Невернувшиеся

Капитан прикрепила к рабочей доске карту и жирными крестами отметила на ней места трех – на сегодняшний день – убийств. Лукас поймал себя на мысли, что совершенно не удивится, когда Армгольд снова придется брать в руки маркер. Если бы Лукасу требовалось говорить честно, он бы признал, что они не справятся. Они ловили контрабандистов и магазинных воришек, разбирались с орущими на весь квартал пьяницами и громящими мотельные номера туристами, разнимали вспыливших супругов и разгоняли «банды» байкеров-подростков, но впервые после сворачивания дела Риверов они искали человека, который, по всей видимости, убивал потому, что хотел убивать. Лукас даже не испытывал стыда за свое желание позвать на помощь, но Армгольд не собиралась сдаваться так просто – карту на доску она водрузила в качестве знамени, с которым они выступят против невидимого зла. Будучи ее верной правой рукой, Лукас уставился на карту со всем вниманием, словно в ее линиях и контурах таился ключ к личности того, кто убивал по ночам. Капитан, он подозревал, надеялась по примеру телевизионных коллег очертить круг, в центре которого сидит, как в паутине, убийца-паук, ткнуть в него пальцем и превратить в мишень. Но крестики на карте никак не могли быть точками на окружности, даже очень приблизительными. Армгольд обвела их взглядом, безмолвно спрашивая, видят ли они зацепку. – Шоссе, – озвучила свою догадку она, не затягивая паузу. – Все жертвы убиты на шоссе. Значит… – она дала им последнюю попытку блеснуть интеллектом, – значит, у убийцы должна быть машина. Иззи энергично кивнула, выражая почтение интеллекту капитана, породившему гипотезу, не посрамившую бы даже профайлера из ФБР. Но Эйвери Старвэю ее энтузиазм не передался, и Лукас почему-то тоже остался к нему стоек. – Вы говорите об одном убийце? – уточнил он. Капитан слегка поморщилась, давая понять, что можно было бы и не козырять знанием полицейского протокола. – Формально мы не объединяем дела, – произнесла она. – Но… три независимых расследования в нашем участке? Можешь считать, что расследуешь дело Михаэля Торна, а твой напарник – убийство Барри Сифлета, а я могу выделить вам лишь одну машину и один кабинет. – Я просто не хотел заранее отметать некоторые версии, – сделал шаг назад Старвэй. Ну, все, включая Армгольд, предпочли сделать вид, что это шаг назад. Возможно, они все совершали ошибку игрока, ведь на появление второго убийцы не влияло наличие первого, но Лукас видел во всех делах слишком много общего почерка при всех их различиях. Им еще даже не прислали результаты баллистических экспертиз, но никто не сомневался в том, что Михаэль и Юджин убиты из одного пистолета. *** – Мне кажется, опрос населения никак не продвигает дело, – произнес Старвэй, после окончания совещание и раздачи – ну каких уж есть – заданий. Его голос просто источал подавленное раздражение. Лукас вздохнул. Он понимал экзаменатора, принявшего Эйвери Старвэя на службу, не глядя в тесты, безусловно, но служба в полиции подразумевала некоторый уровень интеллекта. – Потому что мы должны написать отчеты, – ответил он, подразумевая «Мы должны что-то делать для того, чтобы капитан могла отчитаться мэру и Совету Обеспокоенных Горожан». – Отчеты, – от Старвэя это звучало синонимом слова «мерзость». – Чем хождение по второму кругу поможет нам найти серийного убийцу до того, как он найдет себе новую жертву?! Это не работа, это видимость работы! «У него все-таки есть мозги», – осознал Лукас, и хотя это никогда не было для него значимым, Эйвери почему-то в этот момент начал казаться ему еще привлекательней, чем раньше. К сожалению, он все еще собирался остаться в их городе на неопределенное время. Конечно, рассчитывать на то, что они во время изматывающих рысканий по окрестностям наткнуться на что-нибудь полезное – все равно, что надеяться поймать в городском фонтане лосося. Но иногда сети бросают не для того, чтобы выловить рыбу, а чтобы в фонтане стало меньше бутылок. – Мы больше ничего не можем сделать, пока нет никаких зацепок, – напомнил Лукас. – А у лабораторий Оукли мы не в приоритете. Остается надеяться, что мы спугнем психа, и цепочка жертв прервется. Старвэй мрачно кивнул, соглашаясь с его доводами. Впрочем, что еще ему оставалось, учитывая приказ капитана. *** Они куда больше удивились бы, узнай к концу смены что-то полезное. – А ты еще говорил, что нет ничего хуже, чем задавать повторно дурацкие вопросы, – хмыкнул Лукас, уставший настолько, что уступил Старвэю руль. – Как тебе «отвечать на чужие дурацкие вопросы»? И даже послать никого нельзя, пока я мать его на службе! – Тебе и говорить так не следует, – заметил его напарник, но без наставительности. – А я уже пять минут как не на смене! Высади меня у «Тихой гавани». – У «Тихой гавани»? – Ага, дома только пиво. Сегодня мне нужно что покрепче. – А отчет? – Завтра отчитаемся. Капитан уже дома греет диван. Так вот, о вопросах – откуда мне знать, сколько убийце лет? Можешь придумать более тупой вопрос? Лукас вопрошал риторически, но через несколько секунд Старвэй неожиданно произнес: – У тебя есть постоянный партнер? Ну, кто-то, с кем ты встречался чаще одного раза? Если не считать… Они оба сделали вид, что фото на холодильнике не существует. Лукасу было не привыкать, он уже четыре года с переменным успехом делал вид, что Билли никогда не было в его жизни. – Не уверен, – ответил Лукас честно. – В каком смысле? – Я не знаю, был ли это один человек. Знаю лишь то, что эта была одна и та же церковь… Эй, я же просил высадить меня у «Тихой гавани»! К черту знак, просто остановись на секунду!