Недооцененная свобода

Проходит четыре дня, как Лекса и Кларк просто гуляют после занятий в вузе. Брюнетка встречает студентку, и они прогуливаются по набережной, в парке и по аллеям города, словно их роман начался всего четыре дня назад, и они настолько правильные, что все поцелуи, обьятия, а тем более секс – только после свадьбы. Внутренне смешно обеим, от чего не менее хочется рыдать. В пятницу Лекса провожает Кларк до дома и возвращается к себе. Шатенок не бывает в это время, особенно перед выходными. Они счастливы и празднуют это в ночных клубах. Может быть, к утру доберутся домой. После принятия душа Лекса занимает место на диване в гостиной, чтобы посмотреть последние новости в мире. За целый день не удается: утром она на работе, вечером – с любимой блондинкой. Неожиданный и робкий стук в дверь прерывает ее отдых. Выключая телевизор, брюнетка идет к двери, при этом размышляя, что у Аньи есть ключи, а Кларк бы позвонила, наверное. Но она не угадала... На пороге ее дома стоит Костия, бывшая заключенная из Небесного каста, охрана Кларк, рыжеволосая. Это все, что знает о ней Лекса. — Костия? — удивленно зеленоглазая задала вопрос. — Лекса, — а та поздоровалась, похоже. — Мне больше некуда было пойти... Брюнетка хмурится, не понимая: та пришла проситься к ней пожить? Ладно, Вудс – взрослая девушка, сама недавно освободилась, добрая по характеру (или ей все-таки жалко тех, кто приходит за помощью) и может понять человека. Если попросит, то на короткое время Костию можно поселить в гостевом домике. — Мне неприятно просить о помощи, но я прошу, так как у меня большие проблемы... Лекса ничего не понимает. Покрывать преступницу? Нет, нет и еще раз нет. Больше она не горит желанием попасть в колонию. — Очень серьезные проблемы. — Все будет хорошо, — а что она еще скажет? Вот только девушка наглеет слегка и проходит с порога внутрь дома, на что зеленоглазой приходится отступить, пропуская ее, и закрыть дверь. — Нет! — повышает тон рыжеволосая, но потом понижает его на две-три октавы, переходя вновь к спокойному. — Есть парочка признаков, что хорошо уже не будет, поверь. А она стабильно-уравновешенная? – задает сама себе вопрос брюнетка, ибо по виду и не скажешь: эти заламывания пальцев, некий психоз в голосе, легкая мандражка. Хотя, если посчитать, большинство уголовников – психи. Лекса старается смотреть по ситуации, может, той и вправду помощь не помешает высококвалифицированных психиатров. — Я верю тебе. Давай поговорим? Расскажи все с самого начала. Давай, — настаивает брюнетка, прислонившись поясницей к тумбе в гостиной и наблюдая, как девушка ходит из стороны в сторону. — Не возражаешь, если я пропущу ту часть, где рассказывается о том, как мама не любила меня? — усмехается рыжеволосая. И правда, не в себе, ибо только чуть не плакала, а спустя пару минут смеется. — И я перейду прямо к делу. Я сама себя боюсь... — Мне знакомо это чувство, — выпаливает Вудс. До Кларк она не могла справиться со своей злостью и агрессией, поэтому и просидела пять лет в колонии, не смогла усмирить свой яростный пыл. — Поэтому я и пришла к тебе. Помнишь, ты говорила, что, убивая людей, начинаешь чувствовать себя Богом? Конечно, Лекса помнит, как собирала свой каст и цитировала одного психа-убийцу, но все это было для того, чтобы ее каст больше не совершал преступлений, во всяком случае при ее командовании. Сама зеленоглазая так никогда не считала. Все, что она почувствовала тогда, – так это разочарование, огорчение и сожаление, когда по неосторожности убила парня, но Лекса кивает. — Кажется, я спустилась на Землю... Темноволосая хмурится, понимая, к чему все это: опять убийство... А стоящая напротив доказывает это, показывая из-за спины руки, которые прятала весь свой небольшой монолог. Руки были в крови, в свежей крови. Вудс пугается, но скрывает это. Не хватало, чтобы девушка еще и на нее накинулась. Калечить сегодня никого не хотелось, да и, зная их правительство, Лексу могут посадить за соучастие либо вообще повесить все на нее, а эту посчитать невменяемой. Кларк... Девушку останавливала только блондинка от того, чтобы быть лояльной и не выгнать Костию за шкирку из своего дома. — Она мертва, — продолжает рыжеволосая. И, похоже, зверски убита, как догадывается зеленоглазая, наблюдая за руками, которые находятся вблизи нее. — Кто? Кос... — мягче начинает хозяйка дома, — тебе нужна помощь. Ты не справишься одна. — Оливия... — Лекса теряет дар речи, так как двух Оливий она не знает в городе. — Я знаю, и мне очень страшно... Меня пугает то, в кого я превращаюсь... в хладнокровного, безжалостного убийцу... из-за тебя. Я становлюсь, как ты. У брюнетки начинает мелкать картинками ее беспорядочная жизнь в колонии. Вроде бы Костия была одной из девушек, которых она однократно имела. Вина тяжелым грузом опускается на плечи Лексы, и теперь она понимает, что не может вот так бросить девушку, ведь все, что с ней случилось, по ее вине. — Нет, не как я, — печально произносит Вудс. — У меня не было выбора, но ты еще можешь остановиться. — Поверь, я не хочу оставаться одна, без тебя, но мне так страшно... — девушка понимает, к чему ведет Лекса, бросаясь к ней в объятия. Брюнетка кладет руки по бокам талии Костии, чтобы в любой момент оттолкнуть, но ни под каким предлогом не прижмет ее к себе. — Успокойся, ты не останешься одна, все будет хорошо, — пытается успокоить она рыжую, легонько отталкивая чужое тело от себя. Та не собирается отходить, прижимаясь лбом ко лбу Командующей, и тянется губами для поцелуя. Лекса отворачивается в сторону, отрывая руки девушки от своей шеи. — Костия, я могу тебе помочь, но не так. Я с Кларк. — С Кларк? Да... Ей повезло, — усмехается рыжеволосая и отходит от девушки, злясь. — И Оливии повезло, хотя нет, она уже умерла. Теперь-то брюнетка уверена, что это та самая Оливия Берн. Сердце ее начинает бешено стучать, как только она понимает, что такое может случиться и с любимой Принцессой. Оливию жалко, но все же волноваться нужно о живых. И хуже всего, что точно Лексу запишут в первую подозреваемую. Командующая теряется впервые, не зная, что и делать. Правда, подсознание нашептывает ей вновь слова любимой: «Просто перестань мне врать, Лекс. Рядом ты или нет, я тебя чувствую, и меня ранит, когда ты расстроена». В этот раз блондинке придется рассказать обо всем. — Я пойду, — добавляет девушка, медленно двигаясь к выходу. Зеленоглазая направляется следом. — Костия! — ее нужно остановить, вот только как? Ибо у каждой зэчки за стенами колонии были подельники или помощники. Если Лекса оставит ее у себя, то девушка захочет переспать. Перед дверью рыжеволосая замирает, слегка поворачивая головой. — Если что, я всегда здесь. И береги себя, — Вудс пытается втереться в доверие к Костии и не напугать, что она против нее. После ухода рыжей Лекса звонит Кларк, сообщая нехорошие новости и что им придется несколько дней повременить со встречами, затем всю ночь караулит ее возле дома. С утра ее оповещают о похоронах бывшей девушки, и зеленоглазая просит принять пост Нельсон. Сама едет домой, приводит себя в порядок и отправляется на похороны. Если она не явится, то точно начнутся подозрения. На похоронах ее встречают детективы, которые ведут дело, поэтому после всего она едет еще в полицейский участок давать показания и подписывать бумагу о невыезде из города и страны. Только к вечеру Лекса добирается домой, уставшая и на нервах, но знает, что ей после душа нужно ехать к Кларк и сменить подругу. Какое же удивление ее ждало, когда она увидела в собственной гостиной привязанную любимую к колонне. Рядом с ней стояла Найла, приставив острие ножа к шее Кларк. Костия также была рядом. Сердце брюнетки затрепыхало в последних предсмертных судорогах. — Лекса, привет, — тянет рыжая. — Ты так быстро пришла, что мы не успели переубедить Кларк полюбить Найлу. Зеленоглазой кажется это бредом и не совсем. Они же так могут убить Кларк. Что в такие моменты значит своя жизнь? Ровным счетом ничего. — Мы хотели сделать это старым излюбленным способом, переспав с вами, но вы обе такие упрямые, что жуть! — продолжает, восклицая, убийца Оливии. Вудс молчит, выжидая, но медленными, почти незаметными шагами старается двигаться к своей блондинке. Кларк ведет себя спокойно, но они обе знают, что это всего лишь видимость, а внутри у Принцессы все поджилки сотрясаются от неимоверного страха. Найла, похоже, замечает движения брюнетки, надавливая на нож, и из-под острия проявляется сгусток темно-красной крови, резко спускаясь струей и окрашивая бледную кожу Гриффин в прозрачно-алую полоску. Зеленоглазая застывает на месте. — Кос... ты убежала в прошлый раз так рано, даже не заметив мои изменения к тебе! Кларк резко бросает испуганный взгляд на любимую, ибо не может поверить в то, что сейчас слышит, а потом и видит... Лекса быстро подходит к Костии, хватая ее за горло, и притягивает для поцелуя в засос. — Лекса! — вскрикивает, всхлипывая, блондинка, но не от боли на шее, а от предательства. Даже когда Командующая бросала ее в колонии, чтобы кого-то целовать, Кларк этого не видела. — Да, Кларк? — до ужаса слащаво-приторным голосом отвечает Лекса, разрывая поцелуй с убийцей. По виду рыжей кажется, что ее терзают сомнения от резкого перехода Командующей на ее сторону. Вудс, быстро огибая гостиную, подходит к Принцессе, всматриваясь в ее чистые голубые омуты со слезами. — Мы уже это проходили, Кларк. Я не постоянна: хочу сегодня тебя «люблю», завтра другую, — намекает та на обычный трах. — А ты всегда надеешься, словно наивная дурочка, что в глубине моей души настоящая любовь именно к тебе! — усмехается зеленоглазая. — Лекса... — просит Кларк остановиться и не причинять еще больше боли. — Надо только добраться туда, да, Принцесса? Но реальность такова, что я ЛЮБЛЮ ТОЛЬКО СЕКС с разными цыпочками, — брюнетка обхватывает руку Найлы, сильнее делая нажим на нож на шее блонди. — Я ненавижу тебя! — в сердцах выкрикивает Кларк, щурясь от физической, но больше от эмоциональной боли, что приносят предательские слова Командующей. Отпуская руку Найлы, зеленоглазая проводит ладонями по телу Принцессы сверху-вниз: скулы, предплечья, бока с животом, бедра, медленно приседая и доходя до щиколоток, потом в таком же обратном касании поднимается. — Знаешь, Кларк, мы так давно вместе, а я так и не могу понять... почему мы ни разу не использовали твое связывание? Ах да, тебя же все время связывали, когда насиловали! — злорадный смех распространяется по всей гостиной. Кажется, и Костия уже поверила, широко лыбясь и радуясь, что она добилась, чего хотела. Кларк вздрагивает от воспоминаний, врезающихся в ее голову, но они не так приносят боль, как то, что это сказано любимой. — Ты всегда хорошо смотрелась связанной, ковырялка! — добавляет рыжеволосая, когда Лекса отходит к ней. Найла убирает нож от шеи блонди, начиная слизывать языком кровь с чужой шеи. Гриффин настигает теперь еще и отвращение. — Ты не понимаешь, что делаешь, Костия! Лекса никогда не полюбит тебя, она любит лишь себя! — выкрикивает Кларк, понимая, что ей самой нужно выпутываться из всей этой ситуации. Вудс улыбается. Похоже, ее правильно поняли. — Я? — ощетинивается Кос. — Я отлично понимаю. Со временем, может быть... а так Лекса нужна мне рядом. Я тоже не особо любвеобильная. Возможно, корни лежат в моем несчастном детстве. Когда я была ребенком, я умоляла маму купить мне собаку любой породы. Я просто хотела кого-нибудь любить. Рыжеволосая подходит к Лексе, начиная ее целовать медленно и нежно. Кларк понимает, что это игра на ее чувствах и эмоциях, поэтому прикрывает глаза, ибо не может этого видеть, но в ее уши вливается непрерывное чмоканье, и она распахивает глаза с застывшими в них слезами, но смотрит куда-то в сторону. — Собака – это все, что я хотела. Собака и игрушки, но мама так всегда была занята своей выпивкой и развлечениями, что я не получила, что хотела... До этого момента, — Костия взглядом указывает на Вудс и проводит ладонью по ее щеке. — И я убила свою мать, переехав к отцу. Костия отходит к Кларк. Блондинка не понимает зачем, а точнее, что она хочет ей сделать, поэтому пытается застать врасплох своим вопросом. — Почему? — ненавистно выплевывает Гриффин. — Почему? — не понимает рыжая. — Почему ты ждала пять лет? А не закончила все в колонии. — Я тебе скажу больше, Принцесса... я ожидала больше десяти лет, когда Лекса обратит на меня свое внимание, но, попав в колонию, она даже не узнала меня. А я – сводная сестра Оливии. Мы виделись один раз, но можно было хотя бы имя запомнить?! Ладно, я все равно переспала с Лексой, — улыбается девушка, продолжая свою исповедь убийцы. — Поначалу я хотела сразу избавиться от Оливии, но другим методом, ибо она задрала рассказывать на свиданках о Лексе, какая она хорошая, а как ебется... вообще заглядение! Оливия нагнетала, заставляла ревновать меня. Тогда я договорилась со своим другом по телефону, чтобы он изнасиловал ее. Узнав об этом, Лекса никогда не притронулась бы больше к Оливии. Но судьба была благосклонна ко мне, как мне казалось тогда... Рыжеволосая ходит из стороны в сторону, как маятник, периодами закатывая глаза, усмехаясь и раздражаясь. — ... и преподнесла Лексу мне на блюдечке в колонию. Но, блять, тут появилась ты! Со своим бедным и несчастным видом блеющей овцы! Как же я ненавидела тебя, а мне нужно было еще и защищать тебя! Но если бы убила тебя там, Лекса бы никогда не взглянула на меня, а я бы еще и застряла там на полвека. Я хотела убить тебя через третьи руки ближе к твоему освобождению, и прорабатывала план. Командующая и тут тебя спасла, расставшись с тобой, поэтому ты вышла на свободу невредимой, а мне пришлось ждать еще один мучительный год до ее освобождения... И когда я дождалась, приехала за ней, ты, сука, все испортила, появившись неожиданно тут как тут. Я разозлилась и выместила свою ярость на бедной Оливии, которая и так не могла пережить разрыв с любимой Лексой. Бедная сестренка... Костия наигранно вздыхает, словно сожалеет о содеянном, но нет, ее глаза излучают чистое наслаждение. — Я пришла к Лексе, поведала о гибели Оливии, думала, что она поймет меня, и у нас будет нерушимый союз, ведь никто ее не добивался так, как я. «Я с Кларк»... — Костия вспоминает слова брюнетки и отвращенно морщится. — Кларк, Кларк, Кларк... У тебя есть все: друзья, мамочка, Лекса, а что получила я за все годы ожидания? Но теперь Лекса моя! Думаешь, ты лучше меня? — хмыкает. — Лучше? — Да, — уверенно отвечает Кларк, а Костия удивленно поворачивается к девушке. — И всегда была. — Может быть, ты не заметила? Ты одна здесь! Командующая и Найла со мной, на моей стороне! — Ты заставила ее! Без твоих угроз она бы ни за что не прикоснулась к тебе. Для таких, как ты, у меня только одно слово – неудачница! — Хочешь разозлить меня??? — и это становится заметно по рыжей, ведь ее начинает яростно трясти. — Чтобы я убила тебя? Поживи пока, пока мы с Лексой не закончим наше воссоединение, — усмехается в который раз Костия, намекая тем самым на совместную ночь. — Никогда не думала, что в тебе столько злости и яда! — с отвращением произносит блондинка. — Что тут сказать? Я лучшая в мире актриса! — смеется убийца.