Полчаса на любовь

— Сегодня Хеймитч представил меня весьма полезному человеку, — начинает Пит, пока мы, сидя друг напротив друга на качающихся стульях, ожидаем помощника редактора ночной программы Цезаря Фликермана в пыльной и душной комнатушке, заваленной пустыми коробками, на которых пёстрыми грудами тряпок беспорядочно гнездятся нелепые столичные наряды, и тонной косметики, предназначение и половины из которой мне не известно. — Дай угадаю, эта девица тоже замешана в вашем сговоре со старым пьянчужкой? — новая порция то ли обиды, то ли злости на парня захлёстывает меня. — Стратегия Петры как раз ей под стать. — Китнисс, не стоит… — Пит делает долгий вдох и выдох, прикусив нижнюю губу, пока та не белеет. — Он вытащил нас с Арены, обоих. — А что она хочет взамен своих денег? — мне кажется или мой мнимый возлюбленный пытается уйти от темы? — Твоё… внимание? — с трудом подбираю подходящее слово. — Можно сказать и так, — Пит странно косится на меня, будто удивляясь чему-то. — Я же обещал достать деньги для обеих. — Прекрасно, — желчь так и сочится в моих словах, противно капая ему на нервы, как прохудившийся кран. — А если об этом узнает Сноу? Или это тебя вообще не волнует? — Что конкретно, Китнисс? — бывший напарник как ни в чем не бывало удивлённо пожимает плечами, что окончательно выводит меня из себя. — Но вообще-то я говорил не о Дионе, — это имя мерзко скребёт глотку, как звук хрустящего пенопласта. — А о ком же тогда? — не замечаю, как парень внезапно меняет тему, попадаясь на его удочку, как глупая рыбёшка. — Его зовут Огустус Траут, и он один из учредителей холдинга, владеющего шахтами в Двенадцатом, электростанцией в Пятом и сетью заправок в Капитолии. Именно благодаря ему мы сейчас здесь. — Ты издеваешься, Пит? — не выдерживаю я, шипя на него, как кошка, вставшая на защиту своих котят. — Какое отношение наше полночное интервью у Цезаря имеет к этому богатею? Ты же сказал, что весь этот цирк только ради трибутов! А от твоего толстосума нам нужны только деньги! — Ты не права, Китнисс, — уверенно продолжает парень. — Благодаря нашей популярности к девочкам будет приковано повышенное внимание, а значит и шансы победить многократно возрастают. — Я не совсем понимаю, — мотаю головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от навязчивой мысли, проникающей в голову, будто шум дождя, что этот Трауб, или как его там, будучи владельцем шахт, причастен к смерти моего отца, пусть и косвенно. — Давай завтра мы вместе с ним встретимся, и ты задашь все свои вопросы, хорошо? — Пит мягко обхватывает рукой мою ладонь и едва заметно поглаживает подушечкой большого пальца по ее тыльной стороне. — Тем более он и сам хотел с тобой познакомиться, — победитель улыбается, и на его щеках появляются очаровательные ямочки. Я смотрю на наши сцепленные руки, автоматически кивая, и снова чувствую, как солнечный свет проникает под кожу. Неспешно, отвоёвывая дюйм за дюймом, он выписывает на ней, будто мороз на стекле, диковинные узоры. Пульс дятлом стучит по вискам, когда Пит заглядывает мне в глаза, а я впервые замечаю в голубой радужке слева от меня крошечное тёмное вкрапление. Я удивлённо разглядываю свое открытие, замирая. И почему я раньше ничего подобного не замечала? Его зрачки неправдоподобно ярко блестят в свете единственной лампочки, болтающейся под низким потолком, и я неизвестно почему вспоминаю, как в безоблачный день солнце на озере жёлтым искрящимся пятном танцует на воде, радостно подмигивая россыпью бриллиантов. Теплое дыхание Пита совсем близко, и я ощущаю как оно легко касается лица, выбивая тонкую прядку волос. Она щекочет мне щёку, раздуваясь, как парус, от каждого нового вздоха моего возлюбленного. Мнимого возлюбленного. — Ребятки, пора вами заняться! — возбуждённо пищит влетевшее в помещение существо неопределенного пола, пару раз ритмично хлопая ладонями друг о друга, будто в предвкушении чего-то, и мы резко подскакиваем на ноги, гремя стульями. Быстро пробегаю глазами по вошедшему, который всё-таки отдалённо напоминает мужчину, нежели женщину. Щуплый, невысокого роста, с тонкими куриными ножками, обтянутыми короткими, будто сшиты на ребенка, бордовыми брюками в крупную черную клетку и такой же расцветки пиджаком, который кажется на несколько размеров больше своего обладателя, болтаясь на нем, как на вешалке. Из серых замшевых туфель выглядывают острые лодыжки без единого намёка на носки. Череп с тёмными волосами, остриженными почти под ноль, а на макушке розовой шишкой торчит жиденький хвостик, подвергнутый и перевязанный ядовито-оранжевой резинкой. Маленькие, как пуговки, глаза неизвестно зачем подведены серебром, а в ухе красуется длинный ряд серёжек в виде колец и гвоздиков. — Так-так-так, — с прищуром тянет создание, которое назвать мужчиной можно с очень большой натяжкой, — кажется, я не вовремя… — его улыбка с выпирающими, точно клыки, передними зубами вкупе с бегающими в разные стороны крохотными глазками, напоминают морду какого-нибудь грызуна, вроде крысы. — Пит, — прерывает его мой напарник, протягивая ладонь для рукопожатия. — Кассиан, — визгливо вторит грызун и, отвечая на приветствие, вкладывает на пару секунд свою кисть с длинными пальцами, ногти на которых покрыты чем-то блестящим, вроде бесцветного лака, в широкую ладонь Пита. — Можно просто Касс. — А это Китнисс, — победитель кивает в мою сторону, а я натянуто улыбаюсь, приветствуя капитолийца. — О, дорогая, ты прелестна. Немного старомодна, но все равно очаровательна! — с восторгом щебечет грызун, напоминая мне Эффи. — Какова наша задача? — Пит сразу берет быка за рога. — Эй, эй, полегче, парень, не так сразу, — тормозит его капитолиец. — Насколько я знаю, наш эфир уже приблизительно… — не отступает мой напарник, обводя взглядом циферблат на запястье, — минут через двадцать. Может есть примерный список вопросов? Моя возлюбленная не умеет импровизировать, — ласково добавляет он, тепло улыбаясь и чуть приобнимая меня за плечо, от чего мне сразу становится спокойнее. — Для начала давайте посмотрим во что вы одеты, — снова обрывает Кассиан победителя, а меня начинает раздражать его привычка затыкать рот собеседнику. — Это, — грызун указывает на мое платье длины миди, — никуда не годится. Милая, это ночной выпуск «Прямого эфира», а не вечеринка для тех, кому за сорок. Вот, надень подходящее платье, — он протягивает мне небольшую красную тряпочку, которую выуживает после непродолжительных поисков из разноцветной горы на коробках. — Я тебе не милая, — возмущённо фыркаю я и прижимаюсь к Питу как можно ближе, в то время как клетчатый что-то недовольно бурчит себе под нос, вроде: «ну и как с ней прикажете работать?» — Кассиан, послушай, — учтиво начинает победитель, — давай сразу договоримся — Китнисс надевает только те вещи, которые для нее создал Цинна. И не называй её, пожалуйста, милой, — парень снова улыбается, — мне это не нравится, — он едва заметно подмигивает капитолийцу. Грызун рассыпается в наигранных извинениях, нелепо восторгаясь платьем, которое он только что окрестил одеждой для зрелых дам, и, оскорбленно поджав свой крысиный хвост, нехотя провожает нас в студию, пока я незаметно улыбаюсь, держа Пита за руку и испытывая какое-то странное удовольствие от его последних слов. P.S. Огустус — рим. «почтенный» Траут — форель, благородная рыба (из семейства лососевых) Кассиан — древнегреческое имя, происходит от лат. Кассус, порожний, пустой.