***
Обыденность как обычно прервали глухие шаги и неприятный лязг металла. Хосок лично приходил за ним, чтобы сопроводить до нужного кабинета. Каждый раз, заходя в кабинет, Намджун уже видел всю верхушку эльфийской армии в сборе. Собрание ни для кого из присутствующих не было неожиданностью: близился день их внезапного нападения, поэтому весь план тщательно обсуждался, чтобы не допустить ситуаций, которые могли помешать эльфам добиться сокрушающей победы. Как бы не придавали сомнению план, который составил вражеский главнокомандующий, все в итоге приходили к выводу, что он и вправду мог помочь им. Бурное обсуждение постепенно сходило на нет, а собрание близилось к завершению. Намджун скользил взглядом по эльфам, которые постепенно покидали кабинет, и не двигался, а после тоже встал и, сделав несколько шагов, с глухим стоном упал. Хосок, не ожидавший подобного поведения, подошёл, чтобы удостовериться в целости стратега, и понял, что у того был обморок. — Позови целителя, — приказал он молодому эльфу, которому посчастливилось в подобном возрасте достичь успехов в службе. Стоило двери за юношей закрыться, как Намджун резко дёрнулся и с силой ударил сжатым кулаком по подбородку Чона. Эльф успел заметить лишь хладнокровный взгляд, который на несколько секунд предшествовал сильному удару. Сознание помутилось, и Хосок, не успев ничего сделать, упал рядом с Кимом. Тот, оттащив бессознательное тело, встал рядом с дверью, ожидая возвращения молодого капитана. Дверь открылась, и лекарь, который был послан эльфом в одиночку, получил тяжёлый удар по голове. Намджун опустил стул и, сдёрнув с тела длинную мантию, метнулся к окну. Кабинет находился на третьем этаже, а окна выходили на королевский сад. Единственным выходом Намджуна было пролезть по крыше на другую сторону замка и затеряться в толпе. Накинув капюшон на голову, он отработанным движением выпрыгнул в окно и схватился сильными руками за выступ на стене. Стараясь всеми силами не сорваться вниз, Ким как можно тише начал выполнять свой план. У него было всего несколько минут, пока кто-то из прислуги не обнаружит его побег. Выдохнуть он смог только когда покинул территорию замка и попал на шумную улицу. Убедившись, что капюшон надёжно закрывает лицо, он непринуждённо пробирался через толпу, продвигаясь к границе. Слухи о том, что военнопленный сбежал, уже разносились по городу, а эльфы обыскивали улицы. Ким чудом успевал замечать их, чтобы вовремя скрыться и избежать столкновения. Намджун как можно скорее хотел встретиться с Сокджином, чтобы убедиться в том, что он цел и невредим.***
Советник поднимает тяжёлые веки, сталкиваясь с обеспокоенными и слегка обескураженными лицами молодых эльфов. Поморщившись от стреляющей боли от удара головой о пол, Хосок поднимается и резко вспоминает причину своего падения. — Где Ким Намджун? — спрашивает Чон, всматриваясь в отведённые глаза одного из юнош. — Понимаете, Ваше Высочество, — с нервным смешком начинает отвечать эльф, — Ким Намджун пропал. — Что… — не успевает договорить ошарашенный Хосок, как его перебивает знакомый наглый голос: — Всё правильно, Чон Хосок, бывший Советник Короля, — насмешливый голос проникает прямо под кожу, а слова ядом растекаются по венам. Хосок ничего не спрашивает — всё очевидно. — Я как второй претендент на место эльфийского короля выражаю квоту недоверия Советнику. Причина — предательство, которое привело к потере преимущества в нашей Священной войне. И пусть правосудие вершат люди. Молодые эльфы, посмотрев на Хосока с молчаливым сожалением, достали верёвки, и он, не сопротивляясь, позволил грубым волокнам затянуться на бледных запястьях. Смотря на холодный пол, ведущий его к несвободе, Чон думал о том, где мог ошибиться. Как мог потерять бдительность. В то время, когда на улицах Лигниса царит хаос и анархия, все разделяют мир на чёрное и белое, вычёркивая судьбы людей, как лишние слова в повести. Оступившийся Хосок понимает, что в следующую пятницу никто из обывателей не будет думать о нём как о том, кто пытался их спасти и привести к победе любыми путями. Возбуждённая войной толпа требует жертв. И ком, подступающий к горлу, говорит о том, что жертвой будет именно он, а охотником — новый король. — Ваше Величество, мы нуждаемся в Вас.***
Новость о том, что в столицу прибыл новый король, который когда-то претендовал на власть, взбудоражила эльфов и породила сотни слухов. Одним из самых часто обсуждаемых и спорных стал слух о том, что король Ким Тэхён больше никогда не отойдёт от своего вечного сна. Были и те, кто считал, что король умер ещё тогда, когда защищал их детей от людского огня. Пиком недовольства граждан становился скрытый ото всех факт того, что главнокомандующий вражеского государства не только не был публично казнён, но и был назначен их стратегом в войне. Зеваки, ничего не смыслящие в военном деле, видели в этом жесте лишь отрицательный подтекст, доказывающий факт предательства Чон Хосока. Смута и всеобщая ярость в городе становились всё стихийнее и перерастали в потасовки — эльфам нужны были ответы на вопросы. Но претендент, выработавший схему, которая идеально работает в сложившейся ситуации в стране, пользуется отчаянным положением эльфов и управляет их разумом, будто кукловод. Пятница, которую все ждали, была пропитана вопросами, оставшимися без ответа, и неопределённостью. Новый король, преподнесённый как Спаситель, казался панацеей. Как жаль, что никто не осознавал, что это будет их ядом. Путём собрания, на котором вышепоставленные лица высказывали мнения общественности, было выдвинуто однозначное решение. Временное правительство будет сформировано из Его Высочества Ким Хёнсока и его приближённых, а Советник Его Величества будет отстранён от должности и зачислен в первые ряды войск, которых называли не иначе как «смертники».***
Выбраться из вражеских земель оказалось труднее, чем казалось. Эльфийские леса растянулись на большое расстояние, становясь огромной проблемой для Намджуна. На протяжении нескольких часов он брёл, пытаясь не столкнуться с воинами, которые с завидной организованностью охраняли свои территории. Выбраться на дорогу, ведущую в город, он смог только ближе к вечеру. Солнце стремительно садилось, а Намджун с недовольством понимал, что не успеет добраться до наступления темноты. Стянув с себя мантию, которая стала бесполезной, он упрямо двинулся вперёд, моля богов, чтобы его не занесло на опасные земли. Но с каждой секундой продолжать путь становилось тяжелее. Не имея возможности удостовериться, в правильном ли направлении идёт, Ким полагался лишь на интуицию и и примерные знания местности. Но с наступлением темноты даже это перестало помогать. Внезапно тишину прервал постепенно нарастающий шум. Лошадиный топот заставил Намджуна напрячься и приготовиться к нападению, если ему не посчастливилось встретить разбойников. Но деревянная повозка, которая остановилась возле него, тут же развеяла все подозрения. Намджун с облегчением изучал лица молодой девушки и старика, которые, очевидно, являлись родственниками. — Куда держишь путь, юноша? — В столицу. Обволакивающий голос мужчины располагал к себе. Дождавшись ответа, он жестом предложил Намджуну забраться в повозку, а тот, помедлив секунду, принял предложение, и лошади продолжили свой путь. — Почему Вы остановились? Я ведь мог оказаться разбойником и убить вас. Топот копыт по дороге успокаивал и странно гармонировал с тишиной, которую обеспечивала звёздная ночь. Бойкая на вид девчонка с копной непослушных рыжих волос наконец подала голос, отвечая на поставленный вопрос: — Но ведь разбойники не ходят в одиночку, если не собираются устроить засаду. Мы подобрали тебя на пустыре, поэтому спрятаться человеку в таких условиях было бы затруднительно, пусть и ночью, — немного подумав, она ткнула пальцем в Намджуна, — тем более, у тебя даже оружия при себе нет. Старик осадил её, наказав вести себя приличнее. Намджун лишь кивнул, признавая, что сейчас он не внушал страха или недоверия своим видом, но всё же признавал, как ему повезло встретить неравнодушных людей. — Куда вы держите путь? Добираться до столицы ночью — не самая хорошая идея. — Всё верно, но только если мы и правда хотим добраться туда. В столице сейчас стало слишком опасно, сынок, народ ополчился против нынешнего короля и хочет устроить переворот. Простым людям вроде нас нечего делать в центре таких масштабных событий, поэтому мы с внучкой направляемся в небольшой городок на границе с землями фей. Наши народы уже много лет живут в мире, а война между Лигнисом и Масдерном вряд ли доберётся до тех тихих мест, — старик грустно улыбнулся, продолжая крепко удерживать поводья, — мы высадим тебя недалеко от столицы, но сами не станем приближаться к ней. Не знаю, с какой целью ты идёшь туда, но будь осторожен: злоба уже полностью овладела сердцами граждан, проживающих там. Намджун, внимательно выслушав рассказ старика, сделал для себя некоторые выводы. Если верить его словам, люди и вправду начали сомневаться в Сокджине. Если ничего не предпринять, бунт разрушит спокойную жизнь и значительно уменьшит шансы людей на победу в войне. Ким, доверившись себе, получил шанс исправить ситуацию, пока она не усугубилась. Через какое-то время повозка остановилась, давая Намджуну спуститься на землю. Поблагодарив случайных спутников, Ким двинулся в город, наблюдая, как молодая девушка машет ему рукой в знак прощания. Сумерки постепенно растворялись, давая глазам шанс лучше увидеть окружение. Он сможет добраться до замка с первыми лучами солнца. Свет от факелов людей, охраняющих территорию, пробивался через густую листву, и Намджун понимал, что такое скопление солдат свидетельствует о том, что неподалёку замок. Мокрая от росы трава шелестела под ногами, но туман, нависший над столицей, позволял оставаться незамеченным на средних расстояниях. Даже будучи в своём государстве, Намджун не мог быть уверен в том, как на его появление отреагируют люди и какие изменения могли произойти в эти неоднозначные сроки. Осмотревшись на наличие простых горожан и возможных преследователей, Ким смог, наконец, подойти вплотную к воротам замка, чем привлёк большую часть охраны. Усталость от постоянного напряжения, бессонных ночей, проведённых за размышлениями, и побега, забравшего последние силы, оседала на плечах и заставляла буквально валиться с ног. Подгоняемый адреналином, Намджун не ощущал этого, но сейчас, видя знакомые лица и очертания высоких башен замка, освещаемых через туман луной, придавали чувство ближащегося спокойствия. Несмотря на критическое положение в королевстве, главное, что он будет рядом с Джином. Он больше не позволит ему погибнуть. — Ты кто? — слышится голос, кажется, Хёнджина. — Король сейчас не принимает странников. Намджун выходит из непроглядной тьмы, и когда на его вымотанное лицо ложится свет от факела, все солдаты убирают мечи в ножны. — Главнокомандующий Ким? — неуверенно раздаётся где-то сбоку, и Намджун кивает, слегка улыбаясь. Он вернулся, он смог. Односложно и неохотно отвечая на вопросы о плене, Ким зашёл в свои нетронутые покои. Налипшая на кожу пыль и грязь была наспех смыта еле тёплой водой в остывшей бане, а вещи, выданные эльфами, были выкинуты по настоянию местной прачки, отказавшейся стирать «вражеские тряпки». Отказавшись от осмотра придворного доктора и еды, предложенной поваром, Ким отправился сразу в свою комнату, чтобы отдохнуть и дождаться пробуждения Джина, чтобы наконец обсудить все стратегии дальнейших внутренних и внешних действий. Жизнь в замке кипела, несмотря на раннее время: слуги всегда были заняты работой по содержанию замка, пока господа отдыхали в своих покоях, а сейчас, когда главнокомандующий вернулся из плена, суета в замке заполонила все комнаты. Лёжа на чистых крахмаленных простынях и смотря на первые лучи солнца, пробивающиеся через окна, Намджун в полудрёме думал о том, что ему необходимо в срочном порядке продумать план действий. Внутренние бунты и разделение государства на власть и народ повлекут за собой только поражения и потери. Этого нельзя было допустить, поэтому ему было необходимо всеми силами вернуть королю прежний авторитет в ближайшие дни. Эльфы не будут ждать установления порядка в стране, а ударят прямо в кровоточащую изнутри рану, отравляя её. Намджун своим побегом хоть и замедлил предвосхищенный эльфами ход войны, но не предотвратил готовящееся нападение. С мыслями о судьбе государства и Сокджина Намджун погрузился в долгожданный сон.