Чистота

Лань Чжань тревожно смотрел на подступающие все ближе скалы. Даже после разговора с мужем Ван Цзи чувствовал себя так, будто его ведут на казнь… хотя откуда ему было знать о том, каково это в действительности? Нефрит чувствовал себя так, будто это ему, а не Сюэ Яну, грозит заточение, пока не соберется совет и не будет принято решение, какое наказание соответствует длинному списку его деяний. Ван Цзи в общих чертах представлял резиденцию ордена. Не помнил ничего конкретного, разве только ощущение, как там тянулись дни. Медленно и монотонно, как один долгий непрерывный сон, от которого никак не можешь очнуться. Всегда одно и то же. Каждый день похож на предыдущий. Если он попадет туда, точно увязнет как в болоте, и тогда… Он не знал, что может случиться, но чувствовал – времени мало. Что, если тьма и правда нацелилась на ту девочку, которую он снова и снова видит по ночам? Долго еще он сможет отвлекать того, кто приходит во сне, притворяясь его мужем? Что, если, пока заклинатели теряют здесь драгоценное время, тьма найдет лазейку и через его сны доберется до нее? Вдруг не даст проснуться или того хуже – получит живую осязаемую оболочку? От одной этой мысли Ван Цзи внутренне похолодел. Он даже всерьез задумался о том, как долго смог бы замещать нормальный сон часами медитации. И насколько это могло помочь, если Старейшина И Лин уже являлся ему наяву? А настоящий озноб пробрал его, когда в конце горной тропы показались ступени, высеченные из светлого камня. Дальше повозка проехать не могла. Бродячие заклинатели остановили лошадей и подошли попрощаться со Старейшиной. На этом их работа была выполнена, как и обещал заклинатель с неподвижной половиной лица: пленник был в целости и со всеми зубами. В этом можно было убедиться, когда адепты ордена Лань вытащили его из-под навеса. Сюэ Ян, кажется, вполне оправился от ран и извивался в их руках точно угорь. – Держись за мной, – тихо повторил свои наставления Вэй У Сянь, хотя в том, чтобы понижать голос, не было особой нужды. Темный заклинатель своими криками заглушал всех. В него будто злобный дух вселился! Он плевался, пока кто-то не надел мешок ему на голову, и изрыгал страшные проклятья. Посылал огонь на их головы и потоп на обитель безмятежного блаженства, которую осыпал просто ужасающими ругательствами. Само собой, Лань Ци Жэнь не мог выносить того, что Сюэ Ян выкрикивал всякие мерзости в присутствии его жены, и наложил заклятие молчания. Ван Цзи понимал, что темному на самом деле повезло, что его не заткнул, скажем, удар кулаком под ребра, в который к тому же могли быть вложены духовные силы. И все равно ему было жалко смотреть на то, как тот дергается и мычит, спотыкаясь о ступени, которых не видит и не может… почувствовать? На самом деле Лань Чжань до сих пор не был уверен, какими словами может описать свой опыт. Закрыв глаза, он легко мог различать очертания предметов, особенно тех, которых касались заклинатели. Улавливал своего рода ауру, окружавшую каждого человека. Сильную или слабую или… двойственную, принадлежавшую его тетушке и племяннику. Что-то почувствовав, Ван Цзи достал из рукава нефритовый жетон и покатал его в пальцах. Тот начал взаимодействовать с барьером впереди, а еще через два шага шедший перед ним У Сянь остановился и предостерегающе выставил в сторону руку, заслоняя ему путь. – В чем дело? – вопрос Ци Жэня прозвучал довольно резко. – Кажется, что-то случилось с моим жетоном, – уведомил У Сянь. – Си Чэнь, взгляни-ка. Может, сломался? Он перебросил бесполезный кусочек камня Первому Нефриту, который находился уже по ту сторону барьера. Ван Цзи подавил желание отступить на несколько ступеней вниз и приготовиться к бою. Значит, ему ничего бы не помешало пройти дальше, в то время как Старейшина И Лин остался бы здесь. Ловушка захлопнулась бы, разлучив их. Что теперь? Не попытаются же его силой заставить пересечь границу? – Мы поднимемся в резиденцию и разберемся с этим, – попытался решить за всех Лань Ци Жэнь. Он все еще надеялся, что план сработает? – Я не сдвинусь с места, – немедленно уперся Ван Цзи и ему было все равно, как брат смотрит на то, что он перечит дяде. – Мы с братом тоже никуда не спешим, – гораздо мягче сказала Ю Цин, расположившись на пустом постаменте. – Подождем здесь все вместе, пока кто-то слетает и узнает, в чем дело. Ван Цзи догадался, что раньше на ее месте была статуя стража, отмечавшая границу барьера. Должно быть, ее разрушили во время войны. А вот второй страж уцелел. Он смотрел на происходящее, не скрывая осуждения во взгляде. – Лю Цзин Сун, разберись с этим, – приказал Ци Жэнь одному из адептов. И добавил, когда тот не вскочил на меч без промедлений: – Быстро. Проводив господина Лю недовольным взглядом, он опустился на камень рядом с женой, заслонив ее от поднявшегося ветра. Он был влажным, несмотря на то, что поднявшееся солнце должно было прогнать сырость, и предвещал дождь. Ю Цин не придвинулась к супругу, все еще выражая недовольство. Конечно, она – равно как или любой другой заклинатель – могла одолжить другу свой жетон. Никто этого не предлагал – было понятно, что Старейшина, являясь супругом одного из Нефритов, принципиально намеревался вернуть себе право бывать в Облачных Глубинах в любое время и покидать их, когда вздумается. Это произошло довольно быстро. Жетон ожил в его пальцах. Мутная пелена пропала, стоило слегка потереть гладкую поверхность пальцами. Камень стал чище и словно глубже, налившись мягким, идущим изнутри свечением. С ним, не скрывая торжествующей улыбки, У Сянь беспрепятственно пересек барьер, и Ван Цзи последовал за ним. Господин Лю уже возвращался. – Господин Вэй, – с низким поклоном обратился он к Старейшине. – Жетон не должен был потерять свою силу долгие годы, однако… – Однако они не так уж и надежны, – закончил за него У Сянь. – С жетоном Ван Цзи тоже были какие-то проблемы. – Примите глубочайшие извинения, – пробормотал Лю Цзин Сун и поспешил отойти. Отступить перед Старейшиной И Лин было не стыдно. Целью сказанного им было вовсе не заставить посланника нервничать, а поглядеть, какая реакция будет у членов клана Лань. Нефриты догадались одновременно. Ци Жэнь помрачнел еще больше и принялся оправлять перевязь для руки, будто та вдруг стала его душить. Он знал. Знал и ничего не сделал. Или сделал, но недостаточно, и корил себя за это. – Первый молодой господин Лань, – обратился Цзин Сун к наследнику ордена. – Цин Хэн Цзюнь хочет Вас видеть. – Спасибо, господин Лю, – улыбнулся ему Си Чэнь, но по выражению глаз легко было понять, это известие вызвало удивление. – Я как раз собирался поговорить с отцом. – Я с тобой, – Вань Инь встрепенулся и взял его ладонь в свои – понял, что речь пойдет о нем. – Не стоит, – попросил Лань Хуань, слегка погладив тыльную сторону его ладони. И добавил совсем тихо, чтобы разобрал только Цзян Чэн: – Отец… все поймет. Эти слова совершенно не успокоили будущего хозяина Пристани Лотоса. На самом деле он продержался еще несколько десятков ступеней, пожелал избраннику удачи и нервно подергал собственный хвост, провожая того взглядом. Он так нервничал, что не мог бы просто сидеть и ждать возвращения Си Чэня или – что гораздо хуже – новостей о нем. У Сяню пришлось подыскивать для него занятие, вместо того, чтобы разбираться, почему у Ван Цзи до сих пор нет собственных покоев в том же месте, где жили остальные члены клана Лань. Пришлось принять предложение занять ту же комнату для гостей, в которой Вэй Ин останавливался в прошлый раз. Еще тогда его возмутило то, что Ван Цзи должен жить в тех же условиях, что и любой другой заклинатель, проходящий обучение в Облачных Глубинах. Может быть, в таком равенстве и был какой-то смысл, но не теперь, когда период обучения подошел к концу. Он не стал возмущаться только по одной причине – это могло быть решением самого Второго Нефрита. Он мог рассуждать: раз его мужа с трудом терпели в резиденции ордена, им незачем появляться там слишком часто, а если не задерживаться подолгу, тогда и комнат для гостей будет более чем достаточно. – А-Чэн, почему бы вам не погулять здесь немного до дождя? – предложил Вэй Ин, отложив возникшие вопросы до более подходящего случая. И чтобы племянник точно не отказался, добавил: – Вдруг, А-Чжаню что-нибудь вспомнится? – Хорошо, только можно мы не пойдем с учителем Лань? – попросил племянник, готовый оказать Ван Цзи любую помощь в возвращении воспоминаний. – А ты не пойдешь? Вэй Ин качнул головой. Не то, чтобы он не мог себе этого позволить, не будучи членом семьи Лань. Однако подобные действия непременно вызовут напряжение и беспокойство. Лучше было дождаться наступления комендантского часа и незаметно пройтись по крышам. К тому же он хотел быть на месте, когда Цин Хэн Цзюнь закончит беседовать со старшим сыном. Знать бы, что случилось, если это кажется главе ордена важнее судьбы младшего. Лань Чжань хотел попросить мужа поменять свое решение, но сдержался. Пусть с ним и было бы намного спокойнее, Вэй Ин уже сказал, что останется в покоях. Беспокоиться было глупо. Он находился в резиденции ордена, в котором состоял и клановое одеяние которого носил. Что могло ему здесь угрожать? Заблудиться в этом месте, он просто не мог – выложенные белым камнем тропинки были ему хорошо знакомы. Даже проклятье не могло вытравить их из памяти. Он узнал аромат гардении даже прежде чем увидел усыпанный белыми цветами куст. Кажется, этот был самым пышным в обители, благодаря своему удачному расположению. Очень давно его заботливо высадили под боком у громадного и темного валуна. Днем он вбирал в себя солнечное тепло, а ночами, которые в горах бывают холодными, согревал им растение и служил ему защитой от ветра, прямо сейчас шумевшему в верхушках сосен. А на гардении не шелохнулся ни один листочек. На самом деле в Облачных Глубинах произрастало множество цветов, но распускались они каждый в свое время, начиная с магнолии, которая раскрывала бутоны прежде, чем появлялись первые зеленые листочки, и заканчивая хризантемами, что цвели до поздней осени. – Ван Цзи, за что они наказаны? – Вань Инь тронул его за рукав, выводя из задумчивости. – В Пристани Лотоса правда используют вкопанные в землю столбы вместо мечей. Я постоял на каждом… и не по разу! На самом деле Цзян Чэн не очень-то надеялся на ответ, когда указывал спутнику на группу мальчишек лет тринадцати. Выглядело любопытно. Четыре клинка рядком зависли в воздухе вдоль одной из дорожек. Хозяева сосредоточенно балансировали на них, стоя на одной ноге. Вань Иню захотелось взглянуть поближе. – Это – не наказание, – Ван Цзи потом покачал головой. – Что же тогда? – удивился Вань Инь, когда четверо адептов поклонились им вежливо, как учителям. – Тренировка? – Мгм, – подтвердил тот и, аккуратно коснувшись кончика одного из мечей, чуть поправил его, придав строго горизонтальное положение. – Хорошо, что ты практиковался, раз решил освоить гуцинь. – Я уж думал, ты забыл, – обрадовался тот. – Только вот чем это поможет? Ван Цзи не ответил. Он просто снял со спины гуцинь и, развернув, посмотрел на младших адептов, решая, кому его передать. Те как один впали в краску от оказанной им чести, а может, так действовал взгляд необычных золотистых глаз Второго Нефрита. Не то, чтобы духовные инструменты были неприкосновенны, как лобные ленты, но никому бы и в голову не пришло взять чужой, чтобы поиграть на нем. – Лю Сюин из Хай Лина, Цзянсу, – немного запинаясь, представился тот, на ком Нефрит остановил свой выбор. – Хань Гуан Цзюнь, я… я не могу… Его беспокоили завистливые взгляды остальной троицы и то, что придется играть перед сыновьями глав двух из четырех великих орденов. И все же благодаря настойчивости Ван Цзи сын господина Лю, сопровождавшего их из Цайи, осторожно пристроил инструмент перед собой. Очевидно, он пошел по стопам отца, который носил цитру под плотной серой тканью. – Просто сыграй для нас какую-нибудь мелодию, – попросил Ван Цзи, – не используя духовные силы. Сюин кивнул, все еще не смея коснуться струн. Он сделал пару вдохов и выдохов, пытаясь совладать с волнением и выбрать мелодию, которую знает лучше других и в которой ни за что не сможет ничего напутать. Ведь оценивать его будет один из Двух Нефритов! Собравшись с духом, он приступил, начав сразу с тягучего перелива, который прервал звук, более всего напоминавший капель. Повел мелодию дальше, то заставляя звук взлетать, то слегка приглушая струны. И все это в таком неустойчивом положении, почти без опоры! На короткий миг Цзян Чэн усомнился, получится ли у него так же, но для будущего главы ордена Юнь Мэн Цзян по определению не было ничего невозможного.