Как путешествовать с Довакином и не умереть

Норды молятся своим богам. Имперцы - своим. Талмор считает богом себя и себе же надра… намаливает. Восемь и Один, или Восемь-и-хрен-собачий, какая уже разница. Данмеры - чтобы не потерять ориентиры - вернулись к вере предков времён Велота и Неревара. Остальные тоже там в чём-то мистически убеждены, кто на Йффре уповает, кто на Большого Папу, кто Молаг Балу жертвы приносит - развлекаются, как хотят, некоторые с очень умными лицами… и для некоторых их вера - никакая не вера, а суровый факт соглашения с какой-либо большой и оборзевшей сущностью, заставившей целый народ соблюдать свои правила. Сожрёшь помидор - сдохнешь в муках от неодобрительных взглядов сородичей или попадёшь в суп. Ну или типа того. Одинокий наёмник верит в удачу. И в то, что лучше, конечно, богов и даэдра не раздражать, но в то же время привязывать своего гуара и держать ухо востро. Телдрин может ругаться, поминая всех даэдра, костерить аэдра и богохульствовать, от разочарования, удивления и восторга; может, с грехом пополам, назвать почти все важные культы Тамриэля и даже не опозориться при новом нанимателе, ляпнув, что Хист - это про говорящие пни; может поучаствовать в ритуале Мефалы, где от него, в общем-то, нужно только стоять с завязанными глазами и несколько взмахов кинжалом… но в целом ему как-то всё равно. Много раз видел, как кто-то поклоны отбивает, руки режет, жертвы волочит мешками, убивается - и ничего. НИЧЕГО, вообще, не происходит. А кто-то довольно мерзкий просто подойдёт к алтарю - и вот, всё в лучшем виде, как заказывали. Не тупо ли после этого так уж уповать на религию? Нет, Телдрин иногда, конечно, молится. Когда припечёт. Чаще всего - Святому Неревару - как тому, кто знал, как держать в руках меч, как получать и наносить удары. Тому, кто был настоящим живым мером, пусть и оброс легендами. Тому, кто не отвечает и ответить не может - и это ХОРОШО. Молчаливый и благородный собеседник для духовных исповедей. Святому Джиубу молиться язык не поворачивается - ох, видел его Телдрин ребенком и с тех пор имеет о святых не лучшее мнение - а все остальные… ну, может, кроме Ллотиса, который знал Неревара лично… трибуналиты. Вроде бы. Их заслуги никто не умаляет, но считается, что АльСиВи совершили некоторые ошибки, и потому… блаблабла… Мистическая лапша на таких, как у Телдрина, помятых шлемом ушах держится довольно плохо. Ещё - очень, очень редко, когда плохо так, что выть хочется, когда вспоминается такое, от чего блевать тянет, когда жизнь не просто душит - режет без ножа - тогда он молится Боэте. Даэдра-предок, смотрящая за кимерами, ставшими данмерами. Даэдра, что ценит воинскую крепость, и будет судить жестоко, но по существу. Погруженный в хандру, Телдрин предпочитает смотреть в глаза своей слабости - и идти в атаку. Всё, что он умеет - побеждать или осознавать, что победить не сможет. Боэта не отвечает напрямую, но говорит знаками. Ситуациями. Чужими словами и поступками. Позволяет оценить, насколько он раскис - или просто умотался. В глубине души Телдрин верит, что даэдра вовсе не загадочны; у них есть характеры и страсти, и в чем-то они почти подобны смертным, просто… имеют много сил и опыта. Такие свои еретические мысли Серо держит при себе, а наружу выдаёт только глупости про сиськи Азуры. Ещё ни разу он не выпивал столько, чтобы всерьёз рассуждать о мистике. Пару раз он ещё и к Мефале обращался, но каждый раз последствия были слегка позорны и не слегка неприличны. Потому этого Принца Телдрин оставил тем, кто знает, с какого боку подступиться. Больше всего на свете Серо ненавидел две вещи - культистов-фанатиков, потому что те дрались плохо, но отчаянно, и жрецов, потому что те постоянно хотели от него денег. Путешествовать с Хродольфом, который сам был живой легендой, но ничего оккультного не требовал, Телдрина вполне устраивало. Плох тот бог, которому нельзя в случае чего прописать в морду. Неприятен.