Чистота

Вэй Ин неслышно прокрался в спальню. Сегодня он слишком увлекся своими изысканиями, так еще и Хуай Сан упрямился, как ослик, из-за чего Старейшина задержался еще больше. Супруг даже не пошевелился, хотя обычно просыпался, чтобы поцеловать и пожелать добрых снов. «Спит как убитый», – усмехнулся про себя У Сянь, стараясь не шуметь. День выдался богатым на события. Чего стоило одно явление Ци Жэня и странное – если не знать некоторых пикантных подробностей – поведение Лань Хуаня за ужином. Паршивец А-Чэн ухитрился утащить гостя спать в свою комнату и, конечно же, думал, что никто об этом не узнает. Сделав пару шагов, Старейшина застыл – что-то было не так. В комнате было слишком тихо, настолько, что это настораживало. Обычно Лань Чжань еле слышно вздыхает во сне, но сейчас Вэй Ин слышал только собственное дыхание. У него возникло дурное предчувствие, а своим предчувствиям он привык доверять. Больше не боясь разбудить мужа, Старейшина вытянул из рукава талисман и попытался разжечь, но вложил в него слишком много духовных сил и в итоге едва не обжег пальцы. Дрогнувшей рукой он хорошенько встряхнул талисман, чтобы получить больше света. При взгляде на юношу заклинатель внутренне похолодел – Ван Цзи совсем не походил на спящего. Мертвенная, восковая бледность, неестественная неподвижность, все это У Сянь видел слишком много раз. – А-Чжань, – у мужчины заныло сердце. Он понимал всю тщетность попыток, но снова позвал любимого по имени. Опустился на колени рядом с кроватью, пытаясь не впадать в панику от того, что ему показалось, что тот и не дышит вовсе. Этого просто не могло быть. Вэй Ин подавил желание мотнуть головой, до того это было неправильно, неестественно, невозможно. Каких-то три-четыре часа назад Ван Цзи чувствовал себя хорошо, не было никаких причин опасаться за его жизнь. – Нет! – попытался сказать мужчина, но от потрясения голос пропал. – Ты просто не мог погибнуть, ты бы не оставил меня. Не решаясь пока трогать юношу, он очень осторожно поднес объятый огнем талисман близко-близко к его лицу и сам задержал дыхание. Секунды тянулись невыносимо медленно, время точно стояло на месте, парализуя заклинателя. Он не хотел даже представлять, как ему придется поместить душу любимого в мешочек-ловушку для духов, потому что просто не сможет осквернить юношу тьмой и подвергнуть преображению, как поступил с Вэнь Цин. Что еще он мог сделать? Огонь слегка колыхнулся, и это не было вызвано дрожью пальцев, стискивающих плотную бумагу. Слабый вздох и пламя снова надолго выровнялось, но этого было достаточно, чтобы убедиться – худшие опасения не оправдались. – О, Небеса, – Вэй Ин испытал огромное облегчение. – Как же ты меня напугал… Робкая искорка надежды заставила его действовать. В голове уже складывался список ядов и проклятий, которые могут так замедлить дыхание, а пальцы прощупывали пульс на чуть теплом запястье. Такая температура тела могла быть вызвана прохладой, проникающей в комнату через открытое окно, или же являлась еще одним важным симптомом. Биение было таким редким и слабым, но не указывало хоть на какое-то повреждение. Следующим, что обнаружил Вэй Ин, была почти застывшая в каналах ци. Теперь приходилось бояться еще и за золотое ядро, которое при таких условиях могло вот-вот рассеяться. Он осторожно раскрыл одежду супруга и легонько тронул его живот. Убрал руку и прикоснулся снова, стараясь избегать длительного контакта. Темная энергия могла быть губительна для настолько ослабленного заклинателя. Ядро было цело, но чудовищно подавлено. Духовные силы едва теплились внутри, будто их просто вытянули. Самым логичным объяснением была бы встреча с тварью, которая по какой-то причине бросила недобитую добычу, высосав энергию Ян. Однако ни один талисман в доме не был уничтожен, а, значит, ничто не могло прийти сюда извне, а потом уйти, не оставив к тому же ни следа тьмы. – А-Чжань, пожалуйста, держись, я приведу целителей, – попросил он ломким голосом, хотя не знал, как оставить мужа в таком состоянии. Юноша слегка вздрогнул. Сперва Вэй Ин подумал, что был услышан, но не успел он обрадоваться, как дрожь повторилась. Судороги были несильными, но они привели У Сяня в ужас. Он не понимал, что происходит с Ван Цзи и как ему помочь. Это не было похоже ни на что, с чем ему доводилось сталкиваться в И Лине. Он просто не знал, что делать. Встать и уйти сейчас он не мог, поэтому держал мужа за руку, говорил с ним и ждал, когда дрожь утихнет. Талисман уже наполовину прогорел. Время торопило. Вэй Ин смахнул со щеки капельку воды, потер глаза рукавом. – А-Сянь? – слабо, едва слышно прошептал юноша, еле шевеля губами. Старейшина вздрогнул, потом бросился заново проверять состояние мужа. Сначала заторможенно, потом живее: пульс, ци, наконец, ядро, натужно разгоняющее энергию по каналам. Все приходило в норму. Юноша даже попытался сам укрыться – все-таки он просто замерз. – Ты, – глаза Старейшины полыхнули алым от пришедшей в голову догадки. – Ты соображаешь, что делаешь? Он сорвал одеяло и отшвырнул прочь. Ничего не обнаружив в складках, Вэй У Сянь с силой встряхнул ничего не понимающего мужа за плечи. Можно было ожидать, что тьма вырвется на свободу и затопит всю комнату, но Вэй Ин держал ее под контролем. – Где она? – от свистящего шёпота Нефрит поежился. – Где эта проклятая куколка? Ты хоть понимаешь, что чуть не погиб?! Кто тебя научил? Отвечай! Я его в порошок сотру! У Сянь не кричал, нет, но от этого зловеще-бессильного шипения пробирал озноб. Ван Цзи еще трудно было двигаться, собственное тело казалось чужим и ужасно тяжелым, но он скрестил ноги и через силу выпрямил спину, как если бы собирался медитировать. Потянул У Сяня за руку, заставляя сесть. Сердце у мужчины колотилось, как сумасшедшее, Лань Чжань сразу это почувствовал. – А-Сянь, что за куколку ты ищешь? – спросил молодой заклинатель, которому передалось состояние супруга. – Бумажного человечка с рукавами широкими, как крылья бабочки, – зарычал заклинатель, пронзительно глянув ему в глаза. – Ты… ты не понимаешь, о чем речь… – Эти фигурки используют темные? – спросил Ван Цзи, интуитивно чувствуя, что ярость, охватившая мужчину, начала угасать. Талисман в его пальцах дотлевал, давая все меньше света, но и этого было достаточно, чтобы видеть, каким измотанным выглядит Старейшина. Ван Цзи было ужасно стыдно, ведь это он засмотрелся на луну и заставил Вэй Ина переживать за него. Как он ни старался, быстрее придти в себя не получалось, как и дать знак, что он слышит мужа… Ван Цзи почти наугад потянулся за новым источником света. Талисманы, что Фэн Мянь оставлял под рукой, чтобы не возиться с лампой, несли на себе отпечаток его духовной силы. Ван Цзи безошибочно снял верхний с небольшой стопки. – Не смей, – бумагу немедленно вырвали у него из рук. И уже мягче: – Лучше я сам. – Со мной все хорошо, – твердо сказал юноша, щурясь от яркого света. – В Облачных Глубинах я уже покидал тело под руководством одного из учителей, имени которого я тебе не назову, и самостоятельно. – Я вижу, – Старейшина, снова сжавший его запястье, по-прежнему говорил еле слышно, но весьма ядовито. – Разнести бы вашу обитель… до последнего камешка. Ты не должен использовать такие опасные техники без крайней необходимости. В идеале вообще не должен. Если с тобой что-то случится… – Если душа получит повреждения вне тела, это может оказаться фатально, я это знаю. И знаю, почему так мало заклинателей владеют этой техникой. На такое способны от силы два-три человека в поколении, и они редко доживают до того, чтобы стать учителями и передать свои умения и опыт другим, – он подвинулся ближе и обнял У Сяня. – Прости. – Я не сержусь. Не на тебя. Но иногда мне хочется снова запечатать твои силы, чтобы ты не подвергал себя ненужному риску, – уже спокойнее проговорил Вэй Ин, и Ван Цзи знал, что любимый никогда так не поступит. – Но если я не буду практиковаться, то не смогу развить дар своей матери, – он вздохнул, когда Вэй Ин обнял в ответ. – И получится, что все было зря. – В другой раз пусть кто-то из близких будет с тобой рядом: я или А-Чэн, или кто-то из наших братьев. Лучше, конечно, я, – подчеркнул Вэй Ин, но юношу больше интересовало, при чем тут Цзян Чэн, почему супруг отдельно упомянул его? – Даже если придется смотреть, как ты медленно угасаешь. Ты ведь совершенно беззащитен, даже сейчас еще не сможешь держать в руках меч. Темные и те не используют куколку в одиночку, запомни.