Давай совершим обмен

      Почему получается так, что во время серьёзного разговора у тебя заплетается язык, садится голос и выражение лица становится настолько глупым, что хочется просто сбежать? Арина в очередной раз задаётся этим вопросом, пытаясь нормально поговорить с Милой, та разговор поддерживать явно не хочет, только стоит молча, лицо кривит и на часы поглядывает.       — Послушай, мы так глупо поссорились, — Листопадова неловко начинает, всё же собравшись с духом, — я вспылила, да и ты… Но я, конечно, виновата больше, но и ты… — она даёт себе мысленную пощечину, ибо это совсем не похоже на слова примирения, скорее претензии, мол, я разочарована в нас обеих. — Предлагаю зарыть топор войны, вот!       Улыбка, которую Арина пытается сделать как можно добрее, быстро исчезает с её лица, стоит Миле недовольно вздохнуть.       — Я не точу на тебя зуб. Просто как-то обидно и непонятно, — Бабичева скрещивает руки на груди. —  И, почему-то, я уверена, что ты продолжишь настаивать на том, что Миша — козёл. Я права?       — Ну…       — Всё с тобой ясно.       Мила, задрав нос, идёт к выходу, находу надевая легкую ветровку. Единственное что остаётся — это тихо чертыхнуться себе под нос и снова предпринять попытку открыть Бабичевой глаза. Арина делает неуверенный шаг вперёд. С одной стороны — нужно помочь, а с другой — это вообще не касается ни её ни Веры… Ладно, к чёрту!       — Ми-ил!       Листопадова хватает почти дошедшую до выхода Милу за руку, заставив тормознуть и обернуться. Взгляд Бабичевой недовольный и усталый, ясно-понятно, что действия недомиротворца нереально бесят, а не наталкивают на размышления, как хотелось бы.       — Ну что ты хочешь?       — Прости, больше я не буду лезть не в своё дело, — Арина кивает, вызывая удивленное «о» у Милы. — Теперь мы можем наконец помириться? Мне очень не хватает нашей дружбы. Серьёзно, Мил, прости.       — Я же говорила…       — Да, да, я помню, просто… Хреново, когда дружба рушится из-за… — интересно, как бы выразилась Вера? Арина прикидывает и выдаёт: —  скользких мужских особей. Ты мне очень дорога. Знаю, несвейственно мне такое говорить, но... Но ты моя первая лучшая подруга.       Мила несколько секунд молчит, а затем кивает, Арина в душе радостно вопит, думая что всё не так уж и плохо!       — Ладно, Вер, мир, дружба, жвачка. Только перестань вести себя так странно.        Арина радостно улыбается заключенному перемирию. И пускай этот мир — ветхий, он хотя бы есть. Подумать только, всё было так легко… Однако проблема ещё не разрешена, на фоне маячит Миша, который, если верить Вере, скоро собирается хайпануть на разрыве с известной фигуристкой.       Нужно действовать, но, как уже ясно, делать это не так прямо, как хотела Вера, тут нужна хитрость и ум. Да только плохо у Арины с этим, поэтому она тяжело вздыхает. Мила этот вздох игнорирует, предлагая сходить в кафе неподалеку во время обеденного перерыва.       — Конечно! — довольно кивает Листопадова, видимо её труд вчера (Мила, ну, Мила, пойдём в кафе!) окупился.       — Хорошо, — Бабичева щурится, — будь готова выложить мотив своего поступка.       И всё-таки… взгляд у Милы всё такой же холодный. Ладно. Арина ещё в начале, она только залезла в лодку и взяла весло. Успех ждёт впереди, когда преодолев быстрое течение и коварные пороги, Листопадова наконец достигнет желанного берега.       Пока Арина сама себя подбадривает, красочно расписывая в мыслях какой она крутой герой, Бабичева отходит, сказав, кажется, что сначала ей нужно позвонить.       Мысли забегают вперёд: вот заключается окончательное перемирие, вот Арина с Милой, весело улыбаясь, обсуждают фигурное катание — фигурное катание! Да! Наконец-то его, а не, к примеру, дурацкие пейзажи и тому подобное! — а затем, заручившись поддержкой Бабичевой, Арина сближается с Юрой и позволяет себе спросить: как? Как тебе удаётся быть настолько сильным? Как ты смог найти себя?       Арина шумно вздыхает, ладонями обхватив раскрасневшиеся щеки. Спокойно, нужно вести себя адекватно. Да только сложно это, когда до заветной мечты рукой подать. А вообще… сначала и перед Юрой извиниться нужно.       Но Арина решает сделать это немного позже, поэтому, боясь отвлечь от тренировки, она тихо проходит мимо него, разминающегося у бортика. То, как косится на неё Плисецкий — вызывает нервный тик. Кажется, Арину только что мысленно прикончили и расчленили.