Невернувшиеся

– Кто-то должен сообщить его матери о том, что ее сын, – капитан Армгольд бросила через плечо взгляд на прикрытое тело, словно оно могло вдруг изменить свой статус, – что ее сын не вернется. Не требовалось знать ее столько лет, сколько Лукас с ней общался, чтобы услышать уныние в голосе. Большинство составляющих процесс расследования убийства рутинны и лишь некоторые тошнотворны или опасны, но уведомления о смерти связаны с огромной порцией эмоций и сопутствующей неловкости. Согласно неписаному уставу Палм-Вэйст печальные новости приносила лично капитан, и лишь в исключительных случаях ее позволялось заменять Лукасу, и дело тут было в вопросе уважения, а не следственной необходимости. Также на ней лежали связи с прессой и «неравнодушной общественностью» – за отсутствием других желающих. Лукас не мог не вспомнить, как семь лет назад волна паники захлестнула их городок. Кого-то менее стойкого, чем Армгольд, она бы потопила. Будь то дело раскрыто, волна бы вынесла капитана из их канавы в Оукли, но ей не повезло. – Я поеду сейчас, – сказала она после паузы, потраченной на то, чтобы пройти все стадии до принятия. – Пока какая-нибудь сплетница не позвонила миссис Сифлет. Извещение родственников включало первичный допрос – если вопросы пробьются сквозь рыдания – а его нельзя проводить одному полицейскому. Кроме того капитан не упустит шанс прихватить громоотвод и сохранить пиджак сухим. Она посмотрела сначала на Старвэя, потом на Лукаса, заставив того подобраться. Он не сомневался, что Армгольд выберет в спутники его. То, что они услышат, повлияет на расследование, а остальным предстояло всего-то охранять место преступления от зевак. Кому, как ни Лукасу, который составлял важнейшие отчеты, шедшие в Оукли, проводил уроки безопасности в школе и владел запасным ключом от всех дверей в участке, ехать с ней для открытия первых страниц в деле Барри Сифлета. Но Лукас недооценил наглость новичков из города. – Ты когда-нибудь сообщал людям, что их родные мертвы? – спросила капитан Старвэя. Ей не требовалось спрашивать Лукаса – весь полицейский опыт он приобрел под ее руководством. Несколько раз он стоял за спиной Армгольд, когда она сообщала «Ваш муж попал в аварию» или «Ваша жена приняла слишком много болеутоляющих таблеток», и однажды присутствовал при очень неловком звонке в Вашингтон. – Приходилось, капитан, – ответил Эйвери Старвэй. – Больше десятка раз, к сожалению. Капитан задумалась на секунду и приказала: – Садись в машину, поедешь со мной. Эйвери Старвэй не мог не понимать, что последует дальше. Он мог сообщить, что считает свой опыт недостаточным, или напомнить о том, что еще никого не знает в городе, а присутствие знакомых лиц успокаивает. Возможно, Армгольд не приняла бы его слова в расчет, но он даже не попытался показать уважение к старожилам участка, а молча повернулся и пошел к Камаро, оставив Лукаса подавленным и ошеломленным. – Присмотри здесь, – бросила ему капитан перед тем, как хлопнуть дверцей и завести мотор. Лукасу ее слова послужили слабым утешением. *** Разумеется, он собирался сделать вид, что ему вовсе и не хотелось поехать с капитаном, и что его ничем не обделили. Небрежно, давая всем понять, как он рад, наконец, оказаться вне строгого взгляда начальства, Лукас расстегнул верхние пуговицы, вытащил сигареты и начал поиск зажигалки. – Капитан оставила меня присматривать за вами. Так что не расслабляйтесь. Иззи кинула ему зажигалку и многозначительно хмыкнула, давая понять, что он ее не провел. Фаворит капитана не присматривает за местом преступления – с таким поручением справились бы картонная фигура из супермаркета, рекламирующая хлопья. Жители Палм-Вэйст скрупулезно законопослушны, пока двери не закрыты. Даже штрафы за неправильную парковку выписывались крайне редко – после эпичного дня первого выхода Лукаса в патруль, когда в участке закончились бланки. Иззи протянула руку, и он уронил в нее пачку с последней сигаретой. – Сдаешь позиции, – хмыкнула она. – Хотя против свежих сплетен из города фиг что выставишь. Для них всех Оукли был тем самым «большим городом», в который все с детства мечтают переехать, и Старвэй не мог не вызывать интереса одним своим появлением здесь, но Лукас и сам повидал мир. – Мне же лучше, – ответил он, добавив холода в голос. – Сможем поболтать с бригадой из города. Если этот Сифлет в чем и замешан, его мать об этом не знает. – Да они до утра не притащатся, мы тут скиснем, а капитан десять раз вернется, – буркнула Иззи, и Лукас не мог возразить. Если бы он видел пути к раскрытию дела, то злился бы на вынужденный простой, но он не слишком верил в то, что им удастся взять след, даже ведущий, скорее всего, далеко за пределы их юрисдикции. – Да какая разница, – буркнул Лукас. – Мы скоро положим это дело на полку, где оно покроется пылью. Этот тип уже далеко, у него фора, и если он не проболтается спьяну какому-нибудь стукачу, его никогда не найдут. Иззи пожала плечами. – Может, и так. – Думаешь, мы наденем на кого-то наручники? Такая вероятность его скорее беспокоила, чем радовала. С тем, что его не повысят, пока через двадцать лет капитан не выйдет на пенсию, Лукас смирился, а надежность решетки их единственной камеры вызывала у него большие сомнения, однако бюджет полицейского участка не подразумевал расходов на ремонт. – Насчет тебя сомневаюсь, а вот новичок кажется способным не только выписывать штрафы, – пустила шпильку в его адрес Иззи. Теперь Лукас почувствовал не только досаду на Старвэя, но и беспокойство за свой статус в участке. Иззи узнавала о перемене ветра еще до того, как флюгер первый раз дрогнет. – Ну тебя, – мотнул он головой, делая вид, что обзавелся новым предметом для раздумий. – Пойду с ребятами поболтаю. Может, у них есть идеи. Иззи выразительно хмыкнула. Лукас и сам понимал, что скорее он поймает форель в фонтане перед мэрией, чем Хьюлетту и Отису придет в голову что-то достойное строчки в блокноте, но ему остро требовался предлог для разговора. *** – Как вам новичок? – спросил он, отрывая Отиса от телефона, а Хьюлетта от судоку из прошлогодней газеты. – Теперь будет кого посылать за булочками. – Он не похож на того, кто станет ходить за ними, – заметил Хьюлетт, которому стоило бы сесть на диету, пока на нем сходился последний в линейке размер, но в бардачке его наверняка ждала пара сэндвичей для перекуса, весом в фунт каждый. Мысленно Лукас с ним согласился. Эйвери Старвэй посмотрит на него сверху вниз, спросит: «Вы не в состоянии сами дойти до булочной?» и Лукасу придется пойти в подразумевающемся направлении. – Скорее уж… – начал Отис, «ты будешь ходить ему за бургерами в придачу» прочел Лукас в его близоруких глазах и нахмурился. «Соскучился по ночным дежурствам?» – намекала складка между его бровей. – …он заблудится по дороге, – закончил с запинкой Отис, правильно истолковав послание. Маленькая победа своего авторитета согрела сердце Лукаса. – Тогда почему бы тебе не съездить за кофе для всех, – распорядился он, укрепляя позиции. – А то мы уснем тут, пока хоть что-нибудь произойдет. Отис бросил тоскливый взгляд на смартфон и кивнул, тряхнув непромытой гривой. – А ты что думаешь? – спросил приободренный Лукас Хьюлетта. – Не знаю, – тот пожал плечами и принялся в очередной раз стирать цифру. – Ты на него случаем не запал? – Вот еще, – выразительно фыркнул Лукас. Об эпизоде в «Тихой гавани» он докладывать не собирался, да и на тот момент он не владел всей информацией. Теперь он собирался держаться от модных джинсов Старвэя подальше с той же энергией, с какой пару часов назад стремился к их содержимому. – Он не в моем вкусе. Лукас в первую очередь отбирал не по телосложению или цвету волос, а по месту жительства. Гораздо практичнее пристрастия к загорелым блондинам. – Сложно представить, что он может быть не в чьем-то вкусе, – заметил Хьюлетт. Лукас на секунду лишился дара речи. От того, кто все еще покупал порножурналы, потому что боялся интернет-вирусов, как венерической болезни, он таких замечаний не ожидал. – Это что, внезапный выход из шкафа? – Я же не слепой. Мужская версия Мерлин Монро пришла в наш участок. Ты еще держишь свои руки при себе? Лукаса навещали определенного характера образы, но с учетом крайне важного обстоятельства о месте работы Старвэя всем им место было в мысленной мусорной корзине. – Он мне не нравится, – заявил Лукас уверенно. – И я не думаю, что нам нужен еще один человек в участке. Есть более насущные статьи расходов. – У него были бы проблемы… если бы он на самом деле тебе не нравился. Лукас на мгновение даже усомнился в профессиональном молчании Перри, единственного знающего о фиаско в «Тихой гавани». – Что заставило тебя так думать? – уточнил он. Хьюлетт скверно врал и знал это, так что он либо промолчит, либо вывалит всю правду. – Если бы он тебе в самом деле не нравился, ты никогда бы мне не сказал, – ответил тот. – Ты пытался бы с ним подружиться, чтобы подставить при первом подвернувшемся случае. Лукас открыл рот – и закрыл его, потому что отрицание было бы крайне глупым ходом, даже если бы Хьюлетт ошибался. В своем коварстве Лукас оказался банален до предсказуемости.