Красная нить судьбы. Часть 1. Теперь мы вместе!

             Лаимм, находясь в прострации, открыл крышку большой кастрюли и помешал закипающий суп. Мысли находились далеко — в ближайших выходных. Надо было подготовить Хестана к командировке, а тот ходил как ни в чём не бывало и даже не шевелился в сторону сборов. А чего ему торопиться? Ходит в форме, запасную взял — и готово. Лаимм потоптался по скамеечке и надулся. Обиженно так. А после с чувством и расстановкой издал обречённый стон. Вот так, привыкнешь к хорошему, а оно куда-то соберётся и убежит. Лаимм принялся тихо ворчать.       — Да ладно тебе, не на всю же жизнь уезжаю, — отозвался Хестан, обхватывая его за талию со спины и укладывая голову на плечо.       — Вот так любишь тебя, любишь, а потом бац! — Лаимм ударил кулаком в ладонь, — Вторая смена, все дела.       — Какая вторая смена? — не понял Хестан, озадаченно приподнимая брови.       — Дурак ты, Кися!       — Чё сразу дурак-то? Это же работа. Я еду работать! Денежку зарабатывать, чтобы тебе клубочки ниток покупать. И чтобы ты из них вязал что-нибудь.       — Например, игрушки для заговора, — крякнул Лаимм.       — Всевышние… — простонал Хестан, ткнувшись лбом в его плечо, — умоляю, не надо об этом! Волкан и так меня достал! Всё бесится и меня бесит, что вот он уедет, а его Кексик себе любовника заведёт!       — Да кто ему кроме этого сумасшедшего волчары нужен?! — возмутился Лаимм и снова помешал суп. — От него не знаешь, куда деться, а тут ещё любовников заводить!       Хестан подозрительно прищурился и глянул на своего Пирожочка более внимательно. А тот в ответ так же. И стоят, пырят друг на друга.       — Кися, — со стальными нотками в голосе заговорил Лаимм, и тот напрягся, — если ты там свой писюн будешь распускать, я тебе его оторву и сожрать заставлю.       — А почему сразу я? А сам-то?       — Чо?! — Лаимм от возмущения даже раскраснелся весь.       — А чего? Какой-то же там жеребчик на тебя засматривался, — Хестан, развернув Лаимма лицом к себе, приблизил своё, заглядывая в его глаза.       Лаимм надулся хомяком, попытался высказаться по этому поводу, даже уже рот открыл. Как открыл, так и закрыл. И опять щёки раздул. И как цапнет Хестана зубами за нос. И опять стоят и таращатся друг на друга.       — Пирожочек, что ты делаешь?       — За нось кусь.       — А зачем?       — А фтобы ты спласил.       — Так я и так спрашиваю.       Сузив глаза, Лаимм потыкал в кончик носа языком и, сжав губы, выпучил глаза и немного его пососал. Хестан сам большие глаза сделал.       — А сейчас ты чего делаешь?       — Злой ты, Кися, уйду я от тебя! — пробурчал Лаимм, выпуская его нос и разворачиваясь обратно к плите.       — Я тебе уйду! — пригрозил тот и шлёпнул его по заднице.       — Мо-о… — Лаимм сделал вид, что обиделся. — Вот с кем я спать буду?! — возмутился он. — Сначала привыкаешь, что сопишь лёжа на своём мужике! А этот мужик берёт и сваливает! Как будто так и надо! А мне как?! Ни запаха, ни тепла, ни сопелок, ни поцеловашек, ни обнимашек! Нитиво неть! — он резко открыл кастрюлю и со всей яростью начал мешать суп.       — Я понял, — посмеиваясь протянул Хестан, — ты просто давно не ворчал. Да?       — Вот так любишь тебя, любишь, а ты ни фига не любишь! — слезливо заявил Лаимм и как врежет ладошкой тому в лоб.       — Да чего не так-то? — Хестан в ответ игриво куснул его за шею. — Зато я не буду тебя отвлекать от твоих шарфиков. Или чего ты там вяжешь? Ты же любишь посидеть со всем этим перед телевизором с питомцами под боком. А тут я пристаю, — он прикусил кончик острого уха и, чуть выпрямившись, потёрся о его задницу пахом.       — Уйди, дурень! Я же готовлю! — Лаимм замахал на него руками.       — Так ты готовь. А я сам всё сделаю!       — Уйди, противный! А! — Лаимм попытался вырваться, но Хестан подхватил его на руки и крепко обнял. — Кися, ты дубинушка! Суп на плите же ещё!       — Пусть стоит, мне нисколько не жалко.       — Дубина, он же «убежит»!       — Э-э… — Хестан завис на несколько секунд. — Не понял. Куда он «убежит»?       — На плиту… А мне мыть потом! Поставь обратно, где взял! — Лаимм указал на скамеечку. — А! — он начал заливисто хохотать, когда Хестан принялся его шутливо кусать и щекотать. — Кися-я-а-а! Уйди-и-и!       — Никуда я не уйду! — делано злорадно расхохотался Хестан и куснул прямо за сосочек. — Э, да ты возбудился!       — Потому, что ты дурак! — хихикнул Лаимм, а у самого глаза блестят.       Хестан прищурился, глянул на ангельскую мордашку Пирожка и всё-таки поставил его на лавочку. И то из-за того, что крышка кастрюли начала странно подпрыгивать. Очень страшно! Прыгающая крышка… Лаимм уже привычно снял её, быстро помешал суп, выключил плиту и, закрыв кастрюлю наполовину, развернулся к Хестану и, протянув к нему ручки, томно выдохнул:       — Кися, я твой навечно!       Хохотнув, Хестан, опасливо покосившись в сторону пара от супа, подхватил Лаимма на руки и унёс в комнату, где положил на кровать и навис над ним. Лаимм сделал вид, что он весь такой испуганный, руки к груди прижал, отвернулся и поглядывает украдкой. А сам ножки раздвигает.       Оскалившись, Хестан в мгновение ока содрал с Лаимма фартук, свою футболку, которая на нём смотрелась, как платье, а следом разодрал трусики — красивые такие, голубенькие, Лаимм ещё начал возмущённо пищать, что это были одни из его любимых. Получил по голой жопке и притих.       — Ах ж ты мелкий развратник! — тихо рыкнул Хестан, перевернув Лаимма на живот, и сжал его попку ручищами. — Мокренький уже весь!       — Так пристают тут всякие… — выдохнул Лаимм и прогнулся в спине, выставляя задницу.       Оскалившись ещё больше — от этого стали видны все клыки, включая дальние — Хестан хлопнул Лаимма прямо по поблёскивающему от влаги анусу, вынуждая его тихо вскрикнуть. И больно, и приятно. Он протянул руку, схватил подушку за угол и, подтянув, просунул под свои бёдра, а вид такой, будто он — ангелочек, на которого набросился злой и коварно-похотливый демон. Очень похотливый! Вон как в попку вцепился, точно никогда и не держал. Или давно этого не делал.       Облизнувшись, Хестан сильнее раздвинул ягодицы, наслаждаясь, как красивый чуть выпирающий розовый анус растягивается следом. И, не выдержав, ткнулся в попку лицом и свёл половинки.       — Ты чего мне там в попку зарылся? — Лаимм округлил глаза.       — Отстань! — пробубнил Хестан, полной грудью вдыхая его ароматы. — Это моя попка. Что хочу, то и делаю!       Прищурившись, Лаимм отвернулся и, прилагая усилия, подвигал задницей, как бы намекая, что он хочет больше внимания. И не простых поглаживаний лицом о дырочку, а больше. Много больше! Хестан это прекрасно понимал. Но каждый раз было одно и тоже. А дразнить Лаимма было интересно. От такого заигрывания с его особыми местечками на его теле он начинал течь активнее. А какие при этом были запахи! Хестан от них одних был готов кончить.       Хестан высунул язык, пощекотал колечко ануса и медленно, наслаждаясь его трепетом и вкусом, скользнул им в попку. Лаимм задышал более глубоко, а пальцы сжались на простыне. Хестану нравилось смотреть, как он, прижимаясь грудью к постели, опираясь на широко разведённые колени, задирает попку. А если созерцать эту прелесть с высоты, то выглядело более развратно. Да и можно было захватить больше деталей.       Терпение подходило к концу, а сладкая дырочка нисколько не была подготовлена. Желание вредить подобным образом — да и каким-либо другим — не было. Хестан шустрее заработал языком, тыкаясь им в заветную впадинку, подключая руки.       Протяжно застонав, Лаимм выгнулся сильнее. Пальцы сжались в кулаки, комкая простыню. Хестан прислушался к стону и прерывистому дыханию. Попка была подготовлена не до конца, но этого было достаточно. Лучше, чем ничего… Чуть выпрямившись, Хестан взобрался на кровать, накрутил на кулак волосы Лаимма и настойчиво потянул, заставляя его встать на колени. Откинув ставшую ненужной подушку, приспустил свои штаны, наконец освободив член из их тесного плена, и потёрся между ягодиц.       Задышав интенсивнее, Лаимм выпучил глаза, когда Хестан надавил головкой на анус, растягивая его. И всё бы ничего, делай он это медленно, но стоило анусу расступиться буквально чуть-чуть, как он всадил член до громкого шлепка яиц о задницу. Лаимм, вскрикнув от боли, попытался припасть на плечи, но Хестан дёрнул его за волосы обратно, всаживая член так, точно сбежал с «голодного острова».       — К-ки… — Лаимм попытался выдавить, чтобы тот был нежнее, но схлопотал шлепок по заднице и подавился словами.       Хестан в сладкое, пышущее возбуждающими запахами тело врывался со всей неистовостью. Анус сжимался с силой. Стенки обволакивали так, точно пытались засосать максимально глубоко. Да куда глубже-то? Член не щадя вдалбливался в «жемчужину», вынуждая Лаимма содрогаться всем телом и, пуская два ручья слёз, громко и хлюпающе стонать. А как же громко хлюпало в его заднице! Хестан ещё специально ускорил темп, чтобы текло мощнее.       Обжигающе приятная влага сводила Хестана с ума. Он чувствовал пульсацию по всей длине члена и как головка «гладит» матку взвизгивающего Лаимма. Пирожочек своими соками истекал активно, из-за чего хотелось вынуть свою плоть и присосаться к дырке так, чтобы ни капли мимо не ушло. Но а сейчас с каждым новым толчком текло всё обильнее. Хестан никак не мог понять, откуда из Лаимма может столько натечь. Если быть точнее, — насколько споро он вырабатывает всё это. А как оно не будет выделяться? Если так грубо с попкой обходятся!       Сжав одной рукой ниже талии Лаимма, Хестан настойчивее потянул за волосы, скользнул второй с бедра на ногу, поднимая и сгибая её в колене. При таком темпе удержаться на одной ноге Лаимму было неимоверно сложно. Хоть Хестан и придерживал его за вторую ногу — которая при данной позе оказалась заведена практически за спину, ибо выпрямиться он ему так и не дал.       От вида, как попка сжалась и как вытягивается следом за членом трепещущий анус, Хестан начал глухо рычать. Ему хотелось ещё больше, ещё сильнее, довести своего маленького лесного эльфа до такого развратного исступления, что мозг отказывался трезво соображать. А Лаимм и так был на грани от каждого последующего движения, головка не просто тыкалась в нежную «жемчужинку», а натурально её избивала. Лаимм нисколько не был против секса с любимым, но сейчас его реально насиловали. И что самое забавное, он уже кончил, и та горячая влага, что оросила член Хестана, его не притормозила, а наоборот разгорячила ещё пуще. А при очередной попытке что-то сказать опять досталось по заднице.       Выпустив ногу и волосы, Хестан удобнее встал на колени, крепко схватил Лаимма за талию с двух сторон, врываясь с новой силой. Взвизгнув, Лаимм уткнулся лицом в одеяло, мысленно молясь всем Духам, чтоб Хестан с его мощью не оторвал «жемчужинку» к херам.       Хмыкнув, Хестан жёстко дёрнул Лаимма за волосы, вынудив прижаться спиной к своему торсу, зажал одной рукой шею, а следом, ею же, и одну ногу, подставляя анус под новую серию «ударов». Не прекращая двигаться, Хестан не жалея укусил его за икру, оставляя кровавые отметины. После же просунул в анус палец и от души ткнул прям в ямочку, попав с первого раза. Лаимму показалось, что у него вот-вот сердце разорвётся. Мало того, что злой страшный демон истязает его нежную «жемчужинку», так ещё и в другое место давит. От этого срабатывал рефлекс свернуться калачиком. Мышцы напряглись так, что даже больно стало.       А Хестан всё не унимался. Продолжая вдалбливаться в попку уже хрипящего из-за сорванного голоса и того, что придушивают, Лаимма, он не переставая тыкал во впадинку. Он даже успел пожалеть, что не родился четырёхруким, сейчас бы ещё и «подоил» его и за членик подёргал, играясь с маленькими и до безумия миленькими яичками. В отличие от его-то, они и правда были такими. А если учесть, что там ни одного волоска, то вообще красота!       — Хестан!.. — прохрипел Лаимм, слабо хватаясь пальцами за душащую его руку.       — Ну уж нет! — рыкнул Хестан и раздвинул шарики впадинки вторым пальцем, отчего Лаимм, выпучив глаза, испуганно заскулил. — Я тебя так оттрахаю, что ты всю неделю, пока меня нет, с кровати не встанешь! Я не позволю тебе крутить своей жопой перед какими-то там конями! Ты понял меня?! — в самое ухо прорычал Хестан и тут же до крови укусил мочку.       И вот тут Лаимм реально испугался, что его сейчас до смерти затрахают. Впору бы и силу применить, но она как-то резко отказалась его выручать. В животе от того, что Хестан кончал, начало тянуть. Там и так всё было не слава Духам после такого траха, а тут ещё добавилось. Лаимм ещё подумал, что при таких условиях Хестан ему зачать может, — от происходящего не был уверен, что хватит выносливости перекрыть сперме доступ к центру матки.       Каша в голове у Лаимма не позволяла ему найти выход из ситуации. В жопе потоп из всего и вся, попахивало кровью. Но тут спорно, из задницы ли ею пахло или же всё-таки из прокушенного уха и ноги. Кажется, он ещё и описался. Или не кажется. Но Хестан, несмотря на то, что только излился, продолжал неистово вторгаться в сладкую попку. Член и не думал опадать. Пытаясь сопротивляться, Лаимм в очередной раз предпринял попытку с ним поговорить — и опять получил. Но уже по животику. И подавился не словами, а воздухом.       Ощутив членом удар, Хестан оскалился и хлопнул по животу Лаимма ещё пару раз. А тот уже был на грани, чтобы лапки склеить. Глаза закатывались, а тело на каждое прикосновение к любой точке тела без конца вздрагивало.       — Это ещё не всё, сладкий мой, — шепнул Хестан, практически швыряя обессиленного Лаимма на кровать.       Перевернув его на спину, Хестан развёл ноги и сковал их сорвавшимися с ладони цепями. От вида растянутой дырочки, из которой чуть ли не водопадом вытекали соки, в Хестане просыпались самые отвратительные демонские качества. Что делают демоны, когда нет войны, для которой они рождены? Неистово и неустанно совокупляются со всеми подряд. Со всеми подряд Хестан этого делать не собирался, отыгрываясь на своём маленьком эльфе, который будил в нём похотливое безумие.       На очередной, более громкий рык, Лаимм вздрогнул. Отчётливо ощущая хватку на своей шее и как активно двигается в заднице член. От Хестана шёл странный дым, пугая до дрожи в коленях. Безумный блеск алых глаз заставлял Лаимма пытаться сжаться в комочек. Таким своего Кисю Лаимм ещё ни разу не видел. Да и, откровенно, не хотел видеть.       Головка потёрлась о матку. Хестан с восхищением смотрел, как немного вытягивает животик, когда он начинал двигать членом. Лаимм лежал ни жив ни мёртв, только тихо хрипел от каждого движения. Хестан облизнулся, и медленный темп очень быстро ускорился до максимального. Протиснутые в анус скулящего Лаимма пальцы точно копья воткнулись в истерзанную ямку. В этот же момент головка ткнулась в матку и, не выдержав, Лаимм резко и до хруста в позвоночнике выгнулся, заливая постель под собой очередной порцией собственной кончи и потёкшей из сосков багряной жижицы.       Накрывая Лаимма огромными перепончатыми крыльями, Хестан наклонился к его уху и тихо прорычал:       — Я никому тебя не отдам.       В создаваемой его аурой тьме мигнула алым поставленная метка.