Я твой вампир

Кое-как доковыляв до дома, Бумагин открыл входную дверь, упал на пол и залился горькими слезами. Что он сделал не так и чем он заслужил к себе такое отношение? Ему было невыносимо больно как морально, так и физически. На плач Дани прибежала мама с испуганным лицом. Ее мальчик лежал на коврике у входной двери, волосы сильно спутаны и взъерошены, а сам Даня закрывал лицо руками и громко всхлипывал. От такой картины у мамы мальчика разрывалось сердце. Она подбежала к нему, медленно подняла его с пола и начала обнимать. Так и держала она его в своих объятиях, пока сын более-менее не успокоился. — Данечка, что с тобой случилось, кто тебя обидел? — Я не знаю, мам, я-я просто решил прогуляться и меня *хнык*, и меня… — Тише-тише, мой хороший, пойдем, я отведу тебя в ванную, ты помоешься и на кухне ты все мне расскажешь, хорошо? — Х-хорошо. Мама отвела мальчика в ванную, а сама скрылась на кухне. Скинув с себя грязную одежду, Бумагин включил горячий душ и встал под него. Горячие капельки воды неприятно обжигали его раненые щеки, но патлатый не ощущал этого. Он ощущал чувства, что были перед уроком алгебры. Казалось, от волнения его вырвет. Мысли смешались в голове. Что это за новые чувства? Зачем меня похитили? Кто были эти люди в подвале? Что за человек освободил его и что он имел ввиду под фразой «тот, кто привел тебя…»? Голова снова начала невыносимо болеть, будто какое-то неведомое существо высасывало все его положительные эмоции и силы. Он сел на гладкое покрытие душа под несколькими струями воды. Хотелось спать и глаза начали закрываться, однако из состояния полудрема мальчика вывела мама, постучавшая в дверь. — Даня, ты в порядке? Ты сидишь уже там больше 1 часа, мне помочь? Какого черта?! Уже прошло больше часа, неужели все эти мысли так сильно затянули его, что он потерял счет времени? Нужно что-то ответить. — Нет, мам, все в порядке. Просто задумался. — Ну хорошо. Выходи поскорее. — Да. Быстро смыв с себя остатки грязи, Данила накинул на себя длинный черный махровый халат и направился к маме, на кухню. Там она уже ждала его с чашкой чая с ромашкой. Они сели за столик и Бумагин начал рассказывать от начала до конца все, что с ним произошло. Мама внимательно слушала и ее эмоции на лице сменялись одна за другой. Вскоре, дослушав историю, мама закрыла лицо руками и начала плакать, попутно тянясь к сыну, чтобы его обнять. — Милый, больше никогда, слышишь, больше никогда не ходи на улицу не предупредив меня. Всегда будь на связи, я безумно за тебя переживаю. Мы с папой найдем этих уродов и засудим их. Сейчас я обработаю тебе раны, мне больно смотреть на тебя. Тебе нужен психолог или что-то в этом роде? Все же это серьёзная проблема. — Не нужно, мам, все хорошо, правда. Отделался всего парочками ушибов. Если бы не тот человек, я бы очень сильно пострадал. Кстати, где папа? — Папа на втором этаже, в своем кабинете проводит совещание с тем важным клиентом. — Понятно. Обработав раны, мама мальчика отправилась в спальню, напомнив ему о том, что сильно переживает и безумно любит его. Бумагин ответил ей тем же. Спать не хотелось от слова совсем. На улицу, по крайней мере сейчас — ни ногой. Потому он решил, прогуляться по дому, которого знал каждый уголочек и комнаты. Обойдя первый этаж, Даня отправился на второй, где как раз таки проводилось совещание отца. Он подошел к двери отцовского кабинета чуть ли не впритык и начал вслушиваться. — Однако…если смотреть со стороны индивидуальных…это невыгодно… Дане вовсе был неинтересен монолог отца, он хотел посмотреть на его клиента. Но дверь не откроешь, а через замочную скважину виден лишь пробивающийся тонкий луч оранжевого цвета. И все же, у темноволосого назрел план. На чердаке дома, есть четко вырезанное «окошечко» в полу и он как раз таки открывает взор на кабинет отца. Даня вырезал его еще в детстве, потому что не понимал, почему мама так часто заходила к отцу и подолгу оттуда не выходила. Что ж…он выяснил это и после того дня, забыл об этом окошке. Однако, на сей раз был другой случай и стыдиться можно было нечего. Зайдя на чердак, мальчик нашел там старое лезвие от катаны и поддел им «окошко». Аккуратно подняв его, Бумагин взглянул вниз. Отлично! Взор падал аккурат на самого клиента. Приблизившись, мальчику предстала картина невероятной красоты. Мужчина, лет 25-30, с серебряными волосами до уровня ниже лопаток, светло-зелеными глазами, бледной, почти белой кожей и острыми чертами лица смотрел на своего собеседника, внимательно слушая его. Его светло-зеленые глаза были невероятно чарующими приманивающими загадочными… Его пальцы с необыкновенной изящностью перебирали страницы старой книги, что давно пылилась на полках у отца мальчика. Волосы, обсыпанные серебром, отражали лучи торшера, что являлся единственным источником света в комнате. Весь его образ и внешность дико притягивали взгляд иного проходящего, по крайней мере так казалось мальчику. Он думал, что ни один человек, завидевший такую красоту, не смог бы оторвать взгляд меньше, чем через 5 секунд. Но тут взор мужчины резко переметнулся прямо в глаза мальчика. Даня не на шутку испугался и быстро задвинул кусок дерева обратно в «окошко». Дыхание сперло, сердце бешено билось, но не от страха. Даня никогда в жизни не видел столь красивого и изящного человека. Он будто сошел с рассказов книг о великолепном принце. Однако, он опомнился и подумав о том, что его могут заметить и пойти сюда, он вскочил на ноги и пулей кинулся в свою комнату. Отдышавшись, он сел на кровать и положил голову на подушку. Все его мысли были лишь о нем и только о нем. Что за неземного красавца принял у себя папа? Откуда он и почему он вызвал столько эмоций и чувств в сердце обычного 16-летнего мальчишки? Снова поток вопросов навалился на Даню и, не справившись с ответами на них, уснул глубоким, спокойным сном.