Невернувшиеся

Утром у Лукаса болела голова и ныла спина. Но как он не мучился от похмелья, он отчаянно жалел, что вчера не выпил больше – достаточно для того, чтобы ничего не помнить о прошлом вечере, а еще лучше – достаточно для того, чтобы вырубиться в машине и не сделать ничего из того, что он вчера сделал. «Я всего-то хотел не думать о всяком дерьме один вечер», – вздохнул Лукас, разглядывая трещины в потолке. – Как я смог найти еще больше проблем на свою задницу?» Лукас хотел закопаться в матрас и не вылезать пару месяцев, но некоторые желания неосуществимы, поэтому он отскреб себя от простыней и направился в душ, чтобы предстать перед Эйвери, который судя по скворчанию с первого этажа ждал его на кухне, в наиболее приличном из возможного виде. Глаза его выдавали, этого не исправить, но можно избавиться от пота, следов спермы и запаха изо рта. Прохладная вода и мятная паста дали ему иллюзию собранности. Вниз он спустился с мокрыми волосами и фальшивым спокойствием. Сегодня был прекрасный для туристического сезона солнечный день и улыбка Эйвери, встретившая его, могла сравниться с южным солнцем ослепительностью, но Лукаса не отпускало ощущение, что сегодня случится что-то скверное. Более скверное, чем разнос от капитана. – Будешь завтракать? – спросил Эйвери. Если посмотреть на часы, то скорее «обедать». Лукас не был уверен, что его желудок выдержит что-то тяжелее кофе, но Эйвери определенно приготовил на двоих, и если страдать, то по полной программе. – Буду, – кивнул он. От резкого движения перед глазами поплыло, и Лукас поспешил добавить. – Только сначала кофе. – Хорошо, – кивнул Эйвери. – У меня, конечно, не получится переплюнуть твою любимую кофемашину… «Кто растрепал ему историю кофеварки?» – задался вопросом Лукас. На случаи вроде сегодняшнего у него имелась в заначке пачка растворимого – редкая гадость, но мозги прояснит. – Спасибо, – пробормотал Лукас, когда Эйвери поставил перед ним кружку. Он готов был употребить дозу кофеина любым способом – хоть прямо ложкой из банки. Кофе, приготовленный Эйвери, не был похож на изготовленный кофемашиной – он был лучше, и Эйвери улыбнулся, когда Лукас сообщил ему об этом – еще ослепительней. *** – Сходим куда-нибудь? – спросил Эйвери, выставляя на стол омлет и блинчики. – Я все еще не видел в городе ничего толком, только улицы, чужие дома и места преступлений. – Еще ты видел помойку, – напомнил Лукас. – Так что можешь считать, что знаком с лучшими местами города. – Уверен, вы привлекаете туристов не свалкой металлолома, – усмехнулся Эйвери. – У нас есть время до вечерней смены. «Ловушки для туристов, серьезно?» – Лукас готов был смеяться над собой, игнорирующим все места в Палм-Вэйст за исключением «Тихой гавани», у которой даже не было вывески. И вот посмотрите на него, одна улыбка – и он собирается таскаться по лавкам для приезжих со своим… «Кем?» – прояснившийся от алкоголя и сна мозг Лукаса всецело заняла эта мысль. – «Кто мне Эйвери?» После вчерашнего смешно цепляться за ширму «коллеги», и любой на месте Лукаса назвал бы Эйвери бойфрендом, но он не собирался обзаводиться бойфрендом, тем более таким, как Эйвери. Билли со снимка смеялся над шуткой, которой Лукас не помнил, и Лукасу казалось, что он смеется над ним. Теперь он осознал одну вещь – и она делала ситуацию еще хуже: в «Тихой гавани» Эйвери не заключал сделку, Эйвери хотел помочь Лукасу, потому что Лукас ему нравился. И он совершенно не представлял, что ему теперь с этим делать. Одна его часть говорила, что лучше прояснить ситуацию прямо сейчас, не дав ей развиваться и дойти до абсурда. Другая предлагала подождать, пока все само как-то разрешиться. Например, кто-нибудь из них станет следующей жертвой маньяка. Или героически погибнет при задержании на руках у другого – Лукас поспешно отогнал от себя этот образ из дешевой мелодрамы. Но он не успел выбрать – их телефоны зазвонили одновременно, не предвещая ничего хорошего, поскольку до их смены еще оставалось часов пять. – Еще одно тело? – спросил он трубку. Эйвери, ответивший первым, кивнул с таким мрачным и удрученным видом, что мог бы и не утруждаться жестом. *** Если убийство Барри Сифлета Лукаса скорее удивило, Михаэля – ошеломило, Юджина Торна – испугало, то сейчас, стоя перед телом четвертой жертвы, он ощущал лишь беспомощность. Эти смерти были такими жестокими и глупыми, словно их совершило животное. Они, несомненно, поймают его, но пока он ходил на свободе, и каждое убийство было его победой. Никто из них не сомневался, что труп на обочине дороги оставлен тем же убийцей, хотя транспорта рядом не виднелось, а баллистическая экспертиза скажет свое веское слово через несколько дней – в лучшем случае. Армгольд вела себя так спокойно и отстраненно, что Лукас понял – передача всех дел в другую инстанцию осталась единственным вариантом не допустить превращения сложной ситуации в катастрофу. – Кто-то должен дождаться бригаду из Оукли, – сказала она, подтверждая догадки Лукаса. Капитан не перекладывала бы ответственность, если бы собиралась и дальше заниматься поисками убийцы. – Я дождусь, – вызвался он. Вместо того, чтобы почувствовать облегчение от перспективы того, что делом займутся люди, закончившие престижный университет, носящие пошитые на заказ костюмы и повидавшие многих серийных убийц вживую, Лукас разозлился. Он упускал шанс проявить себя перед капитаном, шанс показать себя в лучшем свете перед Эйвери, шанс вместе с ним нацепить наручники на этого психа. И врезать ему по зубам во время задержания. – Я могу подождать с тобой, – предложил Старвэй. – Думаю, Лу и сам справится, – бросила Армгольд, открывая дверь машины. Лукас улыбнулся, потому что слова капитана могли не помешать Эйвери, если бы тот захотел его компании. – Я справлюсь с парой парней из Оукли, – ответил он. – Нет смысла морозить тут яйца вдвоем. Лучше займи мне место в «Тихой гавани». Судя по чуть сведенным бровям, Эйвери удивился, но не стал спорить. Очевидно, он решил, что у Лукаса есть основания для того, чтобы остаться в одиночестве – и уважал их. Очень мило с его стороны, но Лукас не хотел, чтобы Эйвери остался потому, что ситуация, в которой они остаются вдвоем в относительно уединенном пространстве, провоцировала либо опасный секс, либо важный разговор. Учитывая характер Эйвери, второе вероятней, но хотелось Лукасу куда меньше. Он еще не был готов к важному разговору, а секс еще больше запутал бы их положение. Поэтому ему оставалось только тянуть время. Пока он не придумает, как именно сообщить Эйвери о том, что из него вышел бы идеальный парень – с его покладистым характером, неплохими навыками готовки и идеальным членом. Лукас никогда не сможет о нем – о них обоих – забыть, но им не стоит начинать встречаться, и лучше бы перестать жить в одном доме. Потому что им предстоит еще работать вместе, а это неизбежно приведет к затруднениям. *** При погибшей девушке не нашли документов, но она явно была проезжей: никто из местных не красил волосы в спектр радуги и не вешал в уши и другие части лица десяток металлических колец. Возможно, кто-то придет искать ее утром в участок, а если нет, то они начнут с опроса консьержей. Им еще предстояло узнать, как она оказалась на шоссе ночью – в неудачнейшем месте в худшее время – и стала четвертой из тех, кто не вернется домой. И как убийца смог подойти к ней, не вызвав подозрений, на ночном шоссе. Ублюдок как будто мог становиться невидимым! Лукас закурил в ожидании машины из Оукли и внезапно подумал, что Эйвери Старвэй появился в их городе одновременно с первым убийством, и у него нет алиби. Теоретически он мог убить каждого из четверых, а потом вернуться, чтобы приготовить завтрак и поболтать с Лукасом. И кто вызывает меньше подозрений, чем полицейский? Эта мысль заставила Лукаса вздрогнуть и обернуться, чтобы убедиться – вокруг него никого нет. Он доверял интуиции, а та говорила, что на Эйвери нет невинной крови. Но эти убийства совершил человек с чужеродной логикой и вывернутым рассудком, очевидно, умеющий прекрасно имитировать нормальность. «Это не может быть Эйвери Старвэй», – сказал себе Лукас. – «Он бы сообразил, что совершать преступления лучше подальше от дома, и уж точно не стоит начинать с убийства на новом месте. Это совсем нелогично». Но вот как раз логики в действиях убийцы не наблюдалось. И у него могли быть свои соображения насчет секретности. «Эйвери не пришлось бы наносить столько ударов, чтобы убить Барри Сифлета, а убийца не затягивал процесс ради процесса в последующих. Эйвери мог с самого начала использовать пистолет? Зачем полагаться на то, что в грузовике найдется нож, а в Кадиллаке Михаэля – пистолет? Или оба раза оружие оказалось приятным сюрпризом, а у убийцы был запасной план?» Размышления Лукаса прервал шум остановившейся машины. Он выбросил сигарету и помахал парням из Оукли.