Чистота

Ван Цзи проговорил с целителем довольно долго. Если вначале разговора задача казалась выполнимой, то теперь он знал, с каким количеством трудностей и препятствий придется столкнуться. Имея достаточно силы, чтобы с ним вынуждена была считаться вся Поднебесная, Старейшина И Лин привык получать то, чего желает. И поскольку это был бродячий заклинатель: живой, мертвый или преображенный, – четыре Великих ордена предпочтут остаться в стороне. Как наследники одного из них, Нефриты могли предъявить Сюэ Яну официальные обвинения. Скорее всего, его преступлений с лихвой хватит, чтобы провести в заключении весь остаток жизни. Однако и тут все было не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Содержание за решеткой и под охраной не гарантировало отступнику полную безопасность от подосланных убийц и даже от него самого. Нельзя было исключить и другую возможность – с той или иной целью темного официально потребуют выдать. Вэнь Нин рассказал и о том, что удерживать взаперти отступника было на порядок сложнее, чем обычного заклинателя. Замышляя побег, тот мог притворяться смиренным и копить затаенную злобу, чтобы в самый неподходящий момент выпустить ее в виде концентрированной разрушительной энергии. А уж на что она способна, Ван Цзи прекрасно знал. Учитывая все это, целитель счел неразумным и опасным сохранять пленнику жизнь. Второй Нефрит пока, увы, тоже не видел иного выхода, однако смириться с мыслью, что У Сянь убьет, он тоже не мог. Только не он! Окажись кровь Ченмэя на руках Не Мин Цзюэ, смириться с этим было бы намного легче. Отыскав супруга во дворе у пруда, Ван Цзи только больше уверился в правильности своего решения. Даже мысли – явно не самые светлые – немедленно отражались на его ауре, нарушая баланс. Если Лань Чжань мог почувствовать это, то и У Сянь должен был уже заметить его приближение. Однако не спешил оборачиваться. Ван Цзи сделал еще пару шагов к нему, не понимая, в какую игру они играют. Только на короткий миг он допустил мысль о Старейшине И Лин, который поджидал его уже не в кошмарах, а наяву. Но такого просто не могло быть. Нефрит убедился в этом, когда У Сянь подпустил его поближе, чтобы порывисто заключить в объятья. – Скоро девять, – сказал он, как бы между прочим. – Я хотел дождаться, когда ты заснешь, чтобы незаметно прокрасться в спальню и проверить, как долго ты сможешь притворяться спящим. От одной только близости спутника на пути самосовершенствования сердце застучало чаще. Ван Цзи провел языком по губам, которых тут же коснулся У Сянь. Покалывание при этом ощущалось едва-едва, не давая приятному ощущению перейти в онемение. – Но, кажется, у меня появилась идея получше, – звучало многообещающе. Возможно, благодаря тому, что голос У Сяня звучал несколько ниже обычного. – Ты не помнишь, но мы говорили о пути, которым бессмертная Бао Шань Саньжэнь ведет молодых заклинателей и заклинательниц вот уже много десятков лет. Я хотел показать его тебе – настолько, насколько сам его понимаю. Такая перемена в настроении супруга немного удивила. Только что он раздразнил Ван Цзи. Одних поцелуев было мало, он был настроен на нечто гораздо… большее. И думал, что Вэй Ин тоже. Однако не стоило забывать, что спутники на пути самосовершенствования занимаются парными практиками каждый день, а не только предаются плотским утехам. В тот момент ему и в голову не могло придти: то и другое можно успешно совместить. Возможно, потому что Старейшина окружил их тьмой, которая медленно, существенно медленнее, чем меч, приподняла над землей. Непривычное чувство – совершенно не чувствовать опоры, но У Сянь был рядом, поэтому Ван Цзи не волновался. Они по очереди шагнули из пустоты за окном на подоконник и оказались в спальне. Темная энергия порывом ветра ворвалась следом за Старейшиной, отчасти возвращаясь к нему, отчасти развеявшись, но было приятно почувствовать незначительные следы, которые она оставила. После всех мер, которые они предприняли, чтобы очистить дом, почти пропало ощущение того, кому он принадлежал с самого начала. Пройдет какое-то время, пока все станет так, как должно быть. Еще один порыв, на сей раз смешанных духовных сил, донес до двери запечатывающий талисман, который должен был обеспечить им уединение. Ван Цзи поразился той легкости и вместе с тем уверенности в успехе, хотя расстояние было изрядным. Конечно, у Старейшины было несколько лет, чтобы отточить бросок, но эффект это определенно производило. Мысль о том, чтобы проводить больше времени в этой комнате, показалась очень заманчивой. И это была, наверное, последняя связная мысль, посетившая его, потому что супруг поцеловал его гораздо более настойчиво, чем во дворе, заявляя свои права. Это ничуть не пугало, как и настойчивость, с которой тот стянул с его плеч ханьфу и нижнюю рубашку. Ван Цзи высвободил руки, позволив одежде свободно повиснуть на поясе, и обнял мужа. Почувствовав под пальцами гладкую змейку ленты, которой были собраны в хвост волосы Старейшины, он слегка потянул, освобождая их. Попробовал найти седую прядь, но все они были неотличимы друг от друга – легкие и теплые. Действуя по наитию, Нефрит зарылся пальцами в волосы У Сяня, слегка массируя кожу. Мужчина тихо застонал от удовольствия, а потом прижал его к стене. Под лопаткой Ван Цзи почувствовал бумажную полоску талисмана, слившегося с поверхностью стены. Она была существенно холоднее из-за большого количества темной энергии, скопившейся внутри. Казалось, если Старейшина хоть чуть-чуть даст себе волю, и бумага немедленно вспыхнет. Пламя не оставит после себя следов, но не исключено, что сможет обжечь кожу, однако сейчас ее опалило прикосновение пальцев Вэй Ина к рисунку, нанесенному на кожу. Ван Цзи не помнил, как получил это клеймо, однако теперь сомнений, кто его нанес, не осталось. Каждая линия, каждый мельчайший штрих реагировал на его духовные силы, беспрепятственно пропуская их в каналы ци. Тем не менее, У Сянь не стремился этим пользоваться, считая, что может причинить вред, даже если Второй Нефрит уверен, что сможет перенести воздействие разрушительной энергии без ущерба для золотого ядра. И уж точно он не стал бы возражать, пожелай У Сянь забрать часть его духовных сил. На самом деле Нефрит и без того чувствовал себя так, словно отдал их без остатка и теперь едва ли сможет удержаться на ногах. Однако головокружение было даже приятным. Он оттолкнулся лопатками от стены, не давая мужу отстраниться даже на несколько секунд, и тот неожиданно подхватил его и понес туда, где за бумажными перегородками была скрыта кровать, на которую заклинатели и рухнули вдвоем. У Сянь выпутался из мешающего ханьфу, прежде чем практически улечься на него сверху. Было не тяжело, но… Ван Цзи невольно дернулся, когда мужчина выбрал чувствительное место на шее и с силой впился в него зубами, желая оставить на коже заметный след. Так все, а не только внимательный Цзян Чэн, узнают, что они были близки. – Это было слишком? – спросил У Сянь, в качестве извинения накрывая ладонью его пах и слегка перебирая пальцами. – На самом деле, – Ван Цзи не смог ответить сразу и облизнул ставшие непослушными губы. – Ты можешь сделать так снова. Вместо этого У Сянь провел по все еще чувствующемуся месту языком и подул, приятно охлаждая кожу. Между тем он настойчиво освобождал Нефрита от одежды, небрежно скидывая ее на пол. Ему тоже не терпелось почувствовать их близость обнаженной кожей. – На этот раз все будет по-другому, – сказал он, заправив седую прядь за ухо, откуда Ван Цзи немедленно ее убрал. Молодой заклинатель быстро кивнул, решив, что подразумеваются игры дракона и феникса. Вэй У Сянь напрасно думал, что лучше с этим повременить или что он не готов. Желание было таким нестерпимым, что он приподнял бедра, надеясь прижаться или потереться, и почти не почувствовал дискомфорта, когда испачканные в чем-то скользком пальцы пробрались между его бедер. – Такой нетерпеливый. Может, позволить тебе расплескать немного удовольствия? – он лукаво улыбнулся, все-таки заставив Ван Цзи покраснеть. И как ответить на такой вопрос? Особенно когда все тело против воли вздрагивает от удовольствия и кажется, что темная энергия пробралась глубоко внутрь, пытаясь угнездиться где-то в животе. – Тебе придется проявить немного сдержанности, – предупредил Вэй Ин. – И относиться к этому, как к своего рода медитации. Ван Цзи широко открыл глаза, которые даже не понял, когда успел закрыть, совершенно захваченный настойчивыми ласками. Пока что духовные силы пребывали в полном беспорядке, потому что он упускал контроль над ними, отвлеченный ощущениями, которые снова и снова накрывали его с головой. – Единение, – довольно туманно объяснил мужчина, не давая себя вовлечь в еще один поцелуй. – Телесное и духовное. Он проявил настойчивость и, все-таки притянув Старейшину к себе, почувствовал, что тот улыбается. Цзян Чэн оказался прав – друг без друга они чувствовали себя просто ужасно – и Ван Цзи тоже, хотя не мог ничего вспомнить – так что теперь оба нуждались в том, чтобы наверстать упущенное. – Я хочу показать тебе, какое влияние это может оказать на духовные силы, – договорил У Сянь, когда он уже почти упустил нить разговора. Мужчина творил с ним что-то невообразимое, заставляя метаться и вздрагивать. Он просил невозможного. Сдерживаться, – даже зная, что это будет вознаграждено сторицей, – когда хочется получить все и сразу. Ему просто необходимо было что-то сделать, отвлечься, иначе… Лань Чжань применил немного духовных сил, чтобы свалить У Сяня с себя, и воспользовался передышкой, чтобы усесться сверху, да так и застыл, любуясь спутником на пути. В серых глазах пылали отблески огня, искры которого Ван Цзи уже видел, и не раз. Темная суть Старейшины казалась на редкость привлекательной, а вовсе не пугающей. – Вот как, значит, ты хочешь побыть наездником? – протянул он, и Ван Цзи подумал сначала, что ослышался. – Тогда я немного помогу. Повинуясь его рукам, бесстыдно сжавшим напряженные ягодицы, Ван Цзи приподнялся и почувствовал, как их слегка разводят в стороны. Вэй Ин снова коснулся его там, провел по кругу и погрузил пальцы, но недостаточно глубоко, чтобы снова почувствовать бьющее по нервам удовольствие, от которого он недавно пытался сбежать. У Сянь дразнил его, убирая пальцы, едва Ван Цзи попробовал податься им навстречу. Это повторилось несколько раз, пока Нефрит не поцеловал его. Это было именно так, как хотелось – страстно, неистово, жарко. А потом Ван Цзи ощутил горячий корень жизни, готовый врасти в его тело. У Сянь как будто бы наблюдал за его реакцией. Неужели думал, что он сейчас спасует? Сейчас? Когда от желания перехватывает дыхание и кажется, что вся комната плывет в каком-то мареве. Или не кажется? Он снова закрыл глаза и «увидел» тьму, окружившую их. Снова поймав взгляд Старейшины, он положил руки так, чтобы чувствовать под ладонями, как растекаются по каналам духовные силы. Светлую ци, которая не выжигает разрушительную энергию, а как бы приручает, не позволяя причинить вред живой плоти и драгоценному ядру. У Сянь не подталкивал его к действию, хотя было видно, чего ему стоит сдерживаться. Стал медленно опускаться – после того, что творил с ним муж, решиться было совсем несложно. И все же ощущения разительно отличались. И хотя больно на удивление не было, все время казалось, что он слишком велик. Приходилось останавливаться, приноравливаясь к ощущению жезла, распирающего изнутри, и снова продолжать движение, пока наконец его ягодицы не соприкоснулись с бедрами избранника. – Терпение, – напомнил У Сянь и слегка придержал, не давая приподняться. – Я хочу, чтобы ты почувствовал. Ван Цзи и так ощущал, как заполнен. Буквально каждый цунь горячей пульсирующей плоти внутри себя. Он постарался расслабиться и сосредоточиться на своих ощущениях, чтобы найти хоть что-то общее с медитацией. Он даже выпрямил спину, как подобает во время занятий духовными практиками, отчего член проник еще глубже, но уже почти совсем легко. Настало время выровнять дыхание, что было совсем не так просто из-за тянущего удовольствия, то и дело заставляющего непроизвольно напрягать и расслаблять мускулы на животе. Наконец, очередь дошла и до духовных сил, которые в значительной большей, чем обычно, степени сконцентрировались в ядре. Они не обменивались духовными силами, но Ван Цзи все равно захотелось переместил руку У Сяня на даньтянь у себя в груди, чтобы проверить, приведет ли это ци в движение. Мужчина, не отрываясь, смотрел на него и ненадолго прикрыл глаза, только когда Ван Цзи коснулся кончиками пальцев шрама на его груди и передал немного духовных сил. Просто так, а не в надежде разгладить рубец. Скорее всего, это было невозможно в принципе. Тем не менее, место до сих пор оставалось чувствительным, и такие действия пришлись его супругу по нраву. – Очень хорошо, – похвалил У Сянь севшим голосом. – А теперь можешь начинать двигаться, очень медленно. Ван Цзи повиновался, но тут же ощутил сопротивление Вэй Ина. Еще медленнее, чтобы это почти не отличалось от привычной неподвижности во время медитации. Ван Цзи пока не понимал, на чем следует концентрировать внимание, а У Сянь этого не объяснял. Значит, ожидал, что это придет само, нужно только ждать и наблюдать. Тянущее чувство не то в животе, не то в боку беспокоило его ровно до того момента, пока У Сянь не устроился внутри, и, кажется, не собиралось возвращаться. Сердце снова заколотилось чаще при мысли о том, что он может немного поэкспериментировать и найти правильное положение, при котором длинные тягучие движения будут приходиться на наиболее чувствительное место внутри. Несомненно, этого супруг от него и ожидал, но долго ли тогда сможет продержаться Ван Цзи? Он приостановился, почувствовав, что плоть У Сяня вот-вот выскользнет, и прикусил нижнюю губу. На сей раз Старейшина слегка надавил на его бедра, показывая, что движение должно быть непрерывным. Вниз и снова вверх. Едва начав опускаться на его плоть, Ван Цзи почувствовал, с какой готовностью его собственная поддается давлению. Как раздвигается, пропуская округлое навершие, и охватывает скользкий яшмовый жезл со всех сторон. Молодой заклинатель представил себе, как цунь за цунем большой ровный член исчезает внутри него, и поразился собственному бесстыдству и посещающим голову мыслям. Возможно, в другой позе, но ему бы определенно хватило гибкости, чтобы увидеть это собственными глазами. Он немного поерзал, усевшись на бедра У Сяня, а тот поглаживал его живот, как будто хотел нащупать теплую округлую головку глубоко внутри. Он оставлял совершенно без внимания член Ван Цзи, однако стоило Нефриту самому потянуться к нему, как У Сянь перехватил его руку. – А-Чжань, где твоя выдержка? – спросил он, явно довольный тем, что застал его врасплох новым требованием – не притрагиваться к себе. – Если ты будешь так делать, мне придется связать тебе руки. – Мгм, я не буду, – пообещал Ван Цзи и все-таки поместил руку У Сяня на рисунок, чувствуя, как под кожу пробираются крошечные иголочки. Он продолжал двигаться, и в этот раз по телу пробежала волна тепла, но его источник Ван Цзи осознал только когда стал снова вбирать нефритовый жезл в себя. Он мелко задрожал от удовольствия, когда головка пришлась именно туда, куда надо. Если бы не У Сянь, едва ли он смог бы не сбиться с ритма. Не останавливаться. Он продолжал двигаться так, чтобы каждый раз затрагивать самое чувствительное место, даже если от удовольствия хотелось спрятаться. Сердцебиение снова участилось, и на этот раз контроль дыхания помогал мало. Становилось жарче, и этот жар как бы поднимался вверх от того места, где соединялись их тела. Это все еще казалось невероятным, но Ван Цзи был вынужден признать правоту У Сяня – такая близость могла способствовать накоплению духовных сил и даже воздействовать на их течение по каналам, подчиняя его общему ритму. Совершенно несвойственный и новый, он приятно будоражил, как и ласки Старейшины, который уже не направлял его. Однако Лань Чжань по-прежнему – и даже больше! – нуждался в нем. Затуманенным взглядом он посмотрел на Старейшину, а тот переплел с ним пальцы. Знакомое покалывание защекотало запястье, поднимаясь к локтю и выше, как будто из-под кожи очерчивая линии рисунка на груди и подбираясь в к энергетическому центру. Легкая боль от проникшей в тело разрушительной энергии уже не могла остановить или хотя бы немного оттянуть неизбежное. Нефрит оказался беспомощен перед волной всепоглощающего удовольствия, что разлилось по всему телу, заставив с криком выгнуться. Семя брызнуло тягучими струями, заливая живот у Сяня, попадая на грудь. Ван Цзи содрогался всем телом, над которым, кажется, совершенно утратил контроль. Он судорожно сжался, почувствовав, что мокро становится и внутри, там, куда вдавливался тугой янский корень. Казалось, этому не будет конца! Его все еще сотрясала крупная дрожь, когда У Сянь сел, крепко обнимая его и прижимая к себе. Второй укус пришелся в то же место, что первый, и если бы не перехваченное горло, Ван Цзи попросил бы сделать так еще и еще и, может быть, потом испугался собственного желания. Потом…