Лед

Когда она проснулась, день был в разгаре. Бриенна слышала какие-то голоса со двора и из кухонь, залетавшие в открытые окна; время было за полдень. Она проспала половину суток. Недоумевая, она села в постели, и тут нахлынули воспоминания. Суд. Полный боли и тоски отстраненный взгляд Джейме. Яд. А потом она потеряла сознание, как девица из какой-нибудь песни. При мысли об этом она ощутила, как уши и шею заливает жар; Бриенна вспомнила, как Бронн подхватил ее за руку, а потом за талию, что когда у нее подкосились колени, она едва не ударилась лбом о его плечо. Из всех нелепых вещей, которые могла бы сотворить, она выбрала именно обморок. И ее даже не разбудили утром, словно какую-нибудь изнеженную леди-бездельницу, мучаемую головной болью. Бриенна оглядела себя: на ней были вчерашние штаны и рубаха. Доспех стоял у противоположной стены, и, казалось, смотрел осуждающе. Она вылезла из постели, умылась холодной водой, оделась, облачилась в доспех – и лишь потом встретилась глазами с собственным отражением в маленьком зеркале в углу комнаты. Отражение было настороженным и взволнованным, изрядно пунцовым, но в целом бодрым. Лорд-командующий Королевской гвардии, напомнила она себе. У нее полно дел. Бриенна вошла в общую комнату башни Белого меча, залитую зимним солнечным светом, и обнаружила там сборище мужчин: Бронна, сира Давоса, Пода. И Джейме. Все повернулись к ней, и она ощутила, что снова мучительно краснеет. Бриенна по-прежнему чувствовала себя болезненно и незащищено, доспех казался лишь хрупкой скорлупой, а кроме него у нее не было больше ничего; весь прошлогодний тяжкий труд пошел прахом, возведенные стены рухнули за одну ночь. Она не могла посмотреть Джейме в глаза. Вместо этого она взглянула на Пода. – Лорд-командующий, – официальным тоном произнес Под. – Мы вас ожидали. Пришли вести из Дорна. – Какие вести? – Квентин Мартелл мертв, – сказал сир Давос. – Новый принц угрожает войной. Война. Опять. Бриенна снова вернулась на стены Винтерфелла, где вокруг нее гибли люди; вернулась на улицы Королевской гавани, объятой драконьим огнем, кругом мертвые и умирающие, которым нет числа, и запах горящей плоти. Во рту появился привкус крови и пепла. Невольно, машинально она посмотрела на Джейме – и в его глазах прочла такой же ужас. – Зачем? – спросила она, и сир Давос пожал плечами. – А зачем вообще воюют? – сказал он. – Он молод и горяч, он видит, что королевство ослабело. Он жаждет завоеваний. – А что король? – спросила Бриенна. – С ним Тирион, – сказал Джейме, и она заставила себя снова посмотреть на него, придав лицу максимально бесстрастное выражение. Он по-прежнему выглядел устало, но теперь в нем светилась какая-то жизнь, энергия. – Заседание Малого совета через полчаса, – он улыбнулся ей – робкий легкий изгиб губ. – Я теперь Мастер над войной. – О, – произнесла Бриенна, ее голос слегка дрогнул, и она не смогла скрыть этого. Джейме все еще смотрел на нее, но его улыбка погасла, а лицо помрачнело. Бриенна отвела взгляд. – Хорошо, – она повернулась к Бронну. – Сможем ли мы позволить себе военные расходы, если дойдет до войны? – С Дорном? Нет, – прямо ответил он. – Будет война – нам пиздец. Мало людей, денег еще меньше. – У нас есть флот, – напомнил сир Давос. – К тому же им придется переходить через Красные горы. Сколько из них переживет это? – Больше, чем есть у нас, – ответил Бронн. – На это он и рассчитывает. – Винтерфелл поможет нам, – сказала Бриенна. – Если дойдет до войны. – Будем надеяться, – жизнерадостно отозвался Бронн и посмотрел на Пода и сира Давоса. – Идемте, парни. Дадим им поболтать, – он ткнул пальцем в Джейме и Бриенну. – У вас на разборки полчаса, до собрания. И в этот раз не облажайтесь. – Отвали, Бронн, – огрызнулся Джейме и замялся, глядя на Бриенну. – Я собирался… Я собирался поговорить с сиром Бриенной наедине. Ей стало дурно; неожиданно нахлынуло удивительно яркое воспоминание о той последней ночи в Винтерфелле. Он выглядел таким удивленным. Она умоляла его не покидать ее; рыдала. Возвращаться к той ночи было слишком унизительно, такого она вынести не могла – как и того, что он сейчас примется винить себя, жалеть ее и предлагать дружбу. – Нет, – резко сказала Бриенна, жестом веля Поду остаться. – Нет ничего, что вы можете сказать, и ничего, что я желаю слушать. Джейме выглядел так, словно она ударила его кинжалом. Он отрывисто кивнул, развернулся и вышел из комнаты. Остальные смотрели на Бриенну странными взглядами, от которых ее кожу начало как-то неприятно покалывать. – Прошу меня извинить, – сказала Бриенна, тоже вышла и поднялась в свои покои. Она молча села за стол и безуспешно попыталась заново отстроить свои воображаемые стены, вернуть то каменно-ледяное чувство, с которым прожила весь прошлый год. Но уже поздно. Через полчаса она снова увидит Джейме. Она станет видеть его практически ежедневно, пока не покинет Королевскую гавань; пока она остается Лордом-командующим Королевской гвардии, а он – Мастером над войной. Бриенна попыталась переключить мысли на Дорн, Винтерфелл, Красные горы, корабли, канализацию, боевое построение, солдат. Ничего не помогало – границы не желали восстанавливаться. Она опустила лицо в ладони. Раздался стук в дверь. – Войдите, – сказала она, поспешно вытирая лицо, и резко вдохнула. Это был Джейме. – Сир Джейме, – произнесла она, пытаясь обращением по титулу хоть немного от него отдалиться. Джейме приблизился. Бриенна знала, что глаза у нее по-прежнему красные и мокрые. Может, он просто пришел обсудить войну. – Что такое? – Хочешь, я уйду? – спросил он. – Я говорил Тириону – могу отправиться на Север, на Стену. Или в Утес. На Восток. Куда угодно. Она смотрела на него. – О чем это вы? – поинтересовалась она. – Вы ведь Мастер над войной. – Я могу и не быть им, – жалким тоном произнес Джейме. – Если ты не хочешь. – Если я – что? – на помощь Бриенне пришло раздражение: придало голосу металла, дало возможность нахмуриться и даже посмотреть на него свирепо. – Не будьте глупцом. Чем хотите заняться вы сами? – Я не знаю, – сказал он с такой несчастной ноткой в голосе, что ее гнев моментально обратился в грусть. – Я не знаю, зачем я… нужен. Теперь. Без Серсеи. Грудь Бриенны пронзила боль. Джейме выглядел ужасно потерянно. – Вы выбрали жизнь, – сказала она наконец – так мягко, как могла. – Значит, у вас была причина. Он моргнул. Озадаченное выражение его лица сменилось изумленным, затем – недоверчивым. – И ты не знаешь, что это за причина, – тускло сказал он. – На самом деле. Она раздраженно посмотрела на него. – Мне стало нехорошо, если вы позабыли, – сказала Бриенна, и у нее перехватило дыхание от того, как переменилось его лицо, какая неприкрытая нежность на нем проявилась. Джейме уже смотрел на нее так однажды, в Винтерфелле, когда она сказала нечто, что нечаянно выдало ее страх наскучить или опротиветь ему в постели; воспоминания нахлынули снова – его взгляд, рука на ее щеке, слова. Он был так добр к ней те несколько недель. Глаза застлали слезы, она яростно их сморгнула и услышала его вздох. – Ты хотела, чтоб я жил, Бриенна, – сказал Джейме голосом низким и уверенным. – Только богам известно, почему. Что ты хочешь, чтобы я делал? – Вы рыцарь, – с трудом сказала она – горло по-прежнему сдавливало. – Вы знаете, что делать. Исполняйте свои клятвы. – Это уже не мои клятвы, – ответил Джейме с таким унынием в голосе, что Бриенна почувствовала себя еще слабее. Когда он говорил так, она не могла сохранять бесстрастие; ей так захотелось коснуться его, что она сжала ладони в кулаки. – Я нарушал их слишком часто. – Так дайте их снова, – сказала она. – Вы по-прежнему рыцарь. Он покачал головой, и внезапно его лицо озарилось. Он посмотрел на нее с неожиданно загоревшимися глазами. – А ты не? – спросил Джейме. Бриенна недоуменно посмотрела на него. – Я не что? – Посвятишь меня заново в рыцари. Она фыркнула. – Не будьте… – но он уже склонил колено перед ее столом, и на его лице не было ни усмешки, ни намека на улыбку – только безнадежное желание и томление, при виде которых у Бриенны защемило сердце от непрошенного сострадания. – Прошу, Бриенна, – сказал он. – Я знаю, что не заслуживаю… Она не стала его дослушивать. Встала, обогнула стол и подошла к нему, вынимая Верного клятве. За год, проведенный в Королевской гвардии, она уже неоднократно делала это, волнуясь каждый раз, но с Джейме… Голос поначалу не слушался, отказал ей. – Именем Воина, – начала Бриенна, когда дрожащий голос все же вернулся, – обязую вас быть храбрым. – Джейме закрыл глаза. Солнце высвечивало золото и серебро его волос, морщинки на лице. Она и позабыла, до чего он поразительно красив. – Именем Отца обязую вас быть справедливым, – голос окреп. Губы Джейме дрожали. – Именем Матери, – он открыл глаза – потемневшие и серьезные, – обязую вас защищать невинных, – она глубоко вдохнула. Голос снова дрогнул, когда она назвала его по имени. – Встаньте, сир Джейме Ланнистер. Когда он встал, лицо его так сияло, что она не могла на него смотреть. Он казался помолодевшим, обновленным. Бриенна вернула Верного клятве в ножны и обнаружила, что Джейме подошел ближе, он положил руку ей на плечо и теперь смотрел ей в глаза с чем-то вроде благоговения. – Бриенна, – сказал он. – Благодарю тебя. Я не заслуживаю… – Хватит твердить это, – рявкнула она. Она не вынесет снова выслушивать эти слова. «Она омерзительна, как и я». – Клятвы нельзя заслужить. На них можно лишь равняться. Я видела, как вы равняетесь на свои. – Я имел в виду не свои клятвы, – сказал Джейме. – Я имел в виду тебя. Я не заслуживаю даже твоего взгляда. Бриенна отвела глаза. Теплота его голоса была невыносимой. Касание его руки на ее плече, его дыхание. Он был слишком близко, и она не могла найти в себе силы отстраниться. – Малый совет, – произнесла она. – Нам пора… идти. Джейме убрал руку с ее плеча. Он смотрел на нее пристально, испытующе – она не могла встретиться с ним взглядом. Это было чересчур. Бриенна повернулась к двери. – Пойдемте, – сказала она. Он глубоко вдохнул, не сводя с нее глаз, и кивнул. – Веди, – сказал он и горько улыбнулся. – Я за тобой. Они спустились в зал совета вдвоем, Джейме шел позади нее. Когда они вошли и он отодвинул для нее стул, Бриенна заметила призрачную улыбку Тириона и ухмылку Бронна – и почувствовала, что от досады краснеет. Она знала: все они считают, что Джейме хочет ее, его необъяснимое влечение к ней – из всех женщин – было их общей шуткой. Они и понятия не имели, что Джейме испытывал к ней на самом деле: уважение и дружбу; все думали, будто те несколько горячечных недель после битвы, когда он был пьян победой и свободой – это нечто большее, чем просто мимолетный порыв. Она подняла взгляд и увидела, что он наблюдает за ней, до сих пор сияя своими обновленными клятвами. Бриенна вынудила себя улыбнуться. Неважно, что там думают другие. Они с Джейме смогут забыть о тех злополучных неделях, о временном помутнении ее рассудка, и будут вести себя так, как им и полагается – как соратники. Это было лучшее из всего, на что она могла теперь рассчитывать.