Валера, ты где

Дима хотел поприсутствовать при процессе приготовления завтрака или уже обеда, пообещал, что будет вести себя тихо и от советов воздержится хотя бы потому, что мало что в этом понимает. Но друзья настойчиво сопроводили его до дивана и попросили хоть раз не возражать, а просто довериться им. — Да чем я вам помешаю-то, — в очередной раз возразил Дима. — А тут мне скучно. И страшно одному. — Переигрываешь, — Стася показательно закатила глаза. — Мы же здесь. И ты можешь с нами разговаривать. — А мы смущаемся, когда кто-то смотрит, как мы готовим, — отозвался Коля, занявший уже место у плиты. — А он не переигрывает? — возмутился Снэйк. — Он, может, и стесняется, — Стася пожала плечами. — А я этого не говорила. Но тебе лучше побыть здесь. И на диванчике удобнее. — Хорошо, — Снэйк вздохнул. — Как скажете. — Не начинай. Немного расстроившись, что его отлучили от коллектива, да так настойчиво, что возразить неудобно, Снэйк плюхнулся на диван. Опять в голову полезли мысли о собственной ненужности и бесполезности, что и развлекательная программа для него возникла только потому, что друзья просто не знают как себя вести. Пытаясь отогнать эти навязчивые неприятные мысли, Дима вновь подошел к окну. Не понимая, что он хочет там увидеть. И не увидел ничего, кроме дождя и луж на асфальте. Захотелось душевного тепла, спокойствия и понимания, чтобы всё наладилось. Возможно, какой-то помощи, хоть небольшой и без последующих предъяв и обвинений. А лучше, чтобы приехал Валерий, сказал, что он просто так неудачно пошутил, а сказать об этом не успел потому, что у кого-то нервы слабые стали, обнял, наговорил каких-нибудь успокаивающих нежностей. — Слабак, — прошипел Снэйк, мотнув головой. — Тряпка слабонервная. — Ты на кого ругаешься? — Стася дотронулась до плеча Димы, от чего тот вздрогнул. — На себя. Не обращай внимания. — Можешь с нами побыть, если хочешь. — Спасибо, — Дима чуть улыбнулся. — Но я лучше тут побуду. Не хочу никому мешать. — Дима, — обняв Снэйка, Стася припала щекой к его груди. — Чем ты можешь нам помешать? Не говори ерунду. — Прости, — провел рукой по спине басистки. — Опять погорячился. Нашло что-то. Выпустив Стасю из объятий и пообещав ей, что самобичеванием и прочими видами мазохизма он заниматься больше не будет, вернулся к дивану. Только сейчас он осознал, что ночью он не спал. Сидя на подоконнике, всю ночь просмотрел в окно, то проваливаясь в собственные размышления и фантазии. И сейчас накрыла слабость. Подложив под голову подушку, Снэйк лёг, укрылся одеялом. Голоса коллег успокаивают, хоть и не слышно, о чем они говорят, согревают душу и сознание. И под их жаркие споры шепотом Дима мирно задремал.

***

— Как он? — не отвлекаясь от мяса в сковороде, поинтересовался Коля. — У нас есть шансы? — Шансы есть всегда, — Стася, выгребла из шкафчика несколько пустых банок из-под кофе. — Может, скажем ему? — И тогда он точно никуда не пойдёт. — Мне показалось, что он сам хочет поговорить с Валерой. Но… Боится. — Чего бояться-то? И Аркадин вздрагивает от каждого шороха. — А сам? — Стася заглянула в красные от недосыпа глаза Николая. — Кофейку накапать? — Лучше сразу по вене, — Коля отвернулся. — Ну не могу я спать. В таких условиях… Сам в шоке. И если он сейчас сорвётся, я за себя не отвечаю. — Свяжешь? — Напою. И свяжу, — Коля взглянул на Стасю, будто в этот момент понял теорию относительности. — А может, напоить его? Как крайняя мера. — Я тебе напою, — зашипела Стася, замахнувшись на Колю полотенцем. — Увидишь крайние меры. Он нам свежим нужен. — А если сейчас скажем, он охренеть каким свежим будет… — Не ори! Жарь мясо! — Я жарю! — Вот и жарь! — Я жарю!!! — Коля отдернул руку. — Бля… — Обжегся? — Стася схватила его за руку. — Давай под воду холодную. — Да ерунда, — чувствуя, как бережно Стася удерживает его руку под струёй холодной воды, Коля понял, что перегнул. — Песни в альбом и то не так травматично утверждаем. Прости. — Ничего страшного, — Стася выключила воду. — Ты прости. — Попробуй сказать. Тебя он послушает. — Так честнее будет, — Посмотрев Коле в глаза, Стася убедилась, что идея ему не по душе, но он не против. — Это и в моих интересах. Отвернувшись, Стася включила чайник. Какое-то время ушло на приготовление и чая, в шкафу нашлось печенье. Кашу Коля отклонил как совершенно лишнее блюдо в данной ситуации. Аромат еды разбудил желудок Снэйка, а потом и его самого. Приоткрыв глаза, Дима увидел Стасю с подносом. И эта картинка ему понравилась. Дождавшись, когда гостья поставит поднос на столик, Дима выбрался из своего укрытия в виде одеяла. Подвинувшись, освободил место для Стаси. — Первое подано, — Стася подвинула столик ближе. — Приятного аппетита. — Давно за мной так не ухаживали, — лицо Снэйка растянулось в довольной улыбке. — Приятно. Спасибо. — Не за что. И я… Мы должны тебе признаться. — Можешь не признаваться. Всё прощаю. — Мы сегодня идём смотреть не обычную оперу. Это называется зонг-опера, — Стася заметила, как Дима вздрогнул. Кружка чуть не выскользнула из его рук, а взгляд замер на одной точке. — TODD. — Я не пойду, — шепотом сообщил Дима, когда вернулся дар речи. — Мне это не нравится. — Ты её не смотрел даже, — Стася аккуратно забрала кружку из его рук. — И мы же с тобой. — Не хочу. — Дима, — Стася сжала его руку. — Коля мне всё рассказал. Он волнуется. И Валере очень плохо из-за этого. — А я не знаю, что ему теперь сказать, — Снэйк посмотрел на Стасю. — Мне тоже хреново. Но… — Валера подогнал нам билеты, он хочет, чтобы ты пришел, — Стася гладит Диму по руке. — Он переживает очень сильно. — Лерка, — Дима осмотрелся в поисках телефона. — Позвонить надо. — Не надо. Он не ответит. Надо вечером пойти к нему. — Мы пойдём. Обязательно!