Чистота

В час Кролика Ван Цзи, как и предписывали Правила, привычно вынырнул из приятных грез, и в тот же миг страх проснуться в одиночестве после затянувшегося общего сна улетучился. Вэй Ин был рядом. Не нужно было открывать глаза, чтобы почувствовать приятную тяжесть и дыхание, ставший родным аромат луговых трав. Молодой заклинатель не торопился ни открывать глаза, ни вставать с постели, и дело было вовсе не в легком недомогании. Было слишком приятно просто лежать вот так, гадая, что было на самом деле, а что – пригрезилось. – Больше так не делай, – раздался сонный голос У Сяня. – Когда ты затянул меня в свой сон, было такое чувство, будто я с кровати упал. – Но остальное тебе понравилось, – шепнул Лань Чжань. – Сказать, чего мне не хватало во сне? – Вэй Ин лизнул краешек губ и зажмурился то ли от удовольствия, то ли подавляя зевок. – Вкуса. – Мгм, – тихо ответил Нефрит, который тоже заметил, как ощущения смазываются, меняются, а то и правда исчезают совсем, когда он пробирается в сны Вэй Ина, становясь из наблюдателя их непосредственным участником. – Ещё слишком рано вставать, – объятия стали крепче, едва Ван Цзи попробовал перевернуться на бок. Старейшина настойчиво притянул мужа к себе и поцеловал в висок. – Как ты заставил меня уснуть? – Не знаю, – признался Ван Цзи, потянувшись к теплым губам. – Я даже толком не помню, как оказался в спальне. Только, что ужасно не хотел, чтобы ты уходил. Слушая размеренное дыхание Вэй Ина, молодой человек задумался. Тех, чей сон он решался потревожить, было совсем немного: не каждый заклинатель захочет, чтобы в его голове копался посторонний и уж точно не станет сам приглашать «в гости», как это сделал брат. Ван Цзи вдруг очень живо вспомнился один из его снов, где они вместе летели в Юнь Мэн. Все было знакомо и правильно: и ветер, и чувство головокружительной высоты и свободы. Однако одна деталь не давала покоя – его собственный меч. Как ни крути, он лишь выглядел, как Би Чэнь. Оружие не признавало никого, кроме хозяина, и брат мог только догадываться, каковы ощущения от полета на нем, опираясь на опыт с Шуо Юэ. – А-Ин, у каждого меча ведь должна быть душа, правда? – Нефрит пытливо глянул на мужа. – За те, что находятся в этом доме, я готов поручиться, – подтвердил тот, позволяя Нефриту играться с седой прядкой, которую еще не успел заправить за ухо. – Как думаешь, им снятся сны? – спросил Ван Цзи, снова устроив голову на плече супруга. – Что будет, если я призову Би Чэнь во сне? Появится именно он или только его образ из моей головы? Вэй Ин долго думал над ответом, потому что не знал правильного. Наверное, никто не знал. Все трактаты, которые Ван Цзи проштудировал за последний год, не давали внятных ответов на вопросы, которые множились по мере того, как он овладевал своим даром и новыми техниками. – Это ведь целый мир, А-Чжань, и я там только гость, – наконец нашелся мужчина. – Я только знаю, что там все – немного не то, чем кажется. – Ты бы призвал Суй Бянь, – догадался Ван Цзи, прекрасно зная предприимчивую натуру Старейшины. – И просто смотрел бы, что из этого выйдет. – Возможно, тебе не хватит одной жизни, чтобы разгадать все тайны, которые тебе открыты, но надо же с чего-то начинать, – предупредил супруг, однажды тоже ступивший на неизведанную дорожку и в одиночку проторивший собственный путь сквозь Тьму. – Тебе понравилась Улыбка императора? Ван Цзи слегка приподнялся на локте и удивлённо кивнул. Внезапная смена темы сбила его с толку. Похоже, разговор зашел в неприятное самому Вэй Ину русло и он не хотел омрачать их утро. – Я даже жалею, что пообещал больше не давать тебе пробовать вино, ты такой славный, когда хмелеешь, – признание Старейшины и его тон заставили Нефрита смутиться, как раньше, когда У Сяню случалось называть его милым. – Интересно, это случится снова, если я угощу тебя во сне? Ван Цзи вздохнул – вопросов и так было слишком много, а в такое утро добавлять к ним новые совершенно не хотелось. Ни один заклинатель, которому довелось переживать подобный опыт, и близко не был так свободен в мире осознанных сновидений. Ван Цзи был несколько ограничен расстоянием, однако с самого начала знал, что даже оно не играет роли, когда есть тонкая красная нить, которая непременно приведет куда нужно. Знал ли Вэй Ин, насколько прав, когда говорил о том, что между ними существует незримая, но прочная связь? Эти нити пронизывали, наверное, все мироздание, ведь нет на свете абсолютно одиноких людей. Он поежился, вспомнив о главе ордена Лань. Они и раньше не были близки, разве что очень давно, когда еще была жива мама. Отец так и не справился с пустотой, которая осталась в его душе после смерти любимой женщины, и не давала поверить в то, что так ясно видел Ван Цзи: душа ее не исчезла бесследно и не утратила связи с близкими, что оставляло надежду на новую встречу, для которой обязательно придет время. У Сянь крепче обнял его, согревая и успокаивая. По коже снова пробежали мурашки, значит, Старейшина И Лин окончательно проснулся и его противоречивые духовные силы тоже. Ван Цзи закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Сейчас было практически невозможно подумать, что и Вэй У Сяня тоже гложет изнутри пустота – пусть не так, как Цин Хэн Цзюня, – и все же Нефрит не мог забыть ту невыразимую боль, с которой он рассказывал о гибели Цансэ Саньжэнь. – А-Ин, – нарушил он затянувшееся молчание. – Я так давно не практиковал «Призыв». Ты не против, если я займусь этим сегодня, пока ты будешь медитировать? – Почему вдруг я должен быть против? – искренне удивился тот. – Мне никогда не мешала твоя игра на гуцине, наоборот, я ужасно по ней соскучился. Но разве ты можешь призвать кого-то, когда кругом столько талисманов? – Даже если никто не отзовется, это тоже результат, – заключил Ван Цзи, уже оценивший возможное влияние талисманов, как незначительное. В основном они поглощали излишки темной энергии, которая сходила с Луань Цзан или время от времени выбрасывалась Старейшиной И Лин – и в немалых количествах, как, например, накануне, когда они были близки. Сейчас в спальне было чисто и уютно, а в окно заглядывало озорное весеннее солнышко. – Если ты меня не отпустишь, я ни за что не встану сегодня с постели, а господин Вэнь и госпожа Киу подумают, что я заболел, – сказал молодой заклинатель, но подумал об А-Дин или А-Сун. Одна из девушек наверняка встала сегодня пораньше, чтобы приготовить для него вкусный завтрак. Впрочем, то, к чему все шло, тоже нравилось Ван Цзи. Супруг, конечно же, и не думал выполнять его просьбу. Только ласково погладил, а потом надавил несколько настойчивее. – Кстати, нигде не болит? – уточнил он, спускаясь ниже, насколько мог дотянуться, не меняя положения. – Может, хотя бы сделаешь вид? Тогда будет повод никуда не спешить. – Не ты ли говорил, что мне не нужно искать предлог, чтобы побыть с тобой? – уточнил Ван Цзи, очень хорошо запомнивший эти слова, хотя они были сказаны почти два года назад. Вэй У Сянь с готовностью сел на постели и нетерпеливо перевернул замешкавшегося супруга на живот, прошелся массирующими движениями по спине, помогая расслабиться. Это было приятно, одновременно и тепло, и холодно. Затем огладил поясницу и ниже, слегка ущипнул, отчего Ван Цзи фыркнул и приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на супруга. Тот неприкрыто наслаждался тем, что может позволить себе прикасаться, где только вздумается, а главное, что это позволяет Ван Цзи. В свое время он здорово обидел жениха своей реакцией, пусть и ненамеренной. Но тогда Старейшина И Лин действительно пугал его и не только своими поступками. Он совершенно отличался от других знакомых Нефритам заклинателей, а кроющаяся в этом человеке темная энергия была незнакомой и непонятной. Теперь Ван Цзи даже слишком хорошо знал, чего от нее можно ожидать: она могла ласково покалывать точно иголочками или крошечными коготками, а могла беспощадно пронзить насквозь.