Джон
14 сентября 2019 г. в 06:00
— Смерть одичалым! — разносилось по великому чертогу Торрхенова Удела, где лорды, рыцари и капитаны короля Станниса выслушали грозную новость со Стены. Джон, несмотря на все слои кожи, меха и шерсти, почувствовал холодок, словно по чертогу пронёсся морозный ветер из Застенья.
Тормунд Великанья Смерть прошёл Теснину и обрушился на поредевший гарнизон сира Денниса Маллистера, овладев Сумеречной Башней и Мостом Черепов. Прежде победы для старого рыцаря из Сигарда одерживал Куорен Полурукий, но разведчик давно погиб, а теперь пала и твердыня, которую он хранил. Остатки Ночного Дозора не остановят сами этот бешеный натиск…
— К оружию! Смерть одичалым! Смерть Тормунду! — гневно ревели северяне, а рыцари с юга лишь одобрительно кивали. Один раз Станнис уже разбил вольный народ, добить его остатки им кажется парой пустяков. Не так уж они заблуждаются, Джон видел, на что способна латная конница Баратеона.
В битве с Болтонами и Фреями они понесли потери, но вместе с воинами Курганов и Родников их теперь достаточно, чтобы устроить кровавое побоище для вольного народа. Станнис получил мечи Севера и при всей своей упрямости не станет останавливать ярость новых подданных. Что до самого Джона…
Джон непроизвольно сжал искалеченную руку. Он не был в безопасности с того дня, как прибыл вместе с дядей на Стену. Если бы не советы Донала Нойе, он мог окончить жизнь, «случайно» упав со Стены, но именно рана от стрелы Игритт едва не отправила его в могилу. Он сражался с одичалыми, в Застенье и на Стене, у него были основания их ненавидеть, но ненависти к вольному народу в нем не было.
И все же сражаться придётся, если он хочет, чтобы дом Старков не исчез. Шепотки стихают, но если он начнёт открыто защищать одичалых, то для северных лордов он станет ничем не лучше Болтонов…даже хуже, ведь те не предлагали замириться с вольным народом. Будь сила за Тормундом, другое дело, но Станнис показал, чего стоит орда Манса в бою и брататься с заведомо слабым врагом северяне не станут.
Чёрных братьев мало, вольный народ снесет высланных лордом-командующим Хьюэттом дозорных и шутя разгромит гарнизон Чёрного Замка. Это не тенны Стира, теперь у Ночного Дозора нет шансов. Любая помощь опоздает, хоть какая-то надежда пережить вторжение есть лишь у братьев Восточного Дозора.
На голосовании Сэм и мейстер Эймон насчитали меньше шестисот марок, из них часть приходятся на Восточный Дозор, а защитников Сумеречной Башни можно уже списать со счетов. У Тормунда тысячи отчаявшихся от голода, холода и ужаса перед Иными людей, десятки великанов и мамонты. Стена пала и скоро все они двинутся через Дар на юг, в земли горных кланов, Амберов и Карстарков.
Пару лет назад Джон вторил бы голосам вождей кланов и лордов, всадников-владетелей и рыцарей, но Стена вытравила из него многое из того, чем его пичкали в Винтерфелле. Настоящий враг не Тормунд Великанья Смерть, а Иные…боги, лишь бы эти чудовища не смогли заморозить море, иначе Северу придёт конец. Остаётся надеяться, что Брандон Строитель знал, что делал, когда создавал Стену.
Когда умрёт последний воин Тормунда, знаменосцы его отца пожелают идти на юг, биться с Фреями и Ланнистерами, но стража на Стене будет ещё слабее, чем прежде. Сумей они заставить одичалых охранять Стену и расселиться в Даре, они могли бы решить дело миром, его после Сумеречной Башни северяне и слышать не захотят о подобном. Что до Стены, то многим кажется, что уж ее Иные никогда не пройдут.
Джон помнил упырей, которых они подобрали за Стеной, поднявшихся с закатом в Чёрном Замке. Помнил он и о Роге Джорамуна, который будто бы сожгла Мелисандра. Быть может, Манс тогда обманывал его и настоящий рог где-то в другом месте. Кто-то из одичалых мог бы в отчаяньи затрубить в него, лишь бы отомстить поклонщикам. Джон успел узнать достаточно, чтобы быть готовым и к такому.
Он видел, как горит заживо превратившийся в подземельях Дредфорта в старика Теон Грейджой, видел, как знамена северных домов вставали под огненное сердце Станниса, видел, как всадники Рисвеллов атакуют солдат Болтонов, но все это блекло рядом с тем, что сотворила красная женщина с мертвым королём. Станнис не стал упырем, он воскрес и не отличался от обычных людей.
Сейчас Станнис неподвижно сидел на напоминающем трон резном дубовом кресле, с которого до войны сир Хелман Толхарт вершил суд над своими людьми. Владетель Торрхенова Удела погиб в битве с Рендиллом Тарли у Сумеречного Дола, но его дочь, десятилетняя Эддара, жива и стоит рядом с другими знаменосцами Винтерфелла. Как прежде Темнолесье, Станнис освободил Торрхенов Удел.
Король истребил кракенов Дагмера, но трупа самого Щербатого не нашли. Возможно, его лицо было обезображено ударом топора или боевого молота, но старый пират мог вновь бежать от неминуемой смерти. Даже в Винтерфелле слышали о неуловимом капитане. Но пусть голова Дагмера и не торчала на пике, последний оплот железнорожденных на Севере пал, а от Теона остались лишь обгорелые кости…
Джон успел взглянуть в глаза трясущемуся старику, который когда-то был лучшим другом Робба и наследником лорда Железных островов. Теон-Перевертыш, так его прозвали после захвата Винтерфелла, но данное Рамси Сноу прозвище ему шло больше. Он кричал, что Бран и Рикон живы, повторял свое имя, дико смеялся, выкрикивал что-то в адрес Джона и фальшивой Арьи, оказавшейся на самом деле Джейни Пуль.
Мелисандра уверяла, что королевская кровь обладает большой силой, а северяне были готовы разорвать Перевертыша на куски, но Джон видел, что Теон почти рад предстоящей смерти. Этот звучало безумно, но походило на правду. Быть может, его смерть и вернула Станнису жизнь, быть может, Мелисандра проделала бы свой трюк и без сожжения, но Грейджой не цеплялся за жизнь. Его сестра — другое дело.
Станнис уверен, что Аша станет ключом к Железным островам, но после сожжения Теона Джон не завидовал тому рыцарю, которого Станнис назначит ей в мужья. Дочь Бейлона Грейджоя воительница и от леди в ней не больше, чем в Вель от принцессы. Не говоря о том, что у Островов есть свой король. При всем своём уме Баратеон был человеком из плоти и крови, которому не чужды ошибки.
Джон заметил, что старый лорд Родников пристально смотрит на него. Наверняка Рисвелл тоже не доверяет ему, со Стены не уходили в большой мир так давно, что на бастарда Эддарда Старка смотрят с той же смесью удивления, страха и недоверия, что и на воскресшего короля. Рисвеллы и Дастины ненавидели бастарда лорда Русе и разуверились в силе Ланнистеров, но едва ли они любили Джона и Станниса.
Полуодичалый, перевертыш, оборотень, муж лесной ведьмы… Джон догадывался, как его называют вполголоса за спиной, в глаза именуя лордом Винтерфелла и Хранителем Севера. Немой лютоволк-альбинос и жена из одичалых…для людей Севера и меньшее могло возбудить подозрение, а уж сброшенный Джоном чёрный плащ не забудут, пока он будет жив. Будь в чертоге Вель…
К счастью, Вель не было в чертоге. Какой бы отчаянной не была копьеносица, но она оставалась женщиной и лунная кровь шла у неё точно так, как и у поклонщиц, над которыми она подтрунивала. И все же она узнает о том, что случилось на Стене и одни боги знают, что придёт ей в голову. Джон опрометчиво согласился со Станнисом, возможно, обрекая этим на беду Вель, себя и дело короля, которому присягнул.
Она женщина вольного народа, пусть он и делил с ней ложе, Вель может попробовать перерезать ему горло ночью. Или же один из северян попытается избавить сюзерена от жены-дикарки… Джон успел если не полюбить, то привязаться к девушке и ему было горько от того, что может произойти с ней по его вине. Будь он настойчивее в беседе с королем, он бы не загнал себя и Вель в ловушку, сулящую ей гибель.