Невернувшиеся

– Принеси бутылку, Перри, – бросил Лукас. Ему не требовался бумажный зонтик, лед и даже стакан – только как можно скорее нажать в своем организме кнопку «выключить» и отправиться в спящий режим до следующего дня, когда снова можно будет включиться в расследование и не думать о Торнах. На правах старого знакомого Перри пришел не только с бутылкой пойла частного разлива, способного пробить наследственную устойчивость к алкоголю, но и с вопросом: – Ты как к себе доедешь? Сегодня с ним не было ни Иззи, ни еще кого из участка, а после пары бутылок с криво наклеенными этикетками Лукас не найдет свою машину на парковке. Он мог запастись спиртным и поехать домой – в другое время он бы так и сделал, но сейчас у него дома жил Старвэй, а Лукасу не хотелось, чтобы Эйвери видел его в том состоянии, в которое он собирался перейти. Он снял бы номер, но в туристический сезон даже клетушку под лестницей нужно бронировать за месяц. А на подростковый манер пить в машине где-нибудь на побережье грозило болью в спине наутро или аварией, если ему удастся в процессе завести машину. Перри, наблюдая за его размышлениями, осуждающе покачал головой. Когда Лукас услышал знакомые шаги, то подумал, что поминать Эйвери Старвэя, как и дьявола, не следовало даже мысленно. – Еле нашел место, – сообщил тот, словно Лукас его ждал. Почему у городского пижона не хватило такта оставить его в покое всего на один вечер? Даже капитан не донимала бы его в таком состоянии. Лукас постарался взглядом высказать все, что думает, но Старвэй вместо того, чтобы найти у себя совесть, уселся напротив. – Я понимаю, что ты чувствуешь, – сообщил он, и почему-то в его исполнении затасканная фраза звучала не мерзостно, а доброжелательно, словно он делился настоящим секретом. От неожиданности Лукасу пойло пошло не в то горло. – Нихрена ты не понимаешь! – ответил он, когда прокашлялся. – Я помню, как чувствовал себя, когда получил первое дело об убийстве и не справился с ним. – Это не первое мое «мокрое» дело! – возмутился Лукас. – И я его не провалил! «По крайней мере, пока еще не провалил». – Я не это имел в виду, – миролюбиво отозвался Эйвери. – Я хочу сказать, что понимаю твое расстройство. Ты чувствуешь ответственность за смерть этого человека. Всех этих людей. – Ответственность? – Лукас поморщился. – Да я просто адски зол из-за того, что какой-то ублюдок превратил мой город в свои охотничьи угодья! Капитан разочаровалась бы тем, что он не научился абстрагироваться от работы. Но Эйвери слушал его, внимательно глядя в его глаза, словно у него не предвиделось дел интересней. А когда у Лукаса кончился запал и он замолк, протянул руку и накрыл теплой сильной ладонью сжатые в кулак пальцы – Лукас собирался стукнуть по столу, но в последний момент удержал себя. Тепло растеклось по его телу, словно он вошел в теплую комнату, сутки пробыв на морозе, и даже не осознавал до этого момента, насколько замерз… наверное, начал действовать алкоголь. – Мы поймаем его, – пообещал Эйвери так убедительно, что ругань застряла в Лукаса в глотке. – Мы защитим город. Он произнес «мы» не так, как говорят о коллегах, он словно заключал союз в личной войне. – Думаю, ты подметил верно: он обосновался поблизости от города и совершает вылазки. Очевидно, он хорошо знает местность. – Это точно, – буркнул Лукас. – Даже Хьюлетт не нашел следов. Либо этот тип маскируется под нормального, либо он забился в какую-нибудь дыру, как койот. – Его образ действий не выдает в нем рациональный тип, – принялся рассуждать Эйвери. – Так что скорее второе. Если только он не тщательно маскирует следы. Теперь мы знаем, где, как и когда он нападет. Мы найдем эту нору и выкурим его. Он все еще не отпускал ладони Лукаса, пальцы которого постепенно разжимались. – Мы знаем недостаточно, – произнес он устало и прикончил стакан, не чувствуя вкуса. – Ты прекрасно понимаешь и сам – он убьет снова. Тогда капитан признает: «ситуация вышла из-под контроля», к нам пришлют ФБР, прочешут местность под вопли всех жителей, что мы портим туристические рейтинги, его поймают, а нас не упомянут в отчетах. – Ты рассуждаешь логично, – кивнул Эйвери. – Но пока что он еще никого не убил. И у нас есть время. «А ты все же карьерист», – подумал Лукас со странной смесью разочарования и восхищения своим умением разбираться в людях. – «Хочешь выбраться отсюда, а для этого тебе нужно найти убийцу, и ты сообразил, что с моей поддержкой твои шансы возрастут». Не то, чтобы его не устраивала сделка – Лукас уже представлял, как может использовать ее в своих интересах. Пойло, что он успел в себя влить, мешало составить подробный план, но он полагал, что секс из повестки не исключается. Раз уж Старвэй проявил намеренье выбраться из захолустья. – Знаю, что времени мало, – произнес Лукас. Псих, возможно, уже останавливает чей-то автомобиль. Хотя нет, он предпочитает предрассветные часы. Те, когда все «приличные» люди еще крепко спят, а тусовщики уже угомонились, машины на дорогах редки, ночная смена уже пьет кофе в участке и пишет отчеты, а утренняя еще не вышла на улицы. – Но я готов сегодня ловить только чертиков на дне стакана. – Я вижу, – кивнул Эйвери. – Давай поставим главной задачей на сегодня «благополучно вернуться домой»? – Ты отвечаешь за ее выполнение, – хмыкнул Лукас и налил себе еще – а заодно и Эйвери, раз уж они становились настоящими напарниками. – Что ты пьешь? – спросил тот, принюхиваясь. – Местной выгонки дрянь, – ответил Лукас честно. Все равно выдать свой заказ за приличный напиток не удалось бы. – Прекрасная штука, чтобы отметить… поражение. Как наиболее вероятное событие. – Нет преступника, которого нельзя поймать, – заявил Эйвери уверенно. Лукас мог привести десятки обратных примеров – и это только известных. Преступников, оставшихся безнаказанными, не пойманными, неузнанными. Но сегодня ему хотелось лишь верить в то, что они справятся – если не со всем злом в мире, то с этим конкретным его представителем. Просто смотреть на улыбку Эйвери и чувствовать его колено своим. Проблема заключалась в том, что Лукас не умел «просто» наслаждаться моментом, а после десятого шота ему напрочь отказывало умение держать язык за зубами. – Ты реально думаешь, что мы его поймаем? – произнес он, когда язык начал слегка заплетаться. – Почему ты думаешь, что – нет? – спросил в ответ Эйвери. – Он всего лишь человек, и, очевидно, психопат, а они не бывают умными. Одна его ошибка – и мы его поймаем. – До сих пор он не ошибался. – Ему просто везло. Но никому не может везти все время. Слова Эйвери проливались светом разума во тьму суеверий, куда начало погружаться сознание Лукаса. Он всегда считал себя материалистом – и по понятным причинам не ладил с религией – но последние дни зародили в нем готовность поверить во что угодно, хоть в призраков индейского кладбища, по которому когда-то проложили шоссе, потому что в рациональную картину мира эти убийства не вписывались. Полицейская академия и годы службы научили его тому, что у всех преступлений есть мотив. Даже история с домом Риверов имела страшное, но логичное объяснение, хоть преступнику и удалось уйти от правосудия. Но этот тип, по-видимому, просто выходил ночью на шоссе, останавливал случайную машину, отвлекал владельца, убивал его и выгребал наличные, оставляя другие ценные вещи. В этом не было никакой логики! – Этот ублюдок не так уж прост, – пробормотал Лукас, опрокинув еще шот, чтобы перебить горький привкус поражения. – Подловить такого простака, как Барри, легко, но Михаэль не был прост. Ладно, он все же не ожидал ничего плохого. Но этот псих ухлопал Юджина! С его военным прошлым! Который намеренно искал убийцу! И на свою беду нашел… Лукас не слишком верил, что Юджин найдет убийцу – на незнакомой территории и без всякой помощи. Но если бы в участке делали ставки на то, чем закончится их встреча, он поставил бы на победу Юджина свой дом, не сомневаясь ни на миг в его способности расправиться один на один с отмороженным психопатом – с целой сектой поклонников какого-нибудь Ктулху, если на то пошло. Однако убийца каким-то образом сумел подобраться к Торну и выстрелить ему в висок. Все это он вывалил на голову Эйвери параллельно опустошению второй бутылки – с каждым глотком градус истеричности и паники в его все более бессвязной речи повышался. Тот слушал стоически, почти не прибегая к помощи виски. Лукас не мог не отметить, что не столь уж и долгое пребывание в Палм-Вэйст отучило Эйвери от скверной привычки водить только трезвым. Или он изначально ее не имел, и лишь изобразил перед Лукасом «хорошего мальчика», догадавшись каким-то образом, что тому нравится такой тип? Эйвери снова сжал его руку и произнес: – Этот человек умеет втираться в доверие. Он обманул людей, которые не ожидали ничего плохого. Он провел Юджина Торна, охваченного жаждой мести. С нами такого не случится. – Он должен быть гением маскировки, – хмыкнул Лукас, вспомнив легенды об оборотнях. Не о тех, что обращаются в волков, а тех, что могут принять вообще любой облик. У них не было никакого описания, что же теперь, никому не доверять? – И каждый из них был один, – продолжил Эйвери. – Каждый из невернувшихся домой своей последней ночью был одинок. Но не мы. Пока мы вдвоем, этот психопат до нас не доберется. Он точно флиртовал – даже почти нокаутированный мозг Лукаса не мог не узнать знакомой мелодии. Отрицать факт интереса со стороны Эйвери теперь становилось даже не глупостью, а трусостью. Лукас понял, что пора заканчивать с выпивкой. Алкоголь отлично налаживает мосты, но ему хотелось бы помнить, чем закончится вечер.