Невернувшиеся

Лукас не сомневался, что еще до заката дня они наткнутся на след. С любым из них, в отличие от Торна, охотно будут разговаривать, а провести в округе достаточно времени для двух убийств и не попасться никому на глаза невозможно. «Не может быть, чтобы никто не заметил чего странного», – размышлял Лукас. – «У нас тут не Оукли, где человека на глазах у сотни пристрелят, и никто ничего не заметит. В Палм-Вэйст едешь в отпуск, и каждой собаке известно, сколько трусов ты с собой положил». Все, что хоть на волос выбивается из привычного плетения жизни, врезается любому жителю в память, потому что может стать цепляющей темой для разговора с другими проклятыми родиться здесь. Однако они объехали половину города и поговорили с таким количеством народа, с каким Лукас обычно за месяц не здоровался, но ничего полезного не выяснили. Лукасу уже пару часов хотелось есть и выпить кофе, пусть даже и бурды из автомата на заправке, но он не собирался быть тем, кто запросит перерыв. – Так все-таки за что тебя выпнули из города, напарник? – поинтересовался он, скучая в поиске очередной жертвы для опроса. Он полагал, что после полутора смен совместной работы может рассчитывать на некоторую откровенность. – Я уже говорил, – вздохнул Старвэй, – капитан предложил мне перевод и я согласился. Лукас пару минут гадал: считают ли его идиотом или он сам не может сложить два и два. Он склонился бы к первому варианту, но Старвэй все же был красавчиком, а когда тебе все достается без лишнего шевеления мозгами, они атрофируются. – Над чем ты работал, когда получил это «заманчивое предложение»? – спросил Лукас наугад. – Ты провалил дело? Арестовал какую-нибудь звезду? Старвэй покачал головой. – Ты строил глазки жене капитана… или его сыну? – продолжил стрельбу вслепую Лукас. – Нагрубил прокурору? Завел привычку парковаться на лучшем месте? – Ничего подобного, – дернул головой Старвэй. – Если хочешь знать, за пару дней до перевода я нашел прекрасную зацепку для нарко-отдела. Лукас порадовался, что дорога пуста и полна ухабов, на которые можно списать виляние машины от дернувшейся руки на руле. Все копы в округе – за исключением, видимо, Старвэя – знали, в какую сторону не нужно смотреть, чтобы не увидеть лишнего. «Ему не помешает прикупить себе место для могилы на нашем кладбище», – подумал Лукас. – «Лет через пятьдесят, когда оно ему понадобится, хорошие места закончатся». Старвэй не дождется обратного перевода, как не дождалась его офицер Армгольд, дослужившаяся в итоге до капитана. *** – Надеюсь, в этом доме нам повезет, – заявил Старвэй отвратительно бодро, когда они остановились перед покосившимся домишкой, выглядящим лишь чуть лучше курятника, прилепившемуся к нему. – Вряд ли. Это дом мистера Майерса, – вздохнул Лукас. – И он тоже достался нам. Старвэй постучал по хлипкой калитке, осторожно, чтобы не сломать ее. Постучал еще раз. Подождал минуту и постучал громче. – Мистер Майерс глуховат, – заметил Лукас. – Придется немного подождать, рано или поздно он выйдет кормить кур. – Это слишком долго. Если он не слышит нас отсюда, постучим прямо в дверь, – с этими словами он распахнул жалобно скрипнувшую калитку и вышел во двор. Попытки его вернуть показались бы паникерством, да и Старвэю не помешало бы уяснить, насколько отличаются местные представления о частной собственности от городских. Но на всякий случай Лукас поспешил его догнать. Мистер Майерс служил во Вьетнаме и глухотой страдал избирательно, поэтому они не достигли и середины двора, когда их встретило направленное на них с крыльца ружье. Рука Старвэя опустилась к кобуре молнией, но Лукас чудом успел вцепиться в рукав напарника и остановить движение. – Добрый день, мистер Майерс! Это офицер Тамблвид! – крикнул он, делая вид, что не замечает остроты ситуации. Старик знал его хорошо, и не мог прикрыться приступом слепоты. – Прошу прощения за вторжение, у нас неотложное дело. Кстати, познакомьтесь с офицером Старвэем, его недавно перевели к нам из Оукли. Мистер Майерс опустил ружье, Лукас оставил в покое чужой пиджак, Старвэй выдохнул и убрал руку от кобуры. Старик едва ли смог попасть в собственный сарай от дверей, но это еще не повод вторгаться на его территорию. – Вы слышали или видели что-то необычное в последние дни? – спросил Лукас в пятидесятый раз за сегодня. Еще столько же раз спрашивал Старвэй. – Подумайте, пожалуйста, это очень важно. – Это из-за трупов на дороге? – спросил Майерс. – Уже второй на неделе, хорошо же вы работаете! Нерегулярность выхода местной газеты компенсировалась сетью слухов, распространяющихся по телефону. – Мы прилагаем все усилия для того, чтобы поймать этого человека, – повторил Лукас в сотый раз за сегодняшний день. Старвэй мог бы взять на себя половину этих пустых обещаний. – Вы видели что-то странное? Или, может, слышали? Мистер Майерс задумался на мгновение. – Ничего такого, – заявил он, как и все остальные. – Я же далековато от шоссе живу. Только у меня опять яйца прямо из-под кур потырили! Будете у Риверов, так им и скажите – я знаю, что это их оборванцев рук дело! Пусть за своими приемышами приглядывают, а то за что им платят?! – Обязательно, мистер Майерс, – ответил Лукас невозмутимо. – Доброго вам дня. Оставалось утешать себя тем, что имена в их списке закончились и можно вернуться в участок, чтобы, наконец, выпить кофе. *** – Технически, нам сообщили о краже, – заметил Старвэй, вытирая пот. – На какую сумму, интересно? – Его куры просто перестали нестись от старости, – ответил Лукас. – Мистер Майерс по большей части все еще живет в две тысячи пятом. – Так что насчет Риверов? Думаю, нам стоит поговорить с ними. Почему их нет в списке? Они далеко живут? Лукас повернул в следующий переулок, притормозил и произнес: – Четыре года назад они жили здесь. Место преступления в его первом – и единственном до появления дел Сифлета и Торна – деле об убийстве.