I was and you were Happy...

Наши дни В холодном поту отрываю голову от подушки за пятнадцать минут до звонка будильника. Опять. Взлохматив пальцами волосы, пытаюсь привести самого себя в чувства. Хах, не впервой. Снова с утра пораньше разум затмевает тонна непонятных эмоций, вызванная тупейшим сном, который я вижу «сотую» ночь подряд. Это когда-нибудь закончится? Повернув голову влево, фокусирую взгляд на электронных часах: 7:45. Вновь откидываю голову назад и накрываю свое лицо второй подушкой. Измученно простонав, через силу поднимаюсь с кровати и направляюсь в ванную. Нужно смыть с себя последствия бурной ночи… И я не о плотских утехах. Включаю горячую воду и собираю пальцами волосы наверх, подставляя свое лицо под поток воды. Осушив тело махровым полотенцем, покидаю эту комнату и тащусь на кухню. Холодильник пуст. Впрочем, ничего нового. Включаю чайник и погружаюсь в ожидание характерного для закипевшей воды щелчка. Растворяю в кипятке черный молотый кофе, добавляю немного сахара и встаю напротив широкого окна, делая первый глоток. В квартире пусто, я один. По всему помещению витает легкий холодок, заставляющий кожу покрываться мурашками. Мм… сигарету бы сюда. Быстро метнувшись в прихожую, хватаю куртку и не нахожу в пачке ни одной сигареты. Блеск. Возвращаюсь к своему остывающему кофе и погружаюсь в свои мысли… Суета мегаполиса не дает возможности надолго уйти в свой собственный мир. Среди миллионов ярких огней просвечивается осточертевшая всем и каждому серость жизни в столице. Сейчас я искренне не понимаю людей, которые мечтают попасть в Москву любыми путями, а ведь когда-то и сам был таким… Приехал. Поначалу все нравилось, казалось интересным, неизведанным. Потом привык и разглядел всю бедность этого города. Здесь каждый должен успевать жить, все по цене красоты. Как вам такое? Все слишком однообразно. Глаза все еще были затуманены сном. Пальцы еле печатают сообщение продюсеру о том, что сегодня на репетицию я явлюсь позже положенного времени. Ноги мерзнут все от того же сквозняка, который минуту назад казался легкой прохладой. Меланхолия поселилась в моей голове. Сил моих больше нет! Допиваю свой «завтрак», натягиваю джинсы с толстовкой и вылетаю из квартиры. Давно думал об этом и, наконец, решился. Найдя в кармане визитку знакомого психолога, прыгаю за руль и направляюсь по указанному адресу. Мне нужно просто поделиться своей проблемой и, быть может, станет легче. Приехав к месту назначения, незаметно прохожу мимо дежурных к кабинету необходимого мне человека. Собравшись с мыслями, дергаю дверную ручку и просачиваюсь внутрь. - Владимир Арсеньевич, здравствуйте, – решительно говорю я, широкими шагами двигаясь к столу, за которым сидит седовласый мужчина лет пятидесяти пяти. Он отвлекается от разбора бумаг, документов, личных дел и каких-то ведомостей и поднимает на меня удивленный взгляд. - Владислав? Добрый день, какими судьбами? У тебя что-то случилось? – слегка ошарашенным голосом заговорил он, параллельно пожимая мою руку в знак приветствия. - Да. Вам не составит труда уделить мне сейчас несколько минут? – в наглую прохожу глубже в его кабинет и сажусь в одно из кресел. Что сказать, у главного психолога клиники и кабинет должен быть презентабелен и выполнен со вкусом. Эта комната выглядит вполне уютно и не вычурно. У самых окон находится зона для душевных бесед с клиентами: два кресла, сделанных из светлой дорогой кожи, и между ними журнальный столик, выполненный из темной древесины, покрытый лаком, и, как дополнение интернета, вечнозеленый цветок в массивном бежевом горшке. За рабочим столом врача стоит огромный стеллаж, напичканный множеством папок, тетрадок, знаменитых книг по психологии. Еще сидя за своим столом, врач снял с себя очки и как-то устало потер переносицу. - Конечно, это моя работа. Я сейчас попрошу, чтобы нам принесли чай или кофе. Что вы предпочитаете больше? – только он собрался нажать на кнопку вызова секретарши, как я бестактно прервал его действия: - Нет! Обойдемся без этого, – а сам бы я не отказался от коньячка… Мужчина еще более удивленно смотрит на меня. - Что ж, тогда начнем, – он сел напротив меня, закинув ногу на ногу и положив перед собой тетрадь с позолоченной ручкой. – Что привело тебя ко мне? Я сделал глубокий вдох и выдох. Никогда раньше не мог предположить, что окажусь «в гостях» у психолога. Вообще, отношусь к людям этой профессии очень предвзято… Да и сейчас посещение врачей, специализирующихся на психическом и психологическом здоровье человека, стало чем-то вроде модного тренда. Но обстоятельства и бережное отношение к нервной системе того требуют: - Владимир Арсеньевич, понимаете ли, на протяжении месяца мне снится один и тот же сон, – он вскинул вверх правую бровь, но перебивать не стал. Честно говоря, я не понял этого жеста. Неужели навязчивые сны клиентов для него в новинку? – Вернее, сюжет всегда разный, а вот подтекст одинаковый. Мне снится девушка, которая пытается совершить суицид. - Влад, для того, чтобы помочь тебе, мне необходима любая информация, каждая мелочь. Что за девушка? Знакома она тебе или нет? В какой обстановке все это происходит? Это поможет составить модель твоего сна и образов, которые ты видишь. Я на секунду задумался, вспоминая эту особу: - Знаете, я могу описать ее внешность. Она мне незнакома, мы никогда не виделись, но ее образ я помню почти во всех деталях. Не просто размытое изображение, которое обычно является во всех сновидениях, а более-менее четкий облик, который я помню, – врач внимательно слушал меня, приготовившись с последних слов периодически пополнять свою тетрадь новыми записями. Записки сумасшедшего. Интересно… - Это девушка лет восемнадцати-девятнадцати, не больше. Прилично ниже меня ростом, примерно сто семьдесят пять сантиметров, при этом довольно стройная. Длинные волосы аккуратно расчесаны, будто она только-только из рук крутого стилиста-парикмахера. Лицо… Темные брови, и бордовые, рваные, пухлые губы. Глаза темно - карие, но кажутся абсолютно черными. При мертвецки-белой коже это выглядит ужасающе, – Владимир Арсеньевич нахмурился. Я продолжил свой рассказ, смотря прямо перед собой, в стену. – Она одета в черное, кружевное платье с голыми плечами и чуть выше колен. У нее очень глубокие ключицы. На одной из них, если не ошибаюсь, на левой, есть татуировка. Стройные ноги с тонкими щиколотками. В моем сне она часто улыбается. Но это не какая-то милая, легкомысленная, мечтательная улыбка или, того хуже, фальшивая растяжка губ, это что-то другое… Я никогда не видел подобной улыбки, поэтому и не могу дать четкого определения, – перед моими глазами всплыл блеклый силуэт этой девушки и по коже побежали мурашки. Я даже не сразу услышал, как меня пытается окликнуть мой собеседник. - Влад? Владислав! – часто моргая, я посмотрел на него озадаченным взглядом. – Вы можете продолжать? - Да, могу. Извините, задумался, – облизав пересохшие губы, я собирался рассказывать дальше. - Ничего, продолжайте, – он снова что-то черкнул в своей тетрадочке неразборчивым, «врачебным», почерком. Они специально разработали его, чтобы что-то от нас скрыть. - Атмосфера этих снов очень мрачная. Иногда все происходит в темно-зеленом свечении, это пугает. Пару раз я замечал, что в волосах девушки в виде заколки или просто в руках, или на платье в виде броши находится бутон живой черной розы, – я замолчал, пытаясь вспомнить что-нибудь еще, но тщетно. – Больше ничего не помню… - Влад, скажи, что делает эта девушка в твоем сне? - Пытается покончить с собой, – кратко и четко дал ответ я. Мужчина кивнул и поджал тонкие губы. – Но пару раз ничего не происходило. Она либо просто стояла на месте, либо шла в никуда, в пустоту. - А какими способами она пыталась отнять у себя жизнь? - Иногда вскрывает вены, но продолжает стоять и улыбаться, пока по ее руке течет кровь. Иногда пытается повеситься или выпрыгнуть из окна. Но я никогда не видел финала. Каждый раз, когда она вот-вот должна упасть, задохнуться, потерять сознание – я просыпаюсь в холодном поту. - Так, этого пока достаточно. Я не могу дать тебе точных показаний, что с тобою происходит, но для начала избегай стрессов и попробуй метод репетиции мысленных образов перед сном. По крайней мере, по твоему рассказу, в моей голове сложился образ этакой Пиковой Дамы, но это далеко от истины. Обещаю, что постараюсь тебе помочь, если ты, конечно, позволишь мне это сделать. Примерно через десять минут я покинул этот кабинет. В душе и разуме остался какой-то мерзкий осадок от воспоминания о девушке… Что ж, по крайней мере, выговорился.