Чистота

– Дядя Вэй, ты это серьезно? – спросил Цзян Чэн, когда заклинатель просто снял медное кольцо и сотворил иллюзию, скрывшую стыки между полом и крышкой люка. – Какой дурак станет прятать среди кастрюль артефакты, способные уничтожить всю Поднебесную? – ответил вопросом на вопрос У Сянь и, подумав, добавил: – И, возможно, даже не один раз… – Хочешь сказать… – Цзян Чэн попытался подобрать слова. – Помяни мое слово, никому и в голову не придет там искать, – заклинатель рассмеялся. – Представь такого полоумного: пробраться в дом самого Старейшины И Лин только чтобы проверить, много ли редиса хранится у него в погребе, или узнать, какой метелкой пользуется его служанка. Он вернулся к кладовке, в которой и правда обнаружился упомянутый инструмент, а также много чего еще. Заклинатели закончили переносить вещи, осталось только проверить, удастся ли починить дверь, которую сломали пауки. – Я смотрю, тут все не так плохо, как мне показалось вначале, – заметил У Сянь, попробовав приладить ее на место. – Думаю, можно просто отнести ее плотнику и через пару дней будет как новая. А-Чэн, ты ведь собирался в Шу? – Да, дядя, – кивнул тот. – Но старый мастер сказал приходить к нему в любое время дня и ночи, а плотник, наверное, уже ужинает с семьей. Может, поручишь А-Туну позвать его завтра сюда? – Да ты просто боишься, что два молодых заклинателя, парящие на мечах с дверью, будут выглядеть забавно, – беззлобно поддел его дядюшка. – Вы-то успеете вернуться к ужину? – Еще и А-Хуаня приведем, – заверил тот. – Ван Цзи, пойдем, нам понадобится твой гуцинь. Надеюсь, ты не забыл, как на нем играть? Лань Чжань качнул головой. За эти дни у него было множество возможностей удостовериться в том, что полученные когда-то навыки и умения никуда не пропали, хоть и забылись. Почему музыка должна была стать исключением? – Думаю, я знаю, где он, – Вэй Ин передал племяннику ключ и Ван Цзи вспомнил, что так растерялся при знакомстве с дядей, что совсем позабыл о свертке, который принес с озера. – Соскучился по нему, А-Чжань? Он кивнул, хотя это было не совсем так. Скорее он хотел заново познакомиться с инструментом, который было так привычно носить за спиной. К сожалению, нетерпение Цзян Чэна не позволило сразу же распеленать его. – Он был с тобой на озере в тот день? – уточнил Цзян Чэн, подбросив замок в воздух и поймав его. – Тогда адептам, которые напали на тебя, сказочно повезло, что ты не вспомнил о технике смертельных струн. А-Хуань говорил, ты ею владеешь. А правда, что она придумана для убийства отступников? – Не помню, – Ван Цзи сразу стало неуютно. А может быть, действовала гнетущая атмосфера, царившая в комнате и новая, довольно щедрая порция разрушительной энергии. Не удивительно, что Вэй Ин запирал это место на замок. – Они это заслужили, – голос наследника Пристани Лотоса стал жестче. – Предатели. Второй Нефрит вздохнул. Он слишком хорошо понимал разницу между тем, чтобы считать необходимым причинить другому человеку вред и сделать это на самом деле. Руки до сих пор помнили сопротивление живой плоти, когда он вонзал Би Чэнь все глубже. Хотелось отвлечься от этого, поэтому он поспешил взмыть в темнеющее небо. Снизу раздался голос молодого господина Цзян. – Ван Цзи, подожди меня! – при этом он уже закрывал дверь. – Ты ведь все равно не знаешь, куда лететь! Оказалось, он все-таки знал. Человек, с которым хотел встретиться Вань Инь, жил по соседству с колодцем, что временно пришлось замуровать, накрыв сверху тяжелой каменной плитой, для спокойствия горожан. Пожилой мужчина уже закрыл свою лавку, но молодых заклинателей встретил так, будто с нетерпением ждал их прихода. Хотя Ван Цзи не мог исключить, что так оно и было. Это был бодрый седовласый мужчина с усиками и бородкой. По мнению Вань Иня, которое было высказано при их обладателе, тот должен был напомнить Ван Цзи кого-то из родни. Лань Чжань нахмурился. Даже если хозяин не обиделся, прозвучало довольно невежливо. – Не будьте так строги к своему другу, молодой господин Лань, – попросил мастер, зажигая еще одну лампу. – Я бы давно уже сбрил эти усики, но они до того понравились моим внукам! Не говоря о том, как они радуют моих заказчиков. Он подкрутил ус, это действие и правда могло вызвать улыбку, однако ничего особенного вроде бы не напомнило. Цзян Чэн негромко фыркнул и, почему-то посмотрев на Ван Цзи, уточнил. – Мастер, это не совсем то. Надо вот так, – он пригладил воображаемые усы и бородку сверху вниз. – Только степенно и важно, как будто Вас назначили старейшиной Шу. И первым расхохотался – до того точно обладатель усов и бородки поймал нужный настрой. Ван Цзи тоже улыбнулся. Новый знакомый и правда кого-то ему напоминал. Цзян Чэн не стал томить его. Едва отсмеявшись, толкнул его в бок. – Ваш с А-Хуанем дядюшка! – он снова прыснул. – Вылитый! Войдя в роль, мужчина с достоинством поблагодарил гостей и предложил им чай. После чего уже обычным голосом принялся рассказывать о себе и о деле своей жизни. Оказалось, он унаследовал природный дар от матери, которая была бродячей заклинательницей, но не добился особых высот на этом поприще, хотя ему посчастливилось попасть на обучение в клан, сейчас примкнувший к одному из Великих орденов. Не сумев сформировать золотое ядро, он не был слишком огорчен необходимостью вернуться к отцу. В тот момент он уже решил, что переймет секреты его мастерства и будет использовать полученные знания, чтобы создавать духовные инструменты. – Со временем я стал получать заказы даже от адептов ордена Гу Су Лань, – сказал он, почитая это большой честью. – В основном я делал инструменты для мальчишек и девчонок, которые только приступали к изучению ваших знаменитых мелодий, но и этого хватило бы, чтобы обеспечить мне спокойную старость. Ван Цзи догадался, почему мастер перебрался в Шу немного раньше, чем объяснение прозвучало. Этот человек учился всю жизнь и достиг определенных высот, но то было лишь плато, за которым его ждали новые вызовы и возможности для совершенствования. – Верите или нет, несколько лет назад мне в руки попала шкатулка. Сущая безделица, но цвет – я отродясь не видел такой персиковой древесины! Вместо коричневого и желтого – только представьте! – почти что уголь, подернутый пеплом. Паренек, который ее выстругал, объяснил, что выловил коряжку, спустившуюся по реке из И Лина. – И вы не побоялись переехать сюда вместе с семьей, – восхитился Цзян Чэн. – Насовсем! Просто, чтобы поближе познакомиться с местными деревьями? – Если гуцини ордена Лань служат проводниками для разрушительной энергии, сама судьба велит изготавливать их из тех деревьев, что год за годом подвергались ее воздействию, – в словах мастера сквозило вдохновение и увлеченность. – Вань Инь сказал, вы хотели взглянуть на мой инструмент, – Ван Цзи снял светлую ткань и, положив гуцинь на стол, сам залюбовался им. Черная гладкая дека слегка блестела. Струны приглашали коснуться их пальцами, извлекая первые звуки. – Какая прекрасная цитра! Очень старая работа, приятно видеть, что с ней обращаются столь аккуратно. Вы позволите, молодой господин? – спросил мастер и, дождавшись рассеянного кивка, осторожно приподнял гуцинь. – Павловния! Это точно ее легкость. Может быть, она тоже родом из наших краев? Я подумал так, потому что обычно древесина ее имеет медовый оттенок. Просто невероятно добиться такого темного тона, сохранив видимым древесный рисунок! Наверное, мастер хотел бы исследовать гуцинь в деле, но Лань Чжань не поэтому прижал шелковые струны. Он хотел услышать голос инструмента и передать то чувство, которое вызывали прикосновения к нему. Мелодия полилась свободно и плавно, как спокойная полноводная река, в которую хочется войти в жаркий день. Она дарила легкость и умиротворение. Слушатели некоторое время внимали его игре, а потом мастер и, по его примеру, Цзян Чэн осторожно дотронулись до инструмента, исследуя то, как путешествует сквозь него светлая энергия, чтобы звук мог разнести ее по комнате и даже за пределы дома. Мелодия взлетела вверх, раскинулась точно незримые крылья, и Ван Цзи невольно подумал, что именно таким должен быть полет журавля. В следующий раз, когда птица явится ему во сне, он будет знать, что делать. Но почему он решил, что следующий раз будет? На этой мысли он едва не сбился, однако пальцы сами поймали ускользающие ноты, так что не пришлось класть ладонь на струны, заглушая звук. Он довел мелодию, которую до этого, несомненно, исполнял множество раз, до конца и оставил последний звук медленно таять в воздухе. – Я почему-то не сомневался, что это будет Покой, – первым нарушил молчание молодой господин Цзян. – Ты же столько раз играл его. Он почему-то не договорил, да это было и не нужно. Он и так догадывался, кому. Мелодия не могла исцелить полностью те кошмары, что мучили У Сяня, разве что немного унять боль, которую до сих пор причиняли чужие страдания. – Продолжим в другой раз, – сказал Лань Чжань, пряча инструмент. – Сейчас я хочу вернуться. – К тому времени можем поймать духа для Расспроса, – загорелся идеей Цзян Чэн. – Ван Цзи, что с тобой? – Все в порядке, – ответил тот, уже догадываясь, что собеседник по какой-то причине ему не поверит. – Уже поздно, а мы должны зайти в дом главы Мо. – Так ещё даже не девять, – удивился Вань Инь и развел руками, видя, что это не убедило Ван Цзи задержаться. Благо, мастер был знаком с адептами ордена Лань и отчасти с распорядком дня, которого те придерживались. Им не пришлось больше ничего объяснять. Мужчина пообещал в следующий раз продемонстрировать им лучшие духовные инструменты и первые заготовки, на том и распрощались. – Теперь, когда рядом нет посторонних ушей, – Цзян Чэн подлетел почти вплотную. – Ничего не хочешь мне сказать? Хозяин тебя чем-то насторожил? – Вовсе нет, – Ван Цзи попробовал увеличить дистанцию, но Сань Ду только повторил маневр Би Чэня. – Он – хороший человек и наверняка добьется успеха, особенно если мы немного поможем. – Значит, можно заказать гуцинь у него? – оживился Цзян Чэн, наверняка заинтересовавшийся ими из-за того, что древесина происходила из И-Лина, что говорило о его привязанности к названому дядюшке. – Рано об этом говорить, – ответил Ван Цзи уклончиво и указал вперед, надеясь, что знакомый бродячий заклинатель отвлечет Цзян Чэна от дальнейших расспросов о причинах перемен в его настроении. Он только кивнул и несколько замедлил полет меча и поймал Лань Чжаня за рукав, не давая ускользнуть от разговора. Было непонятно, чем объяснялась такая настойчивость? – Ты что-то почувствовал, Ван Цзи? – спросил он с обычной прямотой. – Врать ты не умеешь. А когда говоришь, что все в порядке… – Я не знаю, – Второй Нефрит покачал головой. – Мне просто хочется увидеть У Сяня. Он был уверен, что тогда гнетущее чувство пройдет. Может, не сразу, но как только они окажутся в спальне, необъяснимое беспокойство уж точно отойдет на второй план. – Вань Инь! – бродячий заклинатель тоже заметил их и обрадованно махнул старому приятелю. – Молодой господин Лань, вы чуть-чуть разминулись с братом. Если полетите сейчас, нагоните над рощей. – Отлично, Да Хэн! – крикнул ему Цзян Чэн, а потом предложил, азартно сверкнув глазами: – Проверим, чей меч быстрее? Так мы скорее увидим А-Хуаня. И дядю Вэй тоже. Он мог и не уговаривать Ван Цзи – тот уже разворачивал клинок. Молодой господин Цзян, в свою очередь, просто пригнулся и заложив в воздухе крутой вираж. Ветер засвистел в ушах. Ощущение полета, стремительного и свободного, снова заставило вспомнить о журавле. Прекрасная птица прочно поселилась в его мыслях и снах. Понять бы еще, какое послание она пытается донести. Второй Нефрит решил, что непременно спросит супруга о веере при первой же удобной возможности. И не только о нем, но и о людях, которых видел во сне, о самих снах и даже о местечке, что носило название И. Однако, стоило увидеть У Сяня, дожидающегося их во дворе, как все эти мысли выдуло из головы встречным ветром. А еще через мгновенье мужчина поймал его в объятья и все тревоги стали какими-то незначительными. Успокоенный его присутствием и легким покалыванием на коже, Лань Чжань даже позволил себе ненадолго забыть, что его старший брат стал невольным наблюдателем за сценой их воссоединения.