Чистота

Разминуться было невозможно. Они добрались до реки и над ней, как вдоль дороги, добрались до моста, даже немного опередив телеги. Старейшина с удовольствием отметил, что охрана была начеку, – бродячие заклинатели заметили их раньше, чем выдали себя. Не приходилось сомневаться, что людей вроде тех, чьи ханьфу пострадали в роще, встретили бы во всеоружии, а вовсе не радостными возгласами. После обмена приветствиями, бдительные стражи выразили беспокойство и даже готовность срочно вернуться в Шу, если есть опасность, что ситуация выйдет из-под контроля. – С главой Мо все будет в порядке? – спросил один из них, нахмурив только одну бровь. – Проходимцы, что проверяли повозки, были очень неприятными. Вэй Ин кивнул, не насторожившись. Если кого-то постороннего подпустили к повозкам, значит, внутри никого не было. В таком случае позволить обыскать их было как раз самым разумным решением. Глядя на приятное, хоть и заметно асимметричное лицо собеседника,У Сянь припомнил ту зиму, когда нашел его на заметенном склоне горы. Ночь выдалась особенно холодной! Собеседник тоже едва ли забыл, как на этой самой реке Старейшина держал его за волосы, снова и снова окуная головой в ледяной поток, чтобы как можно лучше смыть яд. Это было выше по течению, где вода пенится и бурлит, срываясь с высокого уступа, даже когда он весь обрастает сосульками. Они с Вэнь Нином сегодня видели этот водопад, однако не задержались, чтобы полюбоваться видом, буквально просившимся на бумагу. – На случай, если кто-нибудь поднимет шум, там задержится Не Мин Цзюэ с целой группой адептов, – проговорил Старейшина, поняв, что от него ждут более развернутого ответа. Он еще раз осмотрел неподвижную часть лица собеседника. Все-таки этот человек гораздо больше был обязан Вэнь Нину, сумевшему сохранить ему глаз. Заслуга же У Сяня состояла лишь в том, что он оказался в нужном месте в нужное время. – Я так понимаю, проблем с теми грубиянами у вас не возникло? – уточнил он, чтобы подтвердить свои догадки. – Никаких, – включился в разговор второй бродячий заклинатель. Его У Сянь буквально вырезал из тела твари, способной целиком проглотить лошадь. Для того, чтобы ее прикончить, понадобилось больше трех сотен мертвецов и только десять из них вернулись в его армию. – Они отстали у ворот, сразу как уверились, что мы уже не возьмем пассажиров. – А мой муж? – У Сяню не терпелось его увидеть. Если бы они не вели эту беседу, замедляя скольжение мечей по воздуху, то уже оказались бы над вереницей телег, которая тянулась им навстречу. Старейшина И Лин почти готов был поддаться нетерпению и вырваться вперед, преодолев оставшееся расстояние за несколько ударов сердца. – Мне кажется, молодой господин Лань не в духе, – немного смущенно уведомил Старейшину собеседник. – Он с темным вон в той повозке с зеленым навесом. У Сянь не представлял, что в поведении Ван Цзи могло вызвать такие мысли у бродячего заклинателя. Обычно его супруг производил приятное впечатление: спокойный, уравновешенный. Только подлетев совсем близко, он разгадал эту загадку. Из повозки доносилась негромкая мелодия. Музыка была довольно жуткой для заклинателей, которые знают, что именно такой звук издают натянутые смертельные струны. Узнав Очищение, У Сянь достал из-за пояса флейту, которая до сих пор могла вызвать леденящий душу ужас у тех, кому в свое время доводилось видеть, как он повелевал мертвецами. Можно ли найти два инструмента, еще меньше подходящих для исполнения музыки, что гонит тьму прочь? Как бы то ни было, он подхватил – негромко, чтобы слышать Ван Цзи, однако так, чтобы и тот услышал. Прикинул мысленно, что они сейчас только на середине произведения, и доигрывать его будут прямо над рекой. Хватит ли этого, чтобы вода опять взметнулась в воздух? По его расчетам, должно было получиться очень красиво. К сожалению, он не учел, что идущие впереди неказистые крепенькие лошади заупрямятся, не желая ступать на мост, и бродячим придется лезть под него и шарить по дну. Ван Цзи показался из-под закругленного зеленого навеса через несколько секунд после того, как стихли последние отзвуки Очищения – ему нужно было снова свернуть струны и спрятать их в рукаве. Во взгляде его читалось: «Ни секундой дольше не задержусь рядом с пленником!» Ханьфу несколько оттеняло цвет лица, однако Вэй Ин сразу обратил внимание на его бледность. Если бы он знал, в каком состоянии Ван Цзи, заставил бы его прервать мелодию, а не помогал довести ее до конца. При посторонних Нефрит старался держаться, как ни в чем не бывало и… подальше от целителя, будто тот собирался провести осмотр и проверить пульс без его на то согласия. – А-Чжань! – У Сянь обнял мужа, заодно поддерживая его. – Там речные гули, пойдем, посмотрим? В Юнь Мэне я часто ловил их вместе с мальчишками из Пристани Лотоса. Там и сейчас их можно из воды голыми руками вытаскивать. – Мгм, – видно было, что Ван Цзи согласился просто потому, что это предложил супруг. Даже упоминание о детских забавах не вызвало интереса. – Совсем дурно? – посочувствовал У Сянь. – Это нормальная реакция на темную энергию, когда ее слишком много. – А что было с тобой? – спросил Лань Чжань, прежде чем подумал, что это всколыхнет не самые приятные воспоминания, в том числе о каньоне, который упомянул Сюэ Ян. – Есть вещи, которые лучше не знать, – У Сянь ожидаемо помрачнел. Что бывает с заклинателями, подвергшимися воздействию темной энергии? Дурнота, головокружение, иногда даже тошнота. Слабость и, что более опасно, потеря сознания. Совсем неприятные симптомы, такие как кровотечение из цицяо, конвульсии, галлюцинации и искажение ци. Чем больше он думал об этом, тем жутче становилось. – Пойдем, тебе нужно смыть это, – Вэй Ин заговорил с ним преувеличенно бодрым голосом, стараясь отвлечь от тягостных мыслей. – Ты почувствуешь себя гораздо лучше, вот увидишь! Они прошли пару десятков шагов против течения и приблизились к воде. Притаившийся в ней гуль отпрянул – хватило одного взгляда Старейшины И Лин. Река подхватила его и понесла прямиком в руки бродячих заклинателей. У Сянь опустил ладонь в воду и, убедившись, что она не навредит Ван Цзи еще больше, игриво мазнул его по лицу мокрыми пальцами. Лань Чжань долго плескал в лицо, а потом старательно вытерся платком, слегка обсушил и пригладил волосы, на которые попало немного воды. Почувствовав себя лучше, он смог обратить внимание на то, что заклинатели уже выловили тела и сложили их прямо на дороге, чтобы позднее сжечь. Телеги перевезли на другую сторону реки. Кто-то еще распрягал лошадей, кто-то уже начал перекладывать товары, чтобы освободить побольше места и ночевать под крышей. – Ничего, что мы не помогаем? – спросил Ван Цзи, хотя для их спутников было делом обычным, что именитые заклинатели не принимают участие в обустройстве лагеря. – Как это не помогаем? – У Сянь коротко свистнул и гуль, затаившийся у противоположного берега, сам выполз из воды и направился к месту своего упокоения. – Видишь? А ты недавно очистил повозку. – Это все Сюэ Чэнмэй, – выговорил Нефрит, и в этот раз Старейшина решил его не поправлять. – Я знаю, господин Вэнь выслушал бы его до конца, но я… не могу. – Как же он должен был взбеситься, когда ты напомнил ему, что собака – это тварь бессловесная! – Вэй Ин рассмеялся, очень живо вообразив, как ублюдок вращает покрасневшими от натуги глазами и все равно не может разомкнуть намертво запечатанные губы. Нефрит снова поник. Конечно же, он не ставил целью унизить темного. А-Чэн на его месте не постеснялся бы приказать псу заткнуть пасть и знать свое место. Так что босяк должен был благодарить Ван Цзи за то, как мягко с ним обошлись. – Вэнь Нин разберется с этим, – сказал У Сянь, глянув в сторону повозки, покрытой зеленым полотном. – А мы пока можем найти уединенное место для медитации. – Это не обязательно, – попробовал возразить Нефрит. – К тому же брат и Вань Инь еще не пришли. – Тогда тем более нужно восстановить силы, – перевернул его слова У Сянь. – Даже если тебе уже намного лучше. А Ван Цзи и правда уже совершенно оправился после воздействия темной ци и это скорее настораживало, чем радовало. Если ее было так много, что потребовалось Очищение, если Сюэ Ян пытался напасть… Старейшина вспомнил тревожные мысли, которые возникли у него в тайной комнате, когда они с Ван Цзи избавлялись от заполонивших ее пауков. – Можем подняться на какое-нибудь высокое дерево, – предложил он, твердо решив в этот раз вернуться к пойманной мысли. – Так мы сможем заметить их издали. Ван Цзи испытывал некоторые сомнения в том, что можно медитировать, сидя на ветке, и при этом еще успевать смотреть по сторонам, однако У Сянь вознамерился их развеять. Вскоре Суй Бянь уже медленно заскользил, поднимаясь вверх и выписывая ленивые круги и зигзаги, пока Старейшина высматривал подходящий наблюдательный пункт. Одно из старых деревьев, высокое и не слишком ветвистое, чтобы не пришлось пускать в ход оружие, расчищая себе место. Наконец подходящий великан нашелся. Очень древний дуб. Опаленный молнией, с обломанными сучьями и зияющим дуплом, в котором вывелось немало птенцов, прежде чем он стал колыбелью для молодой сосны. Невероятное зрелище! А какой с этого места открывался вид! Деревья ковром стлались у ног, а вдали можно было рассмотреть Шу и нависающую над ним громаду горы. – Бьюсь об заклад, ты никогда не пробовал делать это в таком месте, – сказал Вэй Ин. – Эти ваши правила… распорядок… Сейчас сделаем по-моему. Ван Цзи первым ступил на ветку. Упасть он не боялся, но на такой высоте буквально чувствовал, как дерево движется, будто дышит. Это здорово сбивало с толку, однако Вэй Ин чувствовал себя вполне уверенно. Он устроился, прислонившись спиной к стволу и слегка покачивая ногой в воздухе. – И как же? – Ван Цзи постарался найти устойчивое положение. – Просто, – ответил Вэй Ин, чему-то улыбнувшись. – Расслабься и смотри, этого будет достаточно. В свое время мама сказала мне то же самое, а ей, наверное, госпожа Баошень или кто-то из старших ее учеников. Ван Цзи быстро схватывал подобные вещи, которые сложно, почти невозможно объяснить, но вместе с тем легко почувствовать. У Сянь и сам удивительно быстро поддался легкому покачиванию в такт теплому вечернему ветерку. Пришлось поймать мысли, пока они не успели унести его в те давние времена, когда Сянь-Сянь еще не умел любоваться крышами Гэ так же долго, как мама, и от скуки тихонько играл на самодельной бамбуковой флейте, которую смастерил ему отец. Он еще раз мысленно прокрутил все, что произошло с того момента, как увидел мужа, и до тех пор, пока тот не пришел в себя окончательно. Мысленно он сравнил его с сестрицей Юй, сделал кое-какие поправки и допущения… все больше убеждаясь, что не мог ошибиться. Да, Ван Цзи стал старше. Очевидно его готовили к тому, чтобы бороться с разрушительной энергией. Однако то, на что Вэй Ин снова обратил внимание, могло быть обусловлено только одним. Опытом, пришлось это признать! Подобного можно ожидать от заклинателя, который пару лет прожил отшельником где-нибудь на отдаленных пологих склонах Луань Цзан, но никак не в освященном монастыре в Гу Су. У Сянь мысленно перебрал письма, которые перечитывал не по разу. Неизменно аккуратные столбцы тщательно выписанных иероглифов, как будто перед тем, как взяться за кисть, Нефрит занимался медитацией. Вспомнил их с мужем свидания во сне. Возможно от того, что случались они далеко не так часто, как им обоим хотелось, Старейшина не замечал никаких странностей. Ван Цзи ни разу и словом не обмолвился о том, что с ним происходило. Выходит, та техника была не единственным его секретом? – А-Ин, – услышал он, согревшись душой от такого обращения. – О чем ты думаешь? Тебя что-то беспокоит… – Неужто почувствовал? – удивился, давая себе время подумать над ответом. – Я забыл сказать, что без спросу взял твою сумку – ту, с которой ты вернулся домой из Гу Су, – но только потому, что она могла тебе снова понадобиться в дороге. Вэй Ин понимал, что делает то же, что Ван Цзи – недоговаривает, пусть из лучших побуждений, чтобы не пугать. Пользуется тем, что муж ему верит, потому что привык к тому, что он всегда честен. Сейчас он оправдывался тем, что Лань Чжань потерял память и все равно не сможет дать интересующие ответы. Значит, придется добиться их от Си Чэня. На душе стало легче, когда он решил повременить с этим, и он тоже смог почувствовать, как пропадает то, на что обратил внимание муж. Если до этого каждый из них был как будто сам по себе, то теперь медитация наконец стала парной. Возникло такое особое ощущение гармонии: с собой, с Ван Цзи, с этим деревом и Небесами.