Staying up with you.

Он всегда брал американо. Горячий, с 3 ложками сахара — и, честно говоря, Азирафаэль всегда обжигал пальцы о чашку, пока подавал этому мужчине его кофе.       Он всегда улыбался краешком губ, когда заходил в кофейню и еще от входа видел Азирафаэля за стойкой. И сердце молодого человека екало в груди от этого простого жеста, потому что он знал, что это предназначалось лишь ему. Он всегда садился за самый дальний столик, и Азирафаэлю стоило некоторых усилий дойти до него, не расплескав кофе — у него каждый раз тряслись руки и чашка соприкасалась со столом с тихим звоном.       Он всегда поднимал глаза в ожидании, когда кофе ставился перед ним и смотрел прямо на Азирафаэля. На его вопрос (бариста каждый раз молился, чтобы голос при этом не дрожал): «Желаете ли еще что-нибудь?», он неизменно отвечал: «Нет, спасибо», и снова едва заметно улыбался. Азирафаэль кивал, разворачивался, и шел обратно за стойку деревянной походкой. Молодой человек не понимает, когда все это началось и как так случилось, что совершенно незаметно для себя он влюбился. А когда осознал это, то было слишком поздно. Он увяз в чувствах по уши.

***

Кроули набрел на эту кофейню совершенно случайно одним промозглым октябрьским вечером, когда решил пройтись после долгого рабочего дня. Поплотнее запахнув свое черное полу-пальто, он пошел куда глаза глядят.       Оставалось несколько дней до Хэллоуина и с витрин магазинов зловеще скалились «фонари Джека» (из пластика, конечно. Попробовали бы вы найти настоящую тыкву в центре Нью-Йорка), бутафорские скелеты, казалось, выпрыгивают на тебя из-за каждого угла (витрины), а магазины сладостей буквально ломились от различных тематических «вкусняшек»: конфеты в виде червяков, черепов, отрубленных пальцев и прочей «прелести», панкейки, украшенные ведьмовскими шляпами, леденцы в завлекательных обертках, на которых были нарисованы зомби, вампиры, призраки и мумии — то-то радости детишкам.       Кстати, о детишках. Один только что чуть не сшиб Кроули, когда в порыве энтузиазма рванул к витрине, в которой был вывешен на всеобщее обозрение костюм мумии. Глядя на сие чудо ширпотреба, он прижался носом к витрине, того и гляди сквозь нее пройдет. - Эй, малец! - Кроули сверкнул грозным взглядом поверх очков. Он терпеть не мог Хэллоуин. Серьезно, кто додумался раз в году (по его мнению, и этого было много) наряжаться в дьявол знает кого и носится по улицам, клянча конфеты и вопя: «Сладость или гадость?». - Простите, мистер! - тот виновато потупил взгляд, но затем пристально глянул на него из под растрепанных вихров. - Крутые линзы! Где взяли, мистер? Тоже готовитесь к празднику? - Нет, малец. Иди, куда шел. Кажется, тебе понравился вон тот костюм?       Мальчик мгновенно переключил свое внимание с Кроули на вожделенную вещь. Мужчина поспешил уйти, а то не дай Бог это вихрастое недоразумение снова прицепится к «линзам». День вышел сквернее некуда. В начале декабря состоится показ, на котором Кроули должен будет представить новую коллекцию зимней одежды, и, конечно же, он это сделает... только вот сейчас у него не было ни сил, ни желания работать. Иногда он проклинал свое решение реализовать себя в мире моды, несмотря на то, что быстро достиг успеха и теперь его имя было одним из самых известных, а показы — самыми громкими. Что толку разбираться в направлениях моды, успевать за трендами, когда без вдохновения у Кроули ничего не получалось?       Он месяцами мог откладывать создание коллекции, пребывая в творческом кризисе, а потом, за 4 недели до срока вдруг взорваться идеями, за неделю отрисовать эскизы, отнести их заказчику, и-и-и-и... начиналась кутерьма с пошивом. Стоит ли говорить, что все престижные ателье Нью-Йорка состязались между собой: кому знаменитый дизайнер доверит работу с эскизами в этот раз? Ради возможности поработать с Кроули они были готовы терпеть его придирки, дикий темп работы и потоки проклятий, если что-то не соответствовало эскизам хоть на миллиметр. Именно этим Кроули стяжал свою славу: потому что был требователен к себе и окружающим. Все должно быть идеально.       Но сейчас муза покинула Кроули. У него все еще нет эскизов, а заказчик звонил сегодня утром и угрожал разорвать контракт, если через неделю, самое большее — через две, у него не будет готовых чертежей и списка материалов для пошива. Мужчина тяжело вздохнул. От невеселых мыслей его отвлек тихо звякнувший колокольчик и уютный, согревающий запах только что сваренного кофе. Он остановился и оглянулся. «Где это я?». Кроули явно не покинул своего квартала — его дом-студия, в которой он работал, находилась в Сохо — но в этой его части точно не был, хотя, как ему казалось, он уже изучил Сохо вдоль и поперек. Перед ним была небольшая кофейня. Фасад был старым, но ухоженным: сочная темно-зеленая краска чуть блестела в свете уличного фонаря, переплеты окон сияли белизной, а на стеклах не было ни пятнышка. Кроули заглянул в окно. «Очень неплохо» - отметил он про себя. Кофейня была обставлена просто и со вкусом: несколько столов из темного дерева в центре помещения, несколько у стен, а рядом с ними добротные венские стулья, на которых красовались яркие подушки.       Зайдя внутрь под звон колокольчика, Кроули передернул плечами: он и не ощущал, насколько сильно замерз, пока не оказался в тепле. С интересом обведя помещение взглядом, он остановился на молодом человеке за стойкой. Тот солнечно улыбался посетителю, зашедшему раньше Кроули и готовил латте — осталось лишь добавить финальный штрих. - Ваш латте, мистер Смит! - посыпав корицей шапку молочной пены, что покачивалась в паре сантиметров над краем чашки, парень аккуратно пододвинул ее к мистеру Смиту. Тот отсалютовал, и осторожно двинулся к столику у окна, держа чашку обеими руками.       Подойдя к стойке, Кроули изучающе оглядел — как этого юношу звать? - Азирафаэля. Удивительно, как такое длинное имя поместилось на бэйдже. Белокурые, почти белоснежные волосы, пронзительно-голубые глаза и розовые сочные губы. При взгляде на них сердце Кроули непонятно от чего пропустило удар. - Что будете заказывать, мистер?.. - выжидающе смотрел на него бариста. - Кроули. У вас тут подают приличный американо? - Лучший в этом квартале, мистер Кроули! - улыбнулся Азирафаэль. - Присядьте пока что, м? Это займет пару минут, - и, тихо напевая себе под нос, парень принялся за заказ.       Стянув полупальто и перекинув его через руку, Кроули занял самый дальний столик в углу. Он мог выбрать любой другой — в пол-девятого вечера посетителей почти не бывает — но почему-то тот ему особенно приглянулся. Возможно, из-за узора на подушке стула. Вытянув ноги и сняв очки, он умиротворенно вздохнул. Кажется, это именно то, что ему было нужно. - Ваш американо, мистер Кроули! - чашка с ароматным кофе с тихим позвякиванием возникла перед ним. Он посмотрел на баристу. Отметил, как тот замер и усмехнулся. Это была обычная реакция людей, которые никогда не видели его глаза. Их радужка переливалась всеми оттенками золотистого, которые только смогла найти природа в своей палитре, а чуть вытянутая форма зрачков придавала им схожесть с глазами змеи. Раньше мужчина стеснялся своей генетической аномалии, но потом сделал это своей фишкой.       Бариста вздохнул будто с восхищением. Усмешка Кроули стала шире. - Ж-желаете ли еще что-нибудь? - Нет, спасибо. Азирафаэль кивнул, развернулся и пошел обратно за стойку. Проводив его взглядом, Кроули сделал обжигающий, сладкий глоток.