Чистота

Три дня. Три долгих, почти не отличающихся друг от друга дня! Поначалу Старейшине И Лин казалось, что Ван Цзи немного приободрился после совместных поисков Шудуна. Однако совет прогнал воодушевление, вызванное тем, что на одной из карт они обнаружили наконец этот незначительный клочок земли. После того, как были предъявлены обвинения, решилась судьба клана Су, а также теперь уже прежнего главы клана Лю. Эти заклинатели должны были покинуть орден Лань и Облачные Глубины. Они намеревались оставить и Мэй Ли, чтобы попытать счастья в Мо Лине. Их готовность проделать путь более чем в две сотни ли ради того, чтобы разобраться с подозрительной активностью нечисти в регионе была бы похвальной, если бы не стоящее за ней желание набиться в вассалы другому Великому ордену. Облачные Глубины нагоняли и на Второго Нефрита уныние, как и последние слова Су Миншаня: «Будь ты трижды проклят, Лань Ван Цзи!» Осталось ещё два – так он сказал, когда думал, что никто не услышит. Пройдет немало времени, прежде чем он убедится, что эти слова не были и не могли быть пророческими. Точно так же, как не сбылись угрозы Сюэ Яна о потопе. Нефрит уделял медитации намного больше времени, чем обычно, будто хотел так скоротать время. Учитывая искажение ци, это было даже неплохо, однако У Сянь не мог совсем не волноваться и не раз думал о том, чтобы увести супруга в Цайи, а лучше в одну из живописных деревушек, над которыми не так довлеют Облачные Глубины. За очередным безвкусным завтраком он с трудом подавил желание поторопить главу ордена. Тот обрабатывал пленника вместе с Лань Ци Жэнем и Сяо Син Чэнем. Неужели, троих прославленных заклинателей мало, чтобы добиться от какого-то пса желаемого результата? В голову лезли беспочвенные подозрения, что тот затягивает с Сюэ Яном нарочно ради возможности как минимум дважды в день беседовать за столом с сыновьями. Нефриты поначалу тоже отнеслись к его инициативе настороженно, но совсем по иной причине. С одной стороны, У Сяня радовал их несомненный прогресс, но все чаще он задумывался о том, что от живого Сюэ Яна уж слишком много проблем. Ему стоило подохнуть в той пещере. В лучшем случае это естественным образом развеяло бы проклятье, а в худшем дало бы Старейшине возможность взять все в свои руки. Для полной уверенности в результате пришлось бы не просто преобразить пса, а сотворить из него некое подобие Вэнь Цин. Вероятно, довольно жалкое. С ней не мог сравниться никто! Именно поэтому У Сянь до сих пор обходился воронами и собаками. Вписался бы полоумный Сюэ Ян в их свору? Не хотелось думать о том, как Сюань Юй отреагирует на нового обитателя рощи. Пока что Старейшину сдерживал тот факт, что убить босяка можно в любой момент. Да и Сяо Син Чэнь, уцепившийся за никчемную жизнь пленника, уже дал понять: лучшее, что можно сделать в этой ситуации – просто в нее не влезать, по крайней мере, до тех пор, пока не позовут. Он почти ничего не сообщал о результатах или подвижках, обходясь общими формулировками. У Сянь перестал спрашивать, не желая в который раз слышать, как все идёт своим чередом. Даже, когда увидел шишу в явно приподнятом настроении, направляющегося к бесконечной лестнице, по которой гости и обитатели Облачных Глубин поднимались из Цайи. Сяо Син Чэнь провел в посёлке ночь, что могло создать у человека, плохо знакомого с этим заклинателем, ошибочное впечатление, будто тот ходил за вещами, оставленными в гостинице, где заодно принял ванну. У Сянь же неприятно удивился. Однако узнав, что шишу хочет с ним поговорить, встречи избегать не стал. – У Сянь, – воодушевленно обратился к нему Сяо Син Чэнь, в ожидании его прихода чинно прогуливавшийся вокруг минши. – В это сложно поверить, но твой протеже… По голосу было понятно, что он не мог дождаться возможности что-то обсудить, для этого и выбрал место, где можно было поговорить, не опасаясь чужих ушей. Однако У Сянь перебил его: – Этот пёс – не мой протеже и никогда им не был, – ему, в конце концов, необходимо было внести ясность. – И не в моих интересах было принуждать его полностью отказаться от праведного пути. Свое золотое ядро он разрушил сам из-за собственных бредовых идей. – Как бы то ни было, – не стал спорить шишу, – ты в нем не ошибся. Даже теперь у Сюэ Яна есть кое-какой потенциал. Представь себе, его проклятье работает именно так, как он и описывал! Такое изящное решение, особенно для самоучки вроде него. – Вы это проверили? – У Сянь нахмурился. – Шишу… Он хотел напомнить, что ещё недавно тот говорил, будто решил покончить с этим раз и навсегда. Однако вовремя осознал, что не имеет права упрекать Сяо Син Чэня, который сделал то, что сделал, ради своего беспутного шичжи и его супруга. – Как вы могли поверить этому псу на слово? – спросил он вместо этого. – Что угодно могло пойти не так, вы могли пострадать или убить кого-то. – Я предусмотрел такую возможность, – коротко ответил тот. О, У Сянь мог себе это представить. Наверняка шишу потрудился разыскать человека, чьи дни были уже сочтены, а семья отчаянно нуждается в деньгах. Или какого-нибудь опустившегося бродягу, у которого жизнь на улице и алкоголь и так уже все отняли. Что-то в этом роде. – Ты должен послушать, если, конечно сам ещё во всем не разобрался, – настойчиво продолжал Сяо Син Чэнь. Темп его речи при этом был несколько быстрее обычного. Раньше он не позволял себе проявлять столько эмоций. Даже когда наказал Вэй У Сяня за его дерзость. Он слишком хорошо помнил лицо шишу в тот момент и это было одной из причин, почему он до сих пор не простил себе того, что однажды сам обошелся подобным образом с любимым племянником. – Буквально одного слова достаточно, чтобы распутать клубок и полностью развеять проклятье, как бы глубоко оно ни укоренилось! – продолжал заклинатель, не замечая его настроения. – Я наблюдал за этим, прощупывал пульс и малейшие движения ци, но до конца не мог поверить, что чувства меня не обманывают. Хотел бы я ещё раз повторить этот опыт! Одно слово, У Сянь! Тот со вздохом кивнул. Конечно, он знал, с какими сложностями сталкивается заклинатель, пытающийся снять проклятье. Даже собственноручно наложенное. Однако единственное слово, которое его сейчас волновало – это то, которое вернет Лань Чжаню воспоминания. – Понимаю, – прозвучало неожиданно мягко. Слепец ободряюще дотронулся до его плеча. – Прости, шичжи, уже пора. У Сянь, в отличие от шишу, не почувствовал приближения господ Лань, однако догадался, что прямо сейчас те направились к входу в минши со своими духовными инструментами. Они в очередной раз готовились исполнять запрещённую мелодию, так что портить им настроение, показываясь на глаза, было явно лишним. Лучше всего было вернуться в гостевые покои, служащие ему комфортабельной камерой, и провести время с Ван Цзи, который тоже выбрал добровольное затворничество. Но не в этот раз. Сейчас он предчувствовал скорую развязку, иначе и быть не могло! Дело в том, что Старейшина досконально изучил записи, которые, помимо откровенного бреда, содержали явно неполную информацию о способе, которым было наложено проклятье. Значит, Сюэ Ян так разоткровенничался с Сяо Син Чэнем, что тот сумел не только воспроизвести весь процесс, но и успешно обратить его вспять. Подобные секреты заклинатели не всегда выдают даже самым близким людям. Вэй Ин выждал немного и присоединился к молчаливым стражам, которые охраняли дверь. Подпер спиной стену башни. Не было правила, запрещавшего так делать, однако мужчины отдавали предпочтение менее удобным, но более подобающим позам. Даже если они бросали на него неодобрительные взгляды, Вэй Ин был слишком сильно занят своими мыслями, чтобы это заметить. Он попробовал взглянуть на проклятие с той же стороны, что шишу. Только ли из профессионального интереса он испытал проклятье в действии? Или же он искал способ влезть в голову своей жертвы и заставить забыть лишь строго определенных людей и события? Нашелся бы человек, который добровольно пошел бы на такое? Кто-то настолько отчаявшийся и сломленный грузом собственной памяти. Старейшина сглотнул, потому что в горле запершило от одной мысли о видениях, которые мучили его вот уже много лет. Но кем бы он стал без них? Или если бы отказался от воспоминаний о том, какими чудесными людьми были его родители, только для того, чтобы меньше по ним скучать? Худшего предательства он при всем желании вообразить не мог. Однако для кого-то забвение могло бы оказаться непреодолимым соблазном. Вероятно такие люди готовы были бы многое отдать за шанс отбросить то, что, по их мнению, мешает им двигаться дальше. Но кем нужно быть, чтобы продавать им это? Не успел он задуматься, способен ли шишу на такое, как двери минши открылись, выпуская Сяо Син Чэня наружу. Тот на несколько секунд застыл на пороге и это было гораздо больше, чем ему требовалось, чтобы осмотреться. Потом притворил тяжёлую створку и повернулся к У Сяню. С годами привычка поворачивать голову в направлении того, что привлекает внимание, никуда не делась. – Что ты здесь делаешь, шичжи? – строго спросил Сяо Син Чэнь, заставив того нервничать. – Не вижу причин, почему бы не мог здесь находиться, – ответил тот с достоинством, – и ждать, пока вы закончите. – Пройдемся, – потребовал тот, решив ещё раз обойти те же дорожки, что недавно. – Прогуляемся немного. У Сянь вопросительно поднял бровь, но вслух ничего не спросил, поэтому слепец никак не отреагировал. Из-за выражения лица шишу у него возникло ощущение, что разговор будет не из приятных. Неужели, исходя из слов Сюэ Яна, он тоже решил, что между ними что-то было? У Сянь давно повзрослел, но молчание этого человека и теперь вызывало довольно тягостное ощущение. – Он готов, – сообщил даос совершенно нейтральным тоном и, кажется, не услышал невольный вздох облегчения, вырвавшийся у Вэй Ина при этих словах. – Но хочет говорить только со Старейшиной И Лин. – Тогда чего мы ждём? – нетерпеливо спросил тот, все ещё не понимая, чем в таком случае навлёк на себя недовольство прославленного заклинателя. – Не знаю, – шишу пожал плечами. – Это Сюэ Яну следовало ждать тебя. У Сянь всё понял. Син Чэнь сказал, что пошлет кого-нибудь за Старейшиной. На деле же он рассчитывал, что сам не спеша сходит за ним, пока господа Лань будут поддерживать у пленника нужный настрой своей музыкой. – Но ты уже здесь, – с нотками недовольства констатировал он очевидное. Первой мыслью было возразить, что любое промедление сейчас просто недопустимо. Что если босяк передумает, пока они тут прогуливаются? У Сянь сжал кулаки – невыносимо было это признавать, но шишу был прав. Невозможно было предугадать, что взбредёт псу в затуманенную запрещённой мелодией голову. Он мог посчитать подозрительным, что Старейшина пришел так быстро, и решить, что имеет дело с какой-то иллюзией. Или ещё хуже – что У Сянь торопится к нему. – Тебе нужно подготовиться, чтобы хорошо сыграть свою роль, – назидательно сказал Сяо Син Чэнь. Если даже он заметил, в каком состоянии тот пребывает, тогда ему и правда нужно было что-то с этим делать. Не желая выслушивать советы, У Сянь сел в позу лотоса прямо там, где стоял, не став даже выбирать более чистое место. Успокоиться будет сложно, но это необходимо. То, что думал об этом шишу, должно быть, отобразилось у него на лице, но У Сянь уже закрыл глаза. Что же касалось адептов ордена Лань, то их мнение волновало Старейшину ещё меньше, к тому же они по какой-то причине крайне редко подходили к минши с тыла и вряд ли бы застали его за этим занятием. Рядом зашуршали под ногами Сяо Син Чэня мелкие камешки. Решил продолжить прогулку без него? Или же не хотел мешать? Как бы то ни было, он должен был сделать круг и вернуться к У Сяню, который твердо решил, что к тому моменту будет готов. Он сконцентрировался на дыхании и сердцебиении, потому что привести их в норму было на порядок проще, чем восстановить душевное равновесие. Довольно быстро баланс между темной и светлой ци был восстановлен, отчего он уже не так остро переживал смешанные чувства, вызванные словами шишу. На первый план как это ни странно вышло подступающее чувство опустошенности. Ещё немного и напряжённое ожидание подойдёт к концу. Пёс либо скажет все, что от него требуют, либо умрет так быстро, что не успеет этого понять. Вэй Ин хотел бы подвергнуть его такой мучительной смерти, какой он заслуживал, но трое прославленных заклинателей просто не дадут ему этого сделать. Однако если он будет достаточно близко, едва ли даже они успеют среагировать прежде, чем босяк распрощается с головой. – У Сянь, – ладонь Сяо Син Чэня легла ему на плечо, – идём. – Я думал, вы никогда не позовете, – отозвался тот, с удивлением обнаружив, что тень стройного соснового ствола успела заметно придвинуться к нему. Прошло не так мало времени, как он мог подумать. Стоило ли заставлять господ Лань ждать настолько долго? Шишу явно считал, что так оно и было, потому что шагал размеренно, заставляя У Сяня подстраиваться. Стражей они нашли на прежних местах и даже в тех же позах. Один из них отмер и открыл для них дверь, за которой немедленно стихла музыка. Перешагивая порог, У Сянь подумал, что господа Лань слишком перестраховываются. Едва ли простые адепты, не допущенные к собраниям запрещенных мелодий, могли определить ту, что они исполняли, или же сходу запомнить, а потом разобраться, как именно следует вкладывать в инструмент духовные силы. Из-за резко прерванного воздействия Сюэ Ян, внимавший им на коленях, едва не упал плашмя, однако все же успел выставить перед собой руки и начал мотать головой из стороны в сторону. Пока пленник на полу приходил в себя, заклинатели обменялись неглубокими поклонами, посчитав, что этого будет достаточно для приветствия. Если выродок хотел видеть Старейшину И Лин, он его получит, – решил Вэй У Сянь и специально позволил небольшому количеству темной энергии развеяться в воздухе вокруг него. Только после этого Сюэ Ян наконец отреагировал на вошедших и поднял голову. – Вэй У Сянь, – голос звучал глухо, – я боялся, что больше не увижу тебя… Вэй Ин посмотрел на него сверху вниз, как на пустое место. В точности, как делал раньше. Это вызвало явственную дрожь, пробежавшую по телу темного. Он скорчился на полу, но потом пересилил себя и, как побитый пёс, подполз ближе, насколько пустила цепь. – Это правда ты, – во взгляде его безумных глаз страх смешался с благоговением. – Я думал, ты больше не придёшь после того, как отказался принять мою ничтожную жизнь – единственное, что у меня осталось. Я так хотел сказать, пока ещё что-то помню… Хотел, чтобы ты знал: она ещё может тебе послужить… один последний раз. Вэй Ин посмотрел на шишу, недоумевая, неужели тот до сих пор не успел полностью промыть Сюэ Яну мозги. Тот должен был заметить поворот головы, однако никак не отреагировал, продолжая наблюдать за тем, как развиваются события на воображаемой сцене. – Я не верю ему, – раздался злой шепот, и Сюэ Ян поманил У Сяня ближе и продолжал так тихо, чтобы только он мог слышать. – Он хочет не только мои глаза. Он хочет что-то и от тебя. Какую-то твою часть. Вэй Ин сощурился. Он понятия не имел, какими путями босяк пришел к такому заключению. Впрочем, это было неважно, если тот наконец скажет то, что от него требуется. Дальше пусть Сяо Син Чэнь выковыривает ему глаза и отрезает любые понравившиеся кусочки. Или возится дальше с ненормальным, раз тот ему так приглянулся. – Будь с ним осторожен, – продолжал босяк, все больше убеждая У Сяня, что даже шишу будет проще убить этого человека, чем вбить ему в голову свои убеждения. – Он тоже может нарушить твои планы, как это сделал я, если захочет получить твоего монаха. Вэй Ин скривил губы и одного этого движения хватило, чтобы заткнуть темному пасть. Он склонился перед Вэй Ином, прижавшись лбом к полу с такой силой, будто хотел раздавить свою голову. – Если ты хочешь забрать мою память в обмен на его воспоминания, – он нервно облизнул губы, – теперь я готов. У Сянь кивнул и даже опустился на колено, чтобы не пропустить ни слова из сбивчивой речи пленника, которая сделалась совсем тихой, едва уловимой. На лбу Сюэ Яна выступил пот, глаза лихорадочно блестели, а тело то и дело вздрагивало, как от озноба. – Золото имеет цену, – он явно через силу цитировал кого-то. – Нефрит же бесценен.