Чистота

Глухой звук, с которым наконечник стрелы врезается в сухую обработанную древесину, был хорошо знаком большинству людей, переживших войну. Да Хэн узнал его, хотя прошли годы с тех пор, как приспешники ордена Вэнь сожгли дотла деревню, в которой остановились они с отцом и еще трое беглецов, чьи кланы оказались разорены, а родные убиты. Стрелок не был искусным лучником, однако у него был запас времени и стрел, обмотанных паклей. Да Хэн мог бы проследить за полетом следующей и найти ее хозяина уже после третьего выстрела, но это означало бы бросить внутри пусть отъявленного мерзавца и отступника, но все же живого человека, не имеющего шанса самостоятельно спастись из огненной ловушки. Он вошел, застав темного в позе для медитации. Зачем это было ему нужно? Все равно направлять силы на излечение ран он не мог. Может быть, он просто коротал так время? Часы заключения должны были тянуться мучительно долго без хоть какого-нибудь занятия. – Сюэ Ян! – окликнул его заклинатель, и тот открыл глаза. – Вставай. Недоверие во взгляде пленника сменилось чем-то очень похожим на испуг, стоило к нему приблизиться. Да Хэн был не так самонадеян, чтобы расстегнуть прочные железные браслеты на запястьях отступника, и более того, отсоединив цепи от стены, сразу же намотал их на левое предплечье. Не хватало упустить его, потом от подозрений не отмоешься. – Я никуда не пойду, – попытался воспротивиться Сюэ Ян. – Хочешь сгореть здесь? – он потянул цепь, но пленник упёрся. Тогда Да Хэн сменил тактику. – Разве ты к этому стремился? А как же Старейшина? – Ты отведешь меня к Вэй Ину? – взгляд у мужчины был… странный, не сказать – безумный. У Да Хэна до сих пор от него мороз шел по коже, хотя Ченмэй уже не мог скрывать свою гнилую сущность и красть чужие лица. – Да, – сказал он, понимая, что иначе придется волочить пленника к выходу силой. Только после этих слов Сюэ Ян поднялся, держа одну руку поверх повязки. То ли движения тревожили рану, причиняя боль, то ли он нарочно старался показаться более больным и слабым, чем был на самом деле. Как бы то ни было, это не могло ослабить бдительность Да Хэна. Он был начеку, поэтому в дверях успел не только уклониться сам, но и резко рвануть пленника в сторону. Ему представилась хорошая возможность убедиться, что тот не так плох, как изображал всего мгновенье назад. Вместо того чтобы рухнуть на землю плашмя, Сюэ Ян сгруппировался и вскочил на ноги лишь на мгновение позже бродячего. Оба заняли оборонительные позиции и, не будь Да Хэн занят более важными вещами, он непременно обратил бы внимание на стойку, характерную для заклинателей Лань Лина. Нападавших было трое. К своему стыду, Да Хэн и не подумал, что у стрелка могли быть сообщники. Если бы темный продолжил упираться, их бы, скорее всего, заперли внутри вместе, а дальше как уж повезет. Успели бы они установить барьер, прежде чем бродячий заклинатель разломает одну из стен? Он перерубил несколько брошенных талисманов, которыми их надеялись загнать обратно в занявшееся здание. Поняв, что сделать это не удастся, заклинатели отрезали путь в сторону рощи. Действовали они слаженно, не сговариваясь, как люди, не единожды выходившие на совместную ночную охоту. Бродячий заклинатель померился бы с ними силами, будь на его стороне кто угодно, но только не темный. Сейчас же ничего не оставалось, кроме как броситься наутек. К сожалению, двигаться приходилось в направлении, противоположном от жилища Старейшины И Лин. – Не отставай, – приказал он, потому что не знал, что будет делать, если Сюэ Ян упадет. Кажется, тот и сам понимал, что преследователи вряд ли пришли его спасать, а прокатиться на спине своего надзирателя ему не светит. Отступник стиснул зубы и бежал, держась за больное место так, будто боялся разронять по дороге свои кишки. Он сбился с шага, когда один из заклинателей попытался перехватить сигнал о помощи, пущенный Да Хэном. Благо, вспышка меча не задела темного и лишь исказила траекторию полета небольшого бутона, внутри которого был до времени скрыт пурпурный девятилистный лотос. Однако обольщаться не стоило. Сколько времени пройдет, прежде чем заклинатели, видевшие, как он раскрылся, разберутся, что к чему? Решив полагаться только на свои силы, Да Хэн углубился в хорошо знакомые узкие улочки, выбирая самые запутанные, где проще всего затеряться. Он выиграл несколько минут, кроме того, ему повезло скинуть с хвоста одного из преследователей. Однако темный уже задыхался, цепь натянулась. Потом отступник и вовсе вынужден был оторвать руку от повязок, на которых проступили свежие кровавые пятна. Он еще пытался бежать, но все больше замедлял их. А он-то надеялся добраться до дома главы, перед которым преследователи могли струсить. Если же нет, то там работал человек, которому можно было довериться даже в таком отчаянном положении. Темный совсем выдохся и, кажется, даже вздохнул с облегчением, когда сверху, точно хищная птица, опустился один из заклинателей. Его меч отдавал зеленцой, но светился тускло, выдавая, что владелец потратил довольно много духовных сил. – Предоставь его мне и уходи, – предложил Да Хэну незнакомец. – К тебе у меня претензий нет. – А к нему? – Да Хэн кивнул на согнувшегося мужчину, выглядящего на редкость жалко. Нужно было немного потянуть время, дать ему отдышаться. Будучи прикованным к человеку, который не в силах сдвинуться с места, он окажется в заведомо невыгодном положении. – Он отравил моих близких, – отчеканил заклинатель – Если тебе не достаточно того, что он – отступник. – Мне – достаточно того, – ответил Да Хэн, – что мне поручили охранять этого человека. И я намерен выполнить эту работу как следует, независимо от того, кто он. – Глупец, – преследователь разозлился, отчего по лезвию его меча пробежала рябь. Оружие это было определенно превосходного качества. Такое получают по наследству или заказывают у лучших мастеров за немалые деньги. Однако одного меча мало – нужно еще и уметь с ним обращаться. Вань Инь всегда сражался сосредоточенно – Да Хэну доводилось наблюдать за ним на охоте и в тренировочном поединке – и никогда бы не допустил такого небрежного обращения с оружием. Меньшего от наследника именитого клана ожидать не приходилось. Противнику требовалось несколько секунд, чтобы восстановить правильное течение духовных сил. Конечно, Да Хэн не дал ему собраться, чтобы атаковать в полную силу. Он пошел в наступление, волоча за собой темного, едва удерживающегося на ногах. Удачно реализовав преимущество в самом начале боя, он мог свести его к обмену буквально двумя-тремя ударами и заставить противника отступить, не подвергая излишнему риску собственный клинок. Во время войны множество неплохих мечей оказывались безнадежно иззубрены или вовсе перерублены, как отцовский. Для него это стало невосполнимой потерей, как смерть лучшего друга. Приходилось полагаться только на ведущую руку, поэтому заклинатель отбил удар. Довольно неаккуратно, но сильно. Он открылся, но совсем ненадолго, Да Хэн предпочел отступить и выбрать более удобную позицию, как раз, чтобы уклониться от вспышки… Темный на цепи вдруг бросился в противоположном направлении, едва не лишив его кисти левой руки. Звенья не лопнули только чудом – металл, из которого они были сделаны, и правда впечатлял. Краем глаза Да Хэн заметил зеленое мерцание. Как же хотелось натянуть ее и, приложив силы, швырнуть темного прямо в обладателя зеленого меча за эти его штучки. Вместо этого он направил ци в меч и через него вперед и вверх. Она прошла бы над головой противника, но испуг заставил его развеять волну встречной вспышкой, после которой меч его погас. Да Хэн все рассчитал верно, кроме одного. Он оказался между двумя противниками. Тот, что был перед ним, растратил силы, но не спешил ретироваться. А второй… Перед глазами потемнело от резкой боли в затылке от удара сзади. *** Пламя ревело. Шипела вода, образуя густые облака. Никто из заклинателей не рисковал подниматься на мечах выше человеческого роста. Ван Цзи решил, что будет безопаснее отвести мужа подальше от здания, которое продолжало рушиться внутрь себя. – Вэй Ин, пойдем, – сказал он, пока их не обварило горячим паром. – Я вижу, ты думаешь, что все потеряно, но прямо сейчас мы можем помочь тушить огонь. Он и так унес уже две жизни. – А если три? – глухо спросил У Сянь. – Все будет в порядке, – Ван Цзи понял, что тот имеет в виду. – В порядке, – горестно повторил Старейшина, наконец отведя взгляд от огня, чтобы заглянуть ему в глаза. – А-Чжань, ты не должен так спокойно говорить о таких вещах. Это неправильно. – Даже если я так ничего и не вспомню, что с того? – спросил он, кажется, уже и правда без страха, что облеченные в слова мысли станут реальностью. – Иногда мне кажется, что в прошлом было много такого, чего мне бы вспоминать совсем не хотелось. Я смогу оставить все это и просто двигаться дальше. – Я не смогу, – У Сянь обнял его. – Ты ведь даже не знаешь, от чего готов отказаться. Не важно, плохое или хорошее – все это сделало тебя тем, кто ты есть. Я найду способ все исправить. Он все еще выглядел потрясенным, был зол и расстроен тем, что его планы оказались погребенными под пылающей крышей. Однако смирение Ван Цзи неожиданно подстегнуло его. Лань Чжань восхищался своим мужем. Его способностью без страха идти наперекор самой судьбе, сметая препятствия на пути к цели. Всю свою жизнь тесно связанный с орденом Юнь Мэн Цзян, Вэй У Сянь похоже воспринимал их девиз, как буквальное руководство к действию, отчего казалось, что для него и правда нет ничего невозможного. Он сам был живым доказательством этого факта. История не знала второго заклинателя, овладевшего противоречивыми, даже взаимоисключающими, духовными аспектами. – А пока сделаем то, что в наших силах, – добавил Вэй Ин, схватив бочку, наполовину наполненную дождевой водой, прямо из-под угла чьей-то крыши. Лань Чжань не ожидал, что в такой суматохе люди их вообще заметят. И уж точно не ждал того, что их появление коренным образом изменит обстановку. Люди поднажали, забыв про усталость, а заклинатели, готовые спасовать перед голодным неуемным пламенем, приободрились. Отовсюду слышались ободряющие возгласы. Весть о том, что они всерьез взялись за тушение пожара, передавалась по цепочкам от человека к человеку вместе с пустыми ведрами. Титул Старейшины И Лин звучал ничуть не реже, чем режущее слух: «второй молодой господин И Лин». – Хань Гуан Цзюнь, – Ван Цзи обернулся на голос мужчины и лишь потом задумался, почему решил, что из всех присутствующих тот обращается именно к нему. Мужчина в закопченных белых одеждах вежливо поклонился ему, несмотря на то, что был намного старше, и словно бы не заметил, как удивил его таким обращением. В этот раз присутствие незнакомого адепта ордена Лань не вызвало такого беспокойства. Он выглядел благожелательным и, кроме того, сразу же вернулся к делу. Огонь необходимо было обуздать, пока он не перекинулся дальше и не натворил бед в Шу. Люди объединили усилия, чтобы не дать городу, к которому, должно быть, относились совершенно по-разному, превратиться в дымящиеся головешки. Он объединил столько разных судеб, что это не могло оставить равнодушными даже тех, кто прибыл в И Лин исключительно ради ночной охоты. Наконец настал момент, когда огонь уже не мог высушивать всю ту воду, что непрестанно лилась на доски, понемногу вбирающие влагу. Жар спадал, рев пламени утихал, пепел промокал, угли чернели. В наступившей тишине даже голоса людей стихли. – Мы справились, – Ван Цзи не видел, кто произнес это, а в следующую секунду едва не оглох от многоголосого крика. Люди побросали ведра, обнимая друг друга, как членов одной большой дружной семьи. Отовсюду слышались поздравления и вздохи облегчения. Толпа прибывала – всем хотелось взглянуть на то, чего им удалось избежать благодаря общим усилиям. Кто-то от души хлопнул Ван Цзи по плечу, совершенно позабыв о правилах приличия. – Лихо мы его, Хань Гуан Цзюнь! – он будто пробовал непривычное имя на язык и с поистине детской радостью захлопал в ладоши, когда Ван Цзи поднялся над толпой на Би Чэне, чтобы избежать новых прикосновений.