Молли Хупер. Постскриптум

      Молли лежала на большой кровати Шерлока, в то время как сам Шерлок спал на раскладушке в углу комнаты. Между ними действительно стояла ширма. И Молли лишь слышала дыхание мужчины и никак не могла заснуть сама.       То, что он сказал вечером, не давало ей покоя… она не облекала все это в слова. Она не думала об этом, но на самом деле, это именно то, чего она хотела больше всего на свете – пройти вместе с Шерлоком все этапы отношений. И ее поразило то, что Шерлок понял это раньше, чем она сама.       Ей было много чего обдумать и много на что найти ответы. Она не хотела этого делать сейчас, но взбудораженный произошедшим за последние дни мозг, не хотел отпускать ее.       Когда она в очередной раз повернулась на кровати, поправив подушку, словно в том был толк, она услышала, как скрипнула раскладушка Шерлока.       – Молли? – позвал он очень тихо.       – Я не сплю, Шерлок.       Следом зажегся свет – небольшая лампа, что стояла прямо на полу у раскладушки, и Шерлок обогнул ширму. Свет лишь немного попадал на пол, разглядеть мужчину было нельзя, только его босые ноги в пижамных штанах голубого цвета.       Он подошел ближе и сел на край ее кровати.       – Не можешь заснуть?       – Слишком многое нужно обдумать, понять…       – Ты забыла, что для этого существует день, а ночью нужно спать? – с легкой улыбкой проговорил Шерлок и, протянув вперед руку, дотронулся до запястья Молли.       Может, дело было в том, что он говорил вечером, но это прикосновение подействовало на Молли странным образом. Ей показалось, что она почувствовала разряд электрического тока, от которого она даже забыла как дышать. С трудом сделав вдох, она перехватила его руку второй рукой, крепко сжимая.       – Я думала…       – Да?       – Я не знаю толком, о чем я думала. В голове просто обрывки воспоминаний, мыслей о будущем, и тревожно… не могу успокоиться. Сара говорила, что такое может быть…       – Это не значит, что ты зависима, Молли. Поверь, я знаю, о чем говорю.       – А как ты… бросал каждый раз?       Шерлок тяжело выдохнул.       – Можно? – он кивнул на кровать.       – Да, конечно.       Шерлок забрался на кровать с ногами, опершись спиной об изголовье. Молли села рядом, устроившись головой на его плече. Шерлок тихонько погладил ее волосы.       – Это нелегко, Молли. И, пожалуй, след от них, навсегда останется в моей жизни. Я принимал их слишком легко. Я не думал о последствиях.       – Думаешь теперь?       – Из-за них ты попала в больницу. Ты хотела умереть смертью, которую я выбрал. Если бы с тобой что-то случилось… я бы не смог это пережить.       – Не надо, Шерлок.       – Но это так. Это стало так. И я понял, что это всегда было. Понимаешь, Молли. Мой мозг - его уникальность, гениальность… - Шерлок скривил губы и Молли услышала это, даже не видя его лица, – и заключалась в том, что я придумал свою жизнь, такой, какая она будет. Я придумал, что никогда не буду привязываться к людям, потому что я знал, как больно их терять. Я понял это слишком рано. Я придумал, что никогда не женюсь, потому что в браке рождаются дети, а это мешает работе. Женщины способны мешать работе, на самом деле. Придумал, что у меня не будет друзей. Что я буду невыносимым, но в то же время таким человеком, который всем нужен, к которому приходят в минуты отчаяния, как приходил ко мне всякий раз Лестрейд. Я придумал и создал себя, когда я был еще ребенком, не понимающим ничего в этой жизни, ребенком, которому просто было страшно и больно и он хотел забыть эту боль и никогда не чувствовать снова. Несмотря на весь свой ум, я понятия не имел, что мозг – это не главный орган в нашем теле.       – И что главнее?       – Душа. Сердце… мне никогда не понять, как ты смогла увидеть меня настоящего. Меня – таким, какой я был, если отбросить все, что я придумал о себе, все, во что заставил поверить людей вокруг и самого себя. Мне не удалось обмануть только тебя.       – А Джон?       – Джон – это другое. Он любит меня и верит, что я не последний эгоист. Но он никогда не знал обо мне всего. Молли, знаешь, это странное чувство. Но я благодарен Эвр за то, что она сделала сейчас, даже за тот гроб, на котором было твое имя. Убери из этой последовательности хоть одно звено, и я бы не прочувствовал всего. Это жестоко говорить тебе сейчас, из-за этого гроба, из-за того, что сделала Эвр ты чуть не умерла… но только все вместе пережитое в тот день вернуло меня. Не придуманного, а настоящего. И я понял насколько ты дорога мне, в эти несколько секунд, когда ты не могла сказать… а часы отсчитывали секунды до взрыва.       Голос Шерлока едва заметно дрогнул и он ненадолго замолчал. Его рука медленно скользила по волосам девушки.       – После всего, что случилось… сейчас… я чувствую удивительную свободу. Я всегда только думал, что свободен от чувств, от эмоций, я доказывал, что любовь – это болезнь, изъян, который мешает жить. Но вот… Эвр вернула меня. И я понимаю, что свобода не в том, чтобы быть одному, ни от кого не зависеть, никого не любить… свобода в том, чтобы чувствовать, желать, любить. Любовь – не зависимость… уж я-то знаю все о зависимостях. Любовь – это свобода. Шерлок каким я был еще неделю назад никогда бы не сказал и не подумал подобного, но Шерлок, каким я был рожден, так всю жизнь и думал… – он глубоко выдохнул. – Но тебе нужно спать, а я тут затеял исповедь.       – Все хорошо, Шерлок, я рада, что ты мне рассказал это сейчас, – поспешно проговорила Молли, чувствуя, что Шерлок хочет уйти теперь и отчаянно не желая его отпускать. – Мне это очень важно знать.       – Я всегда знал, что мой мозг способен на многое. Но это… я до сих пор не могу…       – Понять?       – Принять, наверное. Мои родители знали об этом. Мой брат знал об этом. И.. они решили, что лучше оставить все как есть. Оставить меня без памяти. Они решили, что если я забыл, то так будет лучше. Я не виню их, они хотели для меня лучшего. Но я не могу принять это… Я был ребенком, Молли. И вместо того, чтобы помочь мне пережить это, они позволили мне все это спрятать. И все эти годы Майкрофт пугал меня детской песенкой – это был своего рода триггер. Проверка, что я _по-прежнему_ не помню. Мне нужно время, чтобы осмыслить это до конца… а теперь спи, Молли. Пусть тебе приснится что-нибудь хорошее.       Шерлок поднялся на ноги и помог Молли устроиться удобнее. Наклонившись, он поцеловал ее в щеку и еще раз провел рукой по ее волосам.       Молли хотела его остановить. Попросить, чтобы он лег рядом с ней, чтобы не уходил, но она вовремя себя остановила. Он и не уходит никуда – между ними всего лишь одна ширма. Ширма! И все!       Ни условности, ни безразличие, ни невозможность быть вместе. А всего лишь ширма – время, чтобы сделать все правильно. Чтобы пережить с ним все от начала и до конца.       От осознания этого ей стало так легко и хорошо, что она сразу же уснула.       Шерлок долго еще не спал. Он, в общем-то, ни о чем не думал. Его гениальный мозг умел отключаться, когда в том была необходимость. Но его сердце… его душа ныла в груди. Ей было тоскливо и радостно. Грустно и счастливо. В одно и то же время.       И Шерлок не мог понять этого противоречия…       Ему еще только предстояло научиться жить с душой, которой больше не запрещали помнить и чувствовать.