Blade and magic: Легенда о священной войне

— Ну и что дальше? Даже не попытаешься сблизиться с предметом своего обожания? — Юнги, попивая тёмный напиток и поблёскивая хмельными глазами, откровенно посмеивается над другом. — Собираешься упустить такую возможность? — Я собираюсь в первую очередь спасти его, — отмахиваясь, отвечает Ким и закрывает карту с собственноручно сделанными отметками. — Возможно, именно из-за ненужного сближения Сынги не сохранила его жизнь. — Винить надо не того, кто «не сохранил», а того, кто стал посланником смерти.       Дверь за Намджуном захлопывается, и Юнги не уверен, что тот услышал его последние слова, но уверен, что первые точно отложились у него где-то в передних отсеках мозга, и он точно ещё не раз вернётся к ним. Мин ловит сощуренными глазами движение в маленьком окне и уже предвкушает сладость новых препираний с юным феем.       Составлять план по защите границ с наименьшими потерями оказалось труднее, чем описывалось двумя абзацами в романе. Намджун абстрактно представлял направление эльфов, которые те из-за его побега могли кардинально изменить; количественную численность армии, которая могла возрасти за счёт резервных войск и снижения возраста призывников; и основные виды магии, которыми владеют генералы и маршалы эльфийской армии. Он осознавал, что те наступления, которые были прежде, — детские забавы из-за неподготовленности и неожиданного начала войны. На самом деле держава эльфов одна из самых мощных, и при достаточном времени для подготовки, которое из-за бунтов в Масдерне им было предоставлено, они могут поставить под удар весь человеческий род.       С этими угнетающими мыслями Намджун отправился в дворцовую библиотеку для того, чтобы узнать исторические события, связанные с Лигнисом. Он помнит закономерности, которые выявляла Сынги, но этого недостаточно. — Если хочешь победить врага, то нужно знать его в лицо? — всегда спокойный голос со смешинкой раздался рядом с задумавшимся Намджуном, и тот от неожиданности выронил одну из стопки книг, взятых с пыльных полок. — Ваше Величество, — короткий кивок, и Намджун поднимает рукопись, отвечая: — С их возможностью копить мудрость одного эльфа веками я едва ли могу предугадать хотя бы один их следующий шаг. Полагаю, мне нужно понять их больше. Однако… — он делает небольшую паузу, смотря на заинтересованное лицо и книгу в руках Сокджина, — я не считаю их врагами.       Король ничего не отвечает, забирая несколько книг из забитых рук Намджуна и относя их к дубовому столу возле большого витражного окна, тем самым давая понять, что хочет подробнее узнать точку зрения главнокомандующего. — Понимаете, — смотря прямо в светлые глаза и чувствуя что-то родное, что ощущалось при чтении, Намджун старается не высказать лишнего раньше времени. Говорить правду о бессмысленности войны стоит с двух сторон, а пока нужно посеять зерно сомнения в голове короля, — я не могу видеть в них врагов только потому, что сам отношусь к другой расе. У меня нет чувства ненависти к ним, как к другой расе, из-за политических конфликтов. Я хочу, чтобы и остальные могли разделять и видеть границы между этими понятиями.       Сокджин слушал и не перебивал, пока тот со сдержанным воодушевлением делился своими мыслями. Намджун знал, что король отличается чуткостью и пониманием. Смотря в тёплые глаза, замечая приподнятые в доброй улыбке губы, Намджун понимает, почему когда-то испытывал глубокую симпатию к Королю. — Я тоже этого хочу, — грусть и скорбь по гибнущим осела на красивом лице на мгновение. — У меня нет цели развязать масштабный конфликт или завоевать территории. Но эльфы сами пожелали войну, и мы не смогли уйти от неё и сдержать. Поэтому у нас два выхода — сдаться и умереть, остановить это и выиграть. Давай вместе откроем эльфам и людям глаза друг на друга?       Мягко, но в то же время уверенно ладонь Сокджина опускается на плечо Намджуна, притягивая. Мимолётно, почти невесомо сухие губы дотрагиваются до чужих сжатых, и Намджун понимает, что не испытывает симпатию к Королю — он любит его. — Ты упоминал, что составлял план нападения для эльфийского советника? — несколько мгновений вдумчивого молчания, и Джин возвращает Намджуна с небес на землю. Кажется, подобное было с Сынги. Опираясь на это, он точно знает ту бурю эмоций, которая бушует внутри спокойного на вид короля. От этого осознания по спине пробежали мурашки. — Намджун? — А, да, — зажмурившись на мгновение, чтобы убрать пелену с глаз, отвечает Намджун и замечает, как немного нервно Сокджин теребит край свободного рукава рубахи. — Я составлял план согласно требованиям Чон Хосока, который, судя по его рассуждениям, не планировал, как и я, наносить большой ущерб обеим армиям. Однако, я подозреваю, что его после моего побега сняли с должности, так как именно он стал инициатором моей работы на них. Потому смею предположить, что новые эльфы, пришедшие ко власти, будут преследовать другие цели.       Джин, кивая, рассматривал карту, которую мягко забрал из сжатых рук Намджуна. Он проводил тонким пальцем по, казалось бы, хаотично расставленным отметкам и ставил новые тонким пером. Аккуратный почерк и ровные линии контрастировали с размашистыми подписями главнокомандующего. — Если я правильно понял твой план, — делая паузу и перепроверяя карту в целом, начинает Джин, — то ты, грубо говоря, сетуешь на удачу и скорость? Почему именно южное направление? Ты уверен, что если они пойдут с севера, то мы успеем защитить границы? То количество, которое ты указал, не сможет долго сдерживать лучшие силы эльфов. — Я абсолютно уверен, что они не пойдут на север. Хотя бы потому, что в стратегии, которую составлял я, упор был как раз на эти границы. Север самый малонаселенный, и он не является поставщиком сырья, без которого центр не может обойтись. — Ты уверен в том, что новое командование эльфов нацелено именно на военные действия с готовностью к потерям? — Сокджин смотрит прямо в душу, подпирая подбородок и выглядя при этом так, будто принимает зачёт у Намджуна и заранее знает все ответы. — Именно за этим я пришёл в библиотеку, — кивая на потёртые корешки книг по истории, отвечает Намджун. — Новейшая история говорит о нескольких претендентах на государственную власть эльфов, и все, кроме Ким Тэхёна, имеют не лучшую репутацию. Я не могу предположить, кто из них сейчас занимает пост временного правительства, и занимает ли вообще, но у тех, кто мне известен, довольно сомнительный выбор по жизни. Кто-то прибегает к чёрной магии, а кто-то и вовсе занимается запрещённым отловом мелких магических существ. Для таких, как они, на войне все средства хороши. Они пойдут оттуда, откуда ближе к столице. — А если у них более изощрённый план? — вырисовывая завитки на пустом краю бумаги, спрашивает король. — Если они не уверены в своей силе, они могут пойти обходными путями. Но при слабом состоянии армии их смогут удержать на границе до прибытия основы. Я не зря указал магов и лучников в обороне. Они смогут до их прихода сообщить нам о нападении, — указывая пальцем на различные знаки на карте, с воодушевлением рассказывает Намджун. — Но я почти уверен, что они хорошо подготовились, а потому у них не будет причин искать обходные пути. Они пойдут через юг. Доверьтесь мне, Ваше Величество. — Для тебя просто Джин, не называй меня так, — отводя взгляд впервые за разговор, делает замечание король и мешкается на несколько секунд, обдумывая следующий шаг. — Я тебе доверяю. Мне было необходимо услышать, что ты уверен в своих словах. И я восхищен тобой, твоими рассуждениями и тем, что ты не оттолкнул меня, хотя тебе, возможно, было неприятно, — с каждой секундой ускоряя темп своего монолога, говорит Джин, и Намджун успешно пытается его перебить, опровергая последние слова, — несмотря на это, я должен сказать, что ты мне нравишься. Не только как главнокомандующий. — Ты мне тоже нравишься, Джин. Могу я? Намджун не успевает договорить, как король заключает его в свои объятия. Их тихое признание дало надежду и новое дыхание для последующих больших шагов.

***

      Нового короля эльфы приняли с неохотой, но без видимых возражений. Младший Ким отличался своей жестокостью и несвойственной эльфам страстью к насилию. Всё, что волновало его сейчас — война с людьми, которая могла развеять скуку, копившуюся долгие годы, пока он находился с представителями своей расы. Для Ким Тэхёна жизнь была священна, Хёнсок без капли сожаления мог отнять её.       С уходом советника доступ к власти получили эльфы, многие годы не способные пробиться выше. Многие из них желали лишь собственной выгоды, поэтому внезапная смена власти была им только на руку. Народ, в свою очередь желавший спокойной жизни в столь непростое время, не получал больше никакой поддержки. Всех, кто осуждал власть, ждала смертная казнь на главной площади или непосильный труд.       Несмотря на это, военное дело начало процветать. Ряды солдат пополнили эльфы, переступившие черту и овладевшие чёрной магией, вместе с мастерами меча они стали основной боевой силой.       План, составленный военнопленным, был почти полностью изменён. Он, сводивший до этого число жертв к минимуму, больше не обладал таким преимуществом. Ныне любое проявление милосердия к врагу считалось изменой королю и всей эльфийской расе. Для многих это было дикостью, но становиться врагом короны не хотелось никому.       В грядущем сражении Чон Хосок вместе с другими «предателями» будут идти в первых рядах. Безоружные, эльфы станут пушечным мясом и наверняка погибнут. Но люди, тратя время на их убийство, получат неожиданный удар от главной боевой мощи эльфийской державы.       Сидя взаперти, Хосок пытался смириться со своим бедственным положением. Выйти из тюрьмы он сможет лишь в день наступления, после которого его жизнь оборвётся. Не приди ему тогда в голову идея сделать человека главным стратегом, всё могло пойти иначе.       Несмотря на обстоятельства, он не мог винить Ким Намджуна. У него никогда не было желания вести эту войну, но как правая рука Ким Тэхёна, он был обязан обеспечить победу своему государству. Тем не менее, советник заметил, как старательно вражеский главнокомандующий сводил к минимуму жертвы обеих сторон, и никак не препятствовал этому. А сейчас Чон здесь, ждёт день, когда должен будет умереть.

***

— На выход.       Голос старого эльфа прозвучал как приговор. Хосок, последовав его указу, смиренно ждал, когда на его руки наденут тяжёлые наручники. Пытаться сбежать сейчас — бессмысленная трата времени, его смерть должна стать примером того, что поддерживать прошлого короля — дурная затея.       Отряды уже готовились выезжать, когда Чона привели и поставили рядом с другими пленными эльфами. Все они были ужасно напуганы, видимо, совсем недавно узнав про свою незавидную участь. Хёнсок, заметив, что смертники уже здесь, подошёл и встал прямо напротив бывшего советника. — Что, даже не попытался сбежать? Я думал, ты хочешь жить.       Хосок поднял взгляд и с почти физически ощутимой апатией вслушался в неприятный смех нового правителя. — Не попытался. Мой долг как советника уже выполнен. Без Тэхёна у этой страны нет светлого будущего.       Услышав наглые слова, эльф с яростью ударил кулаком по красивому лицу. Чон, пошатнувшись от неожиданности, стёр струю крови, которая тут же потекла из его разбитой губы. — Тебе повезло, что ты и так умрёшь сегодня, иначе я бы отправил тебя на виселицу.       Махнув длинной мантией, Хёнсок удалился к своей лошади, а пленников оттащили к повозкам. Нападение было запланировано на раннее утро, поэтому они должны добраться до земель противников до того времени.

***

— Ваше высочество, часовые сообщили, что эльфийская армия приближается к Вашим владениям.       Ким влетел в покои короля поздней ночью, когда до прихода врага оставалось совсем мало времени. Было ожидаемо, что эльфы захотят напасть на несколько дней раньше, чем планировали. Джин, бросив на него решительный взгляд, произнёс: — Я понял. Встретим эльфов в полной боевой готовности, собирай солдат.       Когда все отряды были построены, а люди полностью вооружены, первые лучи касались земли, а армия эльфов уже виднелась вдалеке. Тишина опустилась на войско, случайный звон оружия разносился на большое расстояние и заставлял вслушивающихся солдат вздрагивать. Во главе эльфов стоял их новый правитель — Ким Хёнсок. Намджун, заметив его, напрягся: из всех братьев у него была самая плохая репутация, а его командование не обещало ничего хорошего обеим сторонам.       Один приказ — и всё пришло в движение, люди приближались, вытаскивая мечи и копья, а лучники готовили стрелы, защищая тыл. Намджун гнал коня, стараясь анализировать ситуацию, но, приближаясь, заметил перед собой лишь эльфов, с отчаянием несущихся на них без коней и оружия. Похолодев, Намджун как можно громче закричал: — Не убивайте их, они безоружны! Старайтесь брать живыми!       Но сразу после его слов смертоносный дождь из стрел обрушился на эльфов, которые падали на землю мёртвым грузом. Лучники, услышав приказ, застыли, понимая, какую ошибку только что совершили. В воздухе летал тошнотворный запах, за одну атаку люди поразили множество живых мишеней, которые даже не могли избежать смерти. Но, услышав приказ командира отряда, вновь возвели стрелы, на этот раз целясь в тех, кто спокойно смотрел на смерти своих союзников.       Намджун, отвлёкшись на крики, едва успел отразить меч, который был направлен на него. Мёртвое тело эльфа было растоптано лошадью, на которой восседал один из генералов. Больше не позволяя собственным мыслям отвлекать себя, Ким сосредоточился на бое, вознося меч и дёргая поводья, будто всю жизнь держал оружие в руках. Лошадь под ним заржала, приближаясь к противнику. Лязг металла неприятно резанул слух, наполняя поле битвы новыми звуками. Эльф был явно сильнее его, но главнокомандующий, запретив себе отступать, выискивал слабые места прямо во время боя.       Пропустив удар, Джун почувствовал резкую боль в правом плече. Вскрикнув, он машинально взглянул на кровоточащую рану, едва успев вознести над собой оружие, чтобы избежать смертельного ранения. Не медля больше ни секунды, Ким спешился, позволяя двум лошадям столкнуться и испуганно встать на дыбы. В этот же миг он со всей силы нанес удар по ногам коня противника, чтобы сбросить с него наездника. Эльф упал рядом с человеком, а Намджун без капли сомнений вонзил меч в грудь генерала.       Когда адреналин отступил, звуки сражения вновь ударили своим разнообразием по ушам. Посмотрев на мёртвое тело перед собой, Намджун не смог сдержать дрожь в руках. Сегодня он впервые убил кого-то.       На мгновение весь мир замирает, а звуки и запахи перестают существовать. Изуродованные страхом лица противников устремлены на него, а союзники ждут указаний, одновременно уклоняясь и сопротивляясь напору нападающих.       Намджун разворачивает копьё тупой стороной и старается отбивать от своего коня эльфов, не осознающих, что делают. Казалось, они сами ищут смерти. Или им не оставляют выбора.       Плохое предчувствие сопоставляется с биографией Хёнсока, и всё встаёт на свои места. Громко и чётко дав указание двум сильнейшим генералам с их отрядами направляться вглубь, не обращая внимания на безоружных, сам Намджун отправился к запасному отряду, поручив им взять всех безоружных в плен.       Прослеживая за выполнением указаний, он натыкается взглядом на Чонгука — тот сжимал два кинжала в кулаках и, не обращая внимания на толпу отчаявшихся эльфов, направлялся к потерявшему хозяина коню. Резко натянув поводья, Намджун в несколько прыжков добрался до агрессивно настроенного Чонгука, преградив тому путь. — Главнокомандующий Ким, освободите дорогу, — Чон никогда не отличался учтивостью, хотя всегда соблюдал нормы обращений. И сейчас, всё же убирая один клинок в ножны, он смотрел снизу вверх с вызовом. В его глазах он видел отражение красного пламени его сердца. — Ты отказываешься выполнять приказы главнокомандующего? — выгибая бровь и быстро осматриваясь, в ответ спрашивает Ким. — Запасному отряду было приказано брать пленных и отвозить в пустующие ангары. — Боюсь, государство не потянет таких трат, — усмехаясь, отвечает тот и смотрит всё так же с вызовом. — И я не могу принять того, что меня отодвинули в запасной отряд. Вы и сами знаете о том, что мои способности могут помочь в ходе войны. — А твой характер, который проявляется в самый ненужный момент, может лишь всё испортить, — отрезал Намджун, зная, что этим сильно задел юношу. — А теперь иди и…       Намджун оступился на половине слова, надеясь на то, что обознался. Не обращая внимания на возражения Чонгука, Ким чётким движением направил коня к человеку, в котором узнал Чон Хосока. В этой стране всё даже хуже, чем он думал. Она осталась в руках деспота, а единственный, кто был преградой на пути к полному уничтожению, стоит сейчас на эшафоте.       Рана в плече кровоточила, а некогда горящие, пусть и уставшие глаза были полны отчаяния.       Намджун быстро спрыгивает с седла и без промедления и лишних осторожностей перехватывает ничего не видящего советника, закидывая его на коня стоящего рядом солдата. — Всех раненых в первую очередь направляйте к столице. Этого — во дворец. Следите за тем, чтобы с ним ничего не случилось. Королю передайте, что всё идёт согласно плану, но будут некоторые корректировки. Кажется, враг решил поступить хитрее.       Наблюдая за тем, как лошадь солдата спешно удаляется с поля боя, Намджун, наоборот, бросился к отрядам, которые уже приближались к врагу. Некоторые солдаты, согласно его приказу, увозили пленных, обезумевших от страха смерти. Ким не обращал на них внимания, стремясь возглавить свой отряд и нанести сокрушительный удар.       Тем временем эльфийский король ждал момента, когда они смогут разгромить армию Масдерна. Его план уже был приведён в исполнение, осталось лишь дождаться, когда ослабевшие солдаты, потратившие время на убийство слабых соперников, осознают свою ошибку. — Ваше Высочество, — новый главнокомандующий, стоя напротив правителя, в нетерпении смотрел вдаль, пытаясь вглядеться в скрытое природой поле боя, — когда можно отдавать приказ эльфам наступать? Люди сильны, скоро они уничтожат всех предателей. — Нет, мы должны ждать. Сейчас королевство сломлено переворотом, стоит лишь немного подождать — и мы без труда сокрушим их.       Но стоило Хёнсоку договорить, как стрела быстро просвистела рядом с ним. Секунду назад живой эльф слетел с коня и рухнул на землю. Острый наконечник вошёл прямо в лоб, принося с собой моментальную смерть. Эльфийский король поднял взгляд и увидел, как огромная армия стремительно приближается к ним, а их главнокомандующий достаёт следующую стрелу, на этот раз целясь в короля. Бегло посмотрев на мёртвого эльфа, Хёнсок дал приказ отступать, наблюдая, как солдаты вокруг него умирают, не ожидая внезапной атаки. Полевые цветы окрасились кровью благородных существ, которые, провалив своё подлое нападение, сбегали с поля битвы. Ким сосредоточился на конкретной цели, решив, что не позволит зачинщику всего произошедшего уйти отсюда живым. Стрела свистнула, летя в спину Ким Хёнсока. Секунда — и всадник, став помехой, упал мёртвым грузом, обменивая свою жизнь на гнилую душу короля Лигниса.

***

      Спустя несколько часов Хосок очнулся с тупой болью во всём теле и понял, что всё ещё жив. Оглядевшись, он увидел перед собой лишь скромно обставленную комнату с единственной кроватью, на которой до этого находилось его бессознательное тело. Но лишь спустя мгновение бывший советник осознал, что разбудила его не боль. Шаги, доносившиеся издалека, стремительно приближались, и уже в следующую секунду Чон видел, как дверь открывается, пропуская внутрь крупицы света. Перед ним стоял Ким Намджун. Хосок с усмешкой подумал, что жизнь внезапно решила поменять их роли. Пленник взглянул на главнокомандующего, всё ещё не до конца понимая, что ждёт его дальше.