздохнуть, Леоне стонал и хныкал. Пожалуйста, вернись. И каждый раз, стоило всхлипу сорваться с его губ, как Бруно снова касался его: эти руки, эти губы нежно ласкали. Рубашка Леоне оказалась почти полностью расстёгнута. Когда последняя пуговица выскользнула из петлицы, Леоне охнул. Мягко рассмеявшись, Бруно придвинулся ближе. Запустив руки под рубашку, он начал водить по спине мужчины круги. Леоне заскулил. — Б-Бруно… — Леоне не был уверен в том, что именно собирается сказать. Впрочем, свой шанс он упустил почти сразу. Говорить, когда Бруно вот так целует и касается его, было решительно невозможно. — Леоне, — как Бруно ухитрялся вставить хоть слово между поцелуями? — Леоне. Леоне, я люблю тебя. Я люблю тебя. Леоне. Леоне почувствовал, как тело становится ватным, а ноги начинают дрожать. Если так продолжится, то ему ничего не останется, кроме как упасть на колени и начать умолять. Боже… Малейший признак того, что Бруно хочет подобного, и Леоне послушно будет умолять. Если Бруно хочет его, то Бруно его получит. Но, нет. Бруно не спешил требовать. Когда из головы Леоне улетучилась последняя связная мысль, Бруно остановился и прижался головой к плечу мужчины, опаляя жарким дыханием разгорячённую голую кожу. — Леоне… Дрожь била тело Леоне. Он так сильно хотел прижать Бруно к кухонному столу и заставить того просить о большем. Он так хотел встать на колени и, подчинившись воле Бруно взять то, что тот готов будет ему дать. Он сильнее прижал к себе Бруно. — Хм… Леоне? — Да? — отозвался мужчина. — Т-ты… гм… Скажи… М-может… Скажи, ты хотел бы пойти со мной на свидание? Ну… на ужин…? Как-то так? — Я, — мозг Леоне решительно закоротило, выдав тому ворох какой-то ерунды в ответ на запрос обдумать информацию. — Я… Конечно, Бруно. Я с удовольствием… когда? — Ну… Давай в обед? — Н-нет… Я не о том… В какой день? — Сегодня? — Бруно придвинулся ближе, пытливо глядя на мужчину. Голубые глаза были прекрасны. — Или… у тебя были другие планы? — Н-нет… С-сегодня вечером… Кхм… С удовольствием… Ох, чёрт, — Леоне критически осмотрел себя: всё чёрное. — Мне совершенно нечего надеть. — О! — Бруно тотчас обнял его. — Хочешь, куплю тебе что-нибудь? — Нет! — Но, Леоне, я… — Нет. Ни за что. — … Но… — Нет. — Леоне, — нахмурился Бруно; брови сошлись на переносице. — Это же просто одежда. Я хочу этого. Неужели тебе это настолько принципиально важно? — Важно, — отозвался Леоне, расцеловав Бруно в обе щеки. — Я могу позаботиться о себе. И вполне в состоянии самостоятельно купить себе одежду. — Я знаю… Но если я могу сделать это для тебя, почему ты не позволяешь? Ну, в конце концов, всё, что принадлежит мне, принадлежит и тебе. — Ох, Бруно, мы даже не супруги. Тебе не нужно так возиться со мной. Щеки Бруно побагровели, и он отвёл взгляд. — Забота, что, может быть только в браке? Коснувшись ладонью лица молодого человека, Леоне снова заставил его повернуться к себе. — Нет, не всегда. Но, Бруно, я не хочу, чтобы ты тратил деньги на меня. Неважно, по какому поводу. Да, ты зарабатываешь, но это всё равно ударит по твоим карманам. Давай подумаем… — продолжил Леоне, прежде чем Бруно успел возразить. — Ты уже столько для меня сделал. Не понимаешь? Ты вернул меня к жизни, Бруно. Без тебя я бы умер. У меня не было бы двух прекрасных детей и одного глупого кота. Я бы никогда не встретил Жан-Пьера, Нориаки, Тициано и Скуало, — Леоне прижался лбом ко лбу Бруно. — Ты дал мне более чем достаточно. Бруно фыркнул. — Хорошо, — пробормотал он. — Тогда я постираю твою старую одежду. А ты делай, что хочешь. — Спасибо… К сожалению, пришлось разжать руки. Бруно поспешно ушёл. Леоне уселся на диван. Делать было нечего. Через некоторое время Бруно вернулся. Выглядел он уже намного более спокойным, чем до того. — Ну… я запустил стиральную машину. М-м… хочешь что-нибудь посмотреть? Телевизор? Фильм? — Э-э… — Леоне с ногами забрался на диван, поджав колени под себя. — А ты останешься со мной? — Конечно, сердце моё, — улыбнулся Бруно. Леоне наблюдал, как тот открывает дверцу шкафа, за которой скрывался телевизор. — Может, ты хочешь посмотреть что-то конкретное? — Гм. Нет… Может, выберешь сам? — Хорошо, — Бруно сунул какой-то диск в DVD-плеер и начал двигаться в сторону Леоне. Леоне едва мог справиться с желанием подскочить и прижать того к себе. К его удивлению (и радости) молодой человек уселся к нему на колени. Обхватив руками Бруно за талию и очень нежно поцеловав того в шею, Леоне замурлыкал. Бруно мягко рассмеялся в ответ: — Я тоже рад тебе, дорогой. Леоне был настолько увлечён, что пропустил название фильма и большую часть начала. Нет, он действительно попытался сосредоточиться, но Бруно был настолько тёплым и мягким… Леоне прижал его к себе и в двенадцатый, кажется, раз, прижался губами к Бруно, целуя ухо. Бруно издал странный звук, бросив на него неуверенный взгляд; в глазах искрилось веселье. — Тебе совсем не интересен фильм? Ты совсем не следишь… — Я пытаюсь, — пробормотал Леоне (нет, не пытался). Он был занят, он целовал Бруно: ухо, абрис челюсти, венка за ухом. Леоне обнимал пекаря и чувствовал его дыхание на своей бледной коже. — Нет, не пытаешься. Это был не вопрос. Леоне только пожал плечами. — Между фильмом и тобой…. Ты достоин внимания много больше. Бруно покраснел и, подняв руку, ткнул Леоне в нос. — О, немедленно прекрати. — Ты и правда этого хочешь? — Леоне откинулся назад, несколько ослабив хватку. Последнее, что он хотел, причинять тому неудобство. Около пяти секунд Бруно сидел молча — Не мог бы ты, пожалуйста, поцеловать меня снова? — наконец пробормотал он. Леоне улыбнулся и подчинился. Подушечками пальцев он очертил контур челюсти Бруно, осторожно поворачивая его голову, чтобы иметь возможность поцеловать молодого человека в губы. Ещё и ещё раз… Бруно извивался, сидя у него на коленях (оу!). Обернувшись, он впился в рот Леоне с голодным отчаянием. Леоне совсем не привык видеть его таким. Бруно остановился, только когда его тело начала бить крупная дрожь. Он тяжело дышал от желания (которое не хотел признавать). Леоне безропотно позволил ему отстраниться, так же безропотно опустился, подчиняясь рукам Бруно, на диван. Прижавшись к нему, лёжа рядом, молодой человек вжался бедром в Леоне. Леоне поспешил обнять пекаря, даря тому ласку, в которой тот так нуждался. — Итак, — Леоне поцеловал чёрную макушку и переплёл их пальцы. — Что у нас случилось? — Ч-что ты имеешь в виду? — Я же по голосу слышу, Бруно. Ты думаешь о чём-то… Ты не уверен, что это что-то нужно озвучивать… Ты думал об этом даже когда… даже когда пару минут назад ты несколько… гм… отвлёкся. Вот я и спрашиваю: что случилось? — А… Если я не хочу говорить? — с вызовом поинтересовался молодой человек. Леоне снова поцеловал его, пытаясь успокоить. — Тогда я больше не буду спрашивать. Я просто думал, что если хочешь… можешь рассказать. Бруно фыркнул. Несколько минут он молчал, делая вид, что смотрит фильм, о котором они оба уже благополучно позабыли. Леоне плевать было на кинокартину. Гораздо интереснее и важнее было держать Бруно, прижав того к себе. Если Бруно не скажет ему, что его беспокоит, то и ладно, пусть так. Но Леоне всё же хотел попытаться помочь. — Бруно? — позвал он, и в ответ раздалось ворчание, и Леоне тихо рассмеялся. — Ой, не будь букой… — ворчание переросло в низкое рычание. Мужчина снова засмеялся, целуя Бруно в шею и обнажённый участок плеча. — Ты моя жизнь. Я умру за тебя без колебаний. Бруно повернул голову. В его взгляде раздражение мешалось с лаской. — О, так ты бы оставил меня одного? В этом жестоком мире? Как жестоко с твоей стороны, Леоне. — О… Ладно, тогда так: я убью за тебя кого угодно. — Хм… Уже лучше, — Бруно отвернулся, впрочем, несколько расслабившись. Некоторое время они снова лежали в тишине, затем Бруно принялся лениво прослеживать пальцами вены на тыльной стороне ладоней Леоне. Его пальцы едва касались кожи. Бруно был слишком близко. Так близко, что у Леоне не вышло скрыть реакцию своего тела. А Бруно, казалось, даже не заметил этого. Леоне со вздохом притянул пекаря ближе, судорожно вздохнув, почувствовав его вес. — Леоне? Леоне жмурился, наслаждаясь тем, как ладонь Бруно взбирается всё выше и выше по его руке. — Леоне, я… Я спросить хотел… Не уверен, что нужно сейчас… Но… С другой стороны, когда же ещё?.. Я… Ты знаешь, я просто… Я… — Что с тобой, Бруно? — переспросил Леоне, у которого уже начали дрожать колени. Он так сильно хотел качнуться вперёд, но совсем не был уверен, что Бруно одобрит подобное поползновение, и потому заставлял себя лежать неподвижно. — Что не так? — Я… Мне совсем не… я просто… Ну, я просто… мне интересно… — Бруно любовно разминал шрамы на руках Леоне. — Я… А как… Как это — заниматься сексом? Стоило Леоне услышать этот тихий робкий вопрос, как все мысли враз вылетели из его головы. Бруно хотел, чтобы Леоне сказал ему… Что именно? — В-в каком смысле? — решился переспросить он. — Ну… это не … Я, как ты знаешь, никогда такого не делал…! Я… я… мне просто любопытно и все. Ну… это… звучит вроде как приятно, а на деле… ну… никто, кто это делал, похоже, так не думает, так что… — Это… — Леоне замер, крепко задумавшись. — Это приятно? Я вряд ли смогу объяснить, Бруно. Тебе просто не с чем сравнивать… Хм… — Леоне осторожно высвободил руку из пальцев Бруно и взъерошил волосы. — Я… Я действительно не знаю, что тебе на это сказать. — А ты… можешь попытаться объяснить? — голос Бруно был тих, он отвернулся от Леоне. Леоне опустил руку ему на плечо, стремясь заставить его развернуться. Мужчина наклонился, чтобы поцеловать молодого человека, и Бруно смягчился. — Конечно. Я попробую, — Леоне откинулся назад, прижав Бруно к себе. Да уж, в таких разговорах зрительный контакт явно будет лишним. — Ну, секс- это… Это… гм… — Боже, да как он вообще до такого докатился? Ладно, самое главное, что…: — Секс — это приятно, — хм, что-то он уже начал повторяться. — Это очень приятно. Когда ты с кем-то, кто тебя любит. С кем-то, кого ты любишь. И больно, если ты этого не хочешь… если нет чувств… — Леоне с трудом сглотнул ком в горле, на миг разжав объятие. — Но… Когда ты сам этого хочешь… Ничего подобного не происходит. Это… замечательно… Есть в этом что-то завораживающее… быть с кем-то… чертовски близко… настолько близко… И дело даже не в физиологии, — руки Леоне скользнули вверх по груди Бруно. — Это как… отчаянно жаждать чужих касаний, но сильнее. Секс на вкус как… любовь. Стараясь уловить малейшие признаки недовольства, Леоне позволил своим рукам круговыми движениями гладить грудь Бруно, касаться того единственного участка тела, которое могло подарить тому ощущение интимной близости. — А-а… Ты… поэтому меня хочешь? Потому что это приятно? — прерывающимся от сбившегося дыхания голосом поинтересовался Бруно. — Нет, — руки Леоне, не получив приказа немедленно остановиться, начали действовать более уверенно. — Я хочу прикоснуться к тебе, потому что я уже знаю, насколько это приятно. И я хочу, чтобы и ты почувствовал, Бруно. Я хочу дать это тебе. Приятно мне или нет, не имеет никакого значения. Если ты велишь мне, я буду твоим. Хочешь, встану на колени? Я только хочу, чтобы тебе было хорошо. — О… — ответный возглас Бруно был едва слышен. Бруно сдвинулся, притираясь бедром к Леоне. Леоне застонал. Пошатнувшись, он скользнул руками вверх по рубашке Бруно, поглаживая его грудь, целуя шею, прижимаясь языком к этой тёплой коже, дурея от того, что Бруно позволил ему это. — Леоне… — Бруно, — вздохнул мужчина, вжимаясь бёдрами в молодого человека и медленно покачиваясь. Он застонал, когда Бруно не отстранился, но поцеловал его. Одной рукой Леоне снова погладил грудь молодого человека, вторая спустилась ниже, к границе штанов, где коснулась кожи. — М-можно? Бруно закаменел. Ни слова не сорвалось с его губ. Тишину нарушало только прерывистое дыхание. Наконец, он чуть приподнял ногу. Приняв это за согласие, Леоне осторожно скользнул рукой за пояс его штанов, давая Бруно время передумать. Первое, что бросилось в … гм… глаза — Бруно не носил боксеров. Под брюками обнаружилось нечто кружевное. Леоне, не в силах справиться с искушением и любопытством, скосил глаза вниз. Нижнее бельё Бруно… Интересно, он всегда носил такое? Скорее всего, да, ведь пекарь был так напуган самой мыслью о половом акте, что вряд ли стал бы наряжаться специально. При мысли об этом, кровь бросилась в лицо Леоне (и не только). Он качнулся назад, пряча лицо на плече Бруно. Рука двинулась ниже, прослеживая завитки кружева, и накрыла член Бруно. Бруно так и не потребовал, чтобы Леоне немедленно остановился. Мужчина двинул рукой, поглаживая Бруно сквозь мягкую ткань и вздрогнул, когда рука Бруно с силой вцепилась в его бедро. — Ты в порядке? — встревоженно поинтересовался Леоне; Бруно захныкал. — Бруно, если что-то не так, пожалуйста, не молчи. Только когда Леоне уже собрался отстраниться, Бруно сумел справиться со слабостью. — Я… Я в порядке… — вздохнул он. — Точно? — Да, да, Леоне, просто… Сделай это снова… пожалуйста? — едва слышная просьба была наполнена огромным желанием и не менее сильным стыдом. Леоне послушно выполнил. Вздрогнув, Бруно подался вперёд. Леоне снова прижался губами к его шее, прикусывая чуть сильнее и тихо постанывая. — Тебе нравится? — Леоне склонился над Бруно, целуя того в висок. Он так надеялся, что тот повернётся. Тогда Леоне смог бы поцеловать его в губы. Бруно, казалось, был слишком взволнован. Он не повернулся, глаза были зажмурены, губы приоткрыты. Он тяжело дышал и, казалось, прикладывает неимоверные усилия, чтобы только кивнуть. Бруно дрожал, его рука все ещё шарила по бедру Леоне, все его тело напряглось. Леоне прикусил губу. Мог ли он…? Он поднял руку, заставив Бруно мягко качнуться. С его губ сорвался всхлип, и ладонь скользнула под резинку белья молодого человека. Бруно замер. Леоне никак не мог понять хорошо это или плохо. Он едва касался мягкой кожи подушечками пальцев. — Извини, — наконец сообразил Леоне, поспешно отдёргивая руки. — Не… извиняйся за такое… Боже… — с тихим стоном Бруно откатился в сторону, едва глянув на Леоне. — Я… я полагаю… Я ещё не совсем готов… к такому… прости, Леоне. — Теперь ты извиняешься, — проворчал Леоне, осторожно притягивая Бруно ближе. Тот не сопротивлялся. — Все в порядке, Бруно. Я понимаю. Я уже сказал тебе, что выполню всё, что ты пожелаешь. Если ты когда-нибудь захочешь подобных отношений, то я буду рядом. Если нет, то нет. Не думай обо мне. — А следовало бы, — буркнул Бруно, сдаваясь на милость рук Леоне и прижимаясь к его груди. — Ты важен. То, что ты от меня хочешь, тоже важно. Леоне решил, что спорить по этому поводу бессмысленно, поэтому он просто прижался губами к макушке Бруно, целуя чёрную косу. Жар желания постепенно сходил на нет. Бруно обнял его крепче и принялся теребить пуговицу на пижаме мужчины. — Спасибо, — шепнул молодой человек. Леоне приподнялся, глядя в красивое лицо. — За что? — поинтересовался он — Ты так терпелив со мной… И так осторожен… Я знаю… Совсем не все люди такие… — Кто-то пытался сделать тебе больно?! — мысль подняла в душе Леоне лавину жгучей ярости. Поняв, что слишком сильно стиснул в объятиях молодого человека, он поспешно заставил себя разжать руки. Если да… О, когда он доберётся до той мрази, которая посмела тронуть прекрасного человека, который лежит у него в руках, он его в прах сотрёт! Бруно покачал головой. Руки его всё ещё покоились на груди Леоне. — Нет… Нет… Я только слышал, что люди так говорят… — Точно? — Да, — Бруно опустил голову на грудь Леоне. Синий глаз (который Леоне мог видеть), был затуманен мыслями. — Это — так странно, — тихо пробормотал он. — Я… так сильно этого хочу, но… совершенно не уверен, как поступить, — встряхнувшись, он отстранился от Леоне. — Я… Твоя одежда, наверное, уже постиралась. Пойду, положу её в сушилку. Леоне только вздохнул ему вслед. Подняв руку, он потёр лицо, стараясь выкинуть из головы мысли. Бруно пах невероятно хорошо. Покраснев, Леоне бросил взгляд на дверной проём, затем выпрямился и сел. Опершись на руки, он стал терпеливо ждать возвращения Бруно. Когда Бруно пришёл, они так и не вернулись к разговору. Бруно не хотел этого. Сильно не хотел. Бруно просто оттолкнул Леоне, опрокидывая на спину, и заполз на него, прижавшись щекой к груди. Повернув голову к телевизору, молодой человек задумчиво уставился в экран. Леоне провёл рукой вверх и вниз по позвоночнику Бруно, проследил витки косы, очень нежно коснулся линий этого прекрасного лица. Он зашёл настолько далеко, насколько, как он думал, ему позволено. Бруно, похоже, нравилось, когда Леоне гладил его щеку тыльной стороной ладони, поэтому он часто подставлял лицо. Леоне млел от счастья и гордости, когда едва заметная улыбка появлялась на лице Бруно. Они лежали так, пока кретин Джорно не нарушил их покой. — Буччарати? — Ох… снова официоз, — Бруно зашевелился, и Леоне сдавленно охнул, когда он случайно сильно ткнул его. Бруно вздрогнул. — М-м… Ч-что случилось, Джорно? — Я пришёл сказать, что твоё присутствие требуется внизу, — с трудом выдавил мальчишка, явно избегая смотреть на них. — Наранча и Фуго развели бардак на кухне. Я попытался навести порядок. Триш осталась за прилавком. Но скоро обед, и она… Гм… ей трудно. — О! Конечно, непременно! Я сейчас! … Извини, Леоне! Леоне помог Бруно подняться, и молодой человек стремительно унёсся помогать своим детям. Прежде чем последовать за ним, Джорно помедлил. Он опустил руку на ручку двери, в прозрачных глазах застыло нечитаемое выражение. — Что? — Леоне забросил ногу на спинку дивана. — Я определённо не собираюсь спать с твоим отцом прямо перед дверью, куда в любой момент может кто-то войти, если ты об этом. Джорно покраснел и спешно выскользнул за дверь. Леоне снова остался один. Он не спустился вниз в поисках пекаря. Да, Бруно знал, как отчаянно Леоне нуждался в его обществе, но факт оставался фактом, он так сильно смущался… Леоне побродил по комнатам, некоторое время даже лежал, уткнувшись лицом в подушки на кровати Бруно, покормил Капелло. Нет, он НЕ шатался по кухне. Он нашёл бренди, выпил рюмку (одну!) и вернулся в комнату, чтобы лечь на кровать и оставаться в таком положении, пока Бруно не вернётся. Его посетила мысль, что одежду из сушилки, должно быть, уже можно вынимать. Он отправился на поиски. Стиральная машина и сушилка обнаружились почему-то в шкафу ванной около спальни. Вытряхнув бельё, Леоне обнаружил, что Бруно стирал не только его вещи, но и Наранчи, Мисты и Фуго. Потребовалось покопаться, чтобы найти свою. Наконец, одевшись и сложив пижаму стопкой в единственное место, которое пришло ему в голову (на постель Бруно), он спустился вниз, на прощание потрепав Капелло по холке. Мелочь тотчас принялась активно мяукать вслед. Стоило ему оказаться внизу, как Бруно обернулся и бросился к нему. Прежде чем Леоне успел притворить дверь, Бруно сжал его в объятиях. — Оу… Хм, Бруно? — Хах ~ Привет, Леоне! Молодой человек поднял голову и поцеловал Леоне прямо в губы. Ошарашенный Леоне едва успел ответить на поцелуй, но Бруно почти тотчас отстранился, спешно отряхивая с рук муку или сахар, и с улыбкой разворачиваясь к вошедшему клиенту. Дождавшись, когда они закончат разговаривать, Леоне подошёл к Бруно и тихо сообщил, что уходит. Бруно спал с лица, но почти тотчас снова улыбнулся. — О… Ну… Ты, ведь скоро вернёшься, да? Побудешь со мной перед ужином? — Конечно, — мягко, много мягче, чем Бруно, улыбнулся Леоне. — Отлично, просто замечательно, тогда иди. Постарайся хорошо провести время, дорогой. — Непременно. Выйдя из магазина, Леоне успел сделать шагов пять, не больше, как на него напрыгнул Наранча. Мальчишка повис у него на руке, требуя сообщить о том, куда и почему они идут. Чтобы вставить хоть слово, пришлось прикрыть ему рот ладонью. — Бруно хочет сходить на свидание. А я… Не в зимних же тряпках идти, так что… — краснея сказал Леоне. — Шоппинг! — взвыл в ответ Наранча. — Да, шоппинг, — со вздохом согласился Леоне. Чья-то рука крепко сжала его свободную ладонь. Леоне повернулся и уставился на Фуго. Мальчик шёл следом, застенчиво скрыв лицо за копной волос. Леоне осторожно убрал светлые пряди. — Держи глаза открытыми, малыш. Когда за нашим тушканчиком кто-нибудь погонится, застукав на краже, твоё острое зрение позволит нам заметить это и освободить его, да? — … Да, — секунду спустя тихо отозвался Фуго, нерешительно улыбнувшись. Наранча тоже перестал пытаться оторвать руку Леоне от плеча. Подстроившись под шаг мужчины, он принялся рассуждать о том, какие цвета мужчине пойдут (бордовый и золотой), а в каких тот будет смотреться как моль бледная (светло-голубой). И стиль одежды… Наранча был уверен, что знает предпочтения Бруно. По большей части Леоне игнорировал его излияния. Когда они доберутся до места, мышонок всё равно повторит всё заново от и до, слово в слово. Леоне думал о том, куда на ужин отведёт его Бруно.