Невернувшиеся

Судя по лицу Старвэя, на его первом вечере в качестве офицера Палм-Вэйст разговор не дошел до «самого жестокого преступления в их округе за всю его историю», как гласил первый из посвященных ему газетных заголовков. Дом Риверов на первый взгляд не заслуживал второго, чистое воплощение непримечательности, Лукас видел десятки домов, схожих с ним до рисунка черепицы и оттенка краски фасада. Но с забитыми окнами и заросшим двором он превратился в дом из фильма ужасов, который продается подозрительно дешево. Весь округ знал, почему цена столь низка. Дальние родственники откуда-то с севера так и не смогли его продать, но не приехали в нем пожить ни на день. «Интересно, чувствует ли Эйвери эту зловещую атмосферу?» – подумал Лукас. Ему всегда становилось тревожно и неуютно рядом с этим переулком, но он знал, что здесь произошло. Он внимательно следил за лицом Старвэя, который как будто пытался что-то вспомнить. – Помнишь, я говорил о двенадцати убийствах за четыре года моей службы? – напомнил о себе Лукас. – Одиннадцать из них произошли в один день… вернее, в одну ночь. В этом самом доме. – Я читал об этом случае, – произнес Старвэй. – Но не соотнес с городом. О нем писали несколько дней – массовое убийство в маленьком городке. – И похищение, – добавил Лукас. На его взгляд об этой части преступления настолько жуткого, что впервые за десятки лет Палм-Вэйст появился в заголовках газет Оукли, незаслуженно часто забывали, а ведь Рада, старшая из патронажных детей Риверов, просто исчезла в ту жуткую ночь. Ее не нашли ни живой, ни мертвой, и никто не знал, что с ней случилось. Впрочем, о произошедшем в ту ночь они задали больше вопросов, чем нашли ответов. – Мы должны осмотреть дом, – заявил Старвэй. – Ты серьезно? – удивился Лукас. – Здесь же никто не живет. Разумеется, убийца давно убрался отсюда, а Лукас не верил в призраков, но ему все равно не хотелось идти внутрь. Если бы здания обладали характером, с этим никто бы не сел за один стол. – Вот именно, – серьезно кивнул Старвэй. – это заброшенный дом, и его заброшенность сразу видно. – Не можем же мы вламываться в дом, – произнес Лукас. – Это все еще частная собственность, и у нас нет никакого повода. – Тогда убедимся, что дом закрыт, – ответил Старвэй. – В ином случае повод у нас появится. Лукас поморщился. Использовать наличие взломанное двери, чтобы проникнуть в заброшенный дом, это нечестный прием. Но он признал правоту Эйвери в том, что дом необходимо осмотреть, и не мог отказаться идти внутрь, не выставив себя полным трусом, как его ни мутило от мысли снова оказаться на месте того преступления. Команда чистильщиков поработала, очевидно, достаточно хорошо, чтобы показывать дом возможным покупателям. Но Лукас помнил, как все выглядело, когда им запрещали трогать тела: и остановившиеся взгляды, и буквально лужи крови, и странную белесую массу, при взгляде на которую слово «мозги» не сразу приходило на ум. Младшему из детей не исполнилось трех лет, это он тоже запомнил. – Только возьму пистолет, – сказал Лукас, отгоняя воспоминания. Он начал поиски в бардачке скорее для того, чтобы потянуть время, и дать себе немного собраться, чем из реальных опасений. Сегодня они были в местах куда более опасных, чем старый пустой дом. Ему хотелось кофе, как воды три дня блуждающему по пустыни, и он скучал по Иззи, по инициативе которой к этому часу они бы уже дважды остановились для того, чтобы съесть по сэндвичу. *** Разумеется, задняя дверь свободно болталась на ветру. – Чертовы туристы, – пробормотал Лукас. После того, как адрес напечатали в газетах, даже необходимость два с лишним часа ехать из Оукли не отсекла весь поток зевак. Их-за расположения в глуши до них добирались лишь брызги, но и от тех хватало неприятностей. Старвэй тут же вытащил пистолет, словно они могли застать кого-то внутри. Лукас с задержкой последовал его примеру, сказав себе, что вовсе не подражает новичку – какой-нибудь пьяный бродяга может дрыхнуть внутри. – Или школьники постарались, – добавил Лукас. Если бы он заканчивал школу в этом году, то непременно отправился бы на «испытание храбрости» в дом Риверов ночью. – Поэтому не стреляй во все, что движется. – Когда вы в последний раз проверяли дом? – спросил Эйвери. – Его мог вскрыть преступник и жить здесь. Лукас покопался в памяти. По крайней мере, не четыре года назад. – Пару лет назад мы с Иззи выезжали сюда. Какие-то придурки пытались разжечь внутри костер. – Довольно… давно, – Старвэй открыл дверь и окинул взглядом кухню. Годами копившийся мусор и приоткрытый неработающий холодильник. – Кто-то был здесь недавно. – Кто-то постоянно тут бывает, – пожал плечами Лукас. Он мог убрать пистолет, потому что в доме явно не было никого, кроме них двоих. Но Старвэй в «полицейском режиме» осматривал комнаты, одну за другой, и Лукас не мог следовать за ним расслабленным шагом, как турист на экскурсии. Мебель со следами от картечи и пропитанное кровью постельное белье забрали криминалисты. Со временем исчез запах крови и пороха. Лишь темные пятна на обоях напоминали о кровавой бойне, которая произошла здесь, и то Лукас сомневался, не плесень ли это от протекающей крыши. Дом выглядел унылой запущенной развалюхой, а не местом, куда вторглось истинное зло. «Совсем не та атмосфера, что тогда», – подумал Лукас, с досадой вспоминая о своем страхе перед входом в дом. – «Надо было рассказывать историю о деле Риверов до того, как мы увидели это убожество». – Дело не продвинулось далеко, насколько помню? – уточнил Старвэй, когда пустота дома стала очевидна и ему. Лукас постарался не воспринимать эту фразу как вызов. Он тогда едва поступил на службу, его обязанности ограничивались тем, чтобы стоять на входе. Капитан даже похвалила его, когда он смог пройтись по дому и удержать рвоту до кустов. Но он все равно являлся частью участка, на котором дело Риверов повисло мертвым грузом. – Двенадцать убийств в одну ночь, – припомнил подробности Эйвери. – Даже в практике Оукси таких дел немного. И это, обычно, бандитские разборки, а не патронажная семья. – К ним вломился кто-то. Капитан считает, что беглец из тюрьмы или объявленный в розыск, – Лукас чувствовал необходимость немного обелить репутацию их участка. Они непременно раскрыли бы дело, если бы убийца с машиной, деньгами и похищенной девушкой не покинул штат. – Он, вероятно, дал им увидеть свое лицо – и понял, что свидетелей слишком много. Старвэй, конечно, не раз сталкивался в Оукли с нераскрытыми делами и не собирался сейчас обвинять новых коллег в тупости или некомпетентности, но Лукас испытывал иррациональное желание открыть официальный сайт администрации и показать ему статистику раскрытых дел. Но Старвэя заботило не старое нераскрытое дело. – Подождем здесь? – спросил он. Лукас непонимающе моргнул. – Устроим засаду на того, кто здесь поселился? – Думаешь, он все еще где-то в округе? Дом могли взломать год назад. Мы… не слишком пристально следим за этим местом. Ну, ты понял. В ответ Старвэй показал ему упаковку из-под шоколадного молока, выуженную из кучи мусора – дата на упаковке говорила, что ее купили не раньше прошлой неделе. – И зачем тебе грязный скваттер? – вздохнул Лукас. – Только камера пропахнет, и не проветрить. – Он мог что-то видеть. – Видел он что-то или нет, он уже далеко, – уверенно заявил Лукас. – Эти типы чувствуют полицию за милю, и всегда спешат убраться подальше. *** Когда они вернулись в машину, он прибавил мощности кондиционеру, чтобы выгнать из салона затхлый душок. – Но кто-то залез в курятник мистера Майерса, – заметил Старвэй. – Может, лисы? – Лис здесь не водится, а койоты порвали бы сетку и перегрызли кур, – Лукас был уверен, что старик вспоминает о краже пятилетней давности как о вчерашней. – Но я передам Иззи, что кто-то мог начать промышлять по чужим дворам. Та старалась отслеживать «проблемные» семьи, но из-за последних событий могла потерять бдительность. – Многие держат дома оружие? – спросил Старвэй. – У нас нет статистики, – ответил Лукас абсолютную правду. – И смысла в ней было бы немного. Законы об оружии не отличались лишней строгостью в их штате даже сейчас, но большая часть пистолетов, револьверов и ружей, хранящихся в сейфах и тумбочках, досталось нынешним хозяевам по наследству от родителей, а тем от их родителей. – Но ты знаешь местных людей, – заметил Старвэй, и был также прав. – Где-то в восьми домах из десяти, за трейлеры не скажу, – прикинул Лукас. – Много, – Старвэй, кажется, ожидал меньшей цифры. Может, Лукас и завысил немного, к тому же он не мог сказать, какой процент этого оружия боеспособен, и сколько владельцев из десяти могут выстрелить и не попасть себе в ногу. Но он не сомневался, что в Оукли цифра куда меньше даже для самого скверного района. – Если ты живешь в большом городе, то за стеной от тебя обычно кто-то живет. А у нас тут нередко соседи даже не видят твоих окон, – пояснил он. Жители Палм-Вэйст привыкли полагаться на себя больше, чем на полицию. – А к чему ты это спросил? Надеешься, что кто-нибудь пристрелит этого психа? – Владеть оружием – еще не значит быть готовым пустить его в ход, – ответил Старвэй, словно Лукас сам этого не понимал. – Но если это наш убийца, то он легко пополнит арсенал. Лукас и сам помнил, что обладание пистолетом – определенно не в качестве модного аксессуара – не спасло Михаэля Торна. *** В участке им пришлось ждать, пока отчитаются вернувшиеся на минуту раньше Иззи и Хьюлетт. Капитан пообедала и никуда не торопилась, а эти двое едва ли проехали мимо кафе. Лукасу оставалось только пить кофе с черствыми крекерами и ждать, раз он не догадался взять что-нибудь из дома. – Хочешь сэндвич? – спросил Старвэй. Он тоже выглядел голодным, а сэндвичи не отличались большим размером. – Точно хочешь делиться? – спросил Лукас, незаметно сглатывая слюну. Не слишком аккуратно нарезанные куски хлеба помялись, а начинка из ветчины из сыра, вероятно, подсохла, но ему они казались привлекательнее обеда в пятизвездочном ресторане. – Ты постоянно делишься, – удивился, кажется, его вопросу напарник. Есть два типа людей – те, которые накормят голодного, если у них есть ненужная им еда, и те, кто выделит часть голодному, если у них еда есть в принципе. – Я делюсь с Иззи, – сообщил он, впиваясь зубами в сэндвич. – Остальные просто примазываются. На доходы Лукаса существовал он сам и его слишком большой для одного дом, а на зарплату Иззи – постоянно меняющееся, но никогда не малое количество ее родственников. – Потому что Изабэлла – твой напарник? – Иззи, – поправил его Лукас. – Уверен, она так и сказала. Либо «Иззи», либо «офицер Викс», третьего не существовало. – Обычно это имя сокращают до «Бэлла». – Нет, она не хейтит «Сумерки», – устало вздохнул Лукас. – Просто ее зовут не Изабэлла. Она Изольда. Старвэй чуть округлил глаза. – Интересное имя. Кто такое придумал? – Неработающая мать-одиночка с… на тот момент, кажется, еще тремя детьми, живущая в трейлере и смотрящая латиноамериканское мыло сутками, – не удержался от характеристики Лукас. – Уверен, так звали героиню какой-нибудь тележвачки на тысячу серий. – Кажется, это что-то из скандинавской мифологии, – заметил Старвэй. – Да какая разница, – отмахнулся Лукас. – Все равно никто не может запомнить, поэтому она сразу говорит звать себя Иззи. Старвэй смущенно улыбнулся и предложил: – Хочешь сходить выпить кофе когда-нибудь, когда у нас снова появятся выходные? Противостоять его улыбке было невероятно сложно, но Лукас приложил все усилия. – Мы пьем кофе прямо сейчас, – ответил он. – О, да, – смущение сделало лицо Эйвери еще симпатичнее. – В каком-нибудь другом месте. Не в полицейском участке. Нет, у вас тут отличное кофе, лучше, чем в большинстве кафе, где я бывал, но мне бы хотелось… другой атмосферы. Лукас очень хотел пригласить его… не на кофе, конечно, нигде в Палм-Вэйст не подавали кофе лучше, чем в участке. Лукас пригласил бы его выпить по стаканчику в «Тихой гавани», но Старвэй явно имел в виду «после того, как мы раскроем дело», а не «перед тем, как я уеду из города». – Пожалуй, нет, – ответил он. От необходимости объяснять причину его избавила Иззи, ворвавшаяся в комнату отдыха с таким видом, словно опознала в ухажере одной из своих младших сестер серийного убийцу. Она проверяла каждого, приглашающего малышек Викс на танцы, так тщательно, что однажды они непременно поймают кого-нибудь давно разыскиваемого маньяка. – Что-то случилось? – встревожился Лукас. – Кэп сказала, что у нас будут дополнительные смены! – прошипела та, зло тыкая в кнопки кофеварки. – И даже ночные! – Это обычная практика, – заметил Старвэй. «Мэр потребовал решительных мер», – подумал Лукас. – «Выборы на носу, как ни крути». – Такого даже после Риверов не было, – буркнула Иззи, понимающая, что оплата лишних смен задержится, если вообще поступит. – Ох, дьябло… – Я рассказал ему про Риверов, – вставил Лукас. – Мы были в их доме. Иззи расстроилась еще больше. – Я шикарно рассказываю про тот случай… – Настоящий мини-спектакль, – согласился Лукас. – Хотя немало добавляешь от себя. – Я с удовольствием послушаю, – успокоил ее Старвэй. – От газетных статей совсем не такое впечатление, как от очевидца.