I was and you were Happy...

Что вы предпочтете: горькую правду или сладенькую ложь? Всегда выбирайте первое. Вам ведь вполне достаточно того, что часто вы сами себя обманываете. Так зачем позволять это делать другим? Мы искусно врем самим себе и поэтому от других заслуживаем только правду, какой бы жестокой она ни была. Все, что было отмечено истиной, не требует никаких доказательств и существует само по себе. Важно опираться на свою чувствительность и тогда вы точно отличите одно от другого. Никогда люди не лгали так, как в наше время. Так систематично и постоянно. Мы лжем кому-то, себе и о ком-то. Но! «Лучше говорить истину, которая причиняет боль, а потом исцеляет, чем ложь, которая успокаивает, а затем убивает»

Билли Айлиш

- Влад?! Что ты тут делаешь?! - вскочил с места перепуганный Артем. Я, самодовольно улыбаясь, повернулся к парням. - Ну? А я вам что говорил? - но меня, в момент ликования моей самоуверенности, прервал хриплый и довольно злой мужской голос: - Владислав, на каком основании вы врываетесь в мой кабинет? Мы вас не ждали! - поднялся с кожаного кресла и уперся ладонями в стол из темной древесины Сергей Петрович. - А мы без приглашения, - ровным тоном ответил я. Сидящая на небольшом диванчике Ирина поперхнулась воздухом. Видимо, настолько её поразила моя наглость и спокойствие. А я ведь не хотел ничего плохого... Среди моей «банды» первым решил подать голос Толик: - Артем, мать твою! Какого черта ты исчез?! У нас на носу концерты, интервью, съемки, а тебе не дозвонишься! Два дня! Два гребанных дня мы с Никитой колесили по всей Москве, обзванивали твоих знакомых и сами лишились миллиарда нейронов, а ты торчишь здесь?! Какого черта, я спрашиваю! - ух, даже не думал, что Толик настолько разойдется. Это на него не похоже. Он всегда мыслил трезво и рационально, с полной ответственностью брал на себя роль «старшего» и выручал в трудную минуту. А сейчас он словно с цепи сорвался. Хотя, чего греха таить? Я и сам был на грани нервного срыва, ведь получается, что раз Артем в этом доме, значит, его с этими людьми связывает не только единичное выступление на дне рождении дочери главы семейства. - Пацаны, спокойно, я вам сейчас все объясню, - слегка неуверенно заговорил парень. - Очень надеемся на это. А еще тебе предстоит объясниться перед Константином, он переживал не меньше нашего, - ответил ему нахмурившийся Никита. Я стоял в центре, сунув руки в карманы, и осматривал кабинет. Дорогие темно-синие обои с лаконичным узорчиком, два больших окна, сквозь которые в комнату попадало достаточно много света, а на одном из подоконников даже стоял невысокий фикус в глиняном горшке. Вся мебель была из темного дерева или кожи, на столе лежало много красных и черных папок, и стоял недешёвый канцелярский набор. Наверняка, в работающем прямо сейчас ноутбуке хранятся сотни важных документов, лицензий, договоров, фотографий, бизнес-планов и схем. Сергей Петрович был на взводе. Его явно бесила эта ситуация. На его лице выступила испарина, и он был готов вот-вот закричать. Ирина Алексеевна была крайне удивлена нашим появлением. Она шокировано смотрела на Билли, которая была напугана такой атмосферой и чувствовала себя лишней. Кажется, женщина стала догадываться, что к чему и перевела на меня наигранно холодный взгляд, мол: «Ничего ты не узнаешь, мерзавец». Я лишь слабо улыбнулся этой женщине, чем заставил её лицо искривиться от понимания, что настроен я решительно и просто так не отступлю. Но вот и настал момент «икс»: - Молодые люди, - послышался властный голос высокого мужчины. Он сложил руки на груди и презрительно осмотрел нас всех. Он старался быть максимально строгим и невозмутимым: - Мало того, что вы явились без приглашения, так еще и смеете выяснять отношения со своим другом в моем же кабинете? Как к этому относиться, извините? - Очень спокойно и принять данную ситуацию неизбежной, - вышел вперед я. За спиной мужчины я увидел Соню. Она будто гладила своего отца по спине, но в один момент опустила руку, просто оставаясь стоять сзади него, словно тень. Мужчина усмехнулся: - Да что ты говоришь, мальчик. Ты кто вообще такой, чтобы в моем же доме ставить мне условия? - я не спешил отвечать и держался уверенно. Вдруг, мужчина от чего-то поежился.- Дорогая, прикрой окно, сквозняк гуляет, - обратился он к своей супруге. - Но все окна закрыты, - тихо ответила она. - Хм... Правда? Ну, ладно, - я усмехнулся его словам, ведь понимал, почему ему вдруг стало холодно. Соня посмотрела на меня, будто спрашивая, чего я вообще добиваюсь. Я снова усмехнулся и обратился к Артему: - Тём, кажется, ты хотел объяснить, почему пропал. Мы все в предвкушении увлекательной истории, - парень немного растерялся и перекинулся взглядами с Сергеем. Тот отрицательно покачал головой. Артем устало воскликнул: - Но я не могу больше молчать! - Никита и Толик непонимающе посмотрели на нас. - Молчи, - сквозь зубы прошипел Сергей Петрович. Я обернулся в его сторону: - То есть вам есть, что скрывать? - прищурился я, хитро растягивая гласные звуки в словах. - Слушай, почему я вообще церемонюсь с тобой?! Ты надоел мне, я вызываю охрану, - он уже потянулся к кнопке вызова, как я опередил его: - Я знаю даже больше, чем вы. Скажите мне правду, - он, будто насмехаясь над всеми нами, посмотрел на меня. - Какого черта? Какую правду я должен тебе сказать? На минуту я опустил взгляд в пол, собираясь с мыслями. Я намеревался рассказать ему все от А до Я. Мне казалось, что я все делаю правильно. Тем более, я знал, что Соня тоже на моей стороне. Я начал ходить из стороны в сторону и заговорил: - Хорошо, я начну сначала, но постараюсь быть как можно более кратким. Два года назад умерла ваша дочь, - он грозно посмотрел на меня, а я продолжал. - В этот день ей исполнилось восемнадцать лет. Даже вы тогда отметили, что она прекрасна в своем черном платье, с красиво собранными волосами и лучезарной улыбкой, - я видел перед собой образ Сони и просто описывал её. - Но праздник, очевидно, был ей не по душе. Она ждала одного единственного человека. Это был Влад Золотарев. Вы с Ириной Алексеевной были кардинально против их дружбы, но, наверное, не открою секрета, они продолжали общаться. В день её рождения Влад погиб, разбился в автокатастрофе очень недалеко от этого поселка, - я краем глаза посмотрел на Артема, он был заметно напряжен и взволнован. - Полицейские установили, что ничего бы не произошло, если бы в автомобиле были исправны тормоза, - с легкой давкой в голосе, я посмотрел на Сониного отца. Он плотно сжимал губы и руки в кулаки. - Откуда тебе это известно? - процедил сквозь зубы он. - Мы своих источников не раскрываем, - подал голос в мою защиту Никита. Я похвально кивнул. - Так вот, Соня узнала об этом и впала в истерику. Вы же, уважаемые родители, просто свалили с гостями в ресторан, а девушка вернулась домой, порезала левую руку и повесилась! - выкрикнул последние слова прямо в лица Сергея и Ирины. В глазах женщины блестели слезы, но я строго решил довести дело до конца. - Вы похоронили Влада и Соню в один день. Видите ли, ваши сердца одобрили такую затею, - презрительно глядел я на родителей девушки. - А спустя почти два года, в начале августа месяца, я начал видеть во снах образ незнакомой мне девушки, которая, как в последствие оказалось, кричит о помощи с того света! - супруги скептически переглянулись, но на их лицах было выражено куда больше эмоций, чем им хотелось бы. - Да, уважаемые родители, я стал видеть во сне вашу единственную дочь, а потом она пришла ко мне в реальной жизни. Вон она, сзади вас, Сергей Петрович, - я взглянул на Соню, которая коварно улыбнулась мне. Видимо, ей нравилось, что я тут устроил. - Что ты несешь?! Тебе в психушку надо! - выкрикнула женщина, но в ответ я театрально вздохнул. Было крайне предсказуемо, что именно эту фразу она и скажет. - Не верите? Хорошо, - я снова посмотрел на Соню, а она, как бы прочитав мои мысли, опрокинула с самой высокой полки свою фотографию, которую отец бережно хранил даже в личном кабинете. Рамка разлетелась мелкими стеклышками по полу, заставив удивленного Сергея Петровича отскочить в сторону. - А сейчас? - ухмыльнулся я, но родители лишь испуганно похлопали глазами. - Это ... это какое-то совпадение, - заикаясь, прошептала Ирина. - Ага, еще скажите, что всего лишь сквозняк, - я перевел дух и продолжил. - Я и сам сначала не поверил. Думал, что окончательно слетел с катушек и даже отправился к психологу. Однако, не помогло. Знаете, чего хочет Соня? - я профессионально выдержал короткую паузу. - Правды. Её душа не может отправиться в лучший мир просто потому, что ей кажется, будто авария, в которой умер её друг, была спланирована, - я замолчал и подошел к окну. На небе ни облачка. Снова. Ждать чистосердечного признания от родителей девушки просто так, это как ждать дождя в ясный день: глупо и бессмысленно. Я понимал, что придется изрядно попотеть, подбирая слова. Рядом со мной встала Соня и заговорила со мной в моих мыслях: - Тебе не кажется, что ты слишком жесток? - Нет, по-другому мы ничего не узнаем. - А если Артем и мои родители все - таки не при чем? – с толикой надежды в голосе спросила она. - Как бы грустно это не было, но маловероятно. Все сходится, - ответил я. Девушка грустно покачала головой. - Скоро все закончится... - Знаю. Влад, я люблю тебя, - она посмотрела на меня со стороны, а я улыбнулся. - Я тоже, - развернувшись лицом к толпе, я спросил: - Ну? Вам все еще нечего сказать? - и тут с другой полки на пол полетели какие-то бумажки и папки, а еще через мгновение тому же ритуалу предался и ни в чем не виноватый фикус. Девушка злилась. - Так и будете молчать? - супруги снова испуганно переглянулись. Сергей Петрович кивнул чему-то, а потом достал из мини-бара бутылку бренди и плеснул его в прозрачный стакан. - Мне нельзя коньяк, сердце шалит, - не понятно, зачем, оправдался он и сел за свой стол. - Хорошо... хорошо, я всё расскажу,- для храбрости он всё же опрокинул в себя то, что было в стакане, и заговорил хриплым голосом: - Когда мы уехали из Америки, Соня замкнулась в себе, ни с кем не общалась в школе, сутками сидела дома. Я понимал, что в Лос-Анджелесе осталась её единственная подруга. Кстати, Билли, здравствуй, - наконец заметил он певицу, сидящую ближе всех к выходу. - По прилету в Москву Соня мне закатывала пару раз истерики о том, что скучает по тебе, - холодно говорил отец семейства. Билли немного агрессивно посмотрела на него и вновь спряталась за спинами парней. Она могла понимать все, что говорит Сергей Петрович, ведь с собою у неё был переводчик, при помощи которого мы с ней всегда и общались. - Но на этот переезд были свои причины. Однажды мне не удалось договориться с американскими поставщиками сырья о взаимовыгодных условиях, а за этими поставщиками стояли куда более деловые, влиятельные и беспринципные персоны. Они вежливо попросили меня уехать из их страны и даже прекратить наше сотрудничество. Я согласился, ведь главным условием было именно мое исчезновение из их страны, но вот моей жене и дочери все двери были открыты. Да и у меня еще много партнеров по всему миру, поэтому теряя американских, я не терял почти ничего. Парни уже расселись по двум кожаным диванчикам, ведь понимали, что рассказ будет долгим, а стоять уже было для них невозможно. Но я уперто держался на ногах прямо напротив рабочего стола бизнесмена. Сзади него крутилась взволнованная полупрозрачная дочь и, нахмурившись, внимательно слушала. Её отец снова плеснул в стакан алкоголь и продолжил: - Мне всегда не нравился этот Владик, с которым моя единственная дочь завела дружбу. Не нравился мне по всем параметрам: от цвета глаз и до жизненных целей и ориентиров. Я всегда считал и считаю так до сих пор, что он просто прикидывался милым и хорошим ради того, чтобы однажды переспать с Соней, - Сергей говорил об этом парне с такой ненавистью, что даже мне становилось жаль этого человека. Соня удивленно посмотрела на своего отца и направилась ко мне. - Я пытался поговорить с его родителями, которые тоже были не менее влиятельны в московском обществе, просил их семью съехать из нашего поселка, перевести сына в другую школу. А когда он закончил одиннадцатый класс с золотой медалью, то предлагал им отправить его в Оксфордский университет, при этом взяв все затраты на себя. Пытался всеми правдами и неправдами оградить их сына от своей дочери. Ирочка предлагала провести серьезные, профессиональные консультации с Владом и даже такой вариант, что по окончании университета, Владислав уже будет занимать высокую должность в любом адвокатством бюро, их не сломил, - в глазах Сони я видел злость. Её отец не знает, что она все слышит, и слово за слово полосовал её сердце острейшим ножом. – Эти люди были словно пуленепробиваемые! Они твердили лишь о том, что хотят, чтобы их сын был счастлив и если он испытывает что-то подобное в тесной дружбе с Соней, то пусть и дальше дружит с ней, а высот в юридической карьере он сможет добиться и без нашей с Ирой помощи. И в тот момент, когда я готов был пообещать их семье все блага мира, лишь бы избавить свою дочь от ненужной дружбы, а мне снова отказали, я понял, что все надо брать в свои руки, - Сергей перевел дыхание и обратился к моему другу, чем очень удивил всех нас: - Артем, ты все еще хочешь исповедоваться перед товарищами? Тёма уверенно кивнул и, поставив локти на колени, опустил взгляд в пол. Казалось, он собирался с мыслями и подбирал слова. Через пару минут гробового молчания, он заговорил: - Мой отец и Сергей Петрович были давними знакомыми и компаньонами. Выручали друг друга, поддерживали, могли поговорить по душам. Мой папа никогда не посвящал меня в тонкости его бизнеса, ведь передать его планировал старшему сыну, моему брату. А я и рад. Управлять многослойной машиной по принесению прибыли мне совершенно не хотелось. Но случилось так, что папа влез в огромный долг. Сумма была баснословная. Для закрытия векселя ему не доставало ровно половины и тогда он решил попросить помощи у Сергея Петровича, - Артем говорил плавно и размеренно, но деталь, что он постоянно перебирал свои пальцы между собой, выдавала его нервозность. - Сергей Петрович согласился, но все же желал, что бы Виктор, мой папа, с течением времени вернул ему эти деньги. И он возвращал, постепенно, потихоньку, но возвращал. Вот только когда пятьдесят процентов суммы были возвращены, отец Сони решил простить долг, - все недоверчиво уставились на мужчину, который грустно смотрел в одну точку и именно в этом моменте снова решил заговорить: - Не просто простить, - хах, ну да, обязательно должен быть подвох. - Я поставил Виктору условие, что если когда-нибудь мне потребуется срочная помощь, то мне поможет его младший сын. Когда Витя влез в долги, был январь две тысячи семнадцатого года. И вот, в сентябре месяце, когда мои последние попытки оградить свою дочь от надоедливого ухажера не увенчались успехом, я позвонил отцу Артема. Я слушал и смотрел на Соню. На её лице, казалось, были сведены все негативные эмоции, какие только может испытывать человек. Она металась из стороны в сторону и будто бы не могла поверить во все, что слышит. Я стоял, упираясь поясницей в подоконник и сверлил взглядом то Артема, то Сергея Петровича. В моей голове не укладывалась, насколько это нужно быть подверженным стереотипам и нормам доисторических эпох, чтобы питать такую неприязнь к чужому для тебя и дорогому для твоей дочери, человеку. Никита и Толик сидели, опустив головы. Казалось, будто мысленно они снова и снова переносятся в день похорон Сони и теперь еще отматывают пленку назад, узнавая причину её смерти. Билли, в глазах которой уже стояли слезы, отвернулась к стене и сидела, словно мышка. Самодовольная Ирина Алексеевна пялилась в окно, будто там, снаружи, происходило что-то более интересное. Еще бы, она от и до знала эту историю. - Когда я в первый раз пришел в этот кабинет, я еще не подозревал обо всей серьёзности вопроса, по которому меня попросили приехать, - продолжил Артем. - Сони в тот день дома не было. Сергей и Ирина встретили меня очень радушно, напоили чаем, и мне даже показалось, что не так уж все и плохо и мне надо, предположим, выступить где-то, - мы с парнями слегка усмехнулись его словам, но каждый предпочел промолчать. - Когда мы перешли к обсуждению проблемы, в которой требовалась моя помощь, родители девушки рассказали мне о Владе, о том, кто он и прочее. Рассказали так, что я проникся жуткой неприязнью к этому человеку, - я перевел презрительный взгляд на Сергея и продолжил слушать друга. Что же такого ужасного они могли придумать об этом парне? - Моя задача была вполне выполнима: под утро, когда на улицах меньше всего людей, пробраться во двор, где стояла машина Влада и поколдовать над ней. Как мне рассказали, в этой машине уже месяц, как неисправна система торможения и поэтому, если с Владом что-то случится, то виновного как бы и не найдут, - с каждым его словом я чувствовал всю боль, которую он доставлял в этот момент Соне. Она стояла напротив своего отца, который видеть её не мог, и уже во всю захлебывалась слезами. - В то утро я совсем забыл, что сегодня Софья становится совершеннолетней. Я был одурманен желанием наказать обидчика дочери друга своего отца... - Подожди, - резко остановил его Никита, выкинув правую руку вперед. - Обидчика? - уточнил он. - Да, мне сказали, что этот парень дважды изнасиловал девушку, а она отмалчивалась. - Что сделал?! - выкрикнул я и шокировано уставился на родителей Сони. Девушка стояла с ошарашенным взглядом и будто бы видела не своих родителей, а настоящих монстров. – Да вы что, совсем рехнулись со своей ненавистью?! - Держи язык за зубами, мальчишка, - словно змея, прошипела мать Сони. Не желая пререкаться с ней, я просто показал ей язык и отвернулся. - Ох, черт... - простонал Толик, запуская пальцы в свои волосы. Билли резко развернулась и смотрела на всех нас, чуть приоткрыв рот. - Да, именно так. А когда я всё сделал и тщательно скрыл все следы, понял, что совершаю настоящее преступление и набрал номер Сергея. Конечно, в тот момент уже было поздно что-то менять, но меня убедили, что под суд я точно не пойду, - он шумно выдохнул. - Что ж, а дальше вы и сами всё знаете. Тормоза действительно подвели, когда Владислав был уже близко к поселку. Полиция, чтобы не заморачиваться, списала причины на невнимательность парня, ведь надо чаще проводить диагностику своего транспорта. И вот теперь пазл собрался воедино. Выходит, что Соня была права, а мои подозрения частично оправдались. Напряжение Артема было вызвано муками совести, которые снова настигли его спустя два года. Он повредил машину, но главный монстр здесь точно не он... Я видел, как в глазах девушки, давно покрасневших от слез, снова рухнул весь мир. Она смотрела поочередно на меня, потом на Артема и затем на отца. Мне казалось, я слышал, как бьется сердце призрака даже на расстоянии. Она стояла, рвано хватая ртом воздух. Злость внутри меня бурлила, и я из последних сил выдерживал висящую в кабинете тишину. Толик закрыл лицо руками и откинулся назад, упираясь головой в стену. Зрачки в глазах Никиты расширились и, казалось, он совсем перестал что-либо понимать. Билли тихо утирала с щечек слезы, ведь теперь точно знала, по какой причине лишилась лучшей подруги. Я снова поднял взгляд на Соню. Она тоже посмотрела на меня: её губы дрожали, лицо было мокрым от слез, а порез на руке опять начал кровоточить. Мне безумно хотелось прижать её к себе и увезти на край света, уговорить её сменить цвет волос или просто стрижку и оградить её от этого мира так, чтобы она забыла, какие люди окружали её. Кроме Билли, конечно же. Она на мгновение отвернулась от меня и прикусила губу. Я вновь услышал в голове её голос: - Поверить не могу... мне так больно, - зашептала она. - Это ужасно, мне очень жаль, - единственное, что смог сказать я. - Влад, я хочу, чтобы он видел меня, - я немного удивился её словам. - Но зачем?! - Желаю высказать своим родителям все, что о них теперь думаю. - Ты уверена? - Да.