Чистота

Ван Цзи рубанул воздух, стряхивая с клинка густую темную кровь, и устало опустил Би Чэнь. Пустяковое на первый взгляд дело по изгнанию беспокойного духа обернулось охотой за древней навкой. Тварь оказалась хитрой и изворотливой, Нефрит долго гнал ее, а потом выкуривал из зарослей талисманами Горящего мрака. Пылали они исключительно хорошо, что говорило о близости Луань Цзан, чье дыхание ощущалось даже на таком большом расстоянии. Узнать бы еще, где тварь устроила себе безопасное лежбище для дневок… но уже утром. Наверняка она пряталась подальше от людей, иначе не просуществовала бы так долго. По словам местных, порождение ночи видели еще их прадеды, когда были босоногими мальчишками, но то ли из-за скромных аппетитов оного, то ли от безденежья никто не обращался за помощью в именитые кланы или к бродячим заклинателям. После войны все стало меняться… Нефрит провозился с навкой полночи, но оставался настороже. «Здесь И Лин», – всплыли в памяти слова Вэй У Сяня. Еще раз послав Би Чэнь в кусты, он удостоверился, что больше ничего оттуда не полезет, и осмотрелся по сторонам. Теперь можно было немного вздремнуть. Все остальное завтра: и сбор трофеев, и поиск лежбища, и возвращение за обещанной наградой… и самое главное. Он устроился между корнями разлапистого дуба с подветренной стороны, чтобы не чувствовать запаха пролитой крови, тщательно сплел защиту и вычистил меч. Ночь обещала быть теплой, так что юноша без колебаний растянулся на толстом слое мха и накрылся лёгким плащом. Уже завтра он будет дома… В эту ночь ему ничего не снилось. Ван Цзи просто открыл глаза и увидел стоящее довольно высоко солнце, поискал рядом сброшенную повязку, наскоро умылся в ручье и принялся наверстывать упущенные часы. Глаза он снова завязал, хотя скоро в этом не будет нужды – обет он, считай, выполнил. Осталось разобраться с укрытием убитой навки, чтобы больше ничего не беспокоило жителей, и… Он оборвал сам себя, вдруг что-то помешает ему добраться до такой близкой цели? *** Ван Цзи поймал себя на том, что улыбается. Так хорошо и уютно ему не было весь последний год в Глубинах. Да и вообще в Гу Су, особенно когда появилось, с чем сравнивать. Ему не терпелось присоединиться к Киу Ю Цин и Вэнь Нину за ужином, который непременно будет чересчур острым, но таким вкусным, что захочется добавки… И все же у входа он остановился. Вэй Ин обернулся к нему, уже сдвигая дверь в сторону. Окликнул по имени. – У нас гость? – немного растерянно спросил тот, хотя помнил, что супруг пропадал на охоте целую неделю и может не знать ответа. Пока молодой заклинатель плотнее запахивал одежду, Старейшина поискал глазами гостя и, так никого и не обнаружив, тепло поприветствовал Киу Ю Цин и по привычке обнялся с Вэнь Нином. – Смотрите, кого я встретил в роще, когда возвращался от Сюань Юя, – он указал на Лань Чжаня, поспешившего отвесить почтительный поклон. – Была такая буря, мы и не слышали, что вы вернулись, – ехидно заметила заклинательница. Потом по обыкновению ласково обратилась к смутившемуся Ван Цзи: – А-Чжань, все мужчины в твоей семье такие красивые, садись поближе ко мне, полюбуюсь. – Нет уж, – У Сянь ревниво потянул мужа за руку, усаживая рядом с собой по другую сторону стола и не спеша отпускать. – А-Дин, положи мне побольше риса! – С горочкой, господин Вэй, – девушка сноровисто расставила перед заклинателями чаши с белоснежным рисом. В этом доме не было принято есть в тишине. Смех Вэй У Сяня, обнимающего его за плечи, невозмутимость Вэнь Нина и даже ворчание бывшей племянницы Вэнь Жо Ханя, все это вызывало у Ван Цзи самые теплые чувства. Что-то похожее он испытывал в Юнь Мэне, когда немного привык к семье Цзян и перестал вспоминать свой первый визит в Пристань Лотоса. – Только представьте, А-Чжань притворялся слепым, – похвастался им Старейшина, как всегда перевернув все с ног на голову. – Я просто хотел испытать себя, – поправил Ван Цзи, у которого и в мыслях не было дурачить людей. Те сами принимали его за бродячего заклинателя и за слепца. – В этой одежде и с повязкой, которая скрывает половину лица, во мне никто не узнавал ни сына главы ордена Лань, ни мужа Старейшины И Лин. – А Би Чэнь? – уточнил Вэнь Нин, потому что серебряный клинок, несмотря на скромные светлые ножны, был легко узнаваем и обладал запоминающимся характером. – Был завернут, как гуцинь, – просто ответил Нефрит. – Если бы потребовалось скрестить его с кем-то из встреченных заклинателей, я бы окутал Би Чэнь густым туманом. – Лань Чжань, ты такой милый, – Вэй Ин, по-новому взглянул на мужа, уже догадываясь, что все это Ван Цзи сделал ради него, чтобы попробовать, каково это быть бродячим заклинателем. – Наверное, особенно милый, когда играешь слепого. Вэнь Нин не сдержал смешка, вспомнив спектакль, который Цзян Чэн разыграл для Лань Хуаня. Он, правда, не играл, а скорее уж переигрывал… Ван Цзи, в свою очередь, во время тренировок с повязкой на глазах, прилагал огромные усилия, чтобы выглядеть как обычно спокойным и сдержанным, особенно на первых порах, когда еще терялся и спотыкался. – Люди были так добры ко мне, – скромно поделился впечатлениями Лань Чжань. – Оказалось, интересно представлять себя кем-то другим. Молодой заклинатель справедливо считал, что сильно развил чутье, особенно в последнее время, путешествуя в одиночестве и с попутчиками, благодаря которым он вышел на след той навки, о которой только что рассказывал мужу, и нескольких тварей помельче. Так что теперь он недоумевал, как мог так обмануться? И почему странное чувство чьего-то незримого присутствия по-прежнему не покидало его? – В доме точно никого больше нет? – все-таки уточнил Ван Цзи и тут же почувствовал себя глупо. Ни Вэнь Нин, ни Киу Ю Цин не стали бы его разыгрывать. – А-Тун и А-Сун уже вернулись в Шу, – ответила А-Дин, продолжая расставлять на столе всякие вкусности. – Вместе, сразу после бури. – Я думаю, Ван Цзи спрашивает не о них, – с видимым удовольствием заключила целительница, как будто понимала причину весьма расплывчатых предчувствий, мучающих Второго Нефрита. – А-Цин, что случилось, пока меня не было? – получив в ответ лишь таинственную улыбку, Старейшина И Лин возмутился. – Цюн Линь? Что ты плечами пожимаешь? Мне что, А-Дин спрашивать? – Вэй Ин, мы же не спрашиваем тебя, почему ты такой довольный, – наконец ответил Вэнь Нин. – Погоди, ты… Ты хочешь сказать, что твоя сестра влюбилась? Влюбилась, да?! И кто же он? – заклинатель сперва обрадовался, а потом посмотрел на друга с подозрением. Тот лишь снова пожал плечами. – Или она? Киу Ю Цин скривилась, подобные разговоры ей не нравились. Уж кто-кто, а она всегда знала, чего хочет и кто ей нравится. У Ван Цзи не возникало сомнений в том, что ее избранником может стать только мужчина, разумеется, прославленный заклинатель, а уж бродячий или из именитого клана, значения не имеет. – В этом доме сплошные тайны и заговоры! – воскликнул Старейшина И Лин. – Такое чувство, что пора оборудовать камеру для пыток! – А-Сянь, – Лань Чжань решил немного охладить его пыл, хоть и понимал, что это все не всерьез. – Не нужно никого принуждать… – Это мне не стоило скрытничать, – возразила Киу Ю Цин, отложив палочки для еды. – Но кто мог подумать, что ты почувствуешь новую жизнь, когда даже я еще до конца не буду уверена, что ношу ребенка. Ван Цзи посмотрел на заклинательницу недоверчиво, Вэнь Нин – с плохо скрываемым ужасом. Вэй Ин поперхнулся и отчаянно закашлялся, да так сильно, что едва не задохнулся. Дождавшись, когда мужчины придут в себя, Киу Ю Цин, как ни в чем не бывало, продолжала: – Может, у тебя есть соображения, кто станет моим супругом? – она приподняла рукав, продемонстрировав расшитую плывущими облаками ленту, несколькими витками обнимающую тонкое запястье. Лента ничем не отличалась от его собственной. И все-таки Лань Ван Цзи готов был поклясться, что знает, кто носил ее многие годы, прежде чем отдать целительнице, вопреки всем законам мироздания вернувшейся из мертвых. – А-Чжань, я же говорил тебе, что перед адептами ордена Лань невозможно устоять! – воскликнул У Сянь. – А-Нин, А-Чжань, вы понимаете, что это значит? Скоро мы все станем дядями!