Красная нить судьбы. Часть 1. Теперь мы вместе!

             Хестан спешил домой. Снова. Сам себе удивлялся, но иначе не выходило. От чувства, что квартира постепенно из помойки превращалась в чистое уютное гнёздышко, расцветала радость. Это не могло не радовать! Заходишь, а тебе там пухлик радуется. Хестан не смог сдержать смешка, ощущая себя полным идиотом от странного волнения и счастья внутри. Он медленно открыл дверь квартиры, осторожно заглядывая внутрь.       Коридор сверкал чистотой. На полу не было ни капельки, ни развода, ни пыли, ничего. Коврик возле порога вычищен и отстиран, отчего стал казаться новым. Откровенно говоря, Хестан всё собирался его на помойку выкинуть. Для него новое купить проще, чем отстирать грязное. Но у Лаимма было другое мнение.       Хестан просочился в коридор и охнул от количества коробок в нём. Все склеены и подписаны — рассортированный мусор. Лаимм очень даже неплохо постарался. По-хорошему, надо бы их вывести в пункт приёма, но где бы время найти. И желание. Больше второе, ибо эти пункты работали круглосуточно. Но если так продолжится, то места в прихожей не останется. А всё что Лаимм сделал, так это перебрал мусор в своей комнате, в спальне Хестана и прихожей. Ну, ещё и в ванной.       Озадачено почесав макушку, Хестан глянул на приоткрытую дверь в ванную, где Лаимм со своей бесконечной стиркой и глажкой уже поселился. А ещё оттуда орала музыка: Лаимм стащил у Хестана небольшую колонку в виде сердечка, у которой сверху торчали «усики», они ещё шевелятся, когда колонка работает. Да и цвет у неё приятного зелёного оттенка. Её кто-то из сыновей дарил… Лаимм себе прихватизировал, заявив, что с музыкой работается веселей. Хестан и не против. Надо что-то с мусором делать…       Сменив уличную обувь на тапочки, Хестан прокрался к ванной, глянул в щель и тут же чуть не долбанулся головой о дверь. Лаимм в одной мешковатой футболке — другой одежды ему так и не дали, а свою он всё забывал постирать, ибо другой работы было много — лазал на четвереньках вокруг стиральной машинки. При этом, кажется, его нисколько не волновала голая пухлая задница, которой он так усердно вилял. Хестан охнул, когда Лаимм, выпячивая зад сильнее, припал плечами к полу, что-то высматривая за стиралкой. А Хестан в этот момент высматривал небольшой член, хотя больше всего внимания он уделял аппетитным ляжкам и попке.       — Пуговичка, вернись! — с возмущением вопил Лаимм, в попытках пропихнуть руку за стиралку. — Вернись! Пуговичка, место! Пуговичка, ко мне! А! Я тебя обратно пришью! Пуговичка, верни-и-сь! — он шмыгнул носом, явно силясь не разреветься. — Пуговичка-а-а!..       — И что за паника? — Хестан, чтобы прекратить хаос, распахнул дверь и прошёл в ванную.       — Кися! — Лаимм подорвался на ноги и кинулся к нему. — Пуговичка оторвалась от рубашки! Не могу достать!       — А чего плакать-то? — Хестан даже не обратил внимание, что за эти пару дней из «злого демона» превратился в «Кисю».       — Я пришить хотел! — Лаимм снова шмыгнул носом.       — Вот страх-то! Вредная пуговка убежала! Дезертирша! На виселицу её! — с серьёзной миной выдал Хестан и Лаимм согласно закивал. — Ой, — Хестан тихо рассмеялся, он только хотел было сказать про его голый попец, что не стоит так ходить, как Лаимм его опередил.       — А ты когда с кухней разберёшься? Не хочу больше булочки эти есть, сам как булочка. И пиццу не хочу. Надоела! Хочу макарошки с сыром! Чтобы так посыпать, а он на них бы плавился. Сосиски ещё. Котлетки бы пожарил! Знал бы ты, какие вкусные я запеканки делаю! А рыбу! Ты любишь рыбку? В подливе сливочной. Очень мягко и сочно получается! — Лаимм замолчал, хлопая ресничками с таким видом, точно он ангелок. — Тиво?       — Я у тебя что-то спросить хотел, а ты на меня так всё вывалил, что я забыл, о чём вообще думал, — крякнул Хестан.       Лаимм невинно надул щёчки и принялся пальцем ноги тыкать в пол. При этом вид такой, как будто он тут не причём. Хестан глянул на него с хитринкой в глазах. Ножки из-под футболки торчат… А футболка велика на несколько размеров. Мешок такой. Хестан снова хохотнул.       — Чего? — Лаимм непонимающе округлил глаза.       — В следующий раз, — Хестан поставил пакет на тумбу, — увижу с голой задницей, шлёпну!       — Ты посягаешь на мою попку, варвар?! — тихо прошептал Лаимм и прищурился.       — О, дааа! Буду захватчиком! — расхохотался Хестан. — Тем более, что есть что захватывать!       — Буду защищаться! — Лаимм надул щёки. На которые Хестан нажал, отчего получился характерный звук, и принялся хохотать ещё сильнее. — С кухней разберись! Ржёт он мне тут.       — Как только, так сразу, — подмигнул тот. — Про пуговицу пока забудь, там машинка прицеплена специально, чтобы по ванной не кататься. А насчёт еды, — он развёл руками, — терпи. Пока не до кухни.       — Варвар, развалил всё, а я теперь страдай! — Лаимм театрально закатил глаза.       — Страдалец! — Хестан с озорством накинулся на него с щекоткой, а тот чуть ли не поросёнком завизжал от этого.       — Уди-и! — весело пропищал Лаимм, пытаясь и отталкивать демона и прикрываться, когда футболка задиралась слишком высоко.       — Кстати! — Хестан резко замер. — Вот, — он указал на пакетик, — я тут купил тебе, мимо магазина проезжал.       — А! — Лаимм обиженно засопел, — меня в магазин?! Там вон мусор надо вывезти! А ещё у меня закончились коробки. Куда складывать?! И когда ты проверишь мешки с одеждой? Вернее, пакеты. Я там столько всего уже выкинул! И! У нас утюг сломался! Пал смертью храбрых… — Лаимм сделал слезливо-героическую мордашку в память об утюге. — Чего ты опять хохочешь?! — Хестан получил тычок в бок за свои смешки. — Быстро новый покупай! Этот прямо у меня в руках развалился! Я чуть со страху не помер. Не ржи! А если бы меня током шандарахнуло?! — он сердито надул губы.       — Ничего же не случилось, — хохотнул Хестан. — И вообще, убавь звук и надень трусы. А то отгребёшь на задницу приключений.       — От тебя, штоли? — глазки Лаимма засверкали задором.       — Отшлёпаю! — шутливо пригрозил Хестан.       — Бе! — Лаимм, оттянув пальцем нижнее веко, показал язык.       Посмеиваясь, Хестан растрепал тому и без того растрёпанные волосы, кивнул в сторону пакетика и вышел из ванной, — работу никто не отменял. Проводив хозяина дома задумчивым взглядом, Лаимм с любопытством полез в пакет, — яркий, красочный, переливающийся, с милыми сердечками всех оттенков красного. Внутри оказалось несколько простых маленьких пакетиков. Он залез в первый, где обнаружилась пара простых трусиков в виде шортиков в зелёную клетку. Хихикнув, он полез в жёлтый пакет, достав самые обычные трусы зелёного цвета. Хмыкнув, отложил их в сторону и снова зарылся. В итоге: десяток всевозможных трусиков, все зелёные, только оттенки разные; три пары чулок, которые больше походили на гольфы: в яркую радужную полоску, чёрные обычные и чёрные с рисунком в сетку. Разноцветные маечки в количестве пяти штук. И всё. Лаимм округлил глаза. В голове крутился всего один вопрос: а где нормальная одежда? Издав что-то вроде «ага», Лаимм принялся переодеваться.       — Кися! — Лаимм резко открыл дверь в спальню Хестана, отчего та грохнула о стену.       Хестан от вида Лаимма даже купленным в ларьке кофе подавился, заплевав монитор и половину документов на столе. Пока вытирал капли, часто косился на подошедшего пухлика. Лаимм, раз другого ничего ему не купили, красовался в трусиках-шортах, зелёной маечке и чёрных сетчатых чулках, которые немного сдавили ляжки, сделав «холмики». На эти самые «холмики» Хестан таращился дольше всего. Уж очень миленькими они ему казались.       — Ты чего так вырядился? — поинтересовался Хестан, запоздало поняв, что ничего другого у того и нет.       Лаимм причмокнул губами, повернулся и, нагнувшись, потыкал пальчиком в свою ягодицу и, невинно хлопая глазками, прощебетал:       — Смотри, как попку обтянули!       — Красиво… — выдал Хестан и тут же рыкнул: — пошёл вон!       Весело хихикая, Лаимм подпрыгнул на месте, отчего ягодицы заметно сотряслись, и помчался обратно в ванную, — стирка ещё не закончилась. Хестан проводил его со страдальческим выражением лица, прекрасно понимая, что именно из-за него эльф теперь будет разгуливать в таком виде. Ещё же специально будет так щеголять. Как же красиво на нём смотрятся чулки… и тут он подумал, что стоит взять кружевное бельё, более эротичное… Интересно, Лаимм за это сразу его придушит или согласится…       А Лаимм в ванной опять устроил войну со сбежавшей пуговицей, пытаясь вытащить её шваброй. Про себя он тихо молился, чтобы не свернуть что-нибудь у машинки. А то Кися уже ему что-нибудь свернёт. Например, голову. С победным кличем Лаимм выудил пуговицу, которая выскочила из своего укрытия, прокатилась по полу, и закатилась в щёлку под тумбой. Лаимм от произошедшего чуть сознания не лишился: так долго воевал с ней, а она опять спряталась. Правда, теперь ему её точно не достать. Если только раскурочивать тумбу.       Ворча на самого себя, Лаимм открыл дверцу, посмотрел на заднюю стенку злючим взглядом, повздыхал и полез её отдирать. Хестан, который, приняв доставку, заглянул к нему, чтобы позвать поесть, снова принялся созерцать его задницу. Но уже в трусишках. Лаимм, тихо ругаясь, дважды долбанулся головой о полку. Ругнулся на не отрывающуюся стенку и вылез. Задумчиво почесал макушку, скрестил руки на груди и похлопал ступнёй об пол, при этом пятка была к нему прижата и не отрывалась.       — Что ты на этот раз вычудил? — поинтересовался Хестан, не понимая, чего вдруг эльф сердится.       — Пуговичка укатилась под тумбу! — Лаимм ткнул пальцем в тумбу.       — А как ты её из-за машинки достал?       — Шваброй…       — Чую, хана машинке, — протянул Хестан, и та запиликала, оповещая о конце стирке.       — Ничего подобного! — возмутился Лаимм, разворачиваясь к ней.       С намерением быстро вытащить бельё Лаимм слишком поспешно двинулся с места, от чего ноги из-за чулок разъехались в стороны на гладком кафеле, и он с громким вскриком шмякнулся спиной на пол.       — Лаимм?! — Хестан, отшвырнув пакет с едой, подскочил к нему. — Ты как?!       — Ударился, — захныкал тот. — А всё чулки твои! Попку зашиб!       — Хочешь, я на неё подую и поцелую? — с хитрым прищуром спросил Хестан.       — Не хочу, — Лаимм сморщил носик. — Больно, — было заметно, что он силится не разреветься, — локоть ударил.       — Ну, не плачь, заживёт до свадьбы! — Хестан помог ему сесть и начал осторожно осматривать.       — И вовсе я не плакаю! — насупился тот, надувшись хомячком.       — Да-да, — хохотнул Хестан, разглядывая покрасневшую от удара кожу, — Синяк будет.       — Не хочу синяк!       — Ну, тут уже никто у тебя разрешения не спросит!       Посмеиваясь, Хестан поднял Лаимма на руки, по пути подобрал пакет с едой и потопал в свою комнату. Положив Лаимма на кровать, поставил перед ним литровую стеклянную банку с соком и коробку с большой пиццей с салями и сыром. А эльф на это посмотрел с таким выражением лица, словно конец света наступил.       Хестан вернулся за свой стол и достал огромный гамбургер, а следом и подставку со стаканом эспрессо. На своего сожителя он посматривал со смешинкой в глазах, — Лаимм тыкал пальцем в пиццу, выковыривая из неё кусочки сыра.       — Я хочу нормальную еду! — прохныкал Лаимм, без особого желания откусывая кусок.       — Хорошо, — вздохнул Хестан, который бы и сам от домашней еды не отказался, — давай тогда сделаем так: завтра я попробую выделить время и отвезу весь мусор в приёмки. Ты доразгребёшь тот, что в кухне, уберём всё лишнее и порыскаем в «паутине» в поисках нужной нам кухни. Я сделаю заказ и готово!       — Не легче тогда сначала заказать и, пока делают, прибирать остальное? — ворчливо отозвался Лаимм, попивая сок.       — Сначала уборка. Но в первую очередь, — Хестан издал страдальческий вздох, — вывезти мусор. А то там, в прихожей, скоро места не останется.       — А я разобрал всего три комнаты! — воскликнул Лаимм с нотками недовольства. — А ещё вон сколько всего. Надо прихожую доделать. Но у меня закончились коробки под мусор. Найди мне коробки! Или пакеты. Вроде… — протянул он задумчиво, — я где-то видел большие мусорные. Надо было сразу прибрать…       Смотря на тихо бубнящего о несправедливости мира к его персоне Лаимма, Хестан довольно улыбался. В комнате царил божественный порядок, иначе и не сказать. Больше не воняло непонятно чем, не валялась по углам и всей комнате одежда. Да и если честно, после усердного труда, комната стала казаться светлее и больше.       Лаимм улёгся на живот, дотянулся до пульта от телевизора и, включив его, принялся блуждать по каналам. Комната у Хестана самая большая. На её уборку он потратил почти сутки. В её центре лицом к стене, но в паре шагов от неё, стояла огромная кровать. Возле изголовья большой высокий комод из светлого дерева. Когда-то в нём вещи лежали через одно место, а теперь всё прибрано, и каждая вещичка в своём уголке.       Перед кроватью, на стене, плазменный телевизор — одна из последних новинок, наверняка очень дорогая. С боков от него широкие окна с вместительными подоконниками, пока пустыми. Лаимм серьёзно задумался о том, что стоит приобрести пару горшков с цветами. Обязательно полезными, чтобы помогать работающему Хестану спокойно засыпать, чтобы воздух был чище и свежее. И обязательно… кактус! Лаимму они очень нравились, особенно с цветочками на вершинах.       Боком к самому окну, левому, если смотреть от входа, стоял вместительный стол — без всяких полок, зато с красивой резной тумбочкой — сделанный под индивидуальный заказ подарок коллег с работы. А за спиной, в самом углу, стеллаж под потолок. Лаимм с рабочим местом Хестана возился дольше всего, боясь перепутать документы или замочить их. Но что стол, что стеллаж-пенал, что тумбочку, да даже удобный кожаный мягкий стул на колёсиках, нужно было протереть от пыли. А сколько он её выгреб со всех шкафов… К слову, вся мебель без исключения была сделана из светлого дерева.       Обои… зелёные, с красивым «снежным» блеском. Всё-таки Хестану очень нравился этот цвет. Хотя оно и понятно — он хорошо успокаивал. А блеск делал его немного необычным и не совсем простым. Да и «сверкал» он не ярко, так что глаза не мозолил, да и не надоедал. Лаимму такой вариант обоев нравился. Однако, если не считать пары бра, стены были голыми: ни одной картины или чего-то подобного. Хестан просто этим не заморачивался, к любому виду и проявлению искусства он относился нейтрально. Параллельно… А Лаимм бы пару картин повесил, а то немного скучно.       На противоположной от стола стене, во всю её длину, шкаф купе с множеством полочек. О, как же усердно Лаимм выуживал со всех его углов носки, трусы, платки и галстуки. А сколько он нашёл запонок! Когда Хестан эту горку увидел, даже прифигел: забыл вообще, что он ими, вроде как, пользуется. После тщательной сортировки и чистки места в шкафу стало на удивление много. Лаимм, разглядывая приоткрытый шкаф, подумал, что нужно и для себя там место выделить. Кто знает, может в скором времени он переедет в эту комнату на постоянной основе…       И в целом всё. Ничего лишнего в комнате не было. Ни статуэток, ни свечек, ни фотографий, ни картин. Только дебильная люстра в виде палки и трёх беспонтовых горшков-плафонов. Лаимм долго на неё фыркал, как бы намекая, что с такой квартирой, можно было и покрасивше люстру заиметь.       — А можно, — спросил Лаимм, переворачиваясь на спину, рассматривая люстру и белый потолок, — кухня будет сине-голубой?