Чистота

– Глава ордена Цзян, простите, но Вы не так поняли, – едва слышно выговорил Второй Нефрит, порываясь уйти. – Я в порядке. – В порядке, – повторил мужчина, но не так, как Вань Инь недавно. Приказной тон молодой господин Цзян унаследовал от мадам. – А Вэй Ин? Юноша кивнул. Старший заклинатель к чему-то прислушался. Кажется, определял, нет ли Старейшины поблизости. Случись у Вэй Ина по-настоящему серьезный приступ, это чувствовалось бы по всему дому, несмотря на талисманы. – Слуги уже перенесли ваши вещи, – как обычно мягко сказал Фэн Мянь, но это впечатление было обманчиво. – Идем, Ван Цзи. Ты переоденешься и заодно расскажешь мне, как все было. А потом, я надеюсь, мой младший брат к нам присоединится и подтвердит твою версию. Нефрит плотнее запахнулся в черное ханьфу мужа. Глава ордена Цзян и правда решил устроить им допрос, что было совсем на него не похоже. Еще больше Лань Чжаню не понравилось то, что Фэн Мянь снял со стойки меч, чтобы вернуть на пояс. Этого делать ни в коем случае было нельзя. – Пожалуйста, не надо, в оружии нет нужды, – он с трудом подбирал слова. – Все не так, как выглядит, и… я сам попросил Вэй Ина об этом. – Попросил осквернить тебя? – переспросил глава ордена, явно сбитый с толку. Юноша снова поежился – это прозвучало просто ужасно, и он даже не представлял, как объяснить ситуацию и оправдать Старейшину. Мужчина вздохнул и снова выглянул в коридор. Путь к соседней двери был свободен. Нефрит еще не был в их с Вэй Ином новой спальне и в другой ситуации испытывал бы радостное предвкушение, но сейчас момент был совершенно не подходящим для того, чтобы отдавать должное стараниям рабочих и вкусу главы ордена Не. Нефрит поспешил достать одежду и скрыться с глаз Цзян Фэн Мяня, прекрасно понимая: если тот увидит следы щупалец, то непременно задаст еще больше нежелательных вопросов. Одеваясь, Ван Цзи закрыл глаза, наблюдая за главой сквозь бумажную перегородку. Благодаря регулярным тренировкам такие фокусы ему обычно ничего не стоили, даже проще, чем смотреть сквозь повязку на глазах. Но сейчас, когда остатки темной энергии все еще гуляли по телу, сбивая с толку и опустошая, потребовалось хорошенько сосредоточиться и приложить некоторые усилия, чтобы получить четкую картину происходящего в нескольких шагах. Названый брат У Сяня немного осмотрелся, знакомясь с новой обстановкой, и расположился за столиком – тем же самым, который стоял в комнате раньше. Юноша открыл глаза и последовал его примеру, но оглядел спальню на предмет путей отступления. Поняв, что ни дверь, ни тем более окно бесшумно открыть не получится, он критически оглядел себя и убедился в правоте Вэй Ина – все на лице написано, и Фэн Мянь без труда его прочитает. Это никуда не годилось! В остальном молодой заклинатель в отражении выглядел благопристойно, хотя его бледность не мог смягчить ни теплый оттенок ханьфу, ни янтарные глаза. На ощупь приглаживая волосы, чтобы заново заколоть их, он снова опустил веки, проверяя, не теряет ли Фэн Мянь терпение. Тот уже слегка постукивал пальцами по колену. Ван Цзи и сам понимал, что сейчас тянет время и что успокоиться, скорее всего, не получится. Хоть бы Вэй Ин приказал А-Дин подать чай и поскорее пришел за своим ханьфу! Дверь сдвинулась как раз в тот момент, когда Лань Чжань решил, наконец, что может показаться главе ордена Цзян. Так он не робел даже перед дядей, когда случалось навлечь на себя его гнев. Может быть, потому что Фэн Мянь не станет показывать того, насколько разочарован в одном из Двух Нефритов? – Ты что, запугивал моего мужа, брат? – вполне миролюбиво осведомился Вэй Ин, едва переступив порог и оценив ситуацию. Почему-то Ван Цзи заострил свое внимание на подобающем обращении, что использовал Старейшина. – По-моему, ты и сам с этим прекрасно справился, – ответил между тем Фэн Мянь, мгновенно оказавшийся на ногах при появлении названого брата. – Мы это уже уладили, – Старейшина поставил на столик поднос, на котором разместились чугунный чайник, чаши, легкие закуски и немного конфет в ярких бумажных обертках, и пытливо посмотрел на главу ордена Цзян. Однако, когда Вэй Ин потянулся к главе Цзян, Фэн Мянь увернулся, будто ожидал нападения. Это по-настоящему огорчило У Сяня, но он понимал: пройдет еще достаточно много времени, прежде чем все окончательно уверятся, что приступы, во время которых он становился опасен для себя и окружающих, навсегда остались позади. – Кажется, ромашка будет весьма кстати, – заметил Старейшина, в качестве компенсации заключивший в объятья несопротивляющегося Ван Цзи. – Старший брат весь как на иголках. Ван Цзи, к которому вроде были обращены эти слова, промолчал. Он испытывал такое огромное облегчение от того, что теперь объясняться с главой придется мужу, что даже не смутился публичного проявления чувств. Тьма словно бы дремала, не напоминая о себе даже привычным покалыванием, Вэй Ин был очень теплым, и Фэн Мянь должен был уловить это умиротворение. Несколько успокоенный, глава вернулся за столик и вскоре довольно охотно принял чашу из рук Ван Цзи. Их было всего две, так что Старейшина от напитка отказался. – И все-таки, А-Сянь… – Фэн Мянь отпил немного и посмотрел на брата поверх чаши. – Уже А-Сянь? Так быстро? – отреагировал тот, разворачивая шуршащую обертку, чтобы проверить, что под ней. – … какие опыты тебе пришло в голову ставить на Лань Ван Цзи? – продолжал тот, без всякой нужды поправив косу. – Никаких, – заверил Старейшина, все-таки запихнув конфетку в рот. Дальше звучало немного неразборчиво: – Просто поделился с ним духовными силами, только и всего. – Вэй Ин! – справедливо возмутился мужчина. Некоторое время названые братья мерились взглядами, а объект их спора старался вести себя как можно более незаметно. Однако сохранять вид нефритового изваяния оказалось не так-то просто. Вэй Ин взял чашу, из которой Нефрит только что пил, и тоже сделал глоток. Фэн Мянь несколько смешался, заметив, что У Сянь нарочно выбрал то же место, которого недавно касались губы его супруга. – А-Чжань реагирует на тьму так же, как сестрица Юй, так что выпей еще ромашки и успокойся наконец, – посоветовал старшему брату Вэй Ин, и тут же вогнал главу в краску всего одной фразой: – Кстати, не хочешь рассказать, как познакомился с будущей женой? Очень занятная история! Старейшина И Лин полностью завладел инициативой, бессовестно дразня и смущая старшего брата. Несмотря на его решительный отказ посвящать кого бы то ни было в подробности случая, имевшего место во время облавы, мужчина принялся живописать. – Кто-то баловался с темной энергией на одном старом, давно заросшем лесом кладбище недалеко от развалин пары безымянных деревень. Я побывал там через много лет, в разгар войны, чтобы изучить каракули тех горе-заклинателей. Весьма любопытное зрелище, если, конечно, хочешь узнать, как делать не надо, – он редко вспоминал о периоде своего становления Старейшиной И Лин даже вскользь, и еще реже говорил об этом свободно от застарелой боли, навсегда засевшей в душе. – В облаве участвовало множество заклинателей из разных кланов, в том числе и братья Лань. Юноша затаил дыхание, но не потому, что Вэй Ин упомянул дядю и главу его ордена. Он пытался представить себе, каким был У Сянь, когда бродил среди заросших руин, по крупицам собирая знания о темном пути. Для чего еще он мог явиться в такое место? – Мама рассказывала, что когда она и еще несколько заклинателей подоспели на помощь, старший брат отбивался от трех лютых мертвецов одной рукой, потому как другой придерживал прекрасные волосы сестрицы Юй, – У Сянь раскрыл два чужих секрета разом, а стыдно за него было собеседникам. Впрочем, о трепетном отношении главы ордена Цзян к волосам супруги догадаться было не так уж и сложно. Но Ван Цзи и подумать не мог, что выражение: «Вэй Ин, меня от тебя тошнит», которое он несколько раз слышал, когда муж навлекал на себя гнев Пурпурной Паучихи, использовалось ею в самом что ни на есть прямом смысле. Его мысли прервали голоса, доносящиеся со двора. Вэй Ин тоже насторожился, потянул мужа к окну и первым выглянул на улицу. Перед ними ожила описанная Старейшиной картина облавы. Цветные одежды разных кланов сливались в разноцветную реку, быстро наполняющую внутренний двор. Люди вели оживленные беседы и говорили чуть ли не все разом, от чего разобрать не выходило ни слова. – Откуда столько народу? – воскликнул У Сянь, пытаясь оценить масштабы нашествия. – Где же мы их всех разместим? – Давно пора, – заметил Фэн Мянь, оставшийся на своем месте. – Ведь праздник уже завтра. Вэй Ин приметил в толпе что-то, или вернее, кого-то, кто его очень взволновал. С грохотом распахнув окно, мужчина до пояса высунулся наружу и крикнул, перекрывая многоголосый людской хор: «А-Ли! Посмотри на меня!» Ван Цзи тоже заметил «Сияние средь снегов». Чета Цзинь была среди многочисленных гостей. Янь Ли подняла голову на голос и лицо ее озарила улыбка, согревавшая сердце каждого, кто ее видел. Она изо всех сил крикнула в ответ: «Дядюшка Вэй!», а потом приветливо помахала рукой Лань Чжаню, который на сей раз сам обнял У Сяня.