Король ночи

— Вы пойдёте спать, мой дорогой супруг? Молодой человек вздрогнул, когда его руки коснулись нежные пальчики. Он обернулся к своей жене и ласково ей улыбнулся. Девушка на последнем месяце беременности выглядела весьма обворожительно, вызывая в его груди непрекращающуюся нежность. Парень был счастлив и не понимал, почему вот уже который день просыпался среди ночи и после нескольких неудачных попыток снова уснуть просиживал в кресле у окна практически до самого утра. Казалось, его сердце было чем-то обеспокоено, но никаких причин он для этого не находил. Счастливый брак, достойное положение в обществе и огромный замок, который ему подарили родители, не предполагали никаких проблем и волнений. Да, он наконец мог вздохнуть с облегчением, имея возможность быть с женщиной, которую любил с рождения и ждал долгих восемнадцать лет, чтобы быть достаточно взрослым и позаботиться о ней. Их ожидание друг друга подошло к концу и ознаменовало собой один из прекрасных периодов его жизни. Появление в ближайшем будущем первого наследника и вовсе приводило Хоула в неописуемую радость. Он не мог просить от жизни большего, но всё равно продолжал всматриваться в горизонт и чувствовать какое-то опустошение. Чего-то не хватало, и молодой человек не мог понять, что за чувство заставляло его сердце биться быстрее и не позволяло даже рассвету поделиться с ним умиротворением и безмятежностью этого мира. — Не беспокойся, дорогая, ты ложись, я скоро, — он совсем не хотел волновать свою жену, но, даже говоря эти успокаивающие слова, продолжал смотреть в окно, наблюдая, как небо понемногу окрашивалось в оранжевый. Рассвет как всегда был прекрасен, даже если он не согревал. — Знаю я ваше "скоро", — девушка, положив руку на живот, осторожно присела в кресло рядом с мужем, кутаясь в тёплое махровое одеяло. — Что Вас беспокоит? — Хотел бы я и сам понять, — Хоул посмотрел на любимую и взял её руку в свою, переплетая пальцы. Как же хотелось просто плыть по течению и видеть только улыбку на этом прекрасном лице, — чего-то не хватает. — Может, Вы просто тоскуете по вашим родным? — Син погладила свой живот и подумала, как же будут баловать её дитя неугомонные дедушки. Она не смогла сдержать лукавую улыбку. — Я знаю, как сильно Вы любите своих родителей, я и сама этим грешу. — Я думал об этом, — парень подарил жене ответную улыбку, понимая её мысли, даже если она не высказала их вслух, — было трудно привыкнуть жить отдельно, но я не хочу беспокоить родителей своим желанием видеть их рядом. Они наконец-то могут пожить для себя и сорваться в очередное путешествие. — Вы хотели сказать очередной медовый месяц? — она подмигнула мужу. — Но мы не виделись уже год и, хоть я и знаю, что они приедут к появлению нашего малыша, я тоже очень сильно хочу их увидеть. Девушка и сама не осознавала, как сильно привязалась к родителям мужа. Потеряв родных в раннем возрасте, она сторонилась людей в целом, боясь снова испытать боль от потери, но с годами она научилась впускать в свою жизнь людей, в особенности юного Ли Сын Хёна, который напоминал ей чем-то её саму. Видения будущего показали ей, каков этот человек на самом деле, и внушили доверие к нему даже до их официальной встречи. Благодаря мужу, которого ей пришлось ждать долгие годы, она видела судьбу его родителей, которые на тот момент уже переплелись. — Знаю, дорогая, вы с Его Высочеством весьма доходчиво это показали, закрываясь ото всех в своих покоях и разговаривая часы напролёт, — Хоул рассмеялся, увидев немного смущённое выражение на лице любимой, — отец даже норовился ворваться к вам и узнать, что там происходит. — И почему меня это не удивляет? — тут уже они оба рассмеялись, каждый по-своему вспоминая ревнивого и спесивого господина Квон Джи Ёна. — Знаешь, мне даже жаль, что я не видела в своих видениях их первую встречу. Должно быть, это было весьма романтично. — Нет, — внезапно резкий и короткий ответ супруга заставил девушку вздрогнуть. — Прости, но я не вижу ничего романтичного в этом. Им было очень плохо… — Вы не должны рассказывать, если эти воспоминания причиняют Вам боль, — Син смотрела с жалостью на мужа, жалея, что затронула столь болезненную для него тему. Иногда она забывала, что, даже являясь старше Хоула на многие годы, была ребёнком в сравнении с его воспоминаниями. Он прожил многие ей и по праву мог считаться старшим супругом. — Ничего, просто ты застала меня врасплох, — он улыбнулся девушке, прося прощение за свою грубость, и, погладив большим пальцем ладонь в его руке, попытался расслабиться и разделить свои эмоции с чужими воспоминаниями. — Сложно всё помнить, но я не хочу забывать. Их любовь была настолько же прекрасна, насколько невозможна. Вот только, смотря на них сейчас, мало в это верится, да? — Да, я всегда думала, что даже с тем, что мы с Вами прошли через многое, чтобы быть вместе, наша история не может сравниться с легендой о короле Но Чи. Я знаю, что у них было прошлое, и видела их будущее, но всегда боялась спросить, что же такого произошло, что ваш отец забыл Его Высочество, а спрашивать их посчитала нецелесообразным. Не хотелось бы ворошить то, о чём они хотели забыть. — Да, они бы не показали виду, но, думаю, это могло расстроить родителей, — парень откинулся в кресле и, закрыв глаза, разрешил воспоминаниям заполнить его разум. — Папа не считает их знакомство неправильным, но отец даже сейчас не хочет вспоминать это время. Я расскажу, дорогая, чтобы удовлетворить твоё любопытство, но предпочитаю воспоминания отца, чтобы ты поняла его желание забыть и защитить то, что он любит. — Но Вы не должны… — Уже поздно, — позволяя воспоминаниям течь свободным потоком, он мог отключить эмоции, но не мог прервать их, пока не просмотрит всё. С годами парень научился контролировать свою силу и фильтровать то, что хотел увидеть, и то, что видеть было непозволительно, если учесть, что это были судьбы его родных. Потрясающие поблажки для его дара, который он считал когда-то проклятием. — Его Высочество не умел ждать и плыть по течению. Нет, он просто не хотел… Flashback Тёмно-синий фрак со светлой рубашкой и жилетом в сочетании с бежевыми панталонами и высокими сапогами ботфортами на молодом господине Квон Джи Ёне делали его не то что лакомым кусочком для оксфордской элиты, а совсем уж откровенным приглашением опробовать свои силы в тонком искусстве обольщения. Что уж говорить о неудачной попытке поэкспериментировать с новоявленными друзьями с научного, которая привела к тому, что парень щеголял с розовыми волосами, ненавязчиво вводя в моду столь яркую окраску. Именно эта внешняя оболочка в совокупности с красивым чуть детским лицом отражала всю суть сына корейского генерала, который из-за вздорного характера своего отпрыска отправил того учиться за границу, чтобы не позорить своё имя и императорскую семью. Квон был совершенно доволен таким вполне предсказуемым исходом ситуации и на полную катушку развлекался на подготовительных курсах при оксфордском университете. Он знакомился с людьми и забывал о тысячелетних традициях, вбиваемых в его голову с самого детства. Это был вкус свободы, запах предстоящего веселья и ощущение безграничного счастья от возможности быть самим собой. Так и прожил он свою первую неделю в величественном старинном замке университета, пока его идеальный мирок в один прекрасный день не дал сбой, назначив ежедневные наказания в виде раздражающей головной боли с преследующим повсюду чувством, что он чего-то не понимает или вовсе забыл что-то важное, например, своё имя. Именно этим вопросом он задавался, смотря на протянутую руку молодого человека в весьма странном, можно даже сказать винтажном, чёрном сюртуке из грубой ткани и сером жакете на светлую рубашку. Опуская свой взгляд, Джи отметил дорогие сапоги и обтягивающие светлые панталоны, которые при особом желании не могли скрыть ни достоинства фигуры, ни, собственно, мужского. — Рад видеть Вас снова, — голос терялся среди запутанных мыслей в голове розововолосого. Тот продолжал смотреть куда угодно, но не в лицо парня, и сдерживать себя от потребности сейчас же откланяться и сбежать в поисках порядочной дозы обезболивающего. Голова болела ужасно. — Можно... В этот момент маленькая ручка с немного пухлыми для молодого человека пальцами потянулась к лицу Джи Ёна и он неосознанно отпрянул. Парень не знал, что с ним происходит, но его раздражал этот человек и даже увиденное симпатичное ухоженное лицо не придало ему уверенности, что он сможет переступить через своё неприятие. Казалось, что-то хочет удержать его от этого парня подальше. Даже не ради него самого, а ради чего-то большего. Но пока он не понимал, что конкретно происходило в столовой любимого университета, рядом с ним скопились его новые знакомые и откровенно ухмылялись с его неловких попыток послать странного парня куда подальше. Тот, кажется, назвал своё имя, но Джи Ёну сейчас было всё равно. Просто раздражал, просто сбивал с ног, поэтому бесил ещё больше. — Простите, — Квон всё же не стал себя насиловать и, мазнув по расстроенному лицу парня взглядом, сбежал из столовой. Всё оставшееся время до отбоя он гулял рядом с кампусом и делал вид, что не замечает преследующий его взгляд карих глаз. К нему и раньше подкатывали парни, вполне открыто признавая, что в Англии, в отличие от Кореи, это чуть ли не новая мода и забава подростков. Тогда он шутил, что может быть как-нибудь и попробует, только вот не в этом столетии и не в этом рождении, но сейчас это не казалось просто шуткой. Этот взгляд не шутил, а рука, так пугающе приближающаяся к его лицу, и вовсе отбивала всякое желание смеяться. Блондин испугался этого паренька и собирался держаться от него подальше, чего бы ему этого ни стоило. Вот только это было его решение, но никак не господина Ли Сын Хёна, который за какие-то пару дней превратился в завидного жениха для любой романтической натуры каждой незамужней дамы, а может даже джентльмена. Тот не оставлял розововолосого в покое и, даже если и не подходил к нему, всегда был в поле зрения. Он был повсюду и нигде. — Да ладно тебе, Джи Ён, что он тебе такого сделал? Ну, пускает на тебя слюни и бегает за тобой повсюду, не лезет же. Не обижает? — Кангын, самый приглянувшийся для дружбы азиат, как его мысленно называл парень, в который раз пытался заставить его принять новенького, который как всегда смотрел на него вместо того, чтобы читать книгу, как и положено в библиотеке. — Ты не понимаешь... — светловолосый взглянул в сторону своего не совсем "тайного" поклонника и сразу же пожалел об этом. Парень смотрел на него и прожигал своими большими карими глазами, в которых так и плескалась мольба хотя бы заметить его. Но Квон замечал и, кажется, удачно это скрывал, не желая ранить Сын Ри ещё больше. Он ничего не мог поделать с неконтролируемым желанием бежать от него куда подальше. Джи терпеть не мог этого прилипалу и в связи с этим обстоятельством был разочарован сам в себе. Когда тебе восемнадцать и ты считаешь себя чуть ли не лучше всей твоей нации за широкие взгляды и готовность ко всему новому, очень трудно признаться самому себе, что ты такой же как все и просто не выносишь людей с нетрадиционной ориентацией. Не тогда, когда они совершенно серьезно и до еле заметных слёз в глазах хотят тебя для себя. Для любви, ласки и, О БОЖЕ, глубокого проникновения. — Я пойду собираться, — Джи Ён похлопал друга по плечу и направился в свою комнату. Он не мог перестать успокаивать себя тем, что подготовительные скоро закончатся и к нему присоединятся его лучшие друзья. Розововолосый так сильно по ним скучал, что доходило до того, что он иногда разговаривал сам с собой. Вот как сейчас... — Да, ребятки, представляю, что вы скажите, когда я вам сообщу, что в меня втюхался какой-то малолетка. Серьёзно, ему на вид лет пятнадцать, чего он вообще хотел? Чтобы я пал к его ногам только за дорогие шмотки и довольно сносный вид? Нет, не понимаю я его и таких, как он. Ха, представляю, что бы сказал Ён Бэ. " Как ты можешь говорить так о молодом человеке, неотесанный мужлан. Бедный мальчик, влюбился в такого, как ты". Ахаха, идиллия, ей-богу. Осталось только унизить этого Сын Ри, чтобы Дэ Сон за него вступился и настучал мне по головушке. А ведь мне сейчас это крайне необходимо, чтобы перестать думать об этом пареньке и ... Как только парень мысленно возвращался к новенькому, он неизменно чувствовал головную боль и желание раздобыть где-нибудь пистолет и застрелить виновника плохого самочувствия. Это раздражало больше всего. Он бы хотел об этом подумать дольше, но не мог. Сын Ри был ходячей проблемой для него. Полежав с полчаса на узкой университетской койке, Джи почувствовал себя значительно лучше и вернулся к сборам. Они всем курсом планировали посмотреть достопримечательности, а также знаменитый подвисной мост Винч Бриндж на реке Тиз. Мало ему было головной боли от страха, что его заставят не только смотреть, но и пройтись по этой шаткой конструкции, так ещё этот новенький привязался ехать с ними. Блондин справедливо считал, что жизнь продолжала над ним издеваться, и что-то подсказывало, что это ещё цветочки. Они вышли к полудню и, сев в омнибус на нижний этаж, так как Квон категорически отказывался портить свою причёску, сидя на втором этаже чёртового нововведения для Английской элиты, выдвинулись в путь. Он до сих пор не мог привыкнуть к таким замудрённым механизмам, поэтому списывал всё на свою нелюбовь к неудобствам и открытому пространству крыши вместо того, чтобы признаться, что терпеть не может вещи, которым не доверяет, и как старый дед ворчит на всё новое. Только глубоко в своих мыслях, конечно. — Он опять смотрит, — друг смотрел в сторону невыносимого брюнета, макушку которого Джи никогда не видел, так как тот всегда смотрел ему в глаза. — Может, у него затекла шея и он просто не может повернуться ко мне спиной? — он продолжал смотреть на попытки парня сидеть боком, не отрывать от него взгляда и при этом спокойно усидеть на месте при особо сильном толчке вагончика. — Ты знаешь, что ты улыбаешься? — Кангын неверяще смотрел в лицо друга и указывал пальцем на его губы. — Тебя никто не учил, что тыкать пальцем некультурно? Что, тебе не нравятся Англия и их порядки, поэтому ты так говоришь? — он перешёл на английский, чтобы студенты, сидящие позади него, услышали его слова, неправильно всё поняли о корейском студенте и начали возмущённо отчитывать смутившего его друга. — Трус, — парень обиженно отвернулся к окну, не желая даже знать в дальнейшем господина Квон Джи Ёна. Не особо-то и хотелось: розововолосый был тем ещё выскочкой и семейная родословная недолго отвлекала от его недостатков и грубого поведения. Джи было не впервой обижать людей. Это было у него в характере с самого детства, и он не боялся потерять нового знакомого, прекрасно понимая, что другом он его называл, потому что так было удобнее и короче, но на самом деле тот общался с ним только потому, что его отец генерал и обладал большой властью на их родине. Сегодня Кангын, завтра Хён Сын, кому какое дело. Вот только на сердце опять стало паршиво и теперь было ещё страшнее приближаться к большому подвесному мосту, окруженному девственной природой и таинственными звуками, исходящими по ту сторону длинного прохода. — Спешу вас порадовать благой вестью: нам разрешили перейти на ту сторону и немного погулять по окрестностям. Это абсолютно безопасно и вам нечего бояться, но если всё же кто-то боится высоты, то может подождать нас тут, профессор Шемильтон останется с вами. Джи Ён знал, что всё будет ещё хуже, и, похоже, дождался этого. Оставалось только притвориться мёртвым и быть сброшенным с этого моста, чтобы не тратить время на захоронение трупа. Славная смерть для славного трусливого розового зайчика. Парень с мраморным лицом подошёл к этой дорожке в ад и, пропустив всех студентов вперёд, делал вид, что он вдруг вспомнил, что джентльмен, и собирается доказать это всем и каждому. И кучке муравьёв, что так бесстыже ползут между его ног, широко расставленных в насмешливом реверансе. Посмешище да и только. Он слышал, что позади него кто-то ещё остался и говорит с профессором, видимо, не желая и шагу делать на этот мост. Как бы он хотел последовать примеру этого студента, но не мог. Квон Джи Ён смертельно боялся высоты, но еще больше он боялся показать всем свою слабость, поэтому готов был на всё, лишь бы не выглядеть в глазах людей трусом. Переселив себя, он закрыл глаза и сделал первый шаг. Воображение нарисовало величественную картину того, как он, такой маленький, летит вниз с огромной высоты и разбивается об острые скалы, которых тут и в помине не было. Прекрасная смерть для сына генерала. Вот бы ещё его так не трясло в прямом и переносном смысле. Что и случилось, когда он почувствовал, как тёплые руки обняли его со спины и, навалившись всем весом, кто-то подталкивал его вперёд. — Дыши, я здесь. Джи Ён открыл глаза. Он не чувствовал страха и совсем не беспокоился о том, что эта громадина настолько трясётся, что кажется, будто это она боится чего-то, а не он. Всё, что парень чувствовал, это приятную пустоту в голове и необъяснимое возбуждение только от одного прикосновения таинственного незнакомца. То, что это был молодой человек, подсказывал голос и нечто упирающееся ему в зад, мало похожее на пистолет. Впрочем, он мог похвастаться таким же подвешенным состоянием, с разницей лишь в том, что он не знал, кто его обнимал и шептал успокаивающие слова на ухо и почему он так сильно хочет его завалить прямо здесь и сейчас. От желания в глазах заметно потемнело, и Джи бы упал, если бы сильные руки не держали его с двух сторон и по прежнему подталкивали вперед. Уже на выходе он почувствовал, что его отпускают и этот голос подзывает профессора, который через секунду оказывается рядом с ним и задаёт миллион и один вопрос. Раздражает. — Всё хорошо, профессор, честно, просто я не ел с самого утра, вот и ослабел немного, — пришлось придумывать ложь на ходу, но благодаря этому он остался один и мог спокойно оценить ситуацию. Всё замешательство и странные чувства прошли, как только незнакомец ушёл. Джи не знал куда, но он определённо собирался узнать и даже найти его. Признание самому себе, что он не так уж против быть с мужчиной, далось легко. Осознание, что он опять причинит боль Сын Ри своим выбором, исключающим его, с трудом. Вернувшись в университет, Квон отказался идти обедать и прямиком направился в комнату. Он не хотел никого видеть и просто хотел остаться один. К счастью, его никто не спрашивал и Кангын продолжал делать вид, что его не существует. Вот и отлично, можно было запереться в своей комнате и придаваться воспоминаниям. — Это неправильно, — шептал он куда-то в пустоту, когда тянулся рукой к своему члену, воображая, что это маленькая тёплая ручка того парня, спасшего его честь на мосту и забравшего всякое понимание этой чести. — Да. Он водил по стволу вверх и вниз, закусив губу и откинув голову на подушку, воображая, как будет входить в тело парня, заставляя его ангельский голос хрипеть от возбуждения. Как он будет вколачивать его в матрац и снова и снова спрашивать его имя, потому что больше никогда не хочет забывать его. Джи Ён сходил с ума. Поиски днём и мокрые сны ночью. Он определённо не узнавал себя и окружающий себя мир. Его раздражало абсолютно всё, в особенности Сын Ри, который с двойным усердием начал его преследовать. Как же ему хотелось затащить его в свою комнату и вытряхнуть всю дурь, чтобы тот больше не подходил к нему даже на метр. Потому что Квон Джи Ён опасен и вот уже месяц дрочит на совершенно незнакомого парня, считая себя чуть ли не стопроцентным натуралом. Он точно сходил с ума. — Ты заебал, — его толкнули к двери в его комнату и, запихнув внутрь, закрыли её наглухо. — Ты чувствуешь это? И Джи Ён почувствовал. Он вернулся в тот день, к тому парню и готов был на всё, лишь бы сейчас оказаться как можно ближе к нему. Нет, овладеть им. — А теперь ты уберешь свою защиту и увидишь меня, понял? — чистый английский куда-то пропал и теперь с ним говорили на родном для него языке, что не на шутку напугало Джи Ёна. Ему даже в страшном сне не могло присниться, что он так сильно захочет Кангына. — Ты убиваешь меня! Парня развернули на сто восемьдесят градусов, и Квон, наконец, смог увидеть человека, которого все эти пару месяцев тщательно игнорировал и не хотел слушать. Сын Ри смотрел прямо ему в глаза, и Джи мог поклясться, что тот ненавидит его в данную минуту. — Два месяца, чёртовых два месяца, — невинные, но чуть заострившиеся черты лица отлично демонстрировали, как сильно устал парень за это время. — Сперва ты целуешь меня, едва завидев, а потом забываешь об этом? Я - Ли Сын Хён, сын императора! Меня нельзя забывать, это уму непостижимо! В будущем я стану твоим законным мужем, в конце концов! Ты хоть представляешь, какого это - остричь волосы, которые отращивал несколько лет, и приехать сюда, чтобы терпеть твои издевательства и легкомысленное поведение со всеми подряд? Мне интересно, что ты знаешь о чести, Квон Джи Ён?! Почему ты делал вид, что нашей встречи не было? Избегал меня? Ты спишь со всеми этими девушками? Как кто-то смеет трогать то, что принадлежит мне! Джи Ён не слушал парня, он просто смотрел на него и осмысливал пульсирующую в голове мысль. "Не обижай его. Не трогай его. Не время. Не сейчас." Он вспомнил, как увидел Сын Хёна на пороге своей комнаты с рукой, зависшей в воздухе, как будто он хотел постучать, но не решался. Вспомнил, как затащил его вовнутрь и накинулся на него с поцелуями, а затем увидел своё отражение в рядом стоящем зеркале и бешеный взгляд своих глаз. Он не контролировал себя тогда и ненавидел монстра, который в нём проснулся от одного лишь взгляда, брошенного на парня. В тот момент он хотел разорвать парня на куски и пропитаться его кровью, но никак не любить. Но, слава Богу, что-то в нем не давало ему сделать этого. Например, мысль, что это существо самое дорогое в его жизни и он скорее умрёт, чем причинит ему боль. Джи не верил, что ему хватило сил прогнать его тогда, но прекрасно понимал, почему постарался забыть Сын Хёна. Он обязан был защитить того от себя и держаться подальше. Это то, что удерживало его внутреннего зверя в узде, и то, что с прикосновением к любимому, разрушило его барьер в пух и прах. После этого осознания он сделал шаг и погладил Сын Ри по щеке. Тот замолк и застыл с этой свирепой и ревнивой маской на лице, которая совсем не подходила симметричным и утонченным чертам Его Высочества. Мыслей больше не было, только безграничное желание и проснувшаяся жажда взять своё и больше никому не отдавать. — Что-то подсказывает мне, что это большая ошибка и ты потом пожалеешь, — Джи шептал, чуть касаясь губ парня и сдерживаясь какими-то мифическими силами, — пожалуйста... — И всё-таки ты трус, Квон Джи Ён, — Сын Ри сократил последние миллиметры между ними, тем самым запуская необратимый процесс его зависимости от этих губ и поцелуев. Беспорядочные движения очень быстро избавили парней от одежды и установили своеобразный рекорд для людей, находящихся практически в невменяемом состоянии. Всё было до боли быстро и жёстко. Никаких знаний и подготовки. Чистая, ничем не разбавленная страсть и отключенная голова, чтобы сжиматься и думать о последствиях. Движения Джи Ёна были чёткими и направленными только на удовлетворение собственных потребностей. Он входил одним плавным толчком на всю длину и, не слыша никаких возражений от парня, продолжал снова и снова входить в него. Он не знал, почему Сын Ри ничего не говорил и продолжал подмахивать ему, но, когда это сумасшествие закончилось и он увидел на своём члене кровь, его стошнило прямо на пол. После чего он отрубился, так и не увидев вполне счастливый и удовлетворенный взгляд карих глаз. Как можно сойти с ума, если этого ума и в помине не было? Проснулся старший спустя каких-то шесть часов и, обнаружив чистую комнату и нетронутую постель, с трудом мог вспомнить, что он натворил часами ранее. Сын Ри, как ни странно лежал рядом и обнимал его, сопя куда-то в ухо. Желание с новой силой стягивало в узел его внутренности и отдавало в пах, но в голову настойчиво стучала мысль, что он полнейший урод и должен держаться от парня подальше. Он начинал потихоньку ненавидеть себя и того зверя внутри, которого не смог обуздать и вряд ли когда-нибудь сможет. Одевшись, он правда хотел уйти и даже потянулся к ручке, как услышал вздох младшего и замер на месте. — Ты куда? Он пропал. End flashback — Но они тогда не знали, что это магия связи на них влияет, не стоило Его Высочеству так рано показываться своему суженному на глаза, — пыталась успокоить супруга Син. — Да, но это причинило много боли им обоим и проблема была в том, что отец не понимал, какое наслаждение папа получает от этой боли, — Хоул вновь встал, не желая делиться с любимой женщиной своим беспокойством. Передавать его своим прикосновением. — Ты не понимаешь его, да? — девушка за секунду оказалась рядом с ним. — Кого? — Его Высочество, — развернув супруга к себе лицом, она взглянула ему в глаза. — Не понимаешь, почему он не защищал себя и почему терпел все те месяцы эту боль. А может... — Да, я не понимаю, как он мог получать от этого удовольствие, — сейчас лицо молодого господина напоминало то свирепое и недовольное лицо Сын Ри, когда кто-то осмелился делать то, чего он не понимает. Они были очень похожи, — если бы это была ты, я бы тоже сделал всё возможное, чтобы держаться от тебя подальше. — Я понимаю, но и ты должен постараться понять Его Высочество. Его сила -забирать нашу боль, он не может здраво относиться к тому, что испытывал годами. Вместо того, чтобы плакать и умирать каждый раз, когда он пользовался своим даром, он принял его и научился получать от этого удовольствие. Разве это плохо? — увидев расширенные от удивления глаза любимого, Син тихо рассмеялась и уткнулась лицом в его плечо, — мальчики, вы такие ограниченные. — Я никогда не смотрел на эту ситуацию с такой стороны, — Хоул начал неосознанно поглаживать голову супруги, решаясь задать давно мучавший его вопрос, — может быть такое, что моё рождение не было для папы столь болезненным, как я думаю? — Конечно, он сам мне говорил, что это меньшее, через что он прошёл, получив при этом самое дорогое, что у него есть на свете. Он очень любит Вас, — почувствовав, как Хоул начал расслабляться, девушка запрокинула голову и поцеловала его в шею, — как и я. — Я тоже тебя люблю, — оставив короткий нежный поцелуй на губах Син, он подтолкнул её к кровати и помог улечься поудобнее. — Тебе нужно поспать, дорогая, и без всяких споров. — А ты потом расскажешь ещё немного из прошлого твоих родителей? Я под них лучше засыпаю, — девушка лукаво улыбнулась супругу и, протянув руку, заставила того улечься рядом. — Надо же будет кому-то потом рассказывать твоей сестрёнке полную историю приключений Его Высочества и неугомонного дракона Квон Джи Ёна. — Не думаю, что это будет кому-то, кроме нас, интересно, — Хоул смирился с желанием супруги и устроился поудобнее, чтобы как всегда обнимать её во время сна. — Подожди! Сестренку?! — Что? Какую сестрёнку? Я ничего такого не говорила... В ту ночь они так и не смогли уснуть, обсуждая их будущее, которое Син не могла не видеть и, если честно, не хотела. Она видела прекрасную девушку с иссиня черными длинными волосами, которая была как две капли похожа на своего отца и так же сводила с ума Его Высочество. Прекрасная история юной воительницы и её дракона - маленького храброго Изи, потому что изумруд. История, которой нет конца, ведь любовь этих двоих мужчин вечна.