Непрощённый

Перья у Азирафаэля действительно задымились, но несколько позже. — Как ты уже, думаю, догадался, «мои» — Кроули передёрнуло, — решили не спускать мне с рук нашу проделку с обменом телами. Сначала Вельзевул просто вызвала меня к себе, мол, ты к всеобщей разрухе тоже причастен, интересно почитать, что ты там в служебке насочинял. Я, помню, порадовался ещё, что скорее отделаюсь от бумажной волокиты и думать про это забуду. Я и явился. Смотрю, а там у неё вся наша «верхушка» собралась. А после… Она что-то сказала на латыни, стало темно… Очнулся я уже здесь. Это моё наказание, ангел, — Кроули поднял глаза. — Отныне и навеки я здесь куртизанка. — Но… — у Азирафаэля не было слов. — Неужели ты не пробовал, я не знаю… Уйти? Демон горько усмехнулся. — Уйти мне не разрешает вот эта вещица, — он провёл тонким пальцем по ошейнику и поморщился. — Боже мой, Кроули! Я не верю своим ушам, ты ли это? Ты же демон, как ты можешь бояться этого жалкого куска кожи? — воскликнул Азирафаэль. Кроули вскинулся. — Чтоб ты знал, ангел, этот «жалкий кусок кожи» тоже изготавливали демоны, причём они явно были повыше меня рангом, — прошипел он. — Извини, конечно, но у меня просто в голове не укладывается, что ты просто так взял и сдался! — Называй это как хочешь. Выбора у меня нет. С минуту они молчали, стараясь не смотреть друг другу в глаза. — Адам спрашивал о тебе, — ангел не мог долго находиться в такой неприятной тишине. Взгляд демона слегка потеплел. — Как он? — Всё воспитывает своего Пса, — улыбнулся Азирафаэль. — Честное слово, если б не увидел своими глазами, ни за что бы не поверил, что злобного цербера можно научить приносить тапочки. — Да, — вздохнул Кроули. — Даже самое свирепое и непокорное существо можно приручить, было бы желание. Вдруг бляха на его ошейнике раскалилась почти добела, заставив демона зашипеть. Азирафаэль вздрогнул от неожиданности: — Кроули, что это? Тебе больно? — Ничего необычного, я привык, — ответил тот. — Меня всего лишь в очередной раз заказали. Он поднялся. — Тебе стоит уйти. Вряд ли тебе понравится то, что здесь сейчас будет происходить. — Но я не могу просто так бросить тебя здесь! — запротестовал Азирафаэль. Кроули сделал шаг вперёд и наклонился к нему настолько, что их носы почти соприкасались. — Слушай сюда, ангел. Если твои узнают, что ты здесь был, тебе очень-очень сильно прилетит по нимбу. Так что выбор у тебя сейчас очень невелик: или ты уходишь сам, или я помогаю тебе с этим, — он на мгновение задержался в таком положении, а потом вздрогнул — ошейник снова напомнил о себе. Кроули отстранился. — Давай же. Он отвёл глаза, а когда снова взглянул на кресло, ангела там уже не было. Демон вздохнул, развернулся и, не оглядываясь, вышел. Вновь униженный и опустошённый, он вернулся в эту комнату лишь спустя пару часов и сразу же нырнул под одеяло в надежде хоть немного унять дрожь. Больше всего Кроули сейчас хотелось уснуть и не проснуться. Он пытался выбросить из головы пошлые словечки тех, кто лапал его тело почти ежечасно, кто, казалось бы, восхищался его поистине демонической красотой, а потом всё равно нагло и грязно пользовался ею, прекрасно зная, что Кроули беззащитен. Он, естественно, соврал ангелу о том, что сможет выдворить его отсюда. Он ничего сейчас не мог, ему ничего не оставили, кроме притягательной оболочки и способности соблазнить кого угодно. Остальное выгорело. Конечно, он пытался сбежать, развоплотиться, обмануть систему десятками способов, но всякий раз его жёстко ставили на место. Ошейник из кожи констриктора был его неусыпным сторожем. Стоило Кроули осмелиться на попытку побега, он удавкой сжимался на его шее, принося дичайшую боль. Несколько раз демон пытался разорвать или срезать его, но ненавистное кожаное изделие будто проросло в кожу. Сколько вечеров он провёл в бессильных попытках освободиться!.. Однако ошейник не поддавался, всякий раз оставляя Кроули лишь изодранную в кровь шею. Со временем бешенство улеглось, остались лишь боль и горечь. Вельзевул и её приспешники постарались на славу, и теперь у бывшего Змия-искусителя появилась уникальная возможность самому быть задушенным ошейником из змеиной кожи. Браво, что тут ещё сказать. Он ненавидел сейчас и Ад, и Рай, и Землю, ради которой он ввязался во всё это, но больше всего Кроули был противен сам себе. Однако сегодня у демона всё же был маленький повод гордиться собой. Ангел узнал не всё, далеко не всё. Пусть и дальше остаётся в неведении. Нельзя, чтобы он догадался, какое титаническое усилие Кроули пришлось сделать над собой, чтоб отпустить его. Для его же блага. С этой мыслью демон наконец провалился в сон.

***

В это время на втором этаже букинистического магазинчика в лондонском Сохо некий ангел, вооружившись книгой, к помощи которой надеялся никогда не прибегать, с остервенением чертил розовым мелком на полу пентаграмму. Закончив, он поджёг свечи в пяти углах и принялся читать заклятие Вызова. Изображение на полу потемнело, доски в этом месте мгновенно будто бы сгнили и обвалились. В зияющей дыре возникли очертания демона-проводника. Ангел закрыл книгу и выдохнул — получилось. — Я — Азирафаэль, ангел Восточных врат, — заговорил он. — Я прошу предоставить мне честь говорить с Княжной Преисподней Вельзевул.