Молли Хупер. Постскриптум

      Было прохладно. Легкий ветерок шевелил волосы и ласково гладил по лицу. Шерлок закрыл глаза, отдавая себя в руки ветру, природе, солнечному свету. Он больше не пытался играть. Не пытался вспомнить, что будет правильно сделать. Он даже забыл о сделке, которую заключил с Джоном, чтобы не разговаривать с Молли, пока с ней не поговорят «более адекватные» люди. Не делать ей больно.       Но ради всего святого! Он не собирается делать ей больно! Больше и никогда!       Он раскинул руки, словно готовясь к прыжку. Холодный ветер сильнее ударил его в грудь, но он устоял и вопреки направлению ветра, прыгнул навстречу нему.       Где-то у земли, возле госпиталя святого Варфоломея, он остановился и открыл глаза.       Его рука сжимала ручку от дверцы шкафа с такой силой, что все костяшки побелели. Прошло не больше секунды. А может быть, прошла целая вечность. Он не знал.       Он открыл дверцу.       Шкаф был не платяной, здесь не было вешалок, только полки для хранения белья и утвари, не весть как этот шкаф попал внутрь палаты. Но он был здесь и стал _их_ спасением.       Молли Хупер сидела на нижней полке, удивительным образом вместившись туда. Сидела, сжавшись в комочек, наклонив голову вперед, иначе было невозможно, и обняв себя руками за колени. Короткая больничная рубашка едва прикрывала ее ноги. И Шерлок видел ее босые ступни, стертые в нескольких местах до кровавых мозолей. Но он не смог сделать выводы о том – почему… И отчего ее рука была плотно перебинтована на сгибе он тоже не знал. Не хотел знать. Она, возможно, выжгла себе вену. Он не мог… не хотел…       – Молли, – тихо позвал Шерлок, опускаясь на колени.       Девушка, кажется, его даже не слышала. Она уставилась в одну точку прямо перед собой. Кажется, она не до конца еще пришла в себя. Ей нужно было больше времени.       – Молли Хупер, прошу тебя…       – Я сломалась, Шерлок, – прошептала она, не смотря на него. – Сломалась. Как поломанная кукла, которая больше не откроет глаза.       – Это не так, Молли. Это совсем не так.       – Ты лжешь, Шерлок, – она все же посмотрела на него. Глаза ее были больными, красными и опухшими. Так что она была не так уж не права, когда говорила, что сломалась. Серый цвет лица довершал картину. – Посмотри на меня. Ты ослеп? Или разучился дедуктировать?       – Идем, Молли. Ты ведь залезла в этот шкаф, чтобы сбежать, когда мы уйдем искать тебя под окна. Все ушли. Мы можем сбежать.       И он протянул ей руку.       – Не смейся надо мной Шерлок. Не делай этого.       – Я не смеюсь. Я никогда не смеялся над тобой. И никогда тебе не лгал.       – И в тот раз тоже? – она отвернула голову и накрылась каким-то полотенцем сверху, чтобы не видеть его. Но Шерлок тихонько убрал полотенце от ее лица и провел рукой по ее щеке, его пальцы на мгновение коснулись ее губ. Кажется, Молли забыла, как дышать. Шерлок поспешно убрал руку от ее лица, но не смог убрать руку совсем, и оставил ее на плече девушки. Молли судорожно вдохнула воздух.       – Молли, нам нужно идти, пока Джон и Лестрейд не вернулись.       – Они ведь не вернутся, – даже в таком состоянии Молли была способна мыслить логически. За это он всегда ценил ее. Не так. _И_ за это тоже.       Лгать Шерлок не мог. Он успел написать сообщение Лестрейду, с просьбой не возвращаться вообще. Поэтому ответил уклончиво.       – Вернутся. Когда-нибудь. Может, завтра…       – Тогда зачем все это?       – Ты хотела сбежать. Всё, что хочешь. Всё, что угодно. Всё, что скажешь.       – Всё?       – Да.       – Поцелуй меня. Как будто ты, правда, не лжешь.       – Может, ты сначала вылезешь из этого шкафа?       – Мне и здесь не плохо.       – Отлично.       Шерлок быстро поднялся на ноги и, вышвырнув полотенца с полки над Молли, выломал саму полку, чтобы Молли хотя бы голову могла выпрямить.       Потом он сгреб полотенца в кучу, рядом со шкафом и уселся на нее, так, чтобы находиться в непосредственной близости от Молли.       – Не думаю, что так будет удобно, Молли Хупер. Но как скажешь.       И он приблизился к ее лицу своим лицом. Молли в растерянности смотрела на него. Она еще не поняла, как на все это реагировать. И ей, в общем-то, не хотелось реагировать совсем. Она, правда, была сломлена. В ней не осталось никаких сил: ни физических, ни моральных. И если несколько дней назад, она еще собиралась как-то жить, то после того звонка, у нее не осталось больше смысла. Всё было кончено, и она прекрасно знала, что больше не сможет не просто работать, даже видеться с Шерлоком Холмсом. И это был конец всего.       Он нежно смотрел на нее. Так, будто ее глаза не были красными и опухшими. А под ними не красовались синяки на пол лица. А, кроме того, еще уродливый синяк на скуле. Сейчас, она бы не смогла сказать, кто именно и за что приложил ее. Разбитые и искусанные губы не делали ее хоть как-то привлекательнее.       Удивительно, как всего несколько дней ее изменили. Впрочем, нет. Эти несколько дней лишь вывели на поверхность то, что скрывалось в ее душе, уже очень долгое время. Все, что рвалось наружу. И вот она выглядела в точности так же, как себя чувствовала.       Но он все равно смотрел на нее с нежностью. И от этого ей было странно не по себе.       – Не надо, – судорожно сказала она. – Не целуй. Не смотри на меня.       Она попыталась отвернуться и закрыться полотенцем снова. Но Шерлок мягко, но уверенно отстранил ее руки от лица.       – Ты думаешь, что выглядишь плохо. Может быть, так и есть, Молли. Ты несколько дней пыталась умереть и чуть не умерла от передозировки. И я бы не выглядел хорошо, в таком случае. Но это не важно. Все это я сделал с тобой. Мне нечем оправдаться. И я… я впервые в жизни не знаю, что говорить, Молли. Помоги мне. Ты всегда помогала мне. Помоги мне теперь в самом сложном деле моей жизни. Помоги мне спасти тебя.       – Ты не умеешь без меня жить?       – Нет. Я не хочу без тебя жить. Ты самое правильное, что было в моей жизни. Я был идиотом, что не видел этого раньше.       – А теперь… теперь ты видишь?       – Да. Теперь я знаю. Я…       Дверь открылась неожиданно, так что вздрогнули оба. Но ни один не посмотрел на дверь. Им было все равно, кто и зачем пришел. Пусть даже сама королева пожаловала.       – Мистер Холмс? Ого, как интересно, – голос был женским. Кажется, женским. И очевидно точно знакомым. Но Шерлок не мог понять, кто вошел в палату. Он не мог отвлечься от Молли ни единой мыслью. Он смотрел на ее губы… на бледную кожу… на голые коленки.       И ему отчаянно сильно хотелось прижать ее к себе. Впитать в себя ее всю – целиком. И больше никогда и никому не позволить сделать ей больно. Тем более самому себе.       Он был идиот… нет, бесчувственный кретин, который думал, что не любить – это выход. Что не привязываться – есть смысл спасения от боли.       Но боль была не в том, чтобы терять, а в том, чтобы не иметь.       – Моя милая Молли, – прошептал он.       Как удивительно эта «милая» к ней шло. Оно словно освещало ее лицо, заставляло светиться ее глаза, улыбаться ее сердце…       А может, все это оно делало с ним самим? И он терялся, как будто снова был мальчишкой. И улыбался так глупо, но так по-настоящему.       – Мистер Холмс, я не знаю, кто вас сюда пустил, и зачем вы загнали мисс Хупер в шкаф! Но уверяю вас, что это не поможет в ее лечении. Ей нужно лечь в кровать! – продолжил говорить голос. И Шерлок все же отвлекся на него. Мгновения было достаточно. Он потерял с Молли зрительный контакт, а когда снова посмотрел на нее, она была уже без сознания.       – А все портить входит в вашу привычку, мисс Сойер?       – Могу ли я заметить, что в прошлый раз все испортили вы?       – Можете, – Шерлока не испугал обморок Молли. Скорее его бы испугало, если бы после пережитого и его слов, она тут же пустилась в пляс и бросилась к нему на шею. Это будет долгий путь. Но он точно ничего не испортил, и точно не навредил. Он аккуратно вытащил Молли из шкафа и отнес на кровать, где мисс Сойер уже успела поправить одеяло и подушки. Она кинула быстрый взгляд на девушку, чуть недовольно качнула головой, глядя на выдернутый клапан капельницы, и установила другой, подключив новый пакет с лекарством.       – Мы, по-вашему, тут в игры играем? И можно врываться сюда, убирать капельницы, прятаться в шкаф?       Шерлок поморщился, словно его заставили съесть лимон, но ничего не сказал.       – Мне нужно ваше мнение как доктора.       – О, так стало быть, теперь вы считаете меня доктором? Помнится, в прошлый раз…       – Прошу вас, – мягко, но в то же время властно перебил женщину Шерлок и та отчего-то послушала его.       – Еще рано о чем-то говорить. Нужно больше времени. Нужен покой и забота. Полагаю, что к вам за заботой лучше не обращаться?       – О нет! Я сама забота... Как ваша жизнь, мисс Сойер?       Женщина чуть истерично хмыкнула.       – Вам разве обязательно задавать этот вопрос? Вы ведь уже видите ответ.       Шерлок рассеянно кивнул и посмотрел на капельницу, чуть прищурившись, словно считая медленно летящие вниз капли.       – Могу ли я подождать здесь, пока она очнется?       – А у меня есть хоть какой-то шанс вам это запретить?       – Думаю, что нет.       Женщина пожала плечами, сложив на груди руки.       – Тогда, проследите, чтобы пациентка больше не вскакивала с кровати и не выдергивала капельницу. Ради ее блага. С этим-то вы хоть можете справиться?       Шерлок медленно кивнул, изобразив на лице приветливую улыбку, на которую мисс Сойер только хмыкнула, покидая палату.       Шерлок сел на стул возле кровати и, достав телефон, написал сообщение Ватсону.       Это он тоже хотел исправить.