отцовство Тони Старка

Утро десятого августа, дня рождения Питера, выдалось на редкость мрачным, хмурым и холодным, поэтому ещё ночью Тони позаботился о том, чтобы Пятница усилила обогрев в Башне и проследила за тем, чтобы ребенок не промерз, скинув в своей обычной манере одеяло на пол во сне. Питера разбудила Пятница, чего раньше никогда не происходило, и его это слегка насторожило. Резко приняв сидячее положение, Питер бесцельно, бездумно глянул на грозовые тучи за окном и подумал о том, что Тони, возможно, что-то для него придумал. Он нервно, обеспокоенно соскочил с кровати и тут же замер в нерешительности, приподняв руки и чуть оглядываясь. Питер не был уверен полностью, но все же боялся, что Тони мог пригласить остальных Мстителей поздравить его, но такое огромное столпотворение людей сейчас для него было бы большим стрессом. Питер плюхнулся на пол рядом с ковром, с удивлением отмечая, какой он по-приятному теплый. Осмотрел свои пижамные синие штаны, уже успевшие растянуться в коленках, и небрежно, отрывисто потрепал на себе теплую белую водолазку, оттягивая рукава. Его волосы уже слишком отросли, и теперь длинная волнистая челка неприятно лезла с одной стороны на глаз, и это ещё не говоря о том, что волосы прикрывали уши, щекоча их, и затылок. Питер снова обратил свое внимание на закрытую белую дверь его просторной комнаты и подумал о том, что слишком много о себе возомнил. Если некоторые Мстители и приходили к нему раньше, то это не значит, что они практически полным составом придут сюда, чтобы поздравить мальчика, которого едва знают. Это же бредни. Вытянув ноги перед собой, Питер отрешенно глядел на свои махровые красные носки, в которые надежно были заправлены пижамные штаны. Было тепло, и от этого Питер чувствовал себя комфортнее. Вновь собрав себя в кучку, он оперся одной рукой о край кровати и обернулся к окну вполоборота. Лениво, опустошенно наблюдая, как толстые, тяжёлые тёмно-синие, почти черные тучи неспешно плывут в сторону его дома, он безвозвратно позабыл о просьбе Пятницы выйти в гостиную. Спустя минут десять такого бездействия он услышал, как в его дверь деликатно постучали. Питер от неожиданности дернулся и увидел выглядывающее лицо Тони, обрамленное растрепанными, шелковистыми прядями черных волос, что само по себе было странно: тот всегда старался следить за внешним видом и выглядеть настолько опрятно, насколько позволяют силы и возможности. Старк прошел вдоль светлой полупустой комнаты и уселся прямо на пол рядом с Питером. — Ну привет, — сказал он, придерживаясь за поясницу и наконец принимая удобную позу. — Чего тут сидишь? Питер неопределенно пожал плечами, сам не зная, что ему ответить. — Тучи красивые, правда? Тебе нравится такая погода? — спросил Тони, выглядя максимально расслабленно и улыбаясь своей самой мягкой, искренней, лёгкой улыбкой, на которую был способен. — Нравится, — спокойно ответил Питер и бросил быстрый взгляд за окно. Он сказал правду. — Мне вот тоже. Но я всё же предлагаю перебраться на кухню и там отведать оладий для именинника. Что скажешь? Питер перевел на Тони удивленный взгляд и тут же улыбнулся. На кухне их действительно ждала тарелка с самой высокой башней из оладий, которую Питер когда-либо видел. Он бегло кинул на Тони насмешливый взгляд — не мог же тот, как нормальный человек, разложить их по другим тарелках или же убрать лишнее в какой-нибудь контейнер. В гостиной никого больше не оказалось, и Питер разрывался из-за смешанных чувств — конечно, ему много спокойнее наедине с единственным близким человеком, но в других своих размышлениях он все же был прав — остальным Мстителям действительно нет до него дела, и он постарался убедить себя, что это очевидно и не стоит по этому поводу так сильно расстраиваться. — Выглядит круто, — сказал Питер, возвращаясь мыслями к Тони и его кулинарным изыскам. Мальчик был благодарен ему, но даже не догадывался, что, проработав с час в мастерской, Тони, уставший и полностью расклеившийся, поплелся на кухню учиться делать оладьи под четким неизменным руководством Пятницы. Пока Старк возился со столовыми приборами и искал на полках различные сиропы, в которых ещё хоть что-то осталось, Питер с усилием потянул на себя дверцу холодильника и увидел ослепительный по своей красоте и величине белый праздничный торт. — А, а, а! — заволновался Тони, стремительным движением прикрывая дверцу холодильника, смешно выпучив карие глаза. — Это сюрприз на вечер. Точнее, был сюрпризом. А что ты хотел? — Сок. — Держи свой сок, — сказал Тони, торопливо вытаскивая его из боковой дверцы и передавая в руки ребенку, — и больше не порти мои сюрпризы. — Тогда я притворюсь, что ничего не видел, — Питер лукаво улыбнулся, и Тони растрепал его волосы, посмеиваясь: — Было бы отлично. Тони про себя с удовлетворением отметил, что оладьи все же получились отличными. Наверное, с пятой попытки они и должны такими быть. Судя по перепачканному кленовым сиропом радостному лицу ребенка, тот тоже был доволен. Когда с завтраком было покончено, Тони подозвал его в центр гостиной и усадил на длинный, угловатый с обеих сторон диван бежевого оттенка с квадратными и круглыми подушками светло-песочного цвета. Питер заметил взвинченность, тревожность Тони и даже не знал, о чем думать, не знал, с чем связано такое поведение, и в голову начали закрадываться самые плохие и безнадёжные мысли и догадки. Прежде, чем кто-либо из них успел хоть что-то сказать, Тони нагнулся к основанию дивана, у металлической ножки, и, словно из какого-то загадочного тайника, точно во «Властелине Колец», достал плоский прямоугольный предмет, завёрнутый в плотную невзрачную подарочную бумагу. — Я в любом случае собирался отдать это тебе, независимо от того, день рождения у тебя или нет, — прокряхтел Тони хриплым голосом и откашлялся, придавая себе уверенности, — и я не был уверен, что тебе подарить, но, как бы то ни было, я куплю тебе все, что тебе нужно, если захочешь. А сейчас открывай это, — он улыбнулся, с волнением в глазах следя за реакцией ребенка. Питер был в полной растерянности. Речь Тони он прослушал, как из-под толщи воды, но смысл сказанного уловил. Перевернул подарок и принялся неторопливо, подрагивающими руками, разрывать бумагу, где она была не очень умело, но с душой склеена скотчем. Скинув остатки на диван рядом с собой, он увидел заднюю сторону большой рамки, с трепетом перевернул ее и тут же ахнул. — С днём рождения, Питер, — мягко проговорил Тони. Питер перевел красные глаза на его лицо, затем снова вниз, на одну-единственную бумагу за чистым, без единой пылинки, стеклом. На самой верхней строчке изящными печатными буквами красовалась надпись: Свидетельство об усыновлении (удочерении) Чуть ниже черными, яркими буквами было выделено его, Питера, полное имя, а под ним — Тони. Остекленевшими глазами Питер смотрел на документ в своих руках в красивой черной раме, и не мог поверить в происходящее. Его разрывало от противоречивых чувств, но главное, о чем он сейчас думал, — Тони действительно усыновил его. Сделал своим ребенком официально, а не бросил его, не выкинул, как надоевшую игрушку. Если Тони и догадывался, что у Питера случаются кошмары, то не думал, что частично они происходят из-за боязни ребенка быть покинутым снова. Но сейчас этот страх треснул, рассыпавшись на мелкие осколки, и позволил ему впервые за долгое время вздохнуть полной грудью. — Ну, не плачь, — тихонько пробормотал Тони, нерешительно, беспокойно пододвигаясь к нему и вытирая загрубелым пальцем слезы с его щек. Питер даже не осознавал, что плачет. Он отложил документ в сторону, на разорванную упаковочную бумагу, и та весело зашелестела. В эту же секунду Питер быстро и сильно обхватил Тони поперек тела, обнимая, и почувствовал, что в то же мгновение, если не раньше, другая пара рук обняла его в ответ. Это было самое лучшее чувство в мире. Ближе к полудню погода только ухудшилась, с неба наконец начал накрапывать пока ещё слабый дождь, с каждый минутой набирающий скорость и мощность. Питер в полусонном состоянии сидел рядом с Тони и смотрел какую-то старую комедию, то и дело поглядывая на стену, где всего пару часов назад надежно расположилась рамка с документом об усыновлении. Из уважения и чистой любви к Марии и Ричарду у Питера появилась двойная фамилия — Паркер-Старк, что ребенка полностью удовлетворяло. — Должен тебе кое-что сказать, — прервал тишину Тони, и Питер обернулся к нему, смотря вопросительно, задумчиво, на грани того, чтобы уснуть. — Вечером к нам придут Мстители. — Что? — Питер подскочил на кровати, выпрямляясь. — Не смотри на меня так, я усвоил вчерашний урок, но на этот раз это была совершенно точно их инициатива, — усмехнулся Тони. — Или ты правда думал, что они не зайдут поздравить тебя? Питер пару секунд молчал, размышляя. — Зачем? Тони нахмурился в непонимании от такого вопроса. — Что значит зачем? Конечно, они хотят тебя поздравить, ты же не чужой им человек, в конце концов. Видя явное замешательство и активную работу мысли на лице мальчишки, Тони запричитал, пододвигаясь ближе: — Питер, Питер, — сказал он. — Ты же мой ребенок, неужели ты правда думаешь, что им наплевать на тебя? Ты здесь всего несколько недель, но дай им время, и они полюбят тебя так же сильно, как уже это сделали Клинт и Сэм с Баки. Я их не первый год знаю, так что просто поверь мне. И я знаю, что ты успел пару раз поболтать со Стивом, и знаю, что все было не очень гладко. Просто наш старичок не привык к общению с детьми и вечно смущается, прямо как ты иногда, — поддел его Тони, — но он тоже привыкнет, так что все будет хорошо, не волнуйся. Питер волновался. Он немного поспал днём по наставлению Тони, но беспокойство не исчезло, хоть усталость и уменьшилась. За окном довольно быстро стемнело, хотя был ещё только август, но наверняка этому поспособствовали тучи, не уходящие с неба в течение всего дня и превратившиеся под конец в огромное темно-серое пятно, которое расползлось по всему небу. Скоро должны были прийти Мстители, Тони сказал, что их небольшая и очень скучная миссия прошла успешно, и им нужно по-быстрому переодеться во что-то свежее и чистое, потому что, по словам Тони, после заданий от них воняет хуже, чем от мусорного бака, но на то они и супергерои: отвратительным запахом не напугаешь. — А сколько их будет? — спросил Питер. Тони задумчиво почесал свою бородку. — Человек шесть-семь, я думаю. Это же не так страшно, правда? — Правда. Пятница неожиданно подала голос: — Мстители поднимаются на этаж, сэр. — Спасибо, Пятница, — Тони повернулся лицом к Питеру. — Все в норме? — Да, все хорошо, — сказал Питер, наверно, чересчур торопливо, но ободряюще улыбнулся, цепляясь руками за высокий барный стул, позволяющий быть с Тони на одном уровне. Двери лифта раскрылись, и этаж наполнился громкими шумными выкриками, смехом и беспорядочными разговорами. Питер на секунду успел испугаться где-то на переферии своего сознания, что, едва завидев его, все беседы смолкнут и повиснет мучительная, неловкая тишина, как если бы они не знали, куда и зачем приехали. Однако шум и суета только усилились, и, казалось, на Питера обрушился оглушительный шквал поздравлений и различных голосов, разговаривающих о чем-то постороннем. Питер не мог сосредоточиться, чтобы собраться и посчитать новоприбывших, но любому было ясно, что в гостиной собралось намного больше шести-семи человек. Казалось, даже Тони немного растерялся, потеряв свою привычную выдержку и самообладание. Питер на секунду зажмурился, инстинктивно потянул руку к коленке, но спохватился и отдернул ее, зная, что Тони наверняка наблюдает за ним, хотя сам давно потерял его среди всех собравшихся. — Так, ну-ка полегче, народ! — прикрикнул Тони, и Питер был ему в этот момент чрезвычайно благодарен. — Накинулись всей толпой! Разойдитесь, я даже своего ребенка не вижу. Дружелюбно посмеиваясь, они все же успокоились. Как оказалось, больше всех кричал Клинт, каким-то чудом прорвавшийся в первые ряды и так неочевидно запаковавший свой порядок; в громкости и изобретательности шуток ему не уступал Сэм с тихо посмеивающимся рядом Баки. Громогласным оказался и Тор, последний, кого Тони вообще ожидал увидеть. Кто вообще знал, что он вернулся на Землю? Однако последнюю минуту он только и жаловался, что в лифте кто-то пролил на него пиво. Позади него наивно и искренне шутил и смеялся вечно улыбающийся Скотт, пряча за спиной полупустую кружку, а стоящая рядом девушка с красиво подобранным конским хвостом изредка шутливо пихала его в бок. Когда Питер смог получше ее разглядеть, то вспомнил, что видел ее на собрании Мстителей. Остальные же вели себя много сдержанней, хоть на их лицах и были видны добрые, ласковые улыбки. — Питер, с днём рождения, — выступил вперёд Клинт по прошествии нескольких минут, когда все уже немного успокоились и разбрелись кто куда. Питер озарился улыбкой, видя завёрнутый в упаковочную бумагу с изображением танцующего Железного Человека детский лук. Мальчик достал подарок и тихо, от всего сердца поблагодарил Клинта. Тони, ни на минуту не отходящий далеко от Питера, самоуверенно усмехнулся. — Лук, Бартон? Уж слишком очевидно. Стареешь. — Это хороший подарок, — убеждённо ответил Клинт и обратился к Питеру: — Я могу научить тебя обращаться с ним. Если ты хочешь, конечно, — Клинт сам не удержался от улыбки, увидев счастливое, улыбающееся во весь рот лицо ребенка. — Да, да, я очень хочу! — Это мне ещё аукнется, — вздохнул Тони. — А сам-то ты что подарил? Набор инструментов для юного механика? — сказал Клинт саркастически, скрещивая на груди руки. Тони же в ответ на это кивнул в сторону рамки с документами, самодовольно отмечая немного вытянувшееся лицо лучника. — Ничего себе! — выдохнул Сэм, улыбнулся и потрепал Питера по волосам. Тот уже отчаялся постоянно приводить их в относительный порядок. — Поздравляю, шкет. — Питер Бенджамин Паркер-Старк, — так же улыбаясь, чуть позже прочитал Стив и добавил: — Тебе идёт. — Спасибо, — тихо ответил Питер, покрываясь легким румянцем. Вечер проходил совершенно противоположно тому, как Питер себе это представлял. Конечно, к нему многие подходили, поздравляли его, Тони и просто общались о пустяках, время от времени спрашивая о чем-то. Наташу он интуитивно сторонился: его пугало ее обманчиво строгое, будто всезнающее, проницательное лицо, которое временами проходилось по нему, словно изучая. На деле оказалось иначе — она была замечательной. После пятнадцати минут разговора он лично убедился, что она очень любит детей, но все же в ней также в какой-то степени присутствовала неловкость, присущая и Стиву, словно она опасалась сделать или сказать что-то не так, но говорила она всегда искренне, весело, даже зазывающе и, что ему больше всего нравилось, общалась она с ним не как с неразумным, глупым ребенком, а как с равным себе, как со взрослым. Это было приятно, и Питер чувствовал, что его уважают, что его не принимают за несмышленыша. От футболки Тора неприятно пахло резким едким запахом пива, но любил он детей не меньше Наташи и рассказывал много интересных историй, так что Клинту даже пришлось вмешаться, чтобы оставить за собой все же в глазах Питера звание лучшего рассказчика историй. В один момент Тони закричал, стараясь перекрыть галдеж в комнате: — Время торта! Галдеж стал ещё более диким и громким. Когда Тони вставил свечки, Питер посреди замеревших в ожидании гостей загадал желание и задул свечи. Торт всем понравился, и только Тони с бурчанием и недовольством отмечал то тут, то там белые пятна на паркете или даже целые кусочки торта. Ладно уж, чуть позже Дубина все уберет. Питер даже сам от себя не ожидал, что будет жалеть, когда Мстителям пришлось расходиться, ведь было уже слишком поздно и было заметно, что Питера снова клонит в сон. Потирая ладошкой слипающиеся глаза, Питер прощался со всеми. Развернувшись, он увидел, что на этаже остался только Роуди, который сейчас разговаривал о чем-то с Тони, но, завидев Питера, обратился к нему: — Ну, как ты, Питер? Кажется, эти люди совсем замотали тебя своими разговорами, ты еле на ногах держишься. — Нет, я в порядке, сэр, — негромко, чуть отстраненно ответил Питер, всеми силами подавляя рвущийся наружу зевок. — Боже, зови меня просто Роуди. Ты же практически мой племянник, не так ли? — он усмехнулся, и в глазах его заплясали добрые, светящиеся искры. — Ладно, я пошел, Тони. И подстриги уже ребенка наконец. Всем спокойной ночи. Особенно вон тому, который спит у вас на диване, — двери лифта медленно закрылись за ним, и Питер с Тони подошли к дивану. Закинув голову на подлокотник, а левую ногу — на спинку дивана, Клинт тихо похрапывал. На лбу него был прикреплен стикер с очень остроумной фразой: «Ударь меня по лицу». Тони разочарованно выдохнул. Сэму должен либо научиться лучше шутить, либо не шутить вообще, потому что это был уровень первоклассника, хотя даже Питер так бы не сделал. Тони перевел нежный, как бы любующийся взгляд на своего ребенка. — Ну, как ты? — Это было круто! Тони фыркнул. Теперь-то Питер заговорил, как самый обычный ребенок после встречи со Мстителями. — Как думаешь, разбудим его? — спросил Старк. — Нет. Зачем? — удивился Питер. — Ну вот и я думаю, пускай спит. Хотя бы не в вентиляции, и то хорошо. Чистить зубы? Питер тихонько застонал, но послушно поплелся вместе с Тони в ванную комнату. Чистить зубы — самое унылое занятие, по мнению Питера. Тони усмехнулся, наблюдая, как чуть позже Питер устало направился в свою комнату. Через несколько секунд оттуда послышались крики: — Тони! Тони! Тони! И взбудораженный, напрочь забывший про сон ребенок вбежал обратно в гостиную. Тони приложил палец к губам и отвёл его подальше от Клинта, счастливо улыбаясь при виде чуть ли не прыгающего на месте ребенка. — Там комната вся забита подарками! Там все в коробках, правда! Ты видел? Тони, ну посмотри! Питер потащил смеющегося под нос Тони за рукав в сторону своей спальни. — Видишь! Это… это безумие, — заключил Питер. Тони рассмеялся: — Что? Это ещё почему? — Их слишком много, — сказал Питер, как что-то само собой разумеющееся, еще больше смущаясь. — Я не могу все это принять. — Конечно, можешь, — посерьезнел Тони. — Нет, это правда чересчур, мне столько не надо… — Питер, но Мстители приготовили их специально для тебя, — Тони опустился на корточки, наблюдая за молчаливыми метаниями Питера. — Их же никто не заставлял это делать, равно как и приходить сюда, но все прошло хорошо, верно? — Ну, да… — Да и не будешь же ты ходить к каждому и возвращать им их подарки, это было бы невежливо. Питер на какое-то время потупился, ковыряя пол махровым теплым носком. — Ну ладно, — наконец согласился он. — Но я ведь даже не успел поблагодарить их за это… — Позже поблагодаришь, не волнуйся, — волосы снова была бесчестно, безжалостно растреплены во все стороны рукой Тони. — Наверное, Роуди прав, нужно подумать над твоей прической. Но все потом. Сейчас тебя ждёт сон. — Если я найду путь к кровати среди всех этих подарков, — пробормотал Питер себе под нос. — Иди давай, — ухмыльнулся Тони, слегка подталкивая его. Ночь обещала быть спокойной.