пепел не горит.

Время тянулось медленно. Прошла неделя, но Паша так и не появился, поэтому Костенко решил дать себе хоть немного расслабиться на этот счёт. В доме Вершининых так же всё было спокойно. Конченков вдруг ни с того, ни с сего пропал с радаров — ни тебе подстав, ни ОМОНа в офис. Всё шло до противного гладко, и эта гладкость с дичайшей силой давила на нервы. Костенко ждал. Ждал от этого затишья какого-то подвоха. Спокойствие для него — непозволительная роскошь, что осталась лишь в памяти. — Сколько можно тянуть? Мы договаривались на понедельник, сегодня среда. …Меня не интересуют ваши отмазки, Генрих. Вы знаете, что бывает с теми, кто нарушает договор. Я всё сказал, — Костенко кладёт трубку с такой силой, что сидящий перед ним Владимир вздрагивает. Сергей трёт ладонями лицо и шумно выдыхает. День начался отвратно — не повезло ни с погодой, ни с потенциальными партнёрами, до коих он смог дозвониться только этим утром. — Всё нормально? — голос друга вывел Костенко из прострации и заставил сфокусировать взгляд на лице напротив. — Да. Да, просто устал от всего. — Может тебе в Харьков на время уехать? Проверишь, как там филиалы без тебя справляются, отдохнёшь заодно, — не сводя глаз с собеседника, Васильев на секунду прильнул губами к чашке, чтобы сделать глоток горячего кофе. — В Харьков? — губы Сергея дрогнули в слабой улыбке. — Я доверяю своим людям, Вов. — Если дело в мальчишке… — Дело не в мальчишке. У меня и здесь дел полно. — Серёга, — голос Владимира огрубел. — У тебя скоро глаза из орбит вывалятся и упадут прямо в мешки под ними. Когда ты в последний раз высыпался? — Я высыпаюсь, Володя. Просто… блять, — Сергей снова вздохнул. — Да, дело в пацане. Я не знаю, что делать. Он ведь запомнил меня. Он узнает, и тогда всё полетит к чертям, — мужчина обречённо закрыл голову руками, ногтями легонько впиваясь в кожу на затылке. — Послушай меня. Ты сделал то, что должен был. Кто знал, что он припрётся к тебе после всего этого? В конце концов, не может же всё идти идеально. — Возможно, ты и прав. Кстати, я же говорил, что ко мне Ульян заходил, — при упоминании имени конкурента Владимир поморщился, но промолчал. — Так вот, перед уходом он заикнулся про Таню. Логично, что он в случае чего захочет надавить на меня через неё. Короче, Володь, ты же всё равно просил познакомить тебя с ней — я согласен. Но. Мне нужно, чтобы ты приглядывал за ней краем глаза. Я бы и сам, да времени вообще в обрез, ты знаешь. — Так отправь её в Харьков и дело с концом. — Ты глупый что ли, какой Харьков, если я даже тут, в Москве, не всегда рядом? Пока с Кончем не разберусь — из города её не выпущу. — Лады, скинешь на почту все необходимые адреса, присмотрю за ней, — он взглянул на часы. — Чёрт, мне нужно ехать, Пащевский ждёт уже минут пять. — Бывай, — Сергей протянул ему руку. — Не загибайся тут, — улыбнулся Васильев и покинул кабинет.

***

Получив СМС от отца с просьбой привезти ему обед, Паша огорчился — снова пропустит хоккей. Однако по пути в знакомый офисный район до Вершинина дошло: есть шанс снова увидеться с Костенко. Вот только повода для встречи больше нет. Костенко. Красивая фамилия. Паше сразу показалось, что она очень идёт Сергею. Строгая, звучная, даже в какой-то степени загадочная, словно олицетворяла своего носителя. Ведь забавно, но сам Сергей был той ещё загадкой. Паша до сих пор помнит ту волну непонятного странного чувства, что окатила его с головы до ног, когда Костенко впервые посмотрел на него. Холодные серо-зелёные глаза, за которыми явно скрывалось нечто иное. — Спасибо, Паш, выручил, — Андрей с охотой принял пакеты с контейнерами из рук сына и разместился прямо на рабочем месте. — Надеюсь, я не сильно тебя отвлёк? — Да нет, я всего лишь пропустил финал шведов, — улыбнулся Паша и, отвернувшись к окну, стал разглядывать соседние здания. Оттуда был виден «Город столиц» и Южная башня, где располагался офис Сергея. Вершинин хотел посчитать и найти тот самый семнадцатый этаж, но голос отца сбил его. — Ну ладно тебе, потом повтор вместе посмотрим. — Угу. — У тебя всё в порядке? Какой-то ты потерянный, — Андрей на миг оторвался от еды и внимательно взглянул на сына. — Ты можешь идти, если хочешь, посуду я сам привезу. — Всё нормально. Ну, до вечера тогда. Махнув отцу рукой, Паша вышел из кабинета и решил заскочить в уборную перед уходом. Следом за ним вошёл неизвестный, с кем-то горячо спорив по телефону. Вершинин не был тем, кому интересны чужие разборки, однако невольно прислушался к разговору. — Какое мне дело до графиков, Алекс? Если я в крайние сроки не избавлюсь от него, то нас всех ждут большие проблемы… Да мне насрать, какими способами ты это сделаешь! Попробуй подобраться к сестре… Владимир? Ладно. В общем, цель у нас одна с тобой. Чтоб через месяц я об этом «Заслоне» и не слышал даже! Ты понял? Хлопок двери заставил Пашу вздрогнуть. — Твою-то мать. Теперь повод для встречи с Сергеем был самым, что ни на есть, весомым. Как только двери лифта открылись, парень буквально вывалился из него и тут же рванул в приёмную. Он оглядел помещение в поисках секретарши и застал ту за поливкой высокого фикуса в углу комнаты. — Мне нужно поговорить с Сергеем! — Сергей Олегович сегодня не принимает, — равнодушно протянула Елена, опрыскивая листья растения. — Мне очень надо, понимаете? — Всем надо, но Сергей Оле… — Да начхать мне на то, что он не принимает! — Паша выходил из себя. Жить захочет — примет, ещё как! — Молодой человек, я сейчас вызову охрану, — Лена поставила мини-лейку на подоконник, да с такой силой, что с краёв плеснула вода. Продолжить дискуссию Вершинину не дала внезапно распахнувшаяся дверь кабинета Костенко, и сам он, стоящий в проходе со скрещёнными на груди руками. — Ваш ор на весь этаж слышен, — проворчал он, после чего обратился к Паше и кивком головы указал себе за спину. — Проходи. Сверкнув победной улыбкой, Паша прошёл в указанном направлении. Сергей пропустил его вперёд и запер дверь, после чего вернулся на своё рабочее место. — Чего тебе? — Вас убить хотят! — Вершинин безумными глазами смотрел на Сергея. Тот казался до невозможного спокойным. — С чего ты это взял? — Я случайно услышал. Какой-то мужик по телефону о вас говорил. Ну, про «Заслон» там, про то что вас с дороги убрать надо любыми путями. Хотел к сестре вашей подобраться, Владимира какого-то упоминал. А собеседника Алексом называл, — на одном дыхании выпалил Паша и стал ждать реакции Костенко. Тот с минуту сидел с каменным лицом, переваривая информацию, затем как-то резко поднялся с места и с задумчивым видом потёр переносицу пальцами. — Ты не видел, как он выглядел? Хотя, это уже не важно. — Вы знаете, кто это? — Да, скорее всего, это Конченков. Директор «Долга», я тебе рассказывал.  — Я помню. Всё хреново, да? Я могу быть полезен, — Пашин намёк был воспринят неожиданно агрессивно. — Нет. Даже думать не смей. — Но почему? Я просто хочу помочь. Сергей вдруг подошёл к нему вплотную и, наклонившись, руками вцепился в ручки стула. Сжал их так, что кончики пальцев побелели. — Парень, ты себя вообще слышишь? Кому ты собрался помогать? Мне — преступнику с двадцатилетним стажем? Ты ещё в игрушки не наигрался, а уже суёшься во взрослые дела, — глаза Костенко пылали яростью. Он злился, но в большей степени на себя: за то, что невольно впутал Пашу во всё это дело. Выдержав паузу, он выпрямился и отвернулся к окну. — Если действительно хочешь помочь — не суйся. Наступила тишина. Паша молчал, не зная, что ответить, Костенко же просто пытался успокоиться — сложил руки на груди и прикрыл глаза. Прошло минуты две, прежде чем он снова заговорил:  — Спасибо за то, что предупредил. Твоё дело на этом окончено, — ответа не последовало, и мужчина обернулся. Стул, на котором ещё мгновение назад сидел Вершинин, пустовал. Обиделся. Но так даже лучше — теперь точно не полезет. Парень пулей выскочил из здания, будто кто-то собирался его догонять. Он пытался убедить себя, что ему ни капли не обидно. Разве что чуть-чуть. Что это было: брезгливость? Извечная привычка решать всё в одиночку? Или Костенко действительно волновался? Так ли это важно теперь — Пашина помощь ему даром не нужна. Вершинин небрежно поднял воротник пальто, чтобы прикрыть горло от холодного октябрьского ветра, и зашагал в сторону остановки. Чёрный «Шевроле» плавно повернул во двор и припарковался возле ветхой девятиэтажки. Костенко равнодушно прошагал мимо кухни и душевой, прямиком направляясь в спальню. Дверь неприятно скрипнула, и Сергей закатил глаза: сколько раз собирался смазать петли, но по итогу благополучно забывал. В другой раз, — пообещал он себе, заранее зная, что не выполнит обещание. Наручные часы со стуком упали на стол рядом с рамкой. С фотографии на Сергея глядели двое мужчин, одним из которых был он сам. Рядом с ним стоял Володя и широко улыбался. Костенко помнит тот день: первый успешно закрытый контракт. Сколько крови он принёс за собой, сколько загубленных душ. На миг Сергею стало противно. Всю ночь они отмечали, пока родственники убитых ими поставщиков оплакивали свои потери. Шитые одной нитью, с Володей они познакомились ещё в восемьдесят седьмом, когда Васильева перевели в их камеру. Костенко тогда не особо понимал почему, да и незачем было — перевели и перевели: здравствуйте, располагайтесь. Лишь когда у Володи начались проблемы с сокамерниками, до него дошло — с прошлыми тот не ужился. Чтобы помочь, Сергей пытался всеми способами уладить ситуацию. Сначала мирно, затем их драки надзиратели разнимали всем составом. Бедокуров отправили по карцерам вплоть до освобождения. Но после отсидки они почему-то продолжили общаться. А потом понеслась: торговля долларами, позже — сбыт наркотиков, весьма удачно замаскированный под охранное предприятие. По совместному решению Владимир не стал официальным совладельцем, но охотно и достаточно продуктивно выполнял работу, находясь в тени. Никто и не подозревал, кто убирает недобросовестных поставщиков, которые так или иначе хотели подставить Костенко. Никто, кроме него. Вот и получалось, что оба выходили сухими из воды. А кому какое дело до наркоманов, что находили на дне Москвы-реки? Передознулись и свалились. Сами.