15 лет назад, школьная дискотека: Наташа, четырнадцатилетняя девушка, которая до беспамятства влюблена в Стива Роджерса, самого крутого и красивого парня в школе. И вот она, наливает уже четвертый бокал шампанского, который выпивает залпом и пританцовывая, направляется к позади стоящему Стиву с каким-то парнем. — Ну вот и короче.. — не успевает рассказать Стив, как его перебивает Нашата. — Привет, танцуешь? — обращается Наташа к парню своего сердца, который в полоборота сидит на подоконнике с бокалом в руках. — Пою, — с усмешкой парирует он. — Подходи позже. — секунда и Стив начинает громко смеяться, на что все присутствующие поддерживают его. Позже — это после двадцати шести песен, еще четырех классов в школе и шести лет мединститута.
И вот Роджерс, у меня дома, пожалуйста, бери не хочу, это и есть счастье. И оно так набралось, что от меня он уже никуда не денется. И вот я, вся такая красивая и чуть пьяная, подхожу к своему отцу, на плече у которого покоится голова пьяного Стива, а рядом с ним стоит мой брат, которой придерживает того, чтобы он хотя бы не упал. Нет, я, конечно, буду только рада этому исходу событий, но он же должен быть красивым рядом с пациентами. — Это было в Крыму, — заканчивает мой отец свой рассказ, как только я подхожу к этой великой троице. Не успеваю сказать и слово, как меня отводит в сторону мать. — Ты ему нравишься, — заключает моя мать кидая в сторону Стива легкий кивок. — Ты думаешь? — не особо то и верится, но я верю в чудеса. — Ну не стой ты как пришибленная, покажи свои лучшие стороны. — договорив, мама поправила мне волосы на плече и после этого вместе с ней вернулись к нашим мужчинам. — И это мой лучший хирург, — договаривает отец ловя голову шатающегося Стива. — По-моему, ему уже пора вызывать такси, папа. — парирую я и забираю бокал из рук своего брата, выпивая залпом. Где-то я уже видела эти действия.. — Не доедет, Павлуш, давай к тебе его, ага. — и взяв под руки Роджерса, папа и мой брат поволокли его наверх. На следующее утро я показала Роджерсу себя с лучшей стороны.Тем временем: — Залпом, — проговаривает подошедший отец Роджерсу с подносом в руках, на котором стоит рюмка водки и лимон. — Эээ.. — все, что сейчас может выдавить из себя лучший хирург. — Без лишних слов, боец, — выпив с утра пораньше, Стиву стало еще хуже чем было вчера, что не осталось незамеченным от отца. Поднявшись с дивана и прикрывая рот ладонью, Стив, теперь уж стоявший на месте покачивающийся, ожидал. — По лестнице наверх и налево.
Сколько раз я представляла себе, как обнаженная стою перед Стивом, но я не предполагала, что его впечатления будут настолько сильными и ужасными, как его встреча с белым лучшим другом.***
Отдых отдыхом, а работу еще никто не отменял. Интересно, как там себя чувствует Роджерс, я не видела его с шести утра, с того самого момента, как он застал меня мокрую, оборачивающуюся в полотенце. Надеюсь, что от появится хотя бы сегодня к обеду. И вот я, заходя в ординаторскую, была выведена из своих мыслей Гаморочкой. — Это анализ крови Лукаса из шестой, вам лучше с ним поговорить перед выпиской, — проговаривает медсестра отдавая мне лист с заключением анализов. — Больной Саранода в четвертой, острое поджелудочное. — следом идет еще один лист. Хорошо, нужно будет зайти к ним и осмотреть. А это что еще такое.. — Круассанчики? С шоколадом? Обожаю. — протягиваю я вдыхая замечательный запах, беру один и кладу прямо на папку с картами больных. — Мега калорийные, и не говорите потом, что я вас не предупреждала. — Ладно, возьму только два, — кладу второй туда же и в дверном проеме появляется причина всех моих школьных слез. Надо же, как огурчик, а по нему и не скажешь, что этот человек еще пару часов назад был в моем доме до жути пьяным человеком. — Так, я готов, истории у тебя? — обращается ко мне цепляя бейдж. — Доброе утро, Стив, — доносится писклявый голос Шерон за нашими спинами, которая уже с утра что-то жует. Хотя и я не лучше. — Ну, привет, — коротко и не поворачиваясь говорит он и уходит. Что мне остается как идти за ним? Пока шла не заметила и того, как съела уже один круассан. Да, Гаморочка, конечно, готовит бесподобно, а сколько внутри шоколада.. не то что в нашей столовой кладут. — Мм, а я тут в пятницу в кино собираюсь. — жуя начинаю я разговор. — Сходи, потом расскажешь. Я иду на день рождение друга, могу взять тебя с собой. — говорит Стив и останавливается, пропуская каталку с медперсоналом. — Хм, в качестве кого это? — А, ну да, извини, не подумал. Забудь. — о нет, раз начал, то будь добр закончить. — Ну, а какая разница? Знаешь, я согласна. — откусывая еще один кусок круассана соглашаюсь я. — Ну и отлично, шашлыки в Истре, вода, солнце и много голого тела, — много тела? ох, он еще не видел, что это такое, когда тела много. — Ты как? — В смысле? — останавливаясь, пропускаем очередную бригаду с каталкой, да, ну и работы же сегодня. — Ну, в смысле купальник. Лучше бикини, дрез-код, не я придумал. — Угу, так когда для меня это была проблема? — подходя к аппарату с едой парирует: — Ну, а то смотри, — с улыбкой начинает прошаривать свои карманы. — На что? — изгибая бровь интересуюсь я. Хотя и так понимаю про что говорит сейчас. — Ну я пойму, если купальник не первая шмотка в твоем гардеробе. Женщины вроде тебя, — осматривает меня как полный козел сейчас. — Вроде меня это какие? Способные двинуть начальнику за хамство? — Мне? За что? Вот сколько ты весишь? — ухмыляется он все так же осматривая меня. Вот это уже низко, Роджерс. — Знаешь что, это вообще не смешно уже. — с ноткой обиды сказав я ушла. — Что, прямо столько? — доносится мне в спину. Да пошел он. Это низко уже даже для него. Так, все, не хочу больше думать о нем, пойдем лучше осмотрим пациента Саранода. Не поняла, это как он так быстрее меня здесь оказался? Я не пойму, я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила Роджерса, который стоял уже в палате прочитывая карту прибывшего? — Я в парке работаю, смешариком, я в лодке сидел, ну, там пруд есть. Знаете, вот вдруг как в боку кольнуло, что я аж буквы забыл, — надев одноразовые перчатки я присела на край кровати, дабы поставить укол пациенту. — Ну думаю все, умер. И вдруг в воду упал. Я же в костюме был, понимаете? Круглый, плаваю, а посетители подумали, что их веселю, — положив ватку промокнутую в спирте, согнула руку в локте. Вставая я вернулась на свое место, сняла перчатки и выкинула их в мусорку, и, оперевшись о косяк, продолжила слушать. — И давай меня веслами прямо туда-сюда, туда-сюда, хорошо, что Нюша помог. Это вот такой вот розовый смешарик, ну девочка, мой приятель, он Нюшей халтурит, вот потом он и вытащил. — Нюше разряд дать надо, такого кабана вытащил. — не отрываясь от карты цитирует Роджерс, лишь изредка поглядывая на меня. — Бараша, — подправляю его я. — Романофф, — повернув ко мне голову, показывает на свои губы пальцев. — измазалась вся, смотри, смешариком станешь. — закрывая карту, стучит по костюме смешарика чуть посмеиваясь. — Слушай, может ты уже перестанешь, а? — ворча говорю и упираю руки в бока. Бедная Гаморчка, ей же приходится все это выслушивать ей, причем каждый божий день. — Так, у вас острый панкреатит, повышенный сахар, холестерин в пятой степени, — заключает доктор Роджерс смотря в карту. — Высокое давление, можно делать ставки, что вас убьет скорее. Все ваши проблемы, все, от лишнего веса, — и вновь закрыв карту заключает, последнюю фразу говорит поворачиваясь ко мне и вновь осматривает. — И в карты с Мур тоже из-за лишнего веса проигрываю? — Мур стройный, судьба улыбается стройным. Да, не слышу поддержки коллега, — да что за хрень, почему ты опять смотришь на меня? Как же ты меня достал, Роджерс, вечно со своими упреками! — Готовьте его к дренированию желчных путей. Так, спокойно, я себе нравлюсь и я не поддамся на его провокации. Нет, ни за что. Чтобы мы там сами про себя не думали, мы зависим от мнения других, но в жизни всегда есть место подвигу, если не ради себя самой, то ради мужчины. Угу, пусто, Тони нет. Вот и отлично. Вхожу в кабинет Старка и прикрываю дверь, но не до конца. Выдохнув и вновь вздохнув подхожу к весам. С Богом. Становясь на них вижу отметку шестьдесят восемь и триста грамм. Выдыхая тяжело убираю из кармана ключи. Должно помочь. Ничего не изменилось. Хорошо, одежда ведь тоже весит, да? Становлюсь на весы без балеток, нет, так не пойдет. Может так, стягиваю сначала халат, а после майку, оставаясь в одном лифчике. Я и вправду такая толстая.. Теперь я понимаю Роджерса, который вечно меня подкалывает. Хватит, я взрослая женщина и уже нужно браться за себя! Садимся на диету! На следующее утро ничего в моей жизни не изменилось, лишние килограммы как были, так и остались. Я и сама понимаю, что это нужно исправлять, но как я могу отказаться от вкусной плитки шоколада.. — Не могу смотреть как ты давишься, — жуя бисквит заключает мать. — Да? А я не могу смотреть на себя в зеркало. — отвечаю я откусывая морковку. Фу, такая противная и невкусная, может быть сдастся и скушать бисквит? Нет! Худеем, все, хватит! — В этом доме не голодают. Пюре, со шкварочками, мм? Полтарелочки? Я разогрею? — Мам, двойную порцию мне, за себя и за пухлую. — говорит мой брат садясь рядом. — Ну, конечно, мама, так нечестно, у тебя, например, есть папа и ты не находишься в ситуации естественного отбора каждую секунду. — говорю я жуя морковку. — У тебя взгляд волка. — процедил папа присаживаясь рядом с мамой, забирая у нее кружку с приготовленным кофе. — Которого на морковь потянуло. — подколол Павлик со смехом. С этими мыслями я направилась в больницу. Погода сегодня действительно была замечательная, от чего в больницу совершенно не хотелось идти. Но все-таки нужно. Мы готовы делать все ради мужчин: резать себя, ухаживать за собой, прихорашиваться. Все ради них, лишь бы они взглянули на нас и обратили свое внимание. — Гамор, слушай, а я вот когда так волосы собираю, это удлиняет лицо и шею, зрительно? Или лучше как я всегда ношу, распущенные? — с интересом спрашиваю я у своей подруги подходя к зеркалу. — Да вам по всякому хорошо, доктор. — оглядываясь назад встает и бежит ко мне, становясь справа от меня. — А я вот по телевизору видела как делают голливудские актеры, они по-поводу волос вообще не заморачиваются, взгляд их оружие. Как они смотрят. Сначала вниз, а потом так искоса. И все, убила. — Что стоим, смешарику ночью плохо стало. — прокричал вошедший Роджерс убирая карту в ящичек с его фамилией. — Да? — повернувшись к нему попытались повторить; взгляд вниз, а потом искоса. — Что да? Галопом. — указывая пальцем на дверь еще громче прокричал доктор. Рр, какой ты сегодня. Слушаюсь, мой повелитель. Как все легко у него: пришел, наорал и ушел. А ты потом ходи вся без настроения и желающая съесть плитку шоколада. Но ты не можешь, ты ведь как бы сидишь на диете, ради этого самолюбивого начальника, которого я любила все школьные года. А люблю ли сейчас? А что я вообще к нему чувствую сейчас? Что-нибудь да буду, молодец, как сильно сейчас прозвучало. — Ну, как мы себя чувствуем после дренирования? Что случилось? — спросила я у товарища Саранода входя в палату. Надев перчатки, что подала мне Гамора, я села на краю кровати осматривая низ живота, изредка надавливая на него, на что слышала кряхтения. Интересно. — Да ерунда, уже отлегло. Считайте, что просто хотел на Вас посмотреть. — Мама дорогая, а это чьи останки? — повернув голову и протягивая руку к рядом стоящей тумбе, я взяла одну кость в руки, которая была размером с нее. — Это мама барашка принесла, я и сам не заметил, как все съел. — чуть сжато и тихо пропарил лежачий пациент. — Ах, Вы не заметили? Вы вообще понимаете, что Ваш аппетит, он с жизнью несовместим. — тряся костью уже повышала я голос. — А живой человек не может жить на каше, которую тут варят! — отстаивая свою честь бормотал Саранод. — Без диеты Вам конец! — Обычно она такое не говорит пациентам, — встряв сказала Гамора и после улыбнулась мне. — Что.. что эт.. что это у Вас? А ну дайте сюда, Вам что сказал Ваш лечащий врач Роджерс? — забирай печенье у Сараноды отчитывала я. Чувствую себя как мамочка, но это вредит его здоровью! — Мм, Род-д-джерс, — жуя бормочет он, — мы с ним в разных весовых категориях. А вот от вас я такого не ожидал. Нам, толстым, надо быть заодно. — что он сейчас сейчас? Нам, толстым? Он считает меня толстой? — Что? — возмущенно спросила я, повернув голову к Гаморе сказала сквозь зубы. — Гамора, обзидан ноль три. — взяв в руки шприц с препаратом и подняв одеяло, с замахом вонзила в пятую точку, вводя препарат. Через секунду послышался крик и с улыбкой на лице вышла из палаты, направляясь в столовую за своим эклерчиком в шоколаде. Все, завтрашнюю жизнь начинаю без сладкого и угрызения совести. Это надо отметить самым последний эклерчиком. Господи, сделай так, чтобы все калории пошли в мой четвертый размер. Какой же он вкусный, господи, прости. — Сильнаа. — протянул за спиной брат, протягивая мне салфетку. — С утра морковка, после обеда эклер, а вечером что? — К концу недели ты меня совсем не узнаешь. — промакивая губы повернулась я к нему лицо. — Разнесет еще сильнее? — со смехом процедил он. Куда еще сильнее то, итак больше некуда. — Так, не пора к уткам возвращаться? — Все, пошел. — подняв руки вверх в знак примирения уже хотел развернуться и уйти, как в его руках я заметила какой-то планшет с какими-то бумагами. Так-так-так. — Подожди, это что такое? А ну иди сюда? Что это у тебя такое? — облизнув пальцы, я выхватила тот самый планшет, отдавая ему тарелку со своим эклером. — Препарат для похудения? — Ну я же их не глотаю, я ассистирую. Оплата почасовая, бабки есть. Мне идти надо. — все его попытки забрать свой планшет оказались плачевными. А я продолжала изучать предложения на бумаге. — Эй, пухлая, не дури. Забудь, пухлая, ты че? Колеса непроверенные, все в тестовом режиме, ну а вдруг ты.. — Что вдруг, Павлик? Я уже на трех диетах сижу. — Да, я понимаю, ты же двумя не наедаешься. — повернувшись к нему полностью и подойдя чуть ближе начала: — Значит так, ты меня сюда запишешь. — Да ты.. — нервно начал он, на что я его опередила. — И сделаешь так, чтобы в больнице никто и ни о чем не узнал. — отдав ему планшет, я забрала свою тарелку с эклером и поедая направилась на выход из столовой.***
Вечером, когда практически все ушли, я направилась в палату без нумерации. Уже через пару минут я стояла перед дверью, так и не решаясь зайти. — Хотите влюблять в себя с одного взгляда? Хотите, чтобы на вас оборачивались на улице? И не мечтайте, этого не будет пока вы не попробуйте наш новый препарат — Похудин 60-90. Мы вычислили причину всех ваших бед. Очень. Кушать. Хочется. Но с нашим новым препаратом, эта проблема не проблема. Сегодня мы начинаем его тестировать. — дослушав речь какого-то мужчины, я все-таки решилась, постучавшись я зашла. — Ой, извините, пожалуйста, простите, комнату по номеру найти не могла. — улыбаясь как дурочка захожу прикрывая дверь и останавливаюсь возле стола. — Потому что на двери нет номера. Вы кто? — А я записывалась. — смотрю в сторону брата, на что он кивает мужчине. — Аптон. Кейт. — Как модель? — Фамилия пока единственное, что нас связывает, в этом я очень надеюсь на вас, а так я учительница младших классов. — продвигась вперед, села на стул слушая дальше. — Итак, на этой неделе мы проходим интенсивный курс, важно, чтобы вы ели все, что обычно. Больше — можно, меньше — вылетаете из группы. Дисквалификация. — жестикулируя и преграждая пальцем смеется мужчина. Это я удачно зашла. — Обращайтесь к моему ассистенту. Ну, если все понятно, двинем тушками. Прошу всех к столу, — поднимаю руку, чтобы спросить, как он меня опережает. — Аптон, вы в паре с Деккер. Всем приятного, неограниченного ни в чем аппетита. — Привет, Деккер это я, я Меган. — слева от меня раздается тихий женский голос, развернувшись мы пожимаем друг другу руки. — Наташа. — черт, надеюсь, что она не услышала. — Я вообще-то из милиции, то есть из полиции, но здесь как частное лицо. — приглушенно тихо говорит она мне. Из нашего разговора нас вывел приближающийся Павлик с подносом и таблетками. — Пухлая, мозг включи, не боишься побочных эффектов? — наклонившись ко мне максимально близко шипел он. — Павлик, все побочные эффекты давно на моих бедрах. — забирая стаканчик с таблетками прошептала я и огляделась вокруг. — На йогу иди. — Спасибо, Морфеус. — с улыбкой шепнула я и проглотила таблетки. — Не за что, Нео.***
— Доброе утро, мамуль. — поздоровалась я с мамой заходя в примерочную и двинулась к весам. — Привет, как дела? Как там твой Роджерс? — с интересом спросила мама поливая цветы. — Сейчас узнаю. — у меня с ним в пятницу свидание и может быть если.. — я похудела на двести грамм. — радостно прокричала я. И в эту же секунду два радостных крика раздались по всему дому. Господи, я готова рисковать своим здоровьем, чтобы самый крутой парень обратил на меня внимание.***
— Вчера на работе почувствовала головокружение и тошноту, знаете, как у беременных, но я то не беременна, у меня уже год никого не было. — первая выступила Деккер с побочными эффектами от препарата. Может про это мне говорил Паша? — Я вас понимаю, милочка, но после применения Похудин 60-90, вы забудете, что такое быть одной. — коротко ответил ей наш якобы преподаватель, как только хотел он отойти, как раздался еще один голос женщины: — Хорошо, хорошо, а у меня вчера вечером кровь из носа пошла. — странно все это как-то. — Организм адаптируется к новой и счастливой жизни. — А у меня такое впечатление, что внутри что-то шевелится. — Организм зреет, личинка стройности красавицы. — Отдельное спасибо за образованность, но не могли бы вы все-таки изложить фармакогеномику препарата, — начала я, выпуская наружу врача. — А, Апон, верно? Вы училка? Не мешайте мне работать. — прошипев мне в лицо, он отошел к столу беря какие-то папки в руки. — Послушайте, а готовы результаты наших анализов? — сложив ногу на ногу продолжаю с интересом спрашивать. — Конечно, вот они, — мужчина потряс папкой. — Отклонений нет, все идет нормально так, как должно быть. — положив папку на стол и пройдя пару метров, он вышел за дверь показывая что-то на своего ассистента, а по совместительству моего брата. — Руководителю нашего проекта необходимо срочно отъехать по делам, понимаете, да? На все ваши вопросы ответит в следующий раз, а я в вам могу сказать, что на втором этапе нашего испытания ничего не может произойти. — Вы же только ассистент, откуда вам знать? — поднявшись со стула сказала Деккер. — Пусть мне врач об этом и скажет, иначе.. я, например, уйду. — Правильно, и я тогда уйду. — воскликнула следом женщина. Так, если они уйдут, исследование закроют, а как я тогда похудею? Нет, нет, мне нужны эти таблетки. — Милые дамы, сохраняем спокойствие, Павел прав.. Павел, вас же так зовут, да? — попыталась выкрутиться я, на что последовал кивок. — Павел прав, ничего плохо с нами случится не может, все плохое с нами уже случилось. — подтверждая свои слова, показала руками на свою фигуру. — Нам нечего терять, кроме наших лишних килограммов. Собственно для этому мы здесь и находимся. — Откуда вам знать, вы же в школе работаете. — подходя шипит сквозь зубы Деккер. Ух, ты. — А я врач, да, чисто случайно вот так получилось. — разводя руками в стороны улыбнулась я. — А почему вы раньше то об этом молчали? — Ну знаете ли, анонимность — это естественное желание в таких местах. — ответила я. — Ой, слава Богу, что вы врач, — обратилась ко мне пожилая женщина. — Девушка, измерьте мне, пожалуйста, давление, а то знаете, что-то сердце так стучит, и давление так чувствуется.. — А с нами точно ничего не случится? — практически хором спросили все присутствующие женщины. — Тихо-тихо, успокойтесь, я врач и я тоже принимаю эти таблетки. Да, конечно, вот какие доказательства еще нужны? — В общем да, спасибо большое. — сказала Деккер и ушла. Проводив всех взглядом я прикрыла глаза, от нахлынувших ощущений, у меня закружилась голова. Наверное, погода так влияет на меня. Скоро, Стив Роджерс, ты не сможешь оторвать от меня глаз. Господи, что я такое говорю? Какой ужас. Ой, надеюсь, я не единственная женщина, которая готова на все ради мужчины. Отдохнули и хватит, пора приступать к работе. А иногда так хочется отдохнуть от всего и ото всех. С горем пополам я, все-таки, пересилив себя встала со стола и вышла из ординаторской, как уже кого-то везли на каталке. — Что тут у нас? — с интересом спросила я у фельдшера забирая из под ног карту. — Огнестрел. Женщина, тридцать пять лет, пуля в левом предплечье, в сознании, состояние стабильное. — ответил тот. — Вы меня слышите? — спросил подошедший Роджерс у женщины. Да он что из под земли появляется? — Да? Готовьте операционную. — теперь он обращается к медперсоналу. — Подождите, — подбежав вперед процедила я. — Деккер, ты? — А, учительница.. Доктор, я знала, я специально попросила привести к вам в больницу. Я вам доверяю доктор. — сказала женщина перед тем, как ее завезли в операционную. — Вот может и тебе такое скажут, Роджерс. — сказала я ему и скрылась за стенами. Приготовившись и одевшись, мы направились в место всея жизни. Практически всю операцию делал Роджерс, как и всегда, но сегодня что-то пошло не по его плану. То ли у него такое хорошее настроение, то ли мне все это снится. Мы стоим рядом, почти впритык, что мне, безусловно, очень нравится. Я все еще испытываю к нему что-то. Меня все еще тянет к нему. Идут года, а школьная любовь не ржавеет и никуда не уходит. — Пуля вот тут. — коротко и с добротой он сказал мне, показывая скальпелем. — Хочешь сама ее достать? — говорит он и отходит в стороны перекрестывая руки. — Уу, аттракцион невиданной щедрости. — взяв пинцет из лотка, который подала мне медсестра, я развернулась и нагнулась для удобства и лучшего извлечения пули. — Да мне не жалко. — Я прям тебя не узнаю, — проговорила я сквозь маску. — А ты вроде бы похудела, — сказал как бы подтверждая после своего осмотра глазами. — Да нет, все такая же корова как и всегда. — Так что насчет пятницы? Готова к оргии в бикини на берегу? — достав пулю, разворачиваюсь к нему и улыбаюсь сквозь лоскуток на лице, после чего, положив пинцет с пулей в лоток, и вновь развернувшись, аккуратно промокаю тампоном рану по бокам. — Ну, я подумаю, если не нарисуются планы поинтереснее.***
Спустя час Деккер лежала в своей палате, где сейчас находился ее бойфренд и доктор Роджерс, который читал карту с которой она прибыла в больницу. Но он совершенно не читал, а думал о Наташе. Еще в школе он ее дразнил и публично издевался, а сегодня, встретив ее в лифте пару недель назад, начал чувствовать к ней что-то теплое и светлое, что его пугало. — Ну понимаешь, а он такой мне да че ты? А я ему, а ты че?А он мне опять, а ты че? — эмоционально жестикулируя руками рассказывал свою историю парень Деккер. — Ой, так, как ты, мне никто не расскажет, Тобиас, — тяжело дыша процедила она. — Меган? — Где я? — задыхаясь и метаясь по кровати спросила она. — Малышка, потерпи, сейчас станет легче. Доктор, ей же очень плохо, вы не видите что-ли? Мег, потерпи. — гладя по волосам шепчет парень. — Что вы чувствуете? — подходя к больничной кровати спрашивает Роджерс, постукивая пальцами по планшету с документами Меган Деккер и лишь изредка поглядывает на кардиомониторинг. — Я не.. знаю.. а где.. — Три миллиграмма пирамила. — введя внутривенно, Роджерс вновь уставился в карту. — Должно помочь. — Ну, как дела у моей боевой подруги? — спросила только что вошедшая в палату Наташа. — Я тебя сменю, Стив. Вы можете идти, Тобиас, за ночь ничего не произойдет. — но как назло, кардиомониторинг издал долгий и продолжительный писк. — Меган, Меган, — кричал парень глядя на задыхающуюся девушку. — Подождите в коридоре. — обратилась Наташа к парню. — Давление. — прокричал доктор Роджерс, убирая руки с запястья. — Да у нее аритмия, ты что ей ввел? — также прокричала Наташа, убирая свои пальцы от глаз подруги. — Дефибриллятор! Спустя семь минут из палаты вышли два доктора. Вид у них, конечно, был не из лучших. — Ее состояние очень серьезное. — первым начал Роджерс. — Мы переводим ее в реанимацию. — продолжила Наташа. — Резкое нарушение кровообращения, как результат отказ печени. Могу точно сказать, что это не из-за операции. Вам известно что она принимала в последнее время? Может наркотики? — заламывая пальцы бурчал Стив. — Да вы что, какие наркотики, она же в органах служит. — Ну если так, то конечно. — пробурчал сквозь зубы Стив. А если это все из-за таблеток для похудения? — Плохо ей стало от вашего укола. — накричал на Стива парень Деккер. — Не говорите о том, в чем не разбираетесь. — шипя произнес Стив, еще немного и он взорвется. Только этого нам еще не хватало. — Завтра же здесь будут опера с нашего района, вас посадят, лишат звания, кто он там? Гиппократа? — Тихо-тихо, — шепнула Наташа парню и повернулась к Стиву отводя его немного в сторону. — Мне нужно с тобой поговорить. — Нашла время. — Я знаю, что произошло. Кажется. — недолго думая, Стив, взяв ее за руку тут же потащил в пустую процедурную прикрывая дверь. Рассказав все ему, его глаза тут же помрачнели и стали чернее тучи. Челюсть сжалась так, что казалось, что еще немного и его скулы лопнут. — Нет, скажи мне, что это неправда, вы что с этой дурой принимали непроверенные цитостатики, замедляющие рост клеток? — уже не стесняясь он кричал на свою ассистентку и бывшую одноклассницу. — Стив, какая разница? Главное, что у нас брали тогда анализ крови, понимаешь? Если причина ее состояния в таблетках, а не в препарате, который мы ввели, то у нее изменение в крови были уже тогда. Стив, я знаю где хранятся эти данные. — взяв за руку, Наташа потащила Роджерса в ту самую палату без нумерации. Зайдя туда она сразу же подбежала к столу открывая ящики. Пусто. Все пустые. Черт бы тебя побрал! — Как всегда, бестолочь. Пойду звонить знакомому адвокаты. — с легкой улыбкой произнес Стив и удалился. Наташа, что осматривала ящики, теперь уже держала в руках какие-то бумаги, что лежали на столе. Головокружение. Аритмия. Обмороки. Они же доверяли мне. Меган первая, а будут еще и другие. — Паш, у нее отказала печень, она в коме, ты понимаешь насколько серьезное положение? Мне срочно нужен адрес этого Кутчера. Перезвони мне. — говорила Наташа на автоответчик выходя из больницы.***
Узнав адрес у парня Деккер, я уже стояла на пороге дома Кутчера. Что ж, сейчас или никогда. Сейчас только от меня зависят жизни всех тех женщин, что принимали препарат. Так, надухарившись и немного оголив плечо, я стала подниматься по лестнице, но он вышел ко мне сам. Что ж, это еще лучше. — Аптон? — произнес Кутчер выходя из-за угла. Так, я смелая, секуально-раскованная, я всех спасу. — Можно просто Кейт, доктор. Я хотела бы у вас спросить.. — поднимаясь начала я. — Аптон! — где же искать этот чертов ноутбук? — Зачем вы пришли? — дергая меня за локоть шипит он. — Женщина приходит к вам в таком виде, так поздно, а вы спрашиваете зачем? — сильнее оголяя плечо прижимаюсь к ее груди. — Прекрасная квартира. Как это называется? Мансарды? Пентхаус? — чуть дрожа в голосе говорю и отхожу от нее, осматривая попутно квартиру. — Пока я ехала в лифте к вам, чуть не заснула, честное слово. А это что, так модно стало селиться в высотках, да? — По какому вопросу? — проговаривая тщательно все слова парит Кутчер. — Мм, не подгоняйте меня, доктор, дайте оглядеться, — проговариваю я, дергая воротник его рубашки. — Ах, лилии. Обожаю. — оторвавшись от него, подхожу к стене, где стоит ваза с лилиями, беру их в руки и вдыхаю. — Осторожно! — Хотя, у меня на них страшная аллергия. Отойду отсюда подальше, — поставив вазу на место, я отхожу в сторону еще дальше. — Куда вы пошли, Аптон? — Я вам все объясню. Там спальня, да? — указав пальцев налево процедила я. — Мы вообще сегодня выпьем? — Да выпьем мы, выпьем, — психовано ответил Кутчер и забрал бутылку вина из моих рук. Пульс учащенный, это я волнуюсь или таблетки действуют? Если я упаду в обморок прямо здесь, он распилит меня и вынесет по частям. Найдя компьютер на столе, я вытаскиваю флешку, что не остается незамеченным от него. Почему я такая неаккуратная и вечно все роняю? — Черт, Аптон! — Ой, — единственное место спрятать флешку — это моя грудь. — Все понятно, значит, вот это вы мне хотели объяснить потом? — подбегая ко мне, Кутчер вытаскивает флешку из бюста за веревку. — Ну-ка быстренько выметайся отсюда. — взяв меня под локоть, мужчина поволок меня с силой на выход. — Да отпустите меня! — задыхаясь и крича говорила я. — Ну такая уж ты и соблазнительная, как тебе кажется. — А почему вы тогда смотрели на мою грудь? Что за препараты вы нам давали? — дергаясь и задыхаясь еще больше кричала я. — Выметайся отсюда я сказал, — но тут мой организм решил отключиться и я впервые я солидарна с ним! — Что случилось? — Все знают, что я поехала к вам. — последние слова которые я смогла проговорить перед тем, как отключиться.Тем временем в больнице: — Ты Романофф не видела? — спросил вошедший Роджерс в ординаторскую у Шерон, которая нарезала колбасу с сыром. — Видела. Сорвалась куда-то, вся такая загадочная, прям девушка Бонда на задании, только в пять раз толще, — ответила девушка откусывая сыр. — Сестры здесь моей нет? — спросил Павел у присутствующих. — Сам ищу. — Понятно, сначала телефон обрывает, потом на звонки не отвечает. Молодец. — заключает Павел Ильич откусывая колбасу. — Чтобы Романофф вечером не подошла к телефону, — самодовольно улыбаясь смотрел вдаль Роджерс. — Выкладывай, куда ее могло понести? — подойдя к Павлу и положив руку на его плечо, поинтересовался доктор. — О, господи, — выдыхая сказала Шерон.
— Где она? — спросил Роджерс у Кутчера. — Кто? Эта неадекватная баба? — не выдержав, Роджерс ударяя его в нос. — Я здесь, Стив. Я умираю, но вся информация у него в компьютере, — тихо и жалостно шепчу я, видя приближенного Стива. — Так, я говорил с твоим братом, ты и еще несколько женщин принимали плацебо, — заглядывая в глаза говорил мне Стив, а после попытался потянуть на себя. — Галопом! — Плацебо? — Поднимайся, — рывком потянув на себя, мы попытались уйти, но нам перегородили путь. — Вот так значит, да? — вытирая пальцами кровь из носа с неким интересом спрашивает Кутчер. — А что еще? Челюсть тебе сломать? — замахнувшись, Стив ударяет его в челюсть. Повторяющийся удар оказался провальным, поставив блок и откинув в стеллаж с книгами Стива, началась драка. — Испугался я тебя и твою толстую подружку. — удар. блок. удар. — Только я один могу называть ее толстой, я один, понял? — блок, блок, удар в челюсть, блок, удар коленом подреберную область. —Это самое приятное, что я от тебя слышала! — прикрикивая и беря ту самую вазу с лилиями, разбиваю об голову Кутчера. — Да, иногда мужчины падают к моим ногам. — с отдышкой сказала я. Взяв меня за руку, Стив повел меня прочь из этого места. Надеюсь, что навсегда. Через час мы уже стояли в ординаторской. Стив копался в ноутбуке того мужчины, мы с Гаморочкой разбирали бумаги. Каждый был занят своим делом. — Этому красавцу главное было формально закончить тестирование препарата и обеспечить его производство. — все так же глядя в монитор говорил он. — Бедные женщины, — сказала Гамора. — Гамора, завтра свяжись со всеми из этого списка и пригласи их на бесплатное обследование. — закрыв ноутбук и отдав его ей, он повернулся ко мне. — Так, а теперь займемся тобой. Ну и что у тебя с головой? — Мне стыдно, — так, как там Гаморочка меня учила? Посмотрев вниз, а после искоса, я повернула голову направо, устремляя свой взгляд в стену. — У тебя что, шея болит? — Нет. — коротко и тихо отвечаю я. — Ну-ка, посмотри на меня. — просит Стив. — Просто с этого ракурса мое лицо кажется тоньше, — вытягивая шею, тяжело выдыхаю. — Ты что ввязалась в эту авантюру только потому, что я назвал тебя толстой? — Ладно, хватит, со школы за тобой бегаю, все, надоело и не хочу больше, — собираюсь выйти, как его рука останавливает. — Сама придумала, сама обиделась. Иди ко мне, — говорит он и притягивает к себе, прижимая спиной, заставляя смотреть на обоих в отражение окна. — Я просто хотела тебе понравится, — добавила я. — Ты нравишься, — сказал он и убрав заколку с волос, положил ее к себе в задний карман. — И я не толстая? — Толстая, — пытаюсь развернуться, но он не дает этого сделать. — Но задираю я тебя не поэтому, а из-за того, как ты болезненно реагируешь. — спокойно говорит Стив. — Это я болезненно реагирую? — и вновь моя попытка остается плачевной. — Вот видишь, ты сама не знаешь, что тебе нужно. То назначаешь себя умной, то вдруг дура дурацкая, строишь из себя независимую, а сама ждешь, чтобы тебя носили на руках. Определись, наконец, чего ты хочешь, — глядя в отражение сказал он и отпустив меня, ушел.Мы все боимся того, что подумают о нас другие. Забывая, что это зависит от нас. От нас зависит будем ли мы одиноки или рядом с теми, с кем хотим быть. Мы сами решаем, что делать: сдаться или бороться. Мы все красивые, смелые и умные, когда вспоминаем об этом.
— Стив, — наконец, выйдя из мыслей вспоминаю я, выбегая из ординаторской направляюсь к лифту. — Кажется, я знаю, чего я хочу, — подходя к нему ближе и не медля, целую его.