Давай совершим обмен

      Теперь Арина понимает, почему Вера нашла общий язык с Виктором. У них есть общие увлечения…       — Вот придурки, а! — горячо восклицает Никифоров, когда, неожиданно для Арины, плюхается рядом с ней на диван во время обеденного перерыва. — Ты почитай, Вер, они такие дегенераты! У нас свободная страна, алё, каждый делает, что хочет. И вообще, они тупые.       Слегка отойдя от шока, Листопадова берет с его рук журнал и, прищурившись, вслух зачитывает заголовок статьи:       — Мировой кризис из-за ЛГБТ сообществ. Э?       Арина поднимает неуверенный взгляд на Виктора, тот энергично кивает.       — Ещё одну статейку видел…       Если бы Арине раньше сказали, что однажды она будет вместе с звездой фигурного катания писать гневный комментарий, советуясь, как лучше выразить свои мысли, — Арина бы покрутила пальцем у виска, закатив глаза, мол, что курили, чтоб такое на ум пришло.       Однако, как бы это не звучало, сейчас она делает именно это, войдя в образ противной Веры. Надо же, а у неё неплохо получается, наверное, отличная актриса в Арине погибает…       — Вот так вот, — Виктор довольно улыбается, — классно всё-таки иметь фейк. Можно свободно высказывать свои мысли. И фигушки, кто тебя спалить!       — Ага, звёздам, вроде те...нас, это необходимо.       — О, ответили! — Никифоров хмыкает. —Ясно, автор — школьник. Почитай.       И Арина с удовольствием читает, уже формулируя ответ.

      Май, можно считать, что конфликт с Верой улажен. По крайней мере, она больше не дышит в мою сторону ядом и мы даже вместе ходим обедать. Правда… Она совершенно беспалевно пытается устроить мне встречу с Мишей. Мне, конечно, удаётся этого избегать, но, знаешь ли, я не всегда смогу быть таким крутым ниндзя.       А вот с Юрой у меня дела плохи… Он не хочет возвращать в их с Верой отношения гармонию и мир. Только злится, огрызается и называет меня коровой. Это печально, я ведь правда стараюсь вновь научиться уверенно стоять на коньках!       И знаешь, мне так нравится! Правда это тяжело. О том прыжке, который я сделала в далёком прошлом, сейчас и думать не стоит. Сначала азы, потом уже мечта.       Твоя Арина, которая ужасно счастлива.

      — Юра!       Собрав всю смелость, которая имелась, Арина нелепо кричит Плисецкому вслед, тот демонстративно направляется к выходу. Если бы Арина позволила ему уйти — себе бы не простила, поэтому, схватив рюкзак, она бежит за ним.       Сегодняшняя тренировка сильно затянулась. Яков заставил всех выходить за пределы, Арина, которая много лет вела сидячий образ жизни, чуть не умерла, но всё же, любуясь выносливым Юрием, она всё вынесла и даже смогла сесть на шпагат. Правда, никто кроме неё, этого не оценил.       Улица, когда Листопадова выходит с Ледового Дворца, радует свежестью вечернего воздуха. Она, ускорив шаг, пытается догнать Плисецкого.       — Юра, погоди!       Ей это удаётся. Схватив парня за рукав толстовки, она, про себя читая молитвы, заставляет его остановиться.       — Ты нарываешься, уродина?! — психует Юра, повернувшись. Глаза его горят праведным гневом. — Я сказал: отъебись! Хочешь в обезьянник за преследование угодить?       Арина быстро качает головой в ответ.       — Просто хотела поговорить, — она снова предпринимает попытку извиниться, таких уже было около десяти и всё они проваливались. — Я знаю, что вела себя как сука, знаю, что обидела тебя.       — Пф-ф, высокого ты о себе мнения, — перебивает её Юра, скривившись, — думаешь, слова завистливой сучки меня заденут? Ага, соси! — он дергает рукой, освобождаясь от хватки Листопадовой. — Отвали, дура, или правда экскурсию в КПЗ устрою!       Взгляд Юры метает ножи. Арине не верится, что это говорит её ангел, вдохновитель, маяк… Образ идеала рассыпается на осколки. Юра — совсем не идеален, но это… делает его лишь лучше. Однако всё равно не верится, что он может вести себя как типичный плохой парень. Или, проще говоря, гопник…       — Прости! — выпаливает Арина, когда наконец-то приходит в себя. — Я просто завидую тебе! Ты прекрасен, Юра, ты столько лет был… — она прикусывает губу, чтобы не сболтнуть того, чего не надо. Она всё же отыгрывает Веру. — Тем чуваком, на которого я смотрела и думала: «вау, он реально крут!» Понимаешь? Ты мне нравишься! Как фигурист… Да, как фигурист. Прости за грубые слова! Я правда хочу измениться!       — Знаешь, Листопадова.       От волнения у Арины потеют ладони. Что же он скажет? Те секунды, во время которых Юра молчит, она чертовски нервничает, глядя вниз. Быстрее, время, сейчас сердце разорвется…       — Иди на хуй.       Юрий усмехается и уходит, оставляя Арину одну посреди пустой улицы. Пару минут она тупо смотрит в одну точку, открыв рот от неимоверного удивления и безграничного шока, а затем, закрыв его, ибо текут слюни, словно зомби плетётся по направлению к остановке.       С груди вырывается тяжелый вздох.       Она всё равно добьётся прощения!       Точно.       Арина сжимает кулаки. Мила простила и Юра простит, она всем Богам клянётся!