POV Кларк.
Мы так и не переспали... Он отвлек меня: — Кларк, я люблю тебя, — с приглушенным стоном произнес Томсон, и в этот момент я услышала у себя в голове осуждающий возглас Лексы: Кларк... Как бы я не хотела забыть, заглушить, думать головой, не могу вырвать из себя эту любовь, как бы ни старалась. Не могу переспать даже с самым хорошим человеком во Вселенной, пока люблю другую. Отрываю парня от себя, прикрывая грудь кофтой. — Прости... Я не могу... Кому понравится такое? Сначала возбуждают, а потом не дают... Кажется, что будто весь мир предает тебя. Я помню себя при таких моментах, поэтому понимаю Алекса и его неожиданно нахлынувшую ярость. Он вскакивает, отходит к кухне и начинает снимать с себя мокрую одежду, переодеваясь в штаны, которые тоже нашел в шкафу. Вздыхаю и делаю то же самое, затем ложусь под плед. Согреться мне, как обычно, трудно. Томсон не возвращается, торчит возле окна, всматриваясь в него. — Ал, иди сюда... — прошу. — Зачем? — спрашивает, но подходит. — Ляг, пожалуйста. Мне холодно, ты ведь в курсе, что я одна не могу согреться... — Нет. Вздыхаю. — Прости... Я ничего не могу с собой поделать. Как ни старалась, но люблю свою бывшую. Мы могли бы быть друзьями... Томсон ничего не отвечает, просто ложится рядом, и я в него вжимаюсь. Он очень хороший, и почему судьба не свела нас раньше? Вроде на спокойной ноте я засыпаю. С утра понимаю, что это совсем не так. Алекс говорит одну фразу, что мы не можем быть друзьями, отвозит меня домой, больше не перекидываясь со мной и словом. Весь следующий месяц мне не хватает моего друга, но это не так важно сейчас, как то, что скоро освобождение Лексы. Я давно поняла, для чего все было сделано, точнее, для чего она порвала со мной. И, как подсказывает мое шестое чувство, она еще любит меня. Правда, если за год не разлюбила... Все же я была груба с ней и с Аньей в том голосовом сообщении. Конечно, ей передали его. Завтра мой день рождения, точнее, уже сегодня, ибо на часах пять утра, а за окном – бескрайнее море. Да-да, я решила все-таки встретить любимую. Скажем так, я тоже свои обещания держу. Я сижу в каюте, всматриваясь в иллюминатор, и не могу уснуть. Что она скажет, когда увидит меня? Прогонит? В день моего рождения? Даже для нее это слишком. Первыми за руки выходят Линкольн с Октавией. Они такие счастливые, что тоже как будто бы только освободились. Октавия замечает меня, широко улыбается и кивает, либо здороваясь, либо в одобрительном жесте, что я все правильно делаю. Следом выходит Рейвен... Ну как выходит? Несется к Анье на всех парах, запрыгивая на нее, обвиваясь ногами вокруг талии. И шатенка держит, хотя и видно, что ей тяжело, но они счастливо обмениваются слюнной жидкостью. К слову, когда я садилась на теплоход, никого не заметила, а потом уже не выходила из своей каюты. Народу много было. Кто-то ехал на свиданку, кто-то, как и мы, – встречать освобожденных любимых и родных. Брюнетка выходит последней, но, замечая меня, ее взгляд меняется: поначалу в нем наблюдалась вселенская тоска, а сейчас – удивление. Девушка замедляет свой шаг. Нет-нет! Я что, не прощена еще? Хотя и она во многом виновата. Понимаю, что мне придется начать, пока на меня не посыпались обвинения и слова, что я вообще тут забыла. — Не скажу, что я прям так уж повзрослела, но, во всяком случае, больше не дура. Ты серьезно думала, что я смогу тебя разлюбить? Да я лучше умру, если не буду с тобой! — Кларк... — замечаю застывшие слезы в ее глазах. — Лекса, даже если рухнет мир, я хочу быть с тобой! — намекаю, что при любом катаклизме хочу быть рядом. — Нам суждено быть вместе, и меня по-прежнему другие не интересуют, ни парни, ни девушки! — Ш-ш-ш, малышка, — подходит она ближе, сталкиваясь своим лбом с моим. — Как ты? — Бывало и лучше... — Прости меня... Вздыхаю и слышу голос Октавии. — Теплоход отходит через десять минут! Не задерживайтесь. Похоже, все покидают нас, и мы остаемся наедине. — Ты сделала то, что считала правильным, — пытаюсь успокоить и ее, и себя. — Ты важна для меня, Кларк. — Просто перестань мне врать, Лекс, — хоть это был и единственный раз, но я знаю, что она многое мне недоговаривала в колонии, так оберегая меня. — Рядом ты или нет, я тебя чувствую, и меня ранит, когда ты расстроена. — Больше никогда. Теперь мы вместе, и я так сильно люблю тебя! — И я люблю тебя, Лекса, — улыбаюсь, оставляя короткий поцелуй на смуглой щеке, а потом мы несемся к теплоходу под гул корабельного сигнала. За эти часы, что проводим на судне, мы посвящаем друг друга в нашу жизнь прошедшего года, рассказывая всю правду. К слову, в том, что брюнетка пахала, как лошадь, в колонии, ничего интересного не было. Почему как лошадь? Помимо каста Трикру Лекса удаленно вела дела своей новой компании. По выходу ее открыла Анья, так что с нуля пришлось им попотеть, зато сейчас Лекса почти мультимиллионер. Ладно, я преувеличила, но деньги есть. Ну а моей историей брюнетка была впечатлена и крайне огорчена. А что она хотела? Как еще я должна была доказать ей и себе, что мне нужна только ОНА? Мы приходим к выводу, что опять не стоит торопиться, ибо Лекса сейчас не стабильна и может не совладать с собой во время нашей близости. И мы даже отказались от поцелуев и объятий, не на словах, конечно, но это подразумевалось. По прибытию в город мы разъехались. Лексе нужен был душ, ну и мне тоже. Позже мы решили сходить в кино. Оно и станет моим подарком, хотя Лекса – мой подарок, другого мне не нужно. Выходим из кино немного озадаченными. Пошли на последние сеансы в этот день, пока переделали все свои дела. — Ну как? — интересно знать ее мнение, хотя я просто не знаю, что и спросить. По поводу фильма мыслей совсем нет... — А как тебе? — а вот это не честно! – вопит ребенок внутри меня. — Весьма... артистично... хорошо, — пытаюсь подобрать слова. — Да, — соглашается Лекса, почесывая затылок. Не одна я не могу связать предложение. — Я, правда, ожидала другого... Не думала, что... судя по названию... — вздыхаю и не хочу, чтобы брюнетка думала, что я специально выбрала такой фильм. За год я ни разу не была в кинотеатрах, — я думала, что фильм будет о еде... — Но еда была, — усмехается зеленоглазая. — Да, та сцена с едой и девушкой... Все, нужно переводить разговор в другое русло, я прям чувствую, как между нами напряжение аж искрит. — Не хочешь выпить чай с ромашкой или принять холодный душ? — Извини, я хотела, чтобы ты немного повеселилась. Просто я давно не была в кино, а оно изменилось... Ощущаю дискомфорт любимой. Я тоже так себя чувствовала, когда только освободилась. Но мы справимся вместе, и никакой эро-фильм это не изменит. — Оно стало страшным и пустым, что тоже ужасно, — подбадриваю девушку. — Прости, в любом случае, я не хотела бы повторять это. Да, мы и не сможем: ты не подпускаешь меня к себе, а у меня нет монашеского подрясника... — свожу все к шутке. — Кларк, не волнуйся, все будет хорошо... со временем. — Я не хочу, чтобы ты зацикливалась над этим, — понимаю безумную ревность любимой, но не могу что-то исправить или вернуть время вспять. — Кларк, все хорошо. Мне достаточно быть рядом с тобой. Мне просто хорошо рядом. Хорошо и все. — Ты не сходишь с ума, когда мы рядом? — уточняю, ведь мы же договаривались ничего не умалчивать. — У меня год не было секса, Кларк, и я до сих пор жива и не поехала крышей. Смотри, — приподнимая пальчиками мой подбородок, преподносится нежный, неспешный поцелуй, хотя мои ноги даже от него подкашиваются. — Видишь, я спокойна, — отстраняется брюнетка, но я беру свое, не хочу разрывать наш поцелуй, это делают за нас. — Наши влюбленные голубки! — усмехается Нельсон. Мы поджимаем одновременно губы с Лексой и поворачивается к двум шатенкам. — Гуляете? — Да, — отвечает за нас любимая. — Наконец-то мы можем делать это, невзирая на время суток. — Кларк, разрешишь поболтать с Лексой? — спрашивает Анья, а я вспоминаю, что завтра мне на учебу. — Конечно. Рей проводит меня, — поворачиваюсь к любимой. — Спокойной ночи, Лекса. — До встречи, — отвечает она, заставляя пылать кожу моей щеки огнем от поцелуя. — Не бойся, Лекс, я прослежу, чтобы ее пыл не угас, — хохочет моя подруга, а мы все закатываем глаза на ребячество шатенки.Конец POV Кларк.
POV Лекса.
— Прости меня, Лекс, — как только мы остаемся одни, Анья просит у меня прощение. — Отвечу тебе словами Кларк: «Мы все сделали то, что считали правильным». — Ого! — удивляется она. — Ты уже цитируешь ее, как Ницше. Какая у вас сильная любовь! — Любовь да, но мы слишком много упустили с ней, — вздыхаю. — И это немного подорвало наши отношения, близость ту же саму. — Вы все наверстаете, подруга. Главное – не совершайте еще больше ошибок. Искривляю рот в подобие улыбки. — Ты же знаешь, что без них никуда. Рано или поздно кто-то, да и совершит. Мы все глупцы перед настоящей любовью и дети, а им свойственны ошибки. — Что я могу сказать? Тогда учитесь на них и больше не совершайте. — Посмотрим. — Опрокинем по бокалу виски? — улыбается шатенка. — Только самого дорогого! И куда мы денемся? Вы же живете со мной. — Однажды и Кларк ты внесешь на своих руках в этот дом. — Надеюсь.Конец POV Лекса.
POV Кларк.
Мы не спеша идем с подругой к моему дому. Рей о чем-то мне говорит, а я пребываю в своих мыслях. Боюсь, что расстояние в год нас погубит с Лексой. — Знаешь, Кларк, сила воли – отличная штука. — Спасибо... — хмурюсь и восклицаю. — Что?! Откуда она вообще знает, что да как? Хотя подразумеваю, что Лекса советуется с Аньей, та все пересказывает Рей, чтобы не было недомолвок. — Ты держишь Лексу на привязи, но не настолько близко, как ей хотелось бы. Пытаюсь понять, к чему это говорит шатенка, и понимаю. Я не боюсь грубого секса с Лексой, я до сих пор не могу простить ей эту боль. Это тяжело. Если бы знала все с самого начала, не дала бы единственному другу влюбиться в себя и тем более коснуться себя. А так словно брюнетка меня подтолкнула в чужие объятия. — Я бы так не смогла. Понимаю, к чему ведет Рей: она после такой проверки, назовем ее так, быстро простила свою любимую. Но мы разные с подругой. Я не могу делать вид, что все хорошо и замечательно. — Знаешь, Рей, когда речь идет о Лексе, больше никогда не вмешивайтесь со своими советами! — нет, это не со зла сказано, и подруга это понимает. Я просто уточнила, что мы во всем разберемся сами. У них с Аньей свои отношения, у нас – свои. В какой-то ситуации они могут друг друга простить, мы в той же самой – нет, и наоборот. Это очень трудно, поэтому лучше никогда не вмешиваться и не навязывать свои взгляды на мир и жизнь. Это еще хорошо, что все так закончилось, а если нет? Если бы я переспала с Алексом, Лекса – с кем-то из колонии, узнав об этом? Мы бы искалечили этим друг другу жизнь и потом мучались до конца своих дней в разлуке. Ведь так часто бывает: любишь одну, из-за случайности или ошибки выходишь за другую. Дети, хорошая работа, друзья, а счастья нет, и ночами вспоминаешь любимую, грезишь о ней, пребывая в царстве Морфея. Поломанные судьбы всех: и детей, и родителей. Дети же все чувствуют, им нужны счастливые мама и папа (мама и мама, папа и папа). Так что, возвращаясь ко всему, хочу напомнить себе и всем: цените, что вам дорого, ведь это так легко потерять! И обратно трудно найти, создать, собрать. Не разменивайтесь на мелочи: показалось, померещилось, закрались сомнения. В любви так: вы доверяете, если нет, то это уже не любовь. Хотя, понимаю, все мы люди с присущими нам страхами, чувствами и эмоциями.Конец POV Кларк.