Глава 86
7 октября 2020 г. в 05:19
День шёл к вечеру в относительном спокойствии. Хестан поговорил с Хэльмиром о его ужасном поведении, и тот заперся в комнате. Лаимм всё ходил мимо «случайно» — раз триста — и усиленно фыркал. И делал до тех пор, пока Хестан, стараясь держать себя в руках и не огрести от своего Пирожочка, предельно умоляюще попросил его пойти и чем-нибудь заняться. И чем же мог заняться такой домовитый домовёнок, как Лаимм? Конечно! Пойти запустить стирку, стребовав со всех бельё.
Пока Хестан читал Хэльмиру лекции по поводу «что такое хорошо, а что такое плохо», Лаимм завёл теста. До хрена завёл. А потом принялся лепить пирожки. Он же Пирожочек. Типа должен отрабатывать своё прозвище!
— Кругляшочечек ты с мяском! — Лаимм погрозил будущему беляшу пальчиком. — Хм…
Смотря на целый тазик теста, он задумался, что же и как делать. Первое, что сделал, накрутил «штукой» мясо, сыпанув туда всего, чего можно, — и нельзя, но кто узнает? Поставил варить яйца и картошку. Вытащил несколько пучков лука и принялся шинковать.
Работа у Лаимма как-то шла не особо. Он и так походил, и сяк попрыгал, потыкал Льда луком в нос и, недовольно пыхтя, вернулся к раскатке кругляшей на беляши. А тут ещё Хвост стащил приличный кусман мяса и с дикими шарами пытался с ним скрыться, но постоянно запинался и падал или мясо выскальзывало из пасти. При этом у кота был такой вид, точно за ним бешеная смерть несётся, а этот кусок мяса — его единственное спасение от неё. В итоге за мясо взялся Лёд, а Хвостик, не размыкая челюстей, повис на нём. Так и ушли.
Лаимм, побарабанив по тумбе пальцами, уставился на неработающую колонку, и в голове как лампочка зажглась: вот почему работа не шла! Музыка не поёт! Лаимм и врубил. На всю мощь. Ещё и сам давай подвывать и «плавать» по всей кухне. Как ни странно, но работа пошла активнее, и пирожки начали шустро заполнять большие противни. И пока первые четыре партии готовились, он взялся за другие, как раз уже и картошка сварилась.
На растекающийся по кухне — а с неё на весь дом — хаос явился растрёпанный и сонный Иллиан. На мапулю он смотрел с таким видом, точно он сам выпил лишнего, закусил килограммом наркоты, и теперь его плющит от вида прыгающего по дому хомяка. К слову, у хомяка жопень-то трясётся прилично. А Лаимм весёлый такой, знает себе шаманские танцы устраивает да лепит пирожки. Со стороны выглядит страшненько… А на вкус, как и всегда, будет великолепно, что не придраться. Так не всё ли равно, как именно он их готовит?
Прежде чем взяться помочь Лаимму хоть в чём-то, Иллиан сходил в ванную, развесил постиранное бельё, помыл свою сонную моську и вернулся на кухню. Встав рядом с мапулей, Иллиан с интересом смотрел, как тот ложкой накладывает на вырезанное в виде овала — или раскатанное так — пюре с луком и чем-то ещё — прилично так накладывает, не жалея. А после накрывает другим овальчиком и зажимает со всех сторон. При этом всё так быстро, качественно и ловко, что Иллиан даже подумал, что магический дар Лаимма — это не физическая сила, а готовка. Реально же, как дар всё смотрится…
Желая попробовать свои силы в подобном деле, Иллиан уверенно пододвинул к себе большой пластмассовый таз с курицей, намешанной со специями и всё тем же бессменным луком, — только там он был порезан мельче. Лаимм в его дело не встревал, только указал на нарезанные треугольники для курицы, и всё. Даже если тесто порвётся или наложит мало — не беда, потренируется хоть немного.
Поглядывая на сосредоточенное лицо Иллиана, который свои пирожки лепил хоть и усердно, но медленно, — на один его Лаимм умудрялся делать десяток, — хотелось посмеяться, но чтобы не спугнуть и не обидеть, только улыбался. А ещё, чтобы не спутать все пирожки, Лаимм сделал с мясом — круглые, с курицей — треугольные, с картошкой и луком — овальные, а с яйцом и зеленью — квадратные. Он ещё хотел сделать с грибами, но тех не оказалось, и он махнул рукой.
Иллиан от своего занятия старался не отвлекаться. Однако мысли то и дело обращались к старшему брату, который от любви совсем спятил, что дошёл до стадии берсерка. Даже отец со своим характером себе такое не позволял. Да и… Иллиан скосил глаза на шустренько лепящего овальчики Лаимма и, вздохнув, согласился с идеей, что надо бы его обучить более толковому стилю боя, чем «уличный». Так хоть будет знать, куда демона в случае чего бить, дабы снять этот эффект. Хотя с этим справляются такие, как Маркус с его «ясным взглядом».
Пока лепили еду, в кухню пришёл Хестан. Он под взгляды сына и любимого Пирожочка прошёл ко второму холодильнику. Открыв дверцу, окинул усталым взглядом содержимое — десятка два бутылок с алкоголем, под который холодильник куплен и был — достал одну и утопал в комнату.
— Я что-то не понял, — недовольно протянул Лаимм, — они моё терпение испытывают?
— А чего ты ждал? Демоны же, — Иллиан пожал плечами.
— И что теперь? Нажираться?
— Ну, отец-то, скорее всего, пару рюмок выпьет — и нормально. А вот если Хэльмир до своих запасов доберётся, там точно половины не будет, — вздохнул Иллиан. Подумав, он добавил: — хорошо, что когда напиваются, их спать тянет, а не бедокурить.
— Хорошо?! — пискнул Лаимм и вылупился на Иллиана большими глазами.
— Лучше, чем они будут бушевать. Послушай, Хэльмир сорвался, не поверишь, первый раз в жизни. Хотя это и не пример, — Иллиан фыркнул, — отец ни разу не срывался, если верить тому, что говорят его друзья. А тут Хэльмиру почву из-под копыт выбил ангельский гибрид со странной отмазкой типа «ты младше». Тебя же это не остановило!
— Потому, что срабатывает стереотип, оно же мнение большинства, что доминант должен быть старше. На мой взгляд, это бред. Есть же поговорка: «любви все возрасты покорны».
— Главное, чтобы это до мерзостей не дошло, — протянул Иллиан, возвращаясь к лепке.
— Ладно, — Лаимм скинул фартук и тут же повязал его на Иллиана, — я пойду гляну, как там Хестан, а ты пока лепи.
— Погоди! — испуганно икнул Иллиан, — не бросай меня тут одного!
— Духи… сынуль, ну ты чего? Это же не зона боевых действий, а обычная кухня. Градус в духовке я убавил, пусть беляшики пропекаются.
— А если тут взорвётся что-нибудь?! — с ещё большими испугом возопил Иллиан.
— Что тут может бабахнуть, если ты пирожочки лепишь? — не понял Лаимм.
— А вдруг!
— Перестань, — рассмеялся Лаимм и вышел из кухни.
Хестан был найден растёкшимся по кровати. Бутылка — не открытая — как и стакан, стояли на комоде. Лаимм обошёл постель и на своего Кисю посмотрел немного озадаченно. А тот скосил на него взгляд и так тяжко вздохнул, что даже жаль его стало.
— А как всё хорошо начиналось! — протянул Лаимм, и Хестан издал полный страдания стон и уткнулся лицом в подушку. — Дом страдальцев, — вздохнул Лаимм и, забравшись к нему, плюхнулся на задницу, задрал рубашку и начал чесать спину.
Хестан под напором нежностей Лаимма даже расслабился и снова повернул голову, чтобы дышать было удобнее, а тот сидит, немного попкой елозит, ноготочками так приятно водит, плечи разминает. Хестан совсем растёкся, чувствуя себя половой тряпочкой. Силы как будто насосом выкачали, не оставив ни единой капли. Лаимм приносил успокоение и уверенность. Он придавал воле стремление жить дальше и не останавливаться на месте.
— Ты просто чудо, — устало выдавил Хестан, помогая Лаимму снять с себя рубашку.
— Я-то чудо, — ворчливо отозвался Лаимм, разминая спину Хестана активнее и сильнее, — а вы — злые какашки.
— Ну ты чего? Прошу, не нагнетай. И так сложно.
— Да ладно?
— Лаимм…
Лаимм уже открыл рот, как высказаться по поводу его личной усталости. На нём не только весь дом, но десяток мужиков, у которых вечно какие-то проблемы, и большая часть из них бежит к нему за советом, помощью, поддержкой, а заодно и жрачкой, чистой одеждой и так далее. И при этом всём Лаимму некому пожаловаться. То, что скапливалось внутри, он старательно изливал на домашние дела, сочетая приятное с полезным. Но как рот открыл, так и закрыл. Только тихо вздохнул.
— Пирожочек? Ты обиделся? — Хестан, чуть привстав, обернулся.
— Было бы на что, — усмехнулся Лаимм, побарабанив по спине Хестана. — Так, я пошёл, а то там Иллиан остался с пирожками наедине.
— Лаимм, — Хестан так резко перевернулся, что тот и пискнуть не успел, как большими глазами уставился на нависшего над ним Хестана.
— Ти дурак?! — возмутился Лаимм, врезав ему ладошкой по лбу. — Я чуть не описился от страху!
— Прости, — Хестан крепко его обнял, наваливаясь сильнее. — И меня прости, и сыновей моих, и мужчин их, и друзей с их вторыми половинками. Я понимаю, что тебе бывает с нами очень тяжело, что мы как сборище проблемных подростков. Но дай нам немножко больше времени, мы более уверенно встанем на ноги, и будет в разы легче.
— Не, вы такие странные, а я-то железный, что ли? Не, я, конечно, проще ко многому отношусь, но, к примеру, случай с Хэльмиром мне был неприятен.
— Пожалуйста, — Хестан зацеловал всю его недовольную моську, — потерпи нас ещё! А я тебе за это ещё лошадок куплю. И пряжи. И одежды. И ещё чего-нибудь, — Хестан оскалил клыки в улыбке.
— Знаешь, — протянул Лаимм, двигая ступнями, которые торчали из-под Хестана, — ты когда начинаешь мне про «куплю то, куплю сё», я себя шлюхой чувствую. Прям, знаешь, такой элитной, дорогостоящей проституткой.
— Пирожочек, ну ты чего, — Хестан даже охренел от такого заявления.
— Не, ну а чо? Чуть что, сразу «куплю».
— Пирожочек, — Хестан завалился на него полностью, отчего тот выпучил глаза, — я пока иначе не умею. Терпи! Ты же сильный!
— Хорош мне там в шею бубнить! — прохрипел Лаимм. — Кися, ты из меня сейчас лепешку сделаешь!
— Можно же маленько подавить, — всё также говоря в шею отозвался Хестан.
— Не хочу я «мишечку-давишечку»! Кися, у меня кишочки через жопку лезут!
— Апкакился, что ли? — сквозь смех выдавил Хестан.
— Если я апкакиюсь, ты за мной уберёшь? — Лаимм сделал ангельскую моську.
— Эм… — Хестан замялся и тут же получил ладошкой в лоб.
— Лаимм! — белугой взвыл Иллиан, и дверь в комнату резко открылась. — Оно там булькает!
Тихо выругавшись, Лаимм скинул Хестана с себя, а заодно и с кровати — тот так прифигел, что даже не сразу понял, что оказался на полу. Не успели оба демона опомниться, как Лаимм шустро выбежал из комнаты и ломанулся в сторону кухни.
Сетуя на самого себя, что из-за Киси совсем забыл о пирожках, чуть ли не на половину в духовку за ними залез. И выпучил глаза на их румяные бока. И ни один не подгорел. Лаимм, поставив противни на плиту и тумбы, потыкал в один ножиком и разрезал, не понимая, что у Иллиана тут могло булькать. Мясо прожарилось идеально, тесто вышло ни сухим, ни жирным. Лаимм, разрезав беляш на две половинки, немного завернул в салфетки и подал испуганно таращившемуся на него Иллиану, а вторую — вставшему за ним Хестану.
Стоят оба, жуют, причмокивают. Друг другу половинки показывают и чего-то рассказывают. Смотря так увлекательно, как будто клад в них нашли. Рожи довольные. Особенно у Хестана, да Иллиан перестал испуганно таращиться. А Лаимм тем временем быстро перекидал готовые беляши в большое блюдо и начал выкладывать новые пирожки, да обратно в духовку.
— Вкусно? — посмеиваясь спросил Лаимм, и оба демона синхронно закивали. — Чего у тебя тут булькало-то?
— Я не знаю! — возопил Иллиан и так резко вдохнул, что чуть куском теста не подавился.
— Не торопись, — Хестан похлопал его по спине.
— Оно там так странно зашипело и взорвалось! Откуда я знаю, что это нормально?!
— Масла перелил, что ли? — озадаченно протянул Лаимм, почесав затылок. — Да не, тесто же не жирное получилось. Надо компот сварить, — как-то невпопад брякнул Лаимм и, глянув на застывших демонов, вопросительно изогнул брови.
— Чего сварить? — с недоумением протянул Хестан и покосился на сына, а тот в ответ только плечами пожал.
— Компот, — погромче повторил Лаимм, подумав, что его не расслышали.
— И чё это такое? — Хестан поднял брови, поставив их домиком.
Лаимм поначалу подумал, что его стебут. Но чем больше демоны на него таращились, тем больше он понимал, что они и правда не знают, что это такое. И тут то ли смеяться, то ли плакать над сложившейся ситуацией. Тихо вдохнув и выдохнув, Лаимм протянул:
— Это такая вкусная вода, которая варится из сухофруктов.
— Погодите, а морс? — Хестан сделал большие глаза.
— Из ягод, — сказал Лаимм, чувствуя, как у него глаз начинает дёргаться.
— Сухих? — кашлянул Иллиан.
— Мокрых, блин… Без разницы, каких! — прорычал Лаимм и, схватившись за полотенце, принялся дубасить им демонов. — Как этого можно не знать?!
— Сок и сок, — прохныкал Иллиан, спрятавшись за отцом, который стойко терпел гнев лесного эльфа.
— В сок пихают херню всякую! — сунув руку за Хестана, Лаимм щипнул Иллиана, и тот взвизгнул от боли. — А морсик с компотиком, они в домашних условиях — и вкусные, и полезные!
— Всевышние, да что ж ты за зверь-то такой?! — возопил Иллиан и сиганул в свою комнату, когда Лаимм с криком, что на тушёнку пустит, кинулся за ним.
Разъярённого хомячка перехватил Хестан. Посмеиваясь, он взял его на руки и по велению перста судьбы — Лаимм пальчиком указал — подошёл к тумбам долепливать пирожки. Прямо так, на руках. Неудобно, зато весело! Особенно когда мука фартук заляпала. Посмеиваясь, Лаимм всё-таки слез и нормально поправив фартук взялся шустро доделывать начатое. А Хестан на него смотрел с интересом, а потом слямзил беляш и, чавкая в самое ухо, свободной рукой приобнял за животик.
— А когда компот сваришь? — с набитым ртом спросил Хестан.
— Вот как сухофруктов купишь, так и сварю.
— А он правда вкусный?
— Вот сварю, и узнаешь.
Хестан задумался. Он любил пробовать что-то вкусное. Стащив из блюда очередной беляш, Хестан сунул его под нос Лаимму и уставился большими глазами, когда тот откусил половину и как ни в чём не бывало снова взялся за готовку. Хорошо хоть палец не откусил…