***
Намджун поднимает голову от довольно заурядной книги, которая была в его распоряжении, когда слышит приближающиеся шаги, дублировавшиеся оглушающим эхом. Единственным развлечением для него было предугадывать, какие события сейчас происходят в этом мире, пока он был фактически оторван от него. Совсем недавно Ким слышал торжественные возгласы снаружи, настолько сильные, что долетали и досюда, но лицо молодого эльфа, вошедшего в маленькую комнату, не излучало никакой радости. Человек отметил, что в выражении его закрепилась сильная усталость, но Хосок всё равно, всего секунду оглядывая главнокомандующего, начал разговор. — Из-за войны, начатой вами, людьми, мы находимся в очень непростой ситуации. Содержать главнокомандующего, который с каждым днём теряет свою ценность, как минимум глупо. Я бы с радостью убил тебя, но… — устало прикрыв глаза, Чон надавил на переносицу и взглянул прояснившимся взглядом на Намджуна, — эта война и так уже успела забрать много полезных существ. Я даю тебе шанс присоединиться к нам, эльфам, заняв место стратега. Намджун, внимательно слушая Чона, с каждой секундой всё больше хмурился. Этого не было в книге. Действия начали уходить от законченного сценария, когда он, наконец, смирился с ним. Но его единственной целью всё так же оставалось спасение короля. Даже если ему придётся переметнуться на другую сторону, Ким обязан спасти Сокджина. — Но если я откажусь, мне останется только умереть. Думаю, выбор очевиден.***
Срочное возвращение короля в столицу подняло массовые тревоги в отдаленных от столицы землях. Ужасающие известия о нападении эльфов дошли до Джина поздним утром, и именно в тот же момент был приказ сформировать отряд для срочного отправления в город для решения по защите населения и обеспечению пострадавших необходимыми ресурсами. Небольшие бунты возле замка были очевидны, но разъярённые лица разочарованных людей, которые всегда выступали «за» короля, несмотря на его происхождение, было больно видеть. Собранный совет из местного управления восседал за дубовым столом, во главе которого был Ким Сокджин. Разговор исчерпывал себя, когда уже были приняты положения по отправке продовольствия и установлению гарнизона, но Им Хванхэ, глава *юга, запада, севера, востока*, выглядел крайне нервно и явно что-то держал в себе, не решаясь дерзнуть. — Хванхэ, у Вас есть вопросы или предложения? — тактично поинтересовался Сокджин, нервно теребя длинный рукав халата. — Ваше Величество, народ в большом возмущении от произошедшего, Вы знаете… — он сглатывает, продолжая: — Восстание рабочего класса произошло по причине, которая волновала людей с начала Вашего царствования. Сейчас, когда конфликт с эльфами обострился до подлой войны, встаёт вопрос: не могло ли Ваше происхождение повлиять на действия, совершаемые обеими сторонами? Он выпаливает слова, почти жмурясь и не смотря на бездвижного короля. Комната опустилась в молчание, которое нарушалось людскими голосами за окном и колокольным звонок вдалеке. Люди переглянулись, ожидая ответа Джина. — Я — человек. Единственное, что осталось в моей сущности от эльфов — внешность, — неторопливо и рассудительно, стараясь не сделать опрометчивый шаг, говорит Ким. — Прежде я не дал усомниться в своих намерениях, как короля, также это не имеет смысла сейчас. Широкое окно кабинета на первом этаже дребезжит и расходится трещинами, оставляя на себе красные разводы от помидора*, прилетевшего из-за высокой ограды прямиком в цель. Взгляды устремляются за оконную раму, а людские волнения, переходящие в крики, становятся громче. Негласный вывод сделали все: зажженная кем-то спичка недоверия разгорелась костром ненависти к природе собственного короля. Тяжёлые двери отворились, являя всем присутствующим одного из солдат. Мужчина, быстро поклонившись и нервно тараторя, доложил: — Бунтующие подожгли сено у казарм. Кадеты пытаются потушить пожар. Чонгук, увязавшийся следом, молча стоял за спиной мужчины. Идя ко дворцу, он слышал громкие разговоры и крики негодования. Чем больше он вслушивался, тем лучше понимал, что посеяло семя раздора. Люди всех возрастов, стоя на пороге человечности, осуждали происхождение своего короля. Человека, который стоял в первых рядах, чтобы защитить свои владения, был осужден людьми, которые всегда поддерживали его кандидатуру. Чем ближе он подходил к своей цели, тем сильнее всё вокруг было охвачено хаосом: народ, решивший во всех бедах обвинить одного единственного человека, жаждали расправы. Казалось, будто они хотели вгрызаться в плоть зубами, лишь бы добраться до своей цели. Охрана пыталась преградить путь ко дворцу, унимая большое количество недовольных граждан. Такая смешная на первый взгляд причина начала с большим темпом разрушать королевство изнутри. Чонгука, который догадывался о происхождении короля, но всё равно узнавший точный ответ только сейчас, повергло в шок подобное поведение. Он, оставшийся в живых только благодаря Ким Сокджину, не понимал, как можно оправдывать свою ненависть такими смешными причинами. — Что Вы будете делать дальше? — с несвойственным спокойствием интересуется Чон под звон разбитого стекла. Заброшенный в окно камень падает на ковер, делая звуки с улиц в два раза громче. — У меня есть только один выход. Подавить бунт, только ухудшая мнение людей о себе. Если не сделать этого, мы можем проиграть больше, чем просто одну войну. Небо покрывается чернеющим смогом от постоянных поджогов, которые невозможно предотвратить с немногочисленной охраной, что осталась в замке. Джин принимает решение подавлять бунт с помощью военной силы, призывая недавно отошедшую на горизонт часть фронта возвращаться в столицу. Призывы к спокойствию и попытки переговоров не увенчались успехом, а напряжение, недоверие и страх народа возрастали, снижая боевой дух людей. Вышедший из-под строя план не остаётся незамеченным эльфами. Уходящие с границ группы солдат озадачивают смотрителей, что стоят как новостные разведчики. Вести с фронта доходят до Хосока очень быстро, и они не могут не радовать всех эльфов, которые прежде не проникались доверием к Советнику. Всеобщее хлынувшее восхищение не удовлетворяет должным образом, однако сплотившиеся эльфы ждали дальнейших действий, и медлить было нельзя. Намджун, по-прежнему сидящий в охраняемой комнате, изучал предоставленные ему Хосоком документы о численности, вооруженности армии и её планах, когда Советник вошёл к нему. — Здравствуйте, Ким Намджун, — прокашливаясь для привлечения внимания задумавшегося мужчины, приветствует Чон. — Вы сделали для себя общее представление о том, как стоит вести войну в дальнейшем? — Добрый вечер, — хмурясь, медленно отвечает Намджун. — Да, вполне. Но, как я понял, что-то случилось? Слышны волнения. И, судя по возгласам охраны, положительные. — Смотря для кого, — скорее говоря себе, отвечает Хосок и присаживается на табурет. — Люди перестали доверять королю и подняли бунты в столице. Нам пока неизвестно доподлинно, с чем это связано, но части границ сейчас открыты, и это один из шансов провести быстрое нападение и вынудить людей сдаться под нашими условиями. — Возможно, Вы правы… — не удивляясь, размеренно соглашается Ким. — Однако, могу заметить, король Сокджин не глуп, и если решил подавить бунты с помощью военной силы, то большую возможность вашего нападения, разумеется, предусмотрел. Так что это может обернуться вам ядом. — Тем не менее, Намджун, надеюсь на Вашу благосклонность, которая была, когда Вы верно предположили исход событий, который последует, если Вы поведёте нас не по верному пути или откажетесь, — выпаливает напряжённо Чон, но всё же смотрит прямо в глаза, выискивая корыстные намерения. — Вы знаете Ким Сокджина лучше, чем мы, и можете предположить, кому он доверит командование и что примет в итоге. Мы ждём подробный план в ближайшее время. — Непременно. Поднимая взгляд от бумаг в тот самый момент, когда молодой эльф уходил, закрывая за собой дверь, Намджун подумал, что сделал правильный выбор. Если ему суждено было умереть здесь, он хотел отдать жизнь за свою цель. Сейчас, имея доступ к информации, Ким примерно понимал, как нужно действовать дальше. Находясь в самом сердце эльфийских владений, он мог вести армию как стратег так, чтобы свести количество жертв к минимуму. Как со стороны людей, так и со стороны эльфов. Встав, Намджун прошёлся по комнате, вглядываясь в аккуратные буквы на бумаге. Сейчас Сокджин был в трудном положении. После удачной ночной атаки, которую люди совсем не ожидали, бунт ещё сильнее усугубил их положение. Ослабление границ было единственным выходом, который мог, тем не менее, привести к серьёзным последствиям. К утру план, подробно описанный на листах бумаги, уже лежал на столе Хосока. Он, пролистав все, при этом вчитываясь в каждое слово, не понимал, правильно ли поступает. Намджун, определённо, хороший стратег, это прослеживалось уже сейчас, в словах и действиях. Но как бы ценен не был его ум, Ким всё ещё оставался человеком. Если принимать во внимание сложившиеся обстоятельства, даже это вызывало сомнения и недоверие. План Намджуна был хорош, Хосок, который почти отчаялся после смерти их лучшего стратега, выбрал хорошую кандидатуру на эту роль. Но сейчас, когда появилась возможность ударить по врагу, он начал сомневаться. Настолько ли дорога ему жизнь, чтобы предавать свою родину? Если что-то пойдёт не так, снова погибнут эльфы. Хосок, взявший человека под своё крыло, станет в глазах всех предателем. И сейчас, наблюдая, как резко люди сменили свою благосклонность на гнев, эльф боялся оступиться и упасть. Решение далось ему трудно. Их поход должен был состояться через два дня.