Лед

Утро перед судом выдалось холодным и свежим. Несмотря на ранний час – крошечное, яркое, далекое зимнее солнце едва освещало небо, когда суд собрался, – зал был полон. Бриенна и не думала, что столько мелкой знати Королевской гавани пережило великие войны – однако вот они, тут как тут, одетые в свои лучшие уцелевшие от пожара наряды, жадные до хоть какого-нибудь развлечения после скучных и жутких прошедших годов. Они переговаривались в предвкушении, хихикали, шушукались и нетерпеливо вертелись. Прямо как девицы перед турниром, подумала Бриенна, которые и не подозревают, что зрелище предстоит кровавое, – и почти позавидовала им. Сама она, стоя в выбранном углу зала – на тронном возвышении справа, вне прямого взгляда с трибуны для подсудимых – не ощущала ничего и вслушивалась в гулкий стук собственного сердца. Он гремел в ушах, но Бриенна знала, что окружающим она кажется вполне суровой и собранной, закованная в доспехи, как те статуи рыцарей, что рядами стояли дома, в главном зале ее отца. Вот и ей нужно лишь стоять. Суд возглавлял король, справа от него расположился сир Давос, слева – Сэм Тарли. Когда Железный трон был уничтожен, уступив место креслу-каталке, места на возвышении стало больше, так что там поставили еще два стула. Тирион сел слева от Сэма Тарли, Бронн – справа от сира Давоса. Никто не возразил против выбранного Бриенной для себя места – стоя, в паре футов от Бронна. Очевидно же, что Лорд-командующий Королевской гвардии должен находиться там, где сможет отразить любую неожиданную атаку на членов суда. Однако проговаривать этого вслух ей не пришлось. Бриенне просто дали поступать так, как она считает нужным. Под пришел рано и, не сказав ни слова, встал в противоположном углу зала – достаточно близко, чтобы ободрять, но не настолько, чтобы пришлось на него смотреть или говорить с ним. Она подумала, что сегодня не сможет ни с кем разговаривать. Ее губы обратились в камень. Первым привели Джейме. Он выглядел точно так же, как тем утром, когда она заметила его во дворе. Седее, худее – но все же самим собой. Золотая рука пропала, на замену ей пришел простой деревянный протез. Джейме не смотрел ни на кого, пока его вели к трибуне для подсудимых, даже на Тириона или короля; слегка опустив подбородок, он глядел в пол; взгляд его был невидящим, подернутым дымкой. – Сир Джейме Ланнистер, – начал король. – Вы обвиняетесь в государственной измене. Что вы скажете в свое оправдание? – Виновен, – сказал Джейме полу. Его голос был отстраненным, ровным и безжизненным. Бриенна почувствовала, как на глазах невольно закипают слезы. Ну конечно. Конечно, он предпочтет именно это – погибнуть с сестрой, иначе и быть не могло. С чего она решила вообще, будто он станет сражаться? – В чем виновен? – спросил король. – В измене, – покорно повторил Джейме. Он так и не посмотрел ни на кого из присутствующих, хотя Тирион сверлил его таким напряженным взглядом, что мог бы сдвинуть с места камень. – Поясните, – продолжил король. – В какой измене? Джейме наконец поднял голову, на его лице читалось легкое недоумение. Его взгляд скользнул по судьям, миновав брата и Бронна, и остановился на Бриенне. Она готовилась к этому весь месяц – с того самого дня, когда узнала, что он жив. Однако это все равно стало потрясением; к тому, как напряженно он уставится на нее, какая боль отразится на его лице, Бриенна готова не была. Джейме перевел взгляд – теперь осмысленный – на короля. – Я предал государство, – ответил он уже более ясным голосом. – Я предпочел ему мою сестру. Тирион резко подался вперед. Сэм Тарли глянул на него, откашлялся и заговорил мягким извиняющимся тоном. – Не могли бы вы пояснить конкретнее, сир Джейме? – сказал он. – Что именно вы сделали? Когда вы это сделали? Эм. И так далее. Поподробнее. Джейме закрыл глаза, потом открыл снова. – После битвы за Винтерфелл, – сказал он, снова переводя взгляд на лицо Бриенны и тут же отводя. – Я вернулся в Королевскую гавань, чтобы защитить сестру. – От Дейенерис Таргариен? – кротким голосом уточнил Тарли, и Джейме нахмурился. – От всего, – ответил он. – Но не могли же вы совершить измену против короля Брана до того, как он стал королем, – твердо сказал Тарли. – Так мне кажется, – он посмотрел на остальных судей; сир Давос кивнул. Король слегка улыбался и глядел темными глазами в лицо Джейме. – Думаю, мог, – ответил Джейме, в его голосе мелькнула прежняя лихость. – Я выбросил его из окна, когда ему было восемь. Толпа возбужденно загудела, раздалось аханье. Голова Бриенны болела от набежавших на глаза слез, которые она сдерживала лишь усилием воли. Это было хуже всего, к чему она могла подготовиться. Сейчас он станет перечислять все прочие свои грехи, которые совершил ради Серсеи, а ей снова придется слушать эти оды его преданности сестре. – Это не относится к делу, – сказал король. – Я тогда не был королем. Я не был даже собой. Что вы сделали за прошедший год, сир Джейме? За первый год моего правления? Джейме вздохнул и встретился наконец взглядом с Тирионом, сдаваясь. – Ничего, – монотонно ответил он. – Я рыбачил. Заботился о сестре. – А что делала ваша сестра? – спросил сир Давос. – Умирала, – ответил Джейме. Толпа снова загудела, но Бриенна уже не слышала их аханья и перешептыванья, единственным звуком в мире остался голос Джейме. – У нее был выкидыш, где-то спустя несколько недель после того, как мы выбрались из пожара. Еды не хватало. У нее все время текла кровь. И она, наверное, простудилась. Сначала. Потом болезнь – не знаю, какая – ее уже не отпускала. – Это опухоль, – сказал Сэм Тарли остальным судьям. – И, боюсь, весьма запущенная, – он обратил круглое доброе лицо, полное сочувствия, к Джейме. – Я сделал все, чтобы облегчить ее страдания. – Ухаживать за умирающей женщиной – это не измена, – сказал сир Давос. – Но это же не все, так? Вы отправляли письма. – Она писала письма, – уточнил Джейме. – Я ей позволял. – Изменнического толка? – Полагаю, так, – устало ответил Джейме. – Она хочет вернуть трон. На все готова ради этого. Я давал ей делать все, на что у нее хватало сил. Наступило долгое молчание. Джейме казался вымотанным и изможденным, на грани обморока. В какой-то миг он покачнулся, словно вот-вот упадет. Бриенна ощутила порыв ринуться к нему, но осадила себя. Кругом него есть люди, которые не дадут ему упасть. Она ему не нужна. – Приведите ее, – велел король наконец, и Джейме закрыл глаза и долго их не открывал. Он не стал снова глядеть на Бриенну, и она смогла свободно – если можно это так назвать – смотреть на него. Она не могла оторвать взгляда, всматриваясь с такой жадностью, с которой, наверное, пьяницы выпивают первый бокал вина после года воздержания. Его лицо для нее было самым знакомым в мире – после собственного, но каждая черточка завораживала по-прежнему. Его глаза, брови, борода, морщины на лбу и в уголках глаз, подрагивающие краешки губ. Джейме. Двери распахнулись, и в зал завели Серсею. Джейме открыл глаза, и они встретились с Бриенниными, и некоторое время она продолжала смотреть, пойманная в ловушку его взгляда. Он выглядел так – беспомощно, подумала она. Безнадежно. Джейме смотрел на нее как на нечто далекое, отделенное от него пространством и временем. Была в его взгляде и какая-то тоска – быть может, по тому простому времени в Винтерфелле, когда он верил, что может быть обычным солдатом и делить постель с женщиной просто ради тепла и удовольствия – легкая интрижка между старыми друзьями. Серсея была здесь, в зале, стояла рядом с Джейме, и все же он не сводил глаз с Бриенны, а Бриенна – с него. – Леди Серсея Ланнистер, – произнес король, и чары разрушились. Бриенна перевела взгляд на Серсею. Она по-прежнему оставалась очень худа и бледна, но волосы у нее были заплетены в длинные причудливые косы, одета она была в багряно-золотое платье, а когда она глядела на короля, ее лицо было по-прежнему яростным и полным злобы. Невозможно было воспринимать ее как умирающую. – Вы обвиняетесь в государственной измене. Что вы можете сказать в свое оправдание? – Я отвергаю обвинение, – звенящим голосом заявила Серсея. – Я отвергаю ваше право предъявлять мне его. Отвергаю ваше право вершить в этом месте суд. Я королева Семи королевств, по праву крови и по праву завоевания. А вот кто вы? Последовала долгая пауза. Сир Давос откинулся на спинку стула и посмотрел на Сэма Тарли. – Измена, – кратко сказал он. – Великий мейстер? Тарли кивнул с беспокойным видом. – Измена, – согласился он. – Ваше величество? – Я не могу вернуть вам ваших детей, – сказал король Серсее, и Бриенна заметила, как ее лицо исказилось от ярости и горя. – И я не могу вернуть вам Железный трон. Железного трона больше нет. Те времена прошли. Серсея ничего не ответила. Бриенна видела, что она пыталась смотреть на короля с презрением, но это удавалось ей едва ли. Серсея его не понимала. – Те времена прошли, – повторил король чуть медленней. Его взгляд переменился, устремляясь внутрь. Зал погрузился в неловкую тишину. Серсея уставилась на Тириона – на ее лице явно читались все ее мысли. Что за урода вы наделили властью? Она посмотрела на Бронна и сира Давоса, и ее отвращение лишь усилилось. Потом она добралась до Бриенны – Бриенна опустила глаза. Она не могла смотреть на Серсею, когда у ее плеча стоял Джейме. К такому она еще не была готова. Король издал какой-то звук, похожий на вздох, и возвратился в зал. – Я дам вам выбор, – сказал он. – Вы можете остаться при дворе, если пожелаете, и доживать отведенное вам время с комфортом. Или – можете выпить, – он посмотрел на Сэма Тарли, который моментально погрустнел, но все же вынул из кармана крошечный пузырек с прозрачной жидкостью. – Он практически безболезненный, – мягко произнес великий мейстер. – И очень быстрый. Серсея с перекошенным ртом смотрела на пузырек. На мгновение ненависть на ее лице сменилась неуверенностью, затем – желанием. Потом жестокое выражение вновь вернулось, и Серсея развернулась к собравшейся в зале знати. – Я ваша королева, – заявила она. – Вы дадите им меня убить? Никто не произнес ни слова. Джейме – Бриеннин взгляд снова неизбежно вернулся к нему – смотрел на сестру с невыразимой жалостью. Серсея глядела на безмолвных мужчин и женщин еще мгновение с все более усиливающейся яростью на лице, а потом повернулась к королю. – Дайте мне это, – хрипло сказала она. – Я выпью. Король кивнул. – Как пожелаете, – сказал он. – Сир Джейме? Даю вам тот же выбор. – Что? – услышала Бриенна свой голос. В ушах у нее зашумело. – Его ведь не признавали виновным, ваше величество. – Нет, – ответил король, глядя на нее своим нездешним взглядом. – Но выбор за ним. Он может остаться служить при моем дворе, если пожелает. Или умереть со своей сестрой. Если пожелает. У Бриенны перехватило горло. Она не могла ничего сказать. Не могла взглянуть на Джейме. Теперь все кончено. Если выбор остается за ним… – Дайте мне это, – яростно повторила Серсея, и Сэм Тарли передал смертоносный пузырек стражнику, который аккуратно поставил его перед Серсеей на трибуну. Она схватила яд, посмотрела на него и перевела взгляд на стоявшего рядом с ней Джейме. Женщина взяла его здоровую руку в свою – так, чтобы их пальцы оплетали пузырек. Ее голос стал низким и проникновенным, словно кроме них двоих в зале не было никого. – Ты первый. Потом я. Бриенна закрыла глаза. Голова начала кружиться; она подумала, что может упасть. Нельзя падать. – Джейме, – умоляюще произнес Тирион. – Джейме, – эхом отозвалась Серсея. – Пожалуйста. Вместе. – Бриенна… Кто-нибудь поможет Лорду-командующему? – резко и торопливо сказал Джейме, и Бриенна поняла, что все же начала оседать, и что не кто иной как Бронн держит ее руку, не давая упасть окончательно. Она не могла вдохнуть. Голоса доносились до нее словно из-за толщи затопившей ее воды, ледяной воды, неразборчивые и далекие. – Есть только мы, – говорила Серсея. – Джейме. – Нет, – сказал, как показалось Бриенне, он, чернота сомкнулась над ней, и все исчезло. Когда она очнулась, был уже вечер. Она лежала в постели в своей комнате. На столике горела свеча; Бриенна увидела, что здесь собрались Под, Тирион и Сэм Тарли. Когда она шевельнулась, все повернулись, а Тарли кинулся к ней, мягко взял за запястье и начал считать пульс. – Что случилось? – вялым голосом спросила Бриенна. В голове ощущались боль, слабость и туман; у нее было чувство, что произошло нечто ужасное, но она не помнила, что именно. – Вы упали в обморок, – как ни в чем не бывало сообщил Под. – Мы дали вам поспать. Великий мейстер сказал, что вы переутомились. – Да, – сказала Бриенна, и тут к ней вернулась память. Перед глазами побелело. – Джейме? – Он в порядке, – поспешно сказал Тирион. – Он не стал пить. Некоторое время она никак не могла уловить смысл сказанного. Он не умер? Как это возможно? Кто его остановил? – Он предложил отправиться на Стену, – продолжил Тирион, будто не замечая ее непонимания. – Я сказал ему, что здесь он пригодится больше. – Да, – произнесла Бриенна и ощутила привкус соли. Она поняла, что плачет, – слезы лились из глаз, но она никак не могла остановить их – или хотя бы попытаться. – Идите, – сказал Под, и остальные вышли. Он взял ее руку и поцеловал, потом, помедлив, поцеловал и лоб. – Поспите, миледи. Вам это нужно. – Но… – начала она голосом хриплым, незнакомым и по-детски тонким. – Что произошло? Кто его остановил? На лице Пода появилось странное выражение, линия его рта как-то непонятно изогнулась. – Этого я вам не могу сказать, – сказал он наконец. – Она выпила. Он – нет. Вас мы принесли сюда. – Но… – снова начала Бриенна. Перед глазами все расплывалось, веки слипались. – Я не понимаю. – Знаю, – сказал Под словно издалека. – Отдыхайте. Она собиралась спросить снова, заставить его ответить, но темнота окутала ее, теплая и мягкая, и Бриенна погрузилась в сон, так и не сумев ничего сказать.