отцовство Тони Старка

Последующие несколько дней прошли относительно благополучно. Здоровье Питера начало налаживаться, и Тони заметил, что у ребенка даже увеличился аппетит. Когда Питер проснулся утром первого числа августа, ярко светило солнце. Сощурившись, он слез с кровати и босыми ногами шумно протопал через комнату, которая уже более-менее успела обрасти мебелью: у противоположной от кровати стены появился небольшой письменный столик, на который перекочевала лампа, книги нашли свои места на полках белых стеллажей, расположившихся по обе стороны от кровати, рядом с которой, у изголовья, появился красно-синий ковер. Тони с сомнением отнёсся к такой расцветке, но Питеру она определенно нравилась, и он решил не спорить. На полу рядом неизменно каждое утро валялись две подушки, потому что спал ребенок практически всегда очень беспокойно, ерзал во сне и метался. На этаже никого не оказалось. Растерянно оглянувшись по сторонам, Питер уверенно прошел по холодной плитке в сторону кухни и начал подряд открывать все ящики и полки с целью найти сковородку. Ухватившись за нее обеими руками, он водрузил ее на плиту, аккуратно, как его учил отец, включил нужную конфорку. Полил на сковороду масло, разбил три яйца, слегка испачкав в скользком белке руки и стол вокруг. Посолил, все перемешал и отошёл в сторону, с гордостью смотря на свое творение. Дома раньше он нечасто готовил еду сам, чаще просто с вниманием и детским любопытством наблюдал за тем, как это делают родители, но сейчас ему хотелось приятно удивить Тони, приготовив завтрак. Он вскарабкался на стоящий рядом барный стул, усиленно раскачивая ногами взад-вперед. Прождал одну минуту, вторую, третью, выключил плиту и переложил горячую яичницу на тарелку. От еды шел пар. Питер прождал ещё несколько минут, но никто не появился. Странно. Сейчас было около семи утра, а примерно в это время Тони всегда был на кухне, пил кофе. — Пятница, ты не знаешь, Тони скоро придет? Он занят, да? Он работает? — Можно и так сказать, Питер, — словно бы с сочувствием ответил искусственный интеллект и добавил: — Мне попросить его подняться к тебе? — Нет, нет, спасибо, не хочу его отрывать, — пробормотал Питер. Несколько минут ещё он прождал на кухне в одиночестве, чувствуя, как яичница неотвратимо остывает, а его хорошее настроение медленно гаснет. Он спрыгнул на пол и босиком направился к лифту. Раньше он ещё не выходил за пределы этого этажа, тем более, что здесь было все необходимое: кухня, столовая, его собственная спальня, спальня Тони в конце продолговатого холла, несколько уборных и гостиная, где Питер часто любил читать, будучи уверенным, что никто, кроме Тони, не потревожит его. Но сейчас он почему-то решительно был уверен в том, что ему необходимо найти Тони, независимо от того, где тот находится. В последнее время Тони часто работал, и Питер все больше времени днём проводил в одиночестве, боясь оторвать его от важных дел своим совершенно неуместным желанием получить толику внимания. Питер зашёл в лифт, и его рука замерла над обилием кнопок. — Эм, Пятница? А на каком этаже сейчас Тони? — Тридцать второй этаж. Питер сам себе кивнул, нажал нужную кнопку и почувствовал, как лифт быстро, но плавно двинулся вниз. — А это ничего, если я его потревожу? — замирающим голосом уточнил Питер, обхватывая себя руками поперек тела. Ноги замерзали, и он пожалел, что не сообразил прежде надеть носки. — Думаю, ничего страшного в этом нет, — успокаивающим, доверительным голосом сказала Пятница, — мистер Старк уже практически закончил необходимые дела. Питер промолчал. Его раздражали эти туманные выражения без какой-либо конкретики, но в то же он время понимал, что, во-первых, слишком мал, чтобы знать многие вещи, и во-вторых, не тот он человек, которому следует рассказывать все секреты — Питер по-прежнему считал себя чуть ли не посторонним здесь. Двери лифта открылись, и Питер неопределенно выглянул в коридор. Вдалеке он услышал голоса и пошел на них. Он все же надеялся, что Тони будет один, ему так было бы легче подойти к нему и заговорить, чем когда вокруг столько народа… Несколько голосов Питер сразу узнал — Стив и Клинт. Боже, да там же все Мстители! И как его только Пятница пустила сюда? Осторожно выглянув из-за угла, через стеклянные двери он увидел ещё большее количество людей, чем ожидал. Ближе всех к нему стоял Тони; он облокотился одной рукой о стол, а второй устало протирал глаза. Перед ним лежали какие-то бумаги, папки, но у Питера не было возможности хорошенько их разглядеть. За овальным дубовым столом сидели не менее уставшие Мстители — Питер узнал Клинта, сидящую рядом с ним Наташу и Стива. Дальше сидели незнакомая ему рыжая девушка, чернокожий мужчина с непроницаемым выражением лица и человек с красно-бирюзовой кожей, поразивший Питера больше всего. С другой стороны стола разместилась девушка с приятным овальным лицом и высоким конским хвостом из таких же, как у него, каштановых волос. Рядом сидел Сэм Уилсон — Сокол. Питер не сразу узнал его, но все же вспомнил, что видел его несколько раз по телевизору. Его самодовольное, уверенное, словно бы всезнающее выражение лица ему не понравилось, но он счёл забавным то, как тот вел молчаливую борьбу ногами под столом с сидящим рядом мужчиной с длинными, до плеч, волосами. — Кажется, у нас тут нарушитель, — насмешливо протянул чей-то голос, и Питер, к великому своему ужасу, осознал, что взгляды каждого взрослого в комнате прикованы к нему. Питер почувствовал, как его бросило в жар, а потом в холод. Он заметил, что некоторые из присутствующих смотрят на него с неодобрением, даже толикой высокомерия, презрения к нему, и он почувствовал, что его может вот-вот стошнить. Казалось, он сделал самую ужасную ошибку в своей жизни, которая попортила его еще не начавшиеся отношения с этими людьми и перечеркнула любые шансы в будущем на дружбу с ними. — Простите, я не… — залепетал он, побледнев, но был прерван. — Иди сюда, Питер, не стой в дверях, — сказал Тони, поворачиваясь к ребенку. Тот неуверенными, маленькими шажками подошёл к нему, стараясь не смотреть в сторону остальных, и с замирающим сердцем поднял глаза на Тони, боясь увидеть разочарование. Однако Старк совершенно не выглядел так, словно собирался злиться или ругаться; его лицо было полностью умиротворённым, как если бы он даже был рад, что Питер здесь, хотя Паркер запомнил, как в удивлении забавно округлились его глаза, делая его похожим на лягушку. К немалому же удивлению остальных, Тони подхватил ребенка на руки в полусидячее положение, что было для них двоих уже достаточно обыденным делом, потому что и дня не проходило, как Тони приходилось относить ребенка в постель после того, как тот засыпал в гостиной за очередной книжкой. В последний раз, он заметил, Питер со всем своим усердием впитывал строки новой книги, «Властелина Колец», в огромном переплете которой скрывались сразу все три части — это был подарок Клинта. — Что ты здесь делаешь? — спросил Тони своим самым спокойным голосом, вглядываясь в смущённое донельзя лицо Питера. — Я просто искал тебя, и Пятница сказала, что ты здесь, — пробормотал он, держась одной рукой за плечо Тони и очень низко опустив голову. — Я приготовил нам яичницу, думал, ты придешь. — О, яичница звучит отлично, — бодро сказал Тони, разворачиваясь всем корпусом и уже намереваясь идти к дверям, как Питер оборвал его: — А кто это? Я видел ее недавно, — выкрикнул он прежде, чем успел подумать. Одним глазом он успел разглядеть фотографию женщины на столе, наполовину скрытую за другими бумагами. И Питер, если не почувствовал мгновенно образовавшееся напряжение в комнате, напрочь разбившее сонную атмосферу, то увидел, как многие из Мстителей подались корпусом вперёд, чуть расширив глаза. — Что ты сейчас сказал? Одна реплика Сэма заставила Питера вновь стушеваться и инстинктивно прижаться ближе к Тони. — Где ты ее видел? — спросил Тони, но его волнение выдавали сдвинутые к переносице черные брови. — Она была официанткой в кафе в тот день, — сказал Питер. — Дала нам меню и приняла заказ. Я точно уверен, что это она! — бойко добавил он, словно кто-то хотел было усомниться в правдивости его слов. — А кто она? Она… Последний невысказанный вопрос понял каждый в комнате. — Мы пока ничего знаем, малыш, — убедительно сказал Тони. Он бы не стал врать ребенку, они правда пока ни в чем не были уверены. — И, возможно, ты этого пока не понимаешь, но ты сильно помог нам, — он улыбнулся. А теперь все же предлагаю вернуться к яичнице, не пропадать же добру, — у дверей он поставил ребенка на пол, взяв уже тянущуюся к нему маленькую руку в свою. Остальные успели было вновь погрузиться в размышления и переговоры, как все вдруг точно по щелчку снова подняли на Тони с Питером головы, едва сдерживая улыбки или же улыбаясь внутри. — Так, я не понял, ты что, без носков? — возмутился Тони, и Питер бросил беглый взгляд на свои замерзшие ноги. — Ты что, снова заболеть хочешь? Я же только недавно купил тебе, я уверен, больше тысячи пар носков! — он вздохнул, глядя на расслабленного ребенка. Выглядел он так, словно речь Тони не произвела на него должного впечатления. — Пятница, будь добра, включи ненадолго усиленный обогрев пола. — Сделано, босс. — Спасибо. Ну, пошли, негодник, — он легонько подтолкнул парня к выходу, бросая последние предупреждающие взгляды на ехидно усмехающихся Мстителей. Когда двери за ними закрылись, Клинт, закидывая ноги на стол и потягивая уставшую от долгого сидения в одной позе спину, со знанием дела произнес: — Тони кажется неплохим отцом, не думаете? — Другого я от него и не ждал, — сказал Роуди, смотря задумчивым взглядом на дверь, через которую они вышли. Больше никто ничего не произнес, и было решено вернуться к работе. Яичница получилась хоть и пересоленой да и успела остыть за то время, что Питер потратил на поиски, Тони она все же понравилась, и он сердечно оценил этот милый жест. Вечером, у двери наблюдая за спящим Питером, Тони вспомнил о том, что у ребенка скоро день рождения, а значит, и школа не за горами. Кто бы мог подумать, что Тони мог размышлять о чем-то подобном, но как бы его спина ни ломилась от усталости, а глаза ни становились свинцовыми от недосыпа, он прошел в свою комнату и с помощью ноутбука принялся выбирать школу для ребенка.