Чистота

Бывший глава ордена опустился на одно колено и перевернул несколько крупных осколков, изучая. Потом принюхался. Судя по выражению его лица, в емкости содержалось что-то скверное. Или опасное. – Я уже больше семи лет не чувствовал этого запаха, – проворчал мужчина, тяжело поднявшись на ноги. – У Сянь, он и теперь нужен тебе живым? Сам знаешь, как эта отрава сушит мозги. – Нужен, – подтвердил тот, бросив неприязненный взгляд на осколки. – А-Чжань говорил с ним и, судя по его рассказу, не было никаких признаков злоупотребления. Нефриты растерянно посмотрели на старших заклинателей. В отличие от них, Цзян Чэн, кажется, понимал, о чем идет речь. Поколебавшись, он все-таки решил объяснить. – Есть снадобья, которые позволяют на короткое время как бы перескочить через несколько ступеней, – он немного смутился, явно повторяя чьи-то объяснения. – Боль притупляется, сила возрастает, но все это за счет истощения тела. А оно вообще должно действовать на темных? – Оно позволяет выдерживать значительно большие нагрузки при контроле и передаче темной Ци, – подтвердил У Сянь. – И одурманивает. У Ван Цзи создалось впечатление, что он судит по собственному опыту, но Старейшина И Лин не мог считаться в полной мере темным заклинателем, а значит, речь сейчас шла о ком-то другом, кто подвергал себя подобным экспериментам. Придя к такому заключению, Нефрит немного успокоился, однако так и не смог полностью отогнать тревожные мысли. Сияние талисманов начало угасать. Заклинатели потянулись за новыми и именно в этот момент воздух наполнился шелестом бумаги. Кто-то невидимый одним махом выбросил около пятидесяти талисманов. Часть из них оказалась перерезана или уничтожена вспышками мечей. Еще часть вспыхнула в темной ауре, окутавшей Старейшину И Лин. Сделав свое дело, она начала оседать и уплотняться, превращаясь в щупальца, которые будто жили своей жизнью, вытягиваясь вовсе не в том направлении, откуда угрожала опасность, – они слепо прощупывали ход, из которого они все только что выбрались. В нем что-то шевелилось и скреблось, протискиваясь, что-то очень большое. Си Чэнь и Цзян Чэн попались. Оба застыли изваяниям, не в силах пошевелиться, скованные талисманами. Ван Цзи откуда-то знал, как нужно действовать. Нельзя было срывать бумажки сразу – паралич так просто не отпустит. Однако, пропустив через талисманы строго выверенное количество энергии, можно было освободить пленников без особых последствий, легкое онемение или покалывание не в счет. Этим он немедленно и занялся. – Я избрал путь тьмы, видишь? Я сделал все, чтобы твой эксперимент удался, я стал таким, как ты хотел! Я… – раздался голос Сюэ Яна, который перестал скрывать свое прогнившее нутро. Разве может живой человек ощущаться, как лютый мертвец? – Теперь тебе нравится? Я выдержал твое испытание, и все эти годы был прилежным учеником. Ты мной гордишься? Его переполняла разрушительная энергия и не только. Мужчину буквально распирало изнутри и, похоже, молчание Вэй У Сяня его только подзадоривало. Этот человек своими руками разрушил собственное золотое ядро, сомнений не оставалось, и, более того, ничуть не стыдился содеянного. Ван Цзи уже освободил брата и заканчивал с молодым господином Цзян. Заметив, что темный отвлечен собственной болтовней, он решил воспользоваться этим и, не глядя, направил Би Чэнь прямо в эпицентр разрушительной энергии. Меч, точно белая молния, осветил фигуру человека и отлетел, отбитый черным, будто закопченным лезвием. – Ты?!! – возвысил голос мужчина, как будто лишь сейчас увидевший Второго Нефрита. Он пошатнулся и спрятался в тень, куда не доставал свет талисманов, некоторое время были слышны его шаги. А еще отчетливые звуки из узкого лаза, где призванные темным твари попали в ловушку из извивающихся щупалец сгущенной тьмы. – Почему он ещё здесь?! – снова обратился Сюэ Ян к Старейшине, не желая обращать внимание на его спутников. – Он должен ненавидеть и бояться тебя, разве нет? Проклятый упертый монах… Все они чистоплюи, святоши в его монастыре, ты разве не видишь? Лицемеры, которые брезгуют такими, как мы. Поэтому нам надо держаться вместе. – Что ты несешь? – зарычал Старейшина, и, если бы в эту самую минуту ему не приходилось отражать атаки тварей, прорывающихся к ним с той стороны, Сюэ Яну пришлось бы туго. Не Мин Цзюэ направился прямо к темному заклинателю, не желая больше сотрясать воздух попусту. Сабля его налилась жутковатым, ни на что не похожим свечением, ее переполняла ярость и жажда кровопролития, которую была способна обуздать лишь несгибаемая воля. – Думаешь, я не видел как ты смотрел на меня? – кончик черного лезвия указал на Чифэн Цзюня. – Как на грязь у себя под ногами. Отступники для тебя ничто? Тогда я докажу тебе, что ты заблуждаешься. Сейчас ты почувствуешь это на своей шкуре! – Только ты и я, – мрачно ответил Не Мин Цзюэ, скорее предупреждая молодых заклинателей, чтобы не вмешивались в их поединок, чем оговаривая его условия с тем, у кого нет чести. – Нападай. Тот не заставил себя долго ждать. Бывший глава ордена оказался неколебим, когда его кровожадная сабля встретила неожиданно мощный удар Сюэ Яна. Чифэн Цзюнь полностью блокировал атаки одну за одной, будто оценивая, на что враг способен. На его лице промелькнула тень самодовольства. Черный клинок, отяжеленный энергией Инь, словно ничего не весил в руках темного заклинателя, и все же он не мог нанести противнику даже царапину. – Пауки, – предупредил Цзян Чэн и на всякий случай сунул в рот леденец, на вкус самый обычный, из сахарного тростника. – Дядя Вэй? – У меня тоже, – отозвался тот, последовав его примеру. – Но крупнее. Он не стал уточнять, что с той стороны пытаются прорваться такие же твари, как те, что недавно заполонили дом. Это и без того было ясно. Они теснились и выталкивали мертвых собратьев, не давая Старейшине отвлечься, в то время как мелочь выискивала щели, через которые могла пробраться к заклинателям. Членистоногие захрустели под ногами сражающихся и Цзян Чэна, который топтал их, не давая помешать дяде. Каким образом Сюэ Ян контролировал их, заставляя действовать сообща, оставалось загадкой. Снова талисманы? – Что, нравятся мои зверушки? Можете забавляться, – Сюэ Ян немного задыхался, – с ними сколько хотите. Я все равно не помню, для чего их разводил. Ван Цзи зацепила эта фраза. Она наводила на мысль, что темный мог испытывать на себе действие отката от собственного проклятья. Чифэн Цзюнь усилил напор, заставив того закрыть рот и сконцентрироваться, отступая. Оставалось загадкой, как Сюэ Ян вообще держится против него. Если бы не выпитое снадобье и постоянная подпитка темной энергией, лежать бы ему разрубленным пополам. И даже так он все отступал и отступал под градом ударов, изворачиваясь, как угорь. На что он рассчитывал? Даже один на один ему было никак не победить Не Мин Цзюэ, даже вымотав его… если только Сюэ Ян не собирался использовать какой-нибудь гнусный прием. Шестое чувство подсказало Лань Чжаню: да это он и делал прямо сейчас. – Господин Не, – воскликнул он, в последний момент сориентировавшись в круговерти темной энергии, наполняющей пещеру. – Сверху! Однако заклинатель устал или же слишком увлекся. Это стало очевидно, потому что Си Чэнь отреагировал быстрее и четче. Он находился ближе всех к сражающимся и успел сбить бывшего главу с ног. Раздался оглушительный грохот. Казалось, им на головы рухнул весь свод пещеры, а не небольшая его часть. Свет талисманов, что еще не погасли, потонул в пыли, стало нечем дышать. – А-Чжань, горящий мрак! – Вэй Ин говорил отрывисто и все равно закашлялся. – Замени в нем иероглиф. Он подождал несколько секунд, пока Ван Цзи вытащил из рукава бумагу, чтобы изготовить талисман. Звякнул о камень меч, ахнул задетый им Си Чэнь. Первым порывом было помочь брату, ослепленному пылью, теперь, когда можно было пускать оружие в ход. Еще несколько штрихов, Второй Нефрит никогда в такой спешке не выводил иероглифы! Он даже не знал, будет ли работать талисман, до тех пор, пока не наполнил его духовными силами. Сюэ Ян застыл на месте с мечом, занесенным для второго удара. Бумага разлетелась стаей золотых бабочек, что порхали под сводом пещеры, увеличиваясь в размерах и заманчиво сверкая. Сразу три опустились, чтобы сесть на его оружие и одежду, сделав видимым в облаках не спешащей оседать пыли. Остальные вились вокруг. Если бы Ван Цзи посмотрел в ту сторону, где стоял его спутник на пути самосовершенствования, то увидел бы, что несколько бабочек отделились от стайки, чтобы украсить и его ханьфу. Их притягивали живые источники темной энергии. Не Мин Цзюэ сориентировался и от души пнул Сюэ Яна по ногам, выводя его из равновесия как раз в тот миг, когда Ван Цзи нанес удар. Одного веса Би Чэня хватило бы, чтобы разоружить противника. Вложенные в удар духовные и физические силы не просто выбили меч, а отшвырнули его почти на другой конец пещеры. Не хватило всего нескольких мгновений. Он начал разворачивать клинок для решающего удара, но вынужден был оставить темного в покое. Сверху снова посыпалась пыль и что-то громоздкое начало спускаться прямо им на головы. Ван Цзи рубанул вверх и ушел в сторону, чтобы не быть придавленным громадной паучьей тушей. Торжествующе загудела сабля и вгрызлась в панцирь твари, чтобы вдоволь напиться крови. В тот же миг зазвучала флейта. Переливчато и нежно, выплетая узор сети, начавшей затягивать дыру над их головами, чтобы пауки не могли и дальше вылезать через нее из своего логова. – Ты слышишь, Вэй У Сянь? – бабочки двигались не в том направлении, куда улетел меч. – Раньше мне казалось, что ты не дождался меня, что ты выбрал этого праведника, и я не переставал думать, почему? Но теперь я, кажется, начинаю понимать… Ты выбрал его, чтобы заставить запачкать руки. Давай сломаем его, чтобы он стал, наконец, достойным тебя? Сейчас это будет так просто. Посмотри на него, мое проклятье хорошо действует? Он ничего не помнит, так что мы сможем заполнить этот чистый лист так, как сочтем нужным. Ван Цзи хотел возразить, что сам в состоянии разобраться с тем, как заполнить пустоту. Сказать, что не перестал и никогда не перестанет быть собой. Однако сейчас его помощь нужна была брату. Тот все еще лежал на каменном полу, продолжая вести мелодию. Лань Чжань должен был находиться рядом с ним, защищать и делиться духовными силами. – Нет, – отрезал Вэй У Сянь, на лице которого читалось напряжение. Все больше темной энергии затягивалось в узкий ход в земле. По ту его сторону шел бой с тварями, которых нужно было перебить, пока они не хлынули на поверхность через колодец. Второй Нефрит осторожно прощупал пульс Первого. Брат был отравлен и именно поэтому не стал сразу же останавливать кровотечение, надеясь, что это очистит рану, а принятое противоядие довершит дело. Начав мелодию, он уже не имел возможности ее прервать, чтобы позаботиться о себе, но ничего не боялся – это чувствовалось по тому, как билось его сердце. Сюэ Ян, как видно, растерялся. Ему понадобилось время, чтобы найти, что ответить на решительный отказ Старейшины. Кроме того, ему приходилось думать, как не попасть под удар кровожадной сабли и как избавиться от бабочек, все еще преследующих его. – Тогда убьем его и заставим служить? – наконец спросил он. – С твоей силой и его преданностью не составит труда даже монаха превратить в лютого мертвеца. От такого предложения не только у самого Ван Цзи кровь застыла в жилах. Он стряхнул несколько мелких пауков с одежды брата и положил руку на его живот, передавая духовные силы. Ядро принимало их легко, сначала восполняя потери, а когда кровотечение остановилось, направляя на исцеление. Что-то снова обрушилось. В пещере опять потемнело, а еще невыносимо запахло паучьей кровью. Ван Цзи закрыл брата собой, по возможности стараясь, чтобы он не надышался пыли. Тьма пришла в движение, кляксами шлепаясь на пол, прилепляясь к камням и даже стекая с потолка. Кажется, в том коридоре, откуда еще недавно лезли пауки, не осталось ничего живого. Только смерть и ярость, обратившаяся на одного-единственного человека. Все это жутко напоминало тот кошмарный сон наяву. Было трудно дышать, а в ушах уже стоял беззвучный крик, вырывающийся из десятков глоток. Лань Чжань не знал, как перекричать их, но должен был хотя бы попытаться. – Вэй Ин! – позвал он, пока его еще можно было вытянуть из этого ужаса. И пока он не затянул в кошмар их всех.